1650г.не ранее мая 26 (Датируется по упоминанию числа в тексте.). — Отписка якутских воевод о походе Ярофея Хабарова на реку Амур.

   В прошлом, государь, во 157 (1649) году, марта в 29 день писали мы, что по челобитью старого опытовщика Ярка Павлова сына Хабарова отпустили иттить на твою государеву службу на новую землю по Олекме-реке, на князя на Лавкая да на Батогу и на его улусных людей, да с ним служилых и промышленных охочих людей семдесят человек. А деньгами, и хлебными запасы, и суды, и ружьем, и зельем, и свинцом ссужал и давал он, Ярко Хабаров*. А велели мы тому Ярку Хабарову тех князей Лавкая и Ботогу и с их улусными людьми призывати ласкою под твою государеву царскую высокую руку, чтоб они были в твоем государеве в вечном ясачном холопстве во веки неподвижны и твой бы государев ясак, соболи и лисицы, с себя и с улусных своих людей давали тебе по вся годы беспереводно. И в нынешнем во 158 (1650) году, маия в 26 день, пришол к нам в Якуцкой острог он, Ярко Хабаров. А сказал, что шел де с своими охочими людьми Олекмою-рекою и до места не дошел, зазимовал на усть Тугиря. А с усть Тугиря пошли на нартах вверх по Тугирю с Офонасьева дни нынешняго 158 году. И дошли дорогою до князь Лавкаевых улусов: город и улусы все пусты, а в том городе пять башен, и около того города построены крепости большие — рвы глубокие и с подлазами под всеми башнями и тайники к водам, да около того ж города обошла речка и пошла в Амур, а в городе проезжие одни ворота; в городе устроены светлицы на каменное дело**, окна большие колодные***, в вышину по два аршина, а поперег по полутора аршина, а окончины бумажные, а бумагу делают сами, а в одной светлице живут человек по штидесят и больше…

   Да он же, Ярко, из того Лавкаева города пошел вниз по Амуру, для того чтобы им поимать аманатов. И дошел он до другого города: и тот город и улусы пусты же, а в городе пять башен, и около того города устроены крепости большие и рвы глубокие и с подлазами под всеми башнями, и тайники к водам около тоже устроены, а тот город зятя его, князь Лавкаева. Да он же, Ярко, и из того другого города пошел подле ту ж Амур-реку, чтоб ему поимать аманатов же. И дошел он до третьего города: и тот город и улусы пусты ж, а в городе четыре башни, тож крепости, рвы и подлазы, и тайники к водам устроены ж. И Ярко в том городе с ратными охочими людьми стал и караул на городе учинил****.

   И того ж дни увидели с города караулщики: приехали на конех пять человек… И один из них, стар человек, и сказался, что он князь Лавкай с двумя братьи да с зятем да холоп их… И тот Лавкай стал говорить: что мы вас, казаков, знаем, прежде вас был у нас казак Ивашко Елфимов Квашнин, и тот нам сказал про вас, что вас идет пятьсот человек, а после тех людей идут иные многие люди, а хотите всех нас побить и животы наши пограбить, а жен и детей в полон поимать, потому он, Лавкай, с братьями и с зятем из своих родов и с улусными людьми розбежались… Приходил тот Ивашко по Амазару-реке к его, Лавкаевым, улусным людей, к тунгусом, которые на него, Лавкая, рыбу ловят; и они ему, Ивашку, дали в подарки, его князь Лавкаевы улусные люди, пятьдесят соболей и велели отвезть к нему, Ярку, и его на конех от улуса к улусу возили, и он, Ивашко, подарки им давал — котлы, и топоры, и ножи, и они у него, Ивашка, не имали, а имали только один одекуй (синий бисер), а дав те подарки, и его, Ивашка, отвезли честно, а соболей у них ныне нет, а как они сего году давали больше князь Богдою*****, а досталь дали в подарках казаку Ивашку Квашнину. Да он же, Лавкай, сказал, что на усть Амазару-реки были руских три человека, его ж, Ивашки Квашнина, товарищи, и имали с его, Лавкаевых, тунгусов соболи в подарки, а сколько они имали, того он, Лавкай, подлинно не ведает. И он, Ярко, велел толмачю (переводчику) Логинку сказать ему, Лавкаю, чтоб он давал ясак тебе, государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, и его, Лавкая, и братью его, и князей Шилгинея и Гилдегу, которые живут промеж Амуру и Шилима рек в дву городах, станут оберегать… И он, Лавкай, ныне живет с ними вместе, потому что один их род. И братья Лавкаевы и зять говорили, что им за ясак стоять не за что, а князь Лавкай говорил, что еще посмотрим, каковы люди. И сам он, Лавкай, с братьями и с зятем от города прочь поехали. А Ярко за ним, Лавкаем, пошел, чтоб где его, Лавкая, и с братьею и улусных людей сойти и в аманаты взять.

   И шел он Ярко, от того третьего города день, и дошли до четвертого города. А в том городе три башни, и около того города устроены тож крепости большие, рвы глубокие и с подлазами подо всеми башнями и тайники к водам. И от того города шли ночь да назавтрее до полудни и пришли в пятый город. А в том городе четыре башни, и около того города устроены тож крепости большие, рвы глубокие и с подлазами под всеми башнями и тайники к водам.

   И в том городе в светлице поймали бабу. И Ярко толмачю велел тое бабу допросить, как ее зовут. И та баба имя себе сказала — Моголчак, а родом она даурская, а выкупил ее князь Лавкай из полону у князь Бокдоя, а опосле сказалась князь Лавкаева сестра. И тое бабу роспрашивали, и на пытке пытали, и огнем жгли: для чего тот князь Лавкай с своими улусными людьми из своих улусов, из городов побежали? И та баба в роспросе и с пытки сказала одне речи: что сказывал князь Лавкай, и братья его, и зять, и казак Ивашко Квашнин сказывал им, что идет многое множество служилых людей, и хотят всех даурских людей побить до смерти и животы их погромить, а жены их и дети взять в полон; и тот князь Лавкай со всеми своими улусными людьми, с женами, и с детми, и с животы, из своих из верхных улусов и из городов побежали до его, Яркова, приходу за три недели; и тот князь Лавкай со всеми своими улусными людьми на полтретьи тысячи лошадях поднялись со всеми свои животы и статки ко князю к Шилгинею да к Гилдиге, и тут у них все люди в скопе, а от Шилгинеева города до Бокдоева города на конех ехати две недели. И у того де князя Бокдоя была она, баба, в полону и видела у того князя Богдоя город Богдой большой и башен много, весь земляной, а в том городе лавки есть, торгуют всякими узорочными товары; и ясак тот князь Богдой сбирает со всех даурских князей; и у него, у князь Богдоя, в земле родитца золото, и серебро, и всякие узорочные товары, и камение дорогое; да есть у него ж огненной бой, пушки и пищали, и сабли, и луки ядринские, и всякое оружье навожено****** золотом и серебром; а в светлицах у него, у князь Богдоя, и казенки******* серебряны золочены, из чего пьют и едят — все сосуды серебряные и золотые, а соболей, государь, много гораздо. А пониже того Бокдоева города великая река Нон впала в великую реку Амур с правую сторону, и по той реке приходят суды большие с товарами, а из которых городов те суды приходят — и про то она сказать не ведает. А еще того князя Бокдоя силнее есть Кан********. А круг де того города великие люди пашенные, всякого скоту многое множество.

   А вверх великой реки по Амуру, выше князь Лавкаевых городов, что они, Ярко, прошли, река Урка, а от тое Урки-реки до Амазару-реки ходу три дни, и по Амазару-реке вышел Ивашко Квашнин, а оттуду ходу до усть Шилги от Амазару-реки два дни, и по тем рекам многое множество тунгусов. А вниз все живут по славной великой реке Амуре даурские люди, пахотные и скотные, а по сторонним рекам вниз тунгусов же много живет. И в той великой реке Амуре рыба калушка, и осетры, и всякой рыбы много, против Волги. А в тех князь Лавкаевых в городах и в улусех луги великие и пашни есть, а лесы по той великой реке Амуре темные, большие, соболя и всякого зверя много. И будет бог поручит твоим государским счастьем аманатов, и тебе, государю, будет казна великая. А как бы тот Ивашко Квашнин вести им про них не сказал, и они бы, Ярко, и аманатов бы изымали, и ясак бы тебе, государю, взяли; а ныне даурские люди остереглись накрепко, и он, Ярко, того Лавкая с братьями, и зятя его, и улусных их людей сойтти не мог, потому что люди пешие.

   И из пятого города поворотился назад в первой в Лавкаев город, для того что тот город с большими крепостми и с приходу первой. А тех четырех городов засесть было некем. А хлеба себе наискали они по ямам много, и мочно твоим государевым ратным служилым людем тут сытым быть на два годы или на три годы. А хлеб в поле родится: ячмень, и овес, и просо, и горох, и гречуха, и семя конопляное. А засели они, Ярко, в том городе с великого заговейна ныняшняго 158 году и того князя Лавкая поджидают к твоему царскому величеству с покорением.

   А будет изволишь ты, государь, послать на князя Бокдоя своих государевых ратных людей, и надобно ратных служилых людей тысячь с шесть.

   Да послали мы к тебе, ко государю, его, князь Лавкаевых, городов и земли чертеж.

   А только они, даурские князцы, тебе, государю, учинятца сами своею волею покорны или твоею государевою грозою под твою высокую руку приведены будут и заведутца тут в Даурской земле пашни: и тебе будет прибыль большая, и в Якуцкой острог хлеба присылать будет не надобно, потому что из Лавкаева города с Амура-реки через волок на Тугирь-реку в новой острожек, что поставил Ярко Хабаров, переходу только со сто верст, а водяным путем из того Тугирского острожку на низ Тугирем-рекою, и Олекмою, и Леною до Якуцкого острогу поплаву на низ только две недели. А та Даурская земля будет прибыльнее Лены. А сказывал он, Ярко, нам, что и против всей Сибири будет место в том украшено и изобильно.   

Комментарии

* Поход был предпринят по инициативе Хабарова и на его средства; для этого ему пришлось занять значительную сумму у воеводы Д. Францбекова.
   Хабарова правильнее называть не “Ерофей”, а “Ярофей”, поскольку в документах XVII века так его именовали. Сам он себя обычно называл “Ярофей” или “Ярко”. Написание “Ерофей” в исторических работах XVIII-XIX веков было связано с тем, что при переводе с немецкого трудов Г.Ф. Миллера и  И.Е. Фишера имя Хабарова удобнее было передавать именно так.

** Дома у дауров были глинобитными.

*** Колодное окно — окно с косяками из больших деревянных брусьев.

**** Расставил стражу на стенах и башнях.

***** Богдой — так русские называли правителя Маньчжурского государства, носившего титул “богдыхан” (великий хан); отсюда именование маньчжуров “богдойцами” или “богдойскими людьми”.

****** Навожено — от слова “наводить”, то есть делать узор на поверхности изделия.

******* Казенка — ларец, шкатулка.

******** Имеется в виду китайский император (каган) Шунчжи, первый император маньчжурской династии Цин, утвердившейся в Китае в результате завоевания его маньчжурами.