|
1652 г. не ранее
августа 1 (Датируется по
упоминанию числа в опущенной части
текста.).—
Из отписки приказного человека Е. П.
Хабарова якутскому воеводе Д. А.
Францбекову о походе по р. Амуру
/л. 271 об./ Список с
отписки слово в слово.
Государя царя и великого князя Алексея
Михайловича всеа Русии воеводе Дмитрию
Андреевичу Францбекову да дьяку Осипу
Стефановичу бьет челом холоп государев с
великия реки Амура, с усть Зии-реки, ис
Кокориева улусу приказной человек
Ерофейко Павлов Хабаров с служилыми и с
вольными охочими людьми, с
новоприборными доурскими служилыми
людьми челом бьет [...] (Здесь и
далее опущены части отписки, содержащие
описание похода отряда Е. П. Хабарова из
Албазина вниз по Амуру с 2 июня 1651 г.
Дальнейшие события относятся ко времени
5—6 июня.)
/л. 272/ И мы того же дни
набежали на тот Гуйгударов город о
закате солнца в ленских стругах под тот
Гуйгударов город. И тот Гуйгудар-князь,
да с ним были 2 князя и богдоевы люди,
улусные мужики все выехали против нас на
берег, и нас не стали к берегу припущать
[...] И как те князья в город засели, а
богдоевы люди с ними, з даурскими
людьми, в городы не засели и выехали на
поле далече [...]
/л. 273/ И в кои поры у
нас драка была, и те богдоевы люди по
полю все ездили и бою нашего з дауры
смотрели, а к нам, казаком, не стреляли.
И мы у тех ясырей про тех богдоевых
людей роспрашивали: для чево де они,
богдоевы люди, те приехали к вам, и
много ли их, богдоевых людей? И тот
ясырь сказал нам то: живут де у нас
богдоевы люди по 50 человек беспрестани
для ясаку и с товары до иных людей своих
до перемены
1. И мы у тех баб
роспрашивали: для чево де они с вами в
городе не сидели и за вас они не
приставали? И тот ясырь то сказывает:
даурские де люди наши князья Гуйгудар с
товарыщи взял их [в] город к собе на
пособь, и они, богдоевые люди, то им
сказали: «Гуйгудар! Нам де царь наш
Шамшакан не велел с рускими людьми
дратись».
И назавтрее тое драки те богдоевы люди
послали к нам в город ис поля своего
человека богдойского, и тот мужик пришел
к нам в город к государьскому величеству
честно, и стал говорить своим языком
китайским. И у нас того языка не знаем,
/л. 273 об./ тех толмачей
нет, лише переводом те даурские бабы
сказывают, что де наш царь Шамшакан нам
с вами дратись не велел, наш царь
Шамшакан [велел] нам с вами, с казаками,
свидеться чесно. А у того мужика
богдойского платье на нем камчатое все,
и на голове у него малахай соболей. А
про иное у него, мужика богдойсково, у
нас ростолмачить некому, а тот мужик
говорил с нами долго. И яз, Ярофейко,
тому богдойскому мужику честь воздал, и
подарки государевы давал, и отпустил ево,
богдойскова мужика, честно в свою
Богдойскую землю [...] (Опущено
описание дальнейшего похода по Амуру и
зимовки в Ачинском городке.)
/л. 277/ И марта в 24 день
(1652 г.) на утреной зоре сверх
Амура-реки славные ударила сила и ис
прикрыта на город Ачанской, на нас,
казаков, сила богдойская, все люди
конные и куячные. И наш казачей ясаул
закричал в городе, Андрей Иванов
служилой человек: «Братцы казаки!
Ставайте наскоре и оболокайтесь в куяки
крепкие!» И метались казаки на город в
единых рубашках, на стену городовую. И
мы, казаки, чаяли, ис пушек из оружия
бьют казаки из города, ажно бьет из
оружия /л. 277 об./ и ис
пушек по нашему городу казачью войско
богдойское. И мы, казаки, с ними, з
богдойскими людьми, войским их, дрались
из-за стены з зори и до сход солнца. И
то войско богдойское на юрты казачьи
пометались, и не дадут нам, казаком, в
те поры протти через город. А богдойские
люди знаменами стену городовую укрывали
нашего (Так в тексте.). И у того
нашего города вырубили они, богдойские
люди, 3 звена стены сверху до земли. И
ис того их великого войска богдойсково
кличет князь Исиней царя богдойского и
все войско богдойское: «Не жгите и не
рубите казаков, емлите их, казаков,
живьем!» И толмачи наши те речи князя
Осенея услышали, и мне, Ярофейку,
сказали. И услыша те речи у князя Осенея,
и оболокали мы, казаки, все на ся куяки.
И яз, Ярофейко, и служилые люди и
вольные казаки помолились Спасу и
пречистой владычице нашей Богородицы и
угоднику христову Николе чудотворцу, и
промеж собою прощались. И говорили то
слово яз, Ярофейко, и ясаул Андрей
Иванов и все наше войско казачье: «Умрем
мы, братцы казаки, за веру крещеную, и
постоим за дом Спаса и пречистыя и
Николы чудотворца, и порадеем мы,
казаки, государю царю и великому князю
Алексею Михайловичу всеа Русии, и помрем
мы, казаки, все за один человек против
государева недруга, а живы мы, казаки, в
руки им, богдойским людем, мы, казаки,
не дадимся!» И в те стены
проломные стали скакать те люди богдоевы,
и мы, казаки, прикатили тут на городовое
проломное место пушку большую медную, и
почали ис пушки по богдойскому войскому
бита, и из мелково оружия уча ли
стрелять из города, и из-ыных пушек
железных бити ж стали по них, богдойских
людях. Тут их, богдойских людей, и силу
их всю божиею милостию и государьским
счастьем и нашим радением их, собак,
побили многих. И как они, богдои, от
того нашего пушечного бою и от пролому
отшатились прочь, и в та поры /л.
278/ выходили служилые и вольные
охочие казаки 156 человек в куяках на
выласку богдойским людям за город, а 50
человек осталося в городе. И как мы к
ним, богдоем, на выласку вышли из
города, и у них, богдоев, тут под
городом приведены были 2 пушки железные.
И божиею милостию и государьским
счастием те 2 пушки мы, казаки, у них,
богдойских людей, и у войского отшибли.
И у которых у них, богдойских людей, у
лутчих витинов, огнено оружие было, и
тех людей мы побили и оружье у них
взяли. А которые на выласке казаки 156
человек, и радеючи государю и помня
крестное целованье, не щадя лица своего,
против государевых недругов и дралися с
ними, богдойскими людьми, мы, казаки,
саблями. И божиею милостию и
государьским счастьем и радением и
промыслом твоим Дмитрей Андреевич да
Осип Стефанович и мы, казаки, тех
богдойских людей на выласке многих
побили. И нападе на них, богдоев, страх
великий божий, и милостию Спаса и
пречистые владычицы Богородицы и святаго
угодника христова Николы чудотворца, и
покажися им сила наша несчетная, и все
достальные богдоевы люди прочь от города
и от нашего бою побежались врознь. И мы,
казаки, у них, богдоев, языков переимали.
Да у них же, богдоев, отбили мы, казаки,
830 лошадей з запасы хлебными. Да у них
же, богдоев, отбили 17 пищалей
скорострельных, а те их пищали по 3
ствола и по 4 ствола вместе, а замков у
тех скорострельных пищалей нет. Да у них
же отбили 2 пушки железные да 8 знамен
богдойских.
И тех языков яз, Ярофейко, роспрашивал
накрепко. И те языки в роспросе мялися.
И стал говорить язык царя богдойского
служилой человек Нюлгуцкого города,
именем Кабышейка. И тот стал говорити:
Яз де вам скажу всю, казаком, свою
правду, чево де таить про вас пришла де
к нам весть осенесь, с усть Шингалу-реки
приехали де дючерские /л. 278 об./
мужики в Нюлгуцкой город, и пришед де те
дючерские мужики к нам, ко князю Исинею,
да к Иведакамафе, да Тамфимафе, что де
седят в том Нюлгуцком городе, посланы от
царя богдойского посаженика от Учурды. И
те дючерские мужики росплакались и
говорят де, что де приехали руские люди
и нашу де землю всю вывоевали и
вырубили, и жен наших и детей в полон
взяли, и мы де [с] своими людьми
дючерскими и Дючерскою землею собиралися
и на них ходили, на город напускали не
на великие люди, да тут де нас мало не
всех побили, и нам де против их стоять
немошно, и вы нас обороняйтя, а не
ставите нас оборонять, и мы им станем
ясак давать. И князь Исеней с товарыщи
об том описывал в Надымны в город к царю
Учурве, и посылали с отписками
богдойского служилого человека, и ходил
де месяц наскоре. А ходить из Нюлгуцкого
города в тот город в Надымии степью в
правую сторону. И на дороге, идучи мимо,
2 города, город первой Лабе, а другой
город Тюмень, и те городы все каменные,
а юрт в том городе по 1000-у, по 2 и по
3, а иные юрты каменные. И в том городе
в Надымнах сидит царь Учурва, а
посаженик тот царь Учурва царя
богдойсково Шамшакана. И как тот
служилой человек приехал от царя Учурвы,
и прислал он грамоту, и велено де итти
князю Исинею с товарыщи, и велено де
собрать войско великое, и велел итти на
вас, казаков, и вас, казаков, велел иных
побити, а иных велел живых казаков взяти
и к себе поставити в землю с оружьем
вашим казачьем. А князь Исиней с
товарыщи собирал войское свое наскоре из
Нюлгуского города, пошло нас из
Нюгуцкого города 600, а с нами было
пушек 6, да 30 пищалей, да 12 пинарт. А
пинарты глиняныя, а в тех пинартах порох
кладен, а кладено порох в тех пинартах
по пуду, и те де пинарты подносим /л.
279/ под стены городовые, и
стены городовые и башни ломаем. Даур (В
тексте Даяркар.) с нами было 500, да
из Манзанского улуса людей было с нами
420 человек, да дючеров было с нами со
всей реки сот с 5 и больши. А тот де
улус Манзинской стоит от нас на полудне
от сего, и тот де улус на одной стороне
реки, а юрт в улусе с 1000, а на другой
стороне Шингалу против того улус стоит
таков же. А ехали де мы из Нюлгуцкого
города до ся мест 3 месяца на конех, а
коней было у нас, имая с собою на 2-х
человек 3 лошади. А от нашего де города
стоит Нюлгуцкого города больше, а около
де того города живут Мовгена сведенцы
даурские люди и тунгусы. И те мужики
хлеб пашут на царя Шамшакана и овощи
водят. И от того города Мавгена дорога в
Богдойскую землю к царю Шамшакану. А яз
де, мужик, родом Никанской земли. А наша
де земля Никанская (Напротив на
полях: Nikani.) от Богдойской земли
стоит на востоке, река де есть в нашей
земли Бучен порубежная, а пала та река
своим устьем в море. А людей по той реке
много, а людям тем зов никаны, лица у
них черные, бородаты. А другая де река
есть неподалеку, имя ей Шунгуй, а по той
де реке живут никаны ж многие люди, да
город де на той реке стоит, а в том де
городе живет царь никанской Зюлзей. Да
иные де городы по той реке есть многие
все каменные. А бережемся мы от
богдойского царя, что де нас богдойской
царь Шамшакан, никанских людей, в
пределех воюет, а всей земли овладеть не
можит, потому что та Никанская земля
несказано велика. А никанской де царь
ясаку никому не дает. Да в той же земли
Никанской в нашей родится золота и
серебро, и жемчуг в раковинах находят в
реке, и каменье дорогое. Да в нашей де в
Никанской земле родятся шелки розные, /л.
279 об./ а делают из шелков из
тех камки и отласы и бархоты, а бумагу
де хлопчатую сеют, а ис той бумаги
делают кумачи.
И яз, Ярофейко, того мужика роспрашивал:
при коковые де то золото и серебро месте
родится? И тот мужик сказал:
Родится де то золото и серебро — есть де
река, пала из болот, а впала устьем в
море, а та река невелика, на той реке
есть камень, и в том де каменю та
золотая гора. А ломают ту руду золоту
ломами железными, и у той де золотой
руды стоит город каменной, да и служилые
люди живут многие на той же реке пониже
того камени. В той реке находят в
раковинах жемчуг, да и серебро на той
реке родится. Да и в-ыных местах (Слово
местах повторено в тексте дважды.)
в той Никанской земли серебро родится во
многих местах, а золото родится в одном
месте. И ис той де Ника[нс]кой земли во
всей орде в Богдоеву землю золото и
серебро и шелк и камки и всякие
узорочья. А в-ыных землях яз де не
слыхал про золото и про серебро, что
родится, опроче Никанские земли.
И роспрося тех языков, круг того
Ачанского города смекали, что побито
богдоевых людей и силы их 676 человек
наповал. А нашие силы казачьи от них
легло, от богдоев, 10 человек — служилых
двое да вольных казаков 8 человек. Да
переранили нас, казаков, на той драке 78
человек, и те от ран оздоровили. И кого
убили у нас, казаков, и кого переранили,
тому роспись под сею отпискою [...] (Опущено
описание похода отряда Е. П. Хабарова
вверх по р. Амуру с 22 апреля по 15 июня
и встречи его с отрядом Т. Е. Чечигина.)
/л. 281/ [...] И 1как
добежали до города Турончина и Толгина,
и под тем городом и улусом тех иноземцов
призывали. Они блиско не ездят. Ис под
тех улусов дорога в Богдоеву землю [к]
царю Шамшакану. Что, Дмитрей Андреевич и
Осип Степанович, ведено по государеву
указу и по наказной грамоте выбрать из
войсково 10 человек и отдать служилому
человеку Третьяку Ермолаеву, хто ему
люб, и он, Третьяк, излюбил и выбрал и
роспись подал. И яз, Ярофейко, против
росписи ему, Третьяку, из войска людей
тех дал 10 человек. И выбрав велено ему,
Третьяку, итти в Богдойскую землю в
посланниках. И яз, Ярофейко, тех
даурских людей призывал и того Третьяка
им давали, и они блиско не едут и его,
Третьяка, с товарыщи не емлют. И яз
равно тут стоял 4 недели, и те иноверцы
и блиско не едут. А что у нас есть
аманаты их, и яз тем аманатам Туронче з
братом говорил: для чево де тово
Третьяка твои люди не возьмут и к царю к
Шамшакану не везут? Он то говорил: как
де им взять, стала де земля с вами
топере задралася, и вы де многих
богдоевых людей побили, да и нонече де к
вам будет войское богдоево большое,
тысяч 10 и больше, и как де взять нашим
людем /л. 281 об./ того
Третьяка с товарыщи? Их де к вам не
отпустят, и вы де нас побьете [...] (Опущена
часть документа с описанием ухода от Е.
П. Хабарова отряда С. Полякова.)
И яз, Ярофейко, велел толмачом призывати
к государскому величеству, и посланника
Третьяка Ермолина на руки давал вести к
царю Шамшакану. И они то говорят: как де
к вам ехати, что де вы обманываете,
сказывал де нам толмач Костка, что де вы
хотите нас переимать и нам он правду
сказал, велел отъехать даурам и дючерам,
да и нонче де те ваши люди поплыли вниз,
и нашу землю громят, какие де от вас
послы? Отнюдь де мы к вам нейдем, да
послов де ваших не возьмем. А в Даурской
земли на усть Зеи и на усть Шингалу теми
людьми сесть не смеем, потому что тут
Богдоева земля близко, и войско приходит
на нас большое с огненным оружьем и с
пушками и с мелким оружьем огненным,
чтоб государеве казни порухи не учинить
и голов казачьих напрасно не потерять. И
летом по той реке Амуру ходим, и тех
иноземцев под государское величество
призываем, а которые непослушны и
непокорны, и тех громим, а к зиме
сплываем вниз. А теми людьми, Дмитрей
Андреевич да Осип Степанович, той земли
овладеть неможно, потому что та земля
многолюдна и бой огненной, а из той
земли и с той реки Амура без государева
указу сойти на иные реки не смеем [...]
(Опущена часть документа с сведениями
о сборе ясака, о заведении пашни на
берегах р. Амура и его притоков и др.)
[...] А буде иноверцы того Третьяка на
поруки возьмут и где годно будет, и яз
его с посланники отпущу [...]
ЛОА АН СССР, ф. Портфели Миллера, оп. 4,
кн. 30, № 104 лл. 271 об.—273 об.,
277—279 об., 281—281 об., 284. Копия
XVIII в. со списка.
Опубл.: «Дополнения к
Актам историческим», т. III, СПб., 1848,
№ 102, стр. 359—361, 365—371.
Комментарии
1.
Утверждение пленных о длительном
пребывании маньчжуров в Гайгударовом
городке не подтверждается другими
русскими и маньчжуро-китайскими
источниками. Его следует рассматривать,
как дипломатическую уловку, с помощью
которой отдельные местные феодалы
пытались уклониться от уплаты ясака. |
UcoZ системой
