1641 г. мая 30.- Из наказной памяти, данной из Якутской приказной избы березовскому пятидесятнику Мартыну Васильеву и десятнику Аксену Аникееву о проведывании путей в Китай.

/л. 347/ Лета 7149-го мая в 30 день. По государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу стольники и воеводы Петр Петрович Головин да Матвей Богданович Глебов, да диак Еуфимей Филатов велели итти березовскому пятидесятнику Мартыну Васильеву да десятнику Оксену Оникееву вверх Лены-реки к братцким людей и к неясачным тунгусам, а с ними тобольских, березовских и енисейских служилых людей 50 человек [...] (Опущены части наказной памяти с предписанием о постройке острога в устье р. Куленги и о приведении в русское подданство окружающего населения.).

 /л. 354/ [...] Да им же, Мартыну и Оксену, подпоя вином, роспрашивать братцких людей и тунгусов про Ламу, и про тунгускою вершину, и про мугальских людей, какие по Ламе люди живут, и многие ль, и мугальской князец далеча ль от них живет, и хто именем, и городы у них и острожки есть ли, и какой у них бой, и в Китайское государьство которою рекою ходят, и сколько судового ходу, или сухим путем до Китайского государьства городов, и Шилка-река сколько от них далеча, и Лавкай-князец ¹, которой живет на Шилке, сколь далеча от них живет, и серебряная руда на Шилке и медяная далеча ль от Лавкаява улусу, и какой хлеб на Шилке-реке родитца, и куды Шилка-река устьем впала — в Ламу ли или в Большое море, и сухим путем сверх Лены-реки на Шилку-реку до князца Лавкая в сколько ден мощно поспеть, /л. 355/ и судовой ход Ламою до Шилки-реки есть ли, и в сколько ден на Шилку судами поспеть мошно, и с самосадную солью озеро вверх Тунгуски-реки, и далеча ль то соляное озеро от Тунгуски-реки и ленские вершины и от усть Куленги-реки, где оной острог поставят, и какой ход к тому озеру, мошно ли там горами ездить к Тунгуске и к ленской вершине и из острогу? И будет то озеро не самое далеко, днищах в дву или в трех, и к тому озеру послать осмотреть служивого человека с тунгусом или з братцким мужиком, а велеть осмотрить и соли привесть, и тою соль прислать образец в Якутской острог. И про то про все подлинно роспрашивать накрепко, и те их роспросные речи велеть записывать имянно порознь служивому человеку ².

 И поставя острог, и зделать ему чертеж, и с тем чертежей и с роспросными речьми и про братцких людей и неясашных тунгусов, сколько их, ясашных и неясашных тунгусов и братов, которые учинятца вновь под государьскою высокою рукою, и сколько их будет, и про Ламу, и про мугал, и про Китайское государьство ход, и про иные землицы, и про соляное озеро, с тем чертежей и с роспросными речьми прислать 3 человек служивых людей ныне в Якутцкой острог к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарыщи. А будет ныне зачем послать не успеть, и на весну со льдом вместе, не измешкав, прислать з государевою ясашною соболиною казною и з чертежей и с росписными речьми и с ясачными книгами служивых людей в Якутцкой острог, сколько человек доведетца [...] /л. 359/ [...] К сей наказной памяти государеву цареву и великого князя [118] Михаила Федоровича, всеа Русии печать новые Сибирские земли великие реки Лены приложил стольник и воевода Петр Петрович Головин.

 ЦГАДА, ф. Якутская приказная изба, оп. 3, 1640 г., д. № 7-а, лл. 347, 354—355, 359. Отпуск.

Комментарии

1. Первые сведения о владениях даурского князя Лавкая якутская администрация получила в начале 40-х годов. Максим Перфильев летом 1640 г., основываясь на рассказах бурятов, указывал их место в памяти толмачу Кондратию Мясину: «А верхнева волока поплавные воды, сказывали, плыть дни с 4 или 5 до князя Лавкая» (ЦГАДА, ф. Якутская приказная изба, оп. 3, 1640 г., д. № 9, л. 1).

Особый интерес администрации к Лавкаю был вызван тем, что, по словам местного населения, именно в его владениях находились залежи серебряной руды.

2. Вопрос о путях в Китай ставится перед всеми партиями служилых людей, посылаемых в 40-х годах XVII в. из Якутской приказной избы в районы Байкала, в верховья Лены для сбора ясака. Так, в 1642 г. была дана наказная память десятнику С. Скороходову, почти дословно повторяющая публикуемую (см. ЦГАДА, ф. Якутская приказная изба, оп. 1, 1642 г., д. № 31, л. 83).

Нерасторопность служилых людей вызывала недовольство местной администрации. Выговаривая Курбату Иванову его упущения по службе, якутский воевода П. П. Головин писал осенью 1643 г.: «То все зделалось твоим нерадением, прибыли государеве казне нет, и не про которые земли про Мунгал, про Китайское царьство неведомо» (ЦГАДА, ф. Якутская приказная изба, оп. 3, 1644—1645 гг., д. № 100, л. 10).