1665г. 30 сентября — 1666г. августа 14. —   Отписки казачьяго десятника Осипа Васильева Енисейскому воеводе Василью Голохвастову и отписка означеннаго воеводы царю, о построении Селенгинскаго острога и о снабжении, служивых людей оружием, хлебными и другими запасами и проч.

I. Государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, воеводе Василью Елизарьевичю Енисейского острогу десятник козачей Оска Васильев с служилыми людми челом бьет. В прошлом во 170 году посланы мы из Енисейского острогу на Байкаловскую службу в Баргузинской острог. Енисейского острогу с стрелецким и казачьим головою с Васильем Оксентьевым Власьевым, а дано нам великих государей двоегодное денежное и хлебное и соляное жалованье на 171 и 172 годы; и будучи мы на великих государей службе в Баргузинском остроге то великих государей двоегодное денежное и хлебное жалованье заслужили. И в прошлом 173 году проведав накрепко и прослышав допряма от Баргузинских иноземцов, ясачных Тунгуских людей, про великую реку Селенгу и про отъезжих Братцких людей, которые иноземцы великим государем изменили и отбежали от нижного Братцкого и Балаганского острогов к Мунгалам, и роспрошав у иноземцов про новую Мугалскую землю, и в прошлом же во 173 году великим государем били челом, а в Баргузинском остроге стрелецкому и казачью голове Первому Самойлову челобитную, за своими руками, подали, для приводу и призову отъезжих Братцких людей и для ради острожного ставления . . . Мугалской земле, и о судах, и о якорях и о всех судовых снастях, и о пищали, полковой медной, чем бы было Мугалская земля взять и беречь и очистить; и Первой [50] Самойлов одно судно ветчаное дал, пуд свинцу, полпуда пороху, сорок ядр пушечных железных, две напарьи, два паруса холшевых, Два якоря железных с шеймами, да на два дощаника варовых верховых снастей, да четыре спуска бечев, и те бечевы, идучи по Сёленге реке, прирвалися. И мы плавали в нижние Братцкие остроги по хлебные запасы, и поднялися мы на государеву новую службу в Мунгалскую землю собою и своими всякими подемами, и займуючи должились в кабалы и давали на себя крепкие записи с уговором и с порукою круговою, и покупали мы хлебные запасы, порох и свинец и пищали и всякое приступное боевое ружье, и всякия Руские товары, сукна красные и медь в котлах и олово и всякая мелочь иноземцам на подарки, чем нам ласкою и приветом дарить и удобрять иноземцов Братцких и Тунгуских людей, и внов призывать и уговаривать всякою ласкотою и добротою великим государем царского величества ... высокую руку, чтобы оне иноземцы великим государем в ясачном соболином платежу были покорны, в вечном холопств неотступны; а великих государей денежное и хлебное жалованье и никаких подемов из государевы казны нам не дано, и на тот подем не пожалованы. И вновь мы охочих служилых людей прибирали и из нижного Братцкого и Балаганского и с Иркуцкого острогов, и прибрав мы служилых людей, вверх по Селенге реке до усть Чика реки дошли. И в нынешнем во 174г., сентября в 27 день, выбрав угоже место в Мугалской земле, на Селенге реке, за помочью Божиею великим государем острог новой поставили; а по окладу кругом мерою острог поставлен шестдесят сажен печатных, а по углам четыре башни с розвалы и с вышки крыты, а вышина острогу полтретьи сажени печатных, а круг острогу креп, ров чеснок и надолобы. И послыша Мугалские люди про острожное поставлениё, и за помочью Божиею . . . великих государей царского величества высокую руку Мунгалской царь Кукан Кан в мирное поставление приклонился, и послов от себя трех человек великим государем к Москве послал; а имяна тем Мунгалским послам, первому имя Банбара Болот Косючи, второму имя Зорукту Зайсан, третьему имя Азар Мергень Батур. И в нынешнем во 174 году, сентября в 30 день, я Осипко Васильев, с служилыми людми с товарыщи, тех Мунгалских послов в Енисейской острог отпустил с пятидесятником казачьим с Гаврилом Ловцовым, да служилым человеком с Пятком Фофоновым, да охочих казаков с десятником казачьим с Федором Ивановым; а всех нас служилых людей и с охочими новоприборными казаками в новом Селенгинском остроге восемдесят пять человек.

II. Государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и и Малыя и Белыя Росии, воеводе Василью Елизарьевичю Енисейского острогу десятник казачей Оска Васильев с служилыми людми челом бьет. В нынешнем во 174 году, сентября в 30 день, отпущены из нового Селенгинского острогу в Енисейской острог Енисейского острогу десятник  казачей Гаврило Иванов Ловцов служилыми людми за Мугалскими князцами, и зимовал он Гаврило Ловцов с теми Мугалскими послами в Иркутцком остроге. И в нынешнем, государь Василей Елизарьевичь, во 174 году, апреля в 27 день по се число в новом Селенгинском остроге тихо и смирно и в [51] землях шатости не слышать никоторые. А иноземцов к новому Селенгинскому - острогу было призвано великим государем в ясачной платеж Коленкурского роду иноземцов Тунгуских людей двадцать пять человек; и зверуючи Баргузинские ясачные Тунгусы на усть Итанцы реки, тех призовных Тунгуских людей побили, а тех убойных Тунгуских людей погромной их живот у Баргузинских ясачных Тунгусов стрелецкой и казачей голова Первой Самойлов, за всякою угрозою, взял себе скот и живот и ясырь, а досталные те призовные иноземцы убоялись тогоже смертного убойства, отшатилися прочь и розбрелися по лесам; и вновь их приискивать и призывать великим государем в ясачной платеж нечем, сукна, и олова и меди в котлах, и вина горячего и никаких подарков нет; изволь, государь Василей Елизарьевичь, из Енисейского острогу в новой Селенгинской острог вина горячего, и сукна красного, и олова и меди в котлах присылать иноземцам на подарки, чем бы было их иноземцов царского величества в высокую руку, в вечное неотступное холопство и в ясачной платеж, призывать к новому Селенгинскому острогу и всячески удобрять; а для тех новых призовных иноземцов поставлено ясачное зимовье на усть Уды реки. Да изволь, государь Василей Елизарьевичь, прислать к нам из Енисейского острогу свинцу и пороху, и полкового наряду, и всякого мелкого осадного оружья для ради нужного всякого осадного времяни, потому что тот новой Селенгинской острог поставлен близ Мугалских царей и близ их каменного города, итти пешею ногою тот город в трех днищах от нового Селенгинского острогу, и место прилегло многолюдное и орды многие и царства разные. Да пожалуй, государь Василей Елизарьевичь, изволь дать нам три дощаника, с парусы и с якори и с шеймами и со всею судовою снастью, на коих дощаниках отпущены служилые люди в Иргенской острог к Лариону Толбозину, и о том изволь, государь Василей Елизарьевичь, прислать нам из Енисейского острогу, из съезжей избы, за великих государей печатью указную память; а кои были нам суды даны и днища из Баргузинского острогу, и те суды стали ветчаны, в починку и ни в какой ход не годятца. Да изволь, государь Василей Елизарьевичь, пожаловать выдать великих государей из казны нижной Братцкой пахоты, на их великих государей обиход, хлебных запасов пудов полста муки ржаной иноземцам на корм, для приводу и призову вновь иноземцов. Да и впредь, государь Василей Елизарьевичь, как изволишь, с иными с Мугалскими царями и с царевичами, и с лабами и с лутчими тайшами, и со всеми Мугалскими людми пословатца ли и царского величества под высокую руку в мирное поставление их Мугалских царей призывать ли? и в том, государь Василей Елизарьевичь, изволь к нам в Селенгинской острог обо всем писать и указную память прислать. А те Мугалские цари и царевичи живут и владеют по своим уделом, да от них же от Мугалских царей и их улусных тайшей посылают торговать всякими товары По вся годы к Богдойскому царю, и то де Богдойское царство каменное и всем изобилно и богато, и есть де в их царстве серебро и серебряная руда и иные многие драгие вещи; а откуль то серебро и серебряная руда идете, из иных ли царств или в том в Богдойском царстве родитца, и про то мы не знаем; изволь, государь Василей Елизарьевичь, тех Мугалских послов перед себя поставить в Енисейском остроге и в съезжей избе подлинно их роспросить, а те Мугалские послы в том БогдойскоМ царстве бывали и про такое дело знают достоверно. Да пожалуй, государь Василей Елизарьевичь, [52] великих государей денежным и хлебным и соляным жалованьем, наши казачьи оклады на служеные годы изволь из Енисейского острогу к нам в новой Селенгинской острог прислать, чтобы нам, будучи на их великих государей службе в новом Селенгинском остроге, вконец не разоритца и голодною бы смертью не помереть и их великих государей службы не отбыть; и об охочих новоприборных служилых людех, и о поверстошной великих государей грамоте, и о их денежных и хлебных и соляных окладах, и о всей нашей службе изволь, государь Василей Елизарьевичь, к великим государем к Москве отписать подлинно, и о наших подъемах и о всякой нуже. А что нам дал в Баргузинском остроге стрелецкой и казачей голова Первой Самойлов, по нашему челобитью, пищаль медную полковую, чем бы было Мугалская земля взять и беречь и очистить, а мы в той пищали служилых людей дали порукою и порушную запись за своими руками: и о той, государь Василей Елизарьевичь, полковой медной пищали как изволишь быть, в Селенгинском ли остроге той пищале прикажешь быть, или в Баргузинской острог отослать? а без той полковой медной пищали в новом Селенгинском остроге быть не можно, потому что земля многолюдная и орды прилегли многие; и буде, государь Василей Елизарьевичь, изволишь той медной пищали быть в Селенгинском остроге, и . . . нашу поруку очистить и порушную запись нам выдать. Да и про то тебе, Василей Елизарьевичь, вестно чиню, что послал послов от себя Мугалской царь Кукан Кан, а преж сего тот Кукан был де в их Мугалской земле славной имянем Кон тайша, и как оне Мугалы повоевали Алтыново царя, кои пословались к великим государем к Москве и в Томской город, и после де той войны того славного имянем Кон тайшу Мугалские цари за службу его назвали меншим царем Куканом Каном: и ты, государь Василей Елизарьевичь, тех послов Мугалских изволь перед собою в съезжей избе поставить и их подлинно роспросить, и об том к великим государем к Москве отписать, как ты, Василей Елизарьевичь государь, изволишь. А ся отписка послана к тебе, государь Василей Елизарьевичь, в Енисейский острог в съезжую избу за руками всех служилых людей, вместо зарушного челобитья. Да в нынешнем во 174 году взят из Иркутцкого острогу Енисейской служилой, человек Афонька Федоров Байдон в новой Селенгинской острог для великих государевых дел, для толмачества Тунгуского и Братцкого языку и Мугалского переводу: изволь, Василей Елизарьевичь, его толмачев оклад, великих государей денежное и хлебное и соляное жалованье, из Енисейского острогу в Селенгинской острог прислать с нашими казачьи оклады; а кои служилые люди Енисейские разных острогов в Селенгинскую службу прибирались, и кто имяны на кой год великих государей жалованьем пожалованы, и тем служилым людем в Енисейском осгроге в сезжей избе следуют окладные книги и отписи. Да в прошлом, государь Василей Елизарьевичь, во 173 году взят из нижнего Братцкого острогу в новой Селенгинской Енисейской служилой человек Петрушка Васильев для письма в подячие: да пожалуй, государь Василей Елизарьевичь, его казачьи оклады, великих государей, денежное и хлебное и соляное жалованье, изволь прислать из Енисейского острогу в Селенгинской острог с нашими, ж казачьи оклады. Да пожалуй, государь Василей Елизарьевичь, изволь из Енисейского острогу в новой Селенгинской острог на прибавку прислать служилых людей десятка с три; а у нас в Селенгинском остроге конечное малолюдство, [53] прилегли орды разные и земля многолюдная. Да пожалуй, государь Василей Елизарьевичь, изволь прислать нам бумаги писчей дести с три, а здесь писчей бумаги купить не на што и залезть негде.

III. Государю царю и великому князю Алексию Михайловичи», всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, холоп твой Васка Голохвастов челом бьет. В прошлом, великий государь, во 172 году, по твоему великого государя царя и великого князя Алексия Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, указу, посылал я холоп твой из Енисейска на Байкал озеро в Баргузинской острог, для твоего государева ясачного сбору и призову и приводу внов неясачных Братцких и Мугалских людей под твою великого государя царскую высокую руку, в вечное холопство и в ясачной платеж, Енисейского сына боярского Первого Самойлова с служилыми людми. И в прошлом же, великий государь, во 173 году писал ко мне, холопу твоему, с Байкала из Баргузинского острогу сын боярской Первой Самойлов: ведомо де ему Первому, учинилось в Баргузинском остроге от Баргузинских лутчих ясачных людей, живут де на Селенге реке у Чика реки неясашные Тунгуские люди и ясаку де тебе великому государю не плачивали, да у тогож де, великий государь, у Чика реки кочюют Братцкие люди, которые отехали от Братцкого и Балаганского острогов, да и Мунгалских де, великий государь, людей жилища у тогоже Чика реки; и в прошлом де, великий государь, во 173 году били челом тебе великому государю, а ему Первому в Баргузинском остроге подали челобитную, служилые люди пятидесятник Гаврилко Ловцов да десятник казачей Оска Васильев с товарыщи, чтоб ты, великий государь, пожаловал их служилых людей, велел отпустить из Баргузинского острогу на Селенгу реку, для острожной поставки и призову вновь неясачных Тунгуских, и Братцких, и Мугалских людей под твою великого государя царскую высокую руку; и он де Первой отпустил из Баргузинского острогу на Селенгу реку на усть Чика реки служилых людей пятидесятника Гаврилка Ловцова да десятника Оску Васильева, да с ними служилых людей шестнадцать человек да казачьих наемщиков три человека и дал им из твоей великого государя казны пушку медную полковую, сорок ядер железных, и порох и свинец, да дощаник со всеми судовыми варовыми снастми, и велел де им Гаврилку и Осипку с служилыми людми на Селенге реке на усть Чика реки изыскав угожее место, вновь острог поставить и призывать и приводить под твою великого государя царскую высокую руку в вечное холопство в ясачной платеж Братцких, и Тунгуских, и Мунгалских людей. И в нынешнем, великий государь, во 174 году, августа в 3 день, приплыли в Енисейской острог с Шилки реки Енисейские . . . . . . . пятидесятник казачей Гаврилко Ловцов, да толмачь Тараско Афонасьев, да служилые люди Пятко Фофанов, Ивашко Тюхин, да охочей казак Тимошка Григорьев , а с собою привезли от Мугалского царя Кукана Кана послов дву человек, Бодой Зорюкту Шуленгу, Домок Кулюк Зайсан, и мне холопу твоему пятидесятник Гаврилко Ловцов в сезжей избе в роспросе сказал: в нынешнем де во 174-году, осенью, пришед они Гаврилко и Оска с товарыщи на Селенгу на усть Чика реки и изобрав угожее место, за помочью Божиею, а твоим великого государя счастием, острог поставили, мерою кругом шестдесят сажен, по углам четыре башни с вышки, и для осадного времяни ров выкопали и во рву чеснок, и около острогу надолобы построили; и из того де, великий государь, нового [54] Селенгинского острогу десятник казачей Оска Васильев с служивыми людми пятью человеки ездили к Мугальскому царю Кукану Кану для призову под твою великого государя царскую высокую руку, в Мугалской де Кукан Кан, тебе великому государю учинился послушен и послал к тебе великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, к Москве; с листом и с дарами, послов своих трёх человек имяны Банбара Болот Косючи, да Зорюкту Зайсан, да Азар Мергень Батур; и как де он Оска с теми Мугалскими послы пришел в новой Селенгинской острог, и он де Гаврилко с теми послы из Селенгинского острогу пошел к тебе великому государю, к Москве, по последнему осеннему пути, и доехал де до Иркутцкого острогу и в Иркутцком де остроге зазймовал; и в нынешнем же де во 174 году, весною, после Христова дни недели с две, те Мугалские послы Банбара Булот Косючи с товарыщи от Него Гаврилка бежали безвестно; и он де Гаврилка с товарыщи били челом тебе великому государю, а в Иркутцком остроге приказному Енисейскому пятидесятнику казачью Дружине Васильеву, чтоб он дал для сыску тех послов служилых людей, и Дружинка де Васильев посылал из ИркутцКогО острогу для проведыванья тех беглых Мугалских послов служйлых людей, и служилые де, великий государь, люди тех Мугалских послов нигде не сехали; и он де Гаврилко с товарыщи из Иркутцкого острогу воротился назад в новой Селенгинской острог, и из того де острогу ходил он Гаврилко к Мугалскому царю Кукану Кану, с толмачем с Тараском Афонасьсвым да служилым человеком с Федкою Вяткою, и Мугалского де царя Кукана Кана сехали на кочевье в степах, не доезжая каменного его города, и под твою великого государя царскую высо­кую руку его Кукана Кана призывал и толмачю де он Гаврилко говорить велел: толко де он Мугалской Кукан Кан своими улусными людми тебе великому государю послушен не будет, и на него де Кукана Кана будут твои великого государя многие ратные люди, и о побеге де первых послов Банбара Булота Косюча с товарыщи ему Кукану Кану он Гаврилко сказывал, что де они из Иркутцкого острогу своровав сбежали; и он де Кукан Кан говорил ему Гаврилку: те де послы, что посланы были от него Кукана Кана с Оскою Васильевым Банбара Булон Косюча с товарыщи в его землю не бывали, и помня свое прежнее слово он Кукан Кан, радея быть под твоею великого государя царскою высокою рукою, послал с ним Гаврилком других послов Бодой Зорюкту Шуленгу, Домок Кулюк Зайсан с листом и с дары, а про беглых де послов послал он Кукан Кан в свою землю и около его в иных землях сыскивать; а острог де, великий государь, на Селенге реке поставлен близ Мугалских царей и близ каменного города Кукана Кана, а ходу де до каменного города от Селенгинского острогу пешею ногою толко три дни; а около де, великий государь, нового Селенгинского острогу ростет дерево сандал, а иных де овощей близко острогу не видали, потому что де из острогу в их Мугалскую землю для подлинного проведыванья ездить не смеют, что де они пришли и острог поставили неболшими людми, а к тому де Селенгинскому острогу прилегли орды многие и царства разные и место многолюдное, и проведать де про новую Мугалскую землю из Селенгинского острогу подлинно было некем. И тех, великий государь, Мугалских послов, Бодой Зарюкту Шуленгу да Домок Кулюк Зайсан, отпустил я, холоп твой, к тебе великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя [55] Росии самодержцу, к Москве, с ними ж с пятидесятником с Гаврилком Ловцовым, да с толмачем с Тараском Афонасьевым, да с служилыми людми с Пятком Фофоновым, с Ивашком Тюхиным, да с охочим казаком с Тимошкою Григорьевым в нынешнем же во 174 году, августа в 14 день; а на Москве, великий государь, велел им Гаврилку явитца, и отписку подать и Мугалских послов явить в Сибирском Приказе, твоему великого государя околничему Родиону Матвеевичю Стрешневу, да дьяком Григорью Порошину да Льву Ермолаеву.

Все три акта из рукописи, под заглавием: Списки Енисейской Архивы (часть 2, в лист, на 370 л.), писанной с подлинных столбцев для академика Миллера, во время путешествия его по Сибири. - Принадлежит Императорской Академии Наук.

ИСТОЧНИК:

Дополнения к актам историческим,  1853 г, т. 5, СПб. стр. 49 - 55.

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2011