Албазинский острог — один из важнейших памятников русского освоения Дальнего Востока. Основанный Хабаровым, в XVII веке он был столицей русского Приамурья. С ним связаны героические страницы — поход Хабарова, покорение местных народов, и знаменитое «Албазинское сидение», когда несколько лет защитники острога в меньшинстве успешно противостояли маньчжурским войскам, выдержав кровопролитные приступы и многолетнюю блокаду. Албазинский острог всегда привлекал к себе внимание исследователей, изучавших его по архивным источникам и проводивших на территории крепости раскопки. На какой-то период археологические исследования из-за недостатка финансирования были прекращены, пока на памятник не обратил внимание Фонд «Петропавловск». Фонд «Петропавловск», совместно с Центром по сохранению историко-культурного наследия Амурской области, создал Албазинскую археологическую экспедицию, возобновившую раскопки острога. При этом экспедиция не ограничилась изучением только самой крепости, созданная, прежде всего, как комплексная, она поставила перед собой задачу исследование всей прилегающей округи, богатой археологическими памятниками различных эпох и народов.

Албазинская археологическая экспедиция, созданная Фондом «Петропавловск» и Центром по сохранению историко-культурного наследия Амурской области, начала свою работу в 2011 году. Тогда были проведены геофизическое обследование памятника федерального значения «Албазинская крепость» (таково официальное название острога) и археологические разведки в окрестностях села Албазино. Задачей разведок был поиск следов русской колонизации XVII века, прежде всего, остатков православного Спасского монастыря, основанного албазинцами, а также памятников других эпох. Об этом уже писали в журнале «Родина» — о геофизическом обследовании в номере 12 за 2011 год¹, о результатах разведок — в номере 5 за 2012 год².

В 2012 год экспедицией были начаты археологические исследования на территории Албазинского острога, на территории поселения Ульдугичи-I, открытого экспедицией в ходе разведок в 2011 году, а также продолжены археологические разведки. Раскопы на территории острога были размещены с учётом полученных данных магнитометрического обследования. Были выбраны наиболее перспективные участки, где были зафиксированы магнитные аномалии, свидетельствующие о наличие остатков сооружений или артефактов, — в центре острога и на восточном валу. В Амурской области на археологических памятниках геофизические исследования были применены впервые и раскопки должны были проверить достоверность данных, предоставленных магнитометрией. На валу был сделан раскоп, разрезавший вал поперёк. Раскопки показали наличие сгоревших деревянных конструкций и мощного слоя прокалённой глины — свидетельство бушевавшего на территории острога пожара. Известно, что острог горел несколько раз — в 1685 году, когда его подожгли маньчжуры³, и в 1689, когда русские, покидая крепость, согласно условиям Нерчинского договора, срыли земляные укрепления и сожгли деревянные сооружения⁴.
Более интересны были результаты раскопок в центре крепости. Там были найдены остатки деревянного сооружения, представлявшие собой располагавшиеся в правильном порядке вертикально вкопанные столбы. Некоторые из них были забутованы камнями. Первоначально предположили, что это частокол, окружавший какое-то здание. Но для частокола столбы слишком далеко располагались друг от друга. Скорее всего, это свайный фундамент какого- то сооружения. Толщина и частота размещения столбов позволяли предположить, что сооружение было достаточно большое и высокое. Раскоп «зацепил» лишь южный фрагмент сооружения, большая его часть осталась нераскопанной. Однако местонахождение столбов сооружения в нераскопанной части можно было определить по наличию небольших углублений в грунте. В результате их фиксация позволила нарисовать предполагаемую схему сооружения. Она представляла собой в плане восьмиугольник с небольшими подпрямоугольными пристройками к югу и к западу, а также полукруглой пристройкой к востоку. Последняя напоминала по очертаниям и местонахождению апсиду, что позволило предположить, что это остатки фундамента православного храма. Обнаруженные столбы могли быть как подземной частью фундамента, так и наземной — выступать выше уровня земли и здание, в таком случае, стояло на сваях. Подобные постройки, стоящие на сваях для лучшей теплоизоляции и для предотвращения перекосов из-за мерзлотных процессов, известны в средневековье в Сибири и Якутии.
Существует описание Албазинского острога из «Росписного списка Албазинского острога, составленном сыном Боярским Семёном Вешняковым по принятии его от приказчика Никифора Черниговского, составленного в 1674 году, в котором упоминается часовня. «И я, Семён, принял острог с нагородней покрыт тёсом, а в остроге башен две по углам от Амура реки, под теми башнями избы, верхи шатровые, покрыты тёсом, а третья башня Приказ; сверху Приказу чердак караульный покрыт тесом, а в остроге колодезь на водолейке да амбар Воскресенский, в надолбах часовня; служилых людей 109 ч...»⁵ Исследователи интерпретировали это сообщение таким образом, что Воскресенская часовня построена за пределами самой крепости среди фортификационных сооружений, коими являются упомянутые «надолбы» — вертикально вкопанные столбы для защиты от вражеской конницы. Однако найденные в ходе раскопок столбы позволяют понимать документ, как свидетельствующий о том, что часовня располагалась на вертикально вкопанных сваях.
Однако существуют пока не подтверждённые сведения о том, что на территории острога в 50-ых годах XIX века была построена церковь, впоследствии сгоревшая. Возможно, что это остатки от неё, тем более, что в верхних слоях раскопа действительно были следы пожара. Ответить на вопрос о дате и характере найденного сооружения могут только дальнейшие исследования — изучение полевой документации, архивные изыскания и, разумеется, раскопки всей площади конструкции в следующем полевом сезоне. Кроме того, проблему датировки сооружения должен разрешить метод дендрохронологического датирования — с одной из свай, наиболее хорошо сохранившейся, был сделан спил и отправлен на изучение в лабораторию в Новосибирск.
К югу от сооружения были обнаружены человеческие кости, предположительно, два погребения. Возможно, что они относятся к XIX веку — периоду вторичной русской колонизации Амура. Но также может быть, что это погребение защитников острога. В этом случае можно ожидать не один и не два скелета, а несколько, а возможно и больше. Так было в 1991 году, когда владивостокским исследователем крепости А.Р. Артемьевым было найдено, а в 1992 году исследовано, массовое захоронение — останки более 50 человек⁶. В таком случае погребения потребовали бы долгих и тщательных работ по расчистке и фиксации. Поскольку полевой сезон на тот момент уже завершался, было принято решение перенести исследование погребений на следующий год, и они были законсервированы.
При предварительном изучении можно выделить два основных слоя заполнения острога. Верхний слой представлял собой остатки горелой древесины, следы гравийной подсыпки, гвозди, проволока, современные металлические детали, обломки стеклянных бутылок и советские монеты. Очевидно, что это слой, сформировавшийся в XIX — XX веке. Ниже шёл слой XVII века, в котором было достаточно много находок. Самыми массовыми были кованные железные гвозди разнообразных размеров и форм. Традиционно много было керамики — русской средневековой. Был обнаружен небольшой сероглиняный сосудик, который полностью сохранился. Он стоял рядом с обнаруженными человеческими костями и, возможно, относился к погребальному комплексу. Была найдена кожаная обувь, из предметов вооружения — много металлических ядер и пуль, основная концентрация которых приходилась на внешнюю сторону вала, а также стрелы и копья. Любопытными находками были серебряные монетки – «чешуйки» XVII века.

Особой составляющей находок оказались предметы, относящиеся к владимирской культуре. Эта археологическая культура даурская, местного монголоязычного населения, датируется поздним средневековьем. Среди находок были синие пастовые бусины, бронзовые пуговицы, фрагменты керамики, а также стрелы. Скорее всего, они происходят из самого нижнего уровня культурного слоя и относятся к дорусскому времени памятника. Из письменных источников известно, что в 1650 году Е.П. Хабаров заложил острог на Амуре для зимовки на месте городка даурского князька Албазы, от имени которого и происходит название Албазинского острога⁷. И эти находки являются подтверждением того, что русская крепость была основана на месте даурского городища, тогда как высказывались сомнения в подобной локализации, полагали, что даурское поселение располагалось в другом месте.
Надо отметить, что в работе Албазинской экспедиции принимали участие иностранные специалисты. Один из них — Жульен Гио, инженер по образованию, занимается созданием 3D-моделей археологических объектов. Он был приглашён в экспедицию для создания 3D-модели острога и конструкций, найденных в ходе раскопок. Он использовал метод фотометрии — создание объёмного изображения из фотографий объекта, сделанных последовательно с разных точек, с использованием специального программного обеспечения. 3D-моделирование — метод, только начинающий развиваться в современной археологии. На данный момент его основная задача — создание объёмных изображений для презентации археологических артефактов и памятников во время докладов, выступлений или же в музеях и на выставках. Между тем, более перспективно использование этого метода для научных исследований, поскольку он формирует точную объёмную копию археологического объекта. Технологии подобного применения сейчас активно разрабатываются в мировой науке.
Другим интересным памятником, исследуемым Албазинской археологической экспедицией, является многослойное поселение Ульдугичи-I. Оно было найдено в 2011 году в ходе археологических разведок, когда на поселении было сделано два шурфа, показавших наличие культурного слоя с находками эпохи неолита и средневековья. В 2012 году на территории памятника был разбит раскоп и начаты исследования.
Поселение располагается на террасе на мысу, образованном в месте впадения реки Ульдугичи в Амур. На нём было найдено несколько жилищ-полуземлянок разного времени — эпохи неолита и средневековья — троицкой группы народов Мохэ (VIII-XIII вв. нашей эры). При этом полуземлянки как матрёшки находились одна в другой,
более поздние обитатели местности (Мохэ) выкопали своё жилище на месте более древнего (неолитического), что обусловило то, что находки различного времени оказались перемешаны в культурном слое поселения. Основной частью находок была лепная керамика. Кроме того, было найдено много отщепов преимущественно из халцедона, также халцедоновых орудий — скребки, проколки, наконечники стрел. Кремневые орудия в этом регионе встречаются редко в силу дефицита этого материала, поэтому каменная индустрия древних народов Приамурья строилась на халцедоновом сырье. Впрочем, на Ульдугичи-I встречались и кремневые орудия.
Но этим не ограничились открытия на этом поселении. В самом верхнем слое, практически под дёрном, было обнаружен кан — отопительное сооружение, сложенное из камня и представляющее собой очаг с горизонтальным воздуховодом. Воздуховод мог иметь разную форму — г-образную или п-образную, он проходил по жилищу над полом, обогревая его, над ним располагались лежанки. Жилища с системой отопления каном была широко распространена у тюркских народов Сибири, также на Дальнем Востоке была известно у чжурчженей. В Амурской области известно несколько находок канов, но исследован был до этого только один — на городище Шапка на юге Амурской области⁸. Относится ли он к комплексу открытых жилищ или является отдельным сооружением — предстоит выяснить позднее.
Были продолжены археологические разведки с целью поиска остатков православного Спасского монастыря. Ранее были найдены новые письменные источники, более точно указывающем место его расположения — а именно, письмо Гермогена, в котором он пишет, что монастырь располагается в одной версте от острога вверх по Амуру на Брусяном камне. Об этом была опубликована статья в октябрьском номере журнала «Родина». Были сделаны шурфы в этом районе — непосредственно на территории села Албазино. Шурфы не дали какого-либо материала, кроме находок современного времени. Однако в непосредственной близости от шурфов как подъёмный материал были найдены донце русского сероглиняного сосуда и фрагмент куркового механизма кремневого ружья, что свидетельствует о том, что если не монастырь, то какие-либо следы русской колонизации XVII века будут здесь найдены.

Примечания

1.Андрей Черкасов, Николай Зайцев, Владимир Онищук, Николай Сухоруков. Албазинская экспедиция. Современные геофизические методы в исследовании Албазинского острога// Родина. 2011. № 12. С. 59-63.

2. Андрей Черкасов, Алексей Беляков. Археологические исследования в Албазино//Родина. 2012. № 5. С. 47.
3. А. Р. Артемьев. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII — XVIII вв. Владивосток. 1999. С. 107.
4. Там же. С. 109.
5. Там же. С. 105.
6. Там же. С. 113.
7. Там же. С. 104.
8. Николай Зайцев, Денис Волков, Евгений Щербинский. Городище на горе Шапка — средневековый форпост на Амуре//Родина. 2012. № 5. С. 46.

Воспроизводится по:

Российский исторический иллюстрированный журнал «РОДИНА» 2012г., №12.