Попытки создания в Сибири в XVII в. полков "нового строя" (рейтарских, драгунских, солдатских) являются темой, совершенно не изученной в историографии. Некоторые факты по ней содержатся только в работах С. В. Бахрушина и Н. И. Никитина [1]. Однако в РГАДА в фонде Сибирского приказа (ф. 214, оп. 3) отложился значительный массив документов, которые позволяют восстановить ход и результаты реорганизации сибирского служилого войска. Можно назвать следующие столбцы Сибирского приказа: № 61 – "О переводе в сибирские города 140 иноземцев из Нижнего Новгорода, 1635 – 1636 гг."; № 100 – "Дело об устройстве в Сибири рейтарских, солдатских и драгунских полков, 1671 – 1695 гг."; № 577 – "Дело о ссылке в Сибирь и о возвращении оттуда военнопленных иноземцев, 1660 – 1664 гг."; № 670 – "Доклад о посылке в Сибирь полковника В. Ф. Фанзейца и других начальных людей, 1660 г."; № 812 – "О польских и литовских пленных, оставшихся в Сибири, 1665 – 1669 гг."; № 866 – "Розыск по поводу перемен, произведенных тобольским воеводой П. И. Годуновым, 1669 – 1671 гг."; и др.)
В данной статье вниманию читателей предлагается обзор столбцов 783, 820 и 827, содержащих комплекс документов о переводе на службу в Сибирь 54 иностранных офицеров и рейтар с целью организации в Тобольске рейтарского полка. Эти столбцы были знакомы Н. Н. Оглоблину, который в 3-й части своего "Обозрения" кратко обозначил их основное содержание [2]. Однако в последующее время они не привлекали внимания исследователей.
Первые шаги по организации в Сибири службы на "иноземный" манер относятся к середине 1630-х гг. В 1635 г. с этой целью из Нижнего Новгорода в Тару было переведено 99 служилых людей "иноземного списка" – преимущественно "литвы" и "черкасов" [3]. В Таре из них была создана "рейтарская рота". Просуществовала она, правда, недолго.
Н. И. Никитин отмечал, что стремление властей объединить ссыльных военнопленных и выходцев из западных стран в сибирских гарнизонах в особые "литовские списки", перевод в Сибирь целых отрядов "иноземцев", наименование должностных лиц и подразделений "по-иноземному" свидетельствует о желании правительства иметь на восточной окраине подобие войск "нового строя" [4].
В 1659 – 1661 гг. тобольский воевода И. А. Хилков начал учреждение в Западной Сибири рейтарских и солдатских полков, которые в основном должны были дислоцироваться в Тобольском и отчасти Томском, Тарском и Тюменском уездах. Рядовой состав полков и в значительной мере офицерские кадры набирались из сибирских служилых и отчасти из вольных гулящих людей. Но отсутствие в Сибири опытных командиров, знакомых с принципами организации и построения регулярных полков, заставило московские и тобольские власти обратиться к помощи иностранных офицеров.
Из Москвы в Тобольск, Томск, Тару и Тюмень, где предполагалось создание регулярных подразделений, с конца 1650-х гг. стали отправлять в качестве инструкторов иноземных офицеров, унтер-офицеров и солдат, бывших к тому времени на русской службе. За 1659-1663 гг. в указанные сибирские города командировали 14 чел., в их числе были полковники Яган фан дер Гейден, Давыд фан дер Нисин, Виллим-Филипп фан Зейтц, подполковники Андрей Банк, Василий Бланк (Бламконгагон), Эбергорт Нагель, майоры Георг Дидрих Геронт, Ульрих Сниттер. Кроме того, к обучению сибирских служилых людей рейтарскому и солдатскому строю было велено определять ссылаемых в Сибирь военнопленных – офицеров и солдат "регулярных" полков польско-литовской армии. Из последних за 1655 – 1661 гг. в инструкторы были зачислены 6 чел.: полковник Якуб Мейн, капитан Отто фон Менкин, поручики Альбрехт Дабин, Ленерт Бондод (он же – Лекорт Боя), Христофор Рыхтер, капрал Яган Кекин [5].
Однако число таких инструкторов к 1665 г., видимо, не удовлетворяло потребности в них. К тому же часть из них (бывшие военнопленные) в 1662 – 1663 гг. была отправлена из Сибири для обмена пленными с Речью Посполитой.
В связи с нехваткой в Сибири кадров профессиональных военных и появился царский указ от 23 сентября 1665 г. о командировании в Тобольск 54 иностранцев – офицеров и рейтар. Для отправки были выделены люди из рейтарской дивизии генерал-поручика Николая Баумана (РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 820, л. 14; далее указываются только столбец и листы). Эту команду "инструкторов" возглавил полковник Генрик фон Эгерат (Heinrich von Eggeradt), известный по русским документам так же как Индрик (Гиндрик, Генрих, Яндрус, Андрей) фон (фан) Эграт (Егерат). Датчанин по происхождению, Эгерат прибыл в Россию, вероятно, в 1662 г. По крайней мере, царский указ о приглашении "ево полковника в рейтарскую службу с полком ево с начальными и рядовыми людьми и со всем полковым строем" датируется 2 января 1662 г., а соответствующая грамота из Посольского приказа к Эгерату – 8 января того же года [6].
Среди подчиненных Эгерата, направлявшихся в Тобольск, значились: полуполковник Яган Ремес; майоры Христофор Тилов и Яган Шенбек; ротмистры Данило Теллер, Ганц Индрик Бемер, Юрья Корнилиюс, Адам Эграт (вероятно, Эгерат), Даниель Меллер, Индрик Мейер; поручики Ганц Адам Меллер, Вилим Гут, Ганц Бекер, Отфили Фраш, Юхом Буш, Андрис Экерс, Магнус Экерс, Магнус Клау, Яган Дамн, Яган Мибулин, Иван Франк, Балдер Юхом, Никлас Сандерс; прапорщики Ганц Герлов, Бартел Шульц, Лоренц Брынк, Юхом Мелелгегер, Лоренц Рыдер, Ирик Фанвестен, Ганц Гагелберх, Индрик Вынберх, Лоренц Лейман, Яков Ириксон, Ганц Шмет, Ганц Танцен, Корнилиюс Фандестен, Михель Бент; трубач Яган Штрейт; квартирмейстеры Ганц Томосов, Яков Дидрик, Мартин Яновский, Гиндрик Пац, Петер Штыкер, Давыд Барол, Юрья Лель, Петер Андресов; рейтары Юрья Иренсен, Лоренц Янцен, Индрик Шелкенбрынк, Крестьян Лутьянт, Клаус Тиц, Нильс Струсен, Берент Милде, Павел Гансен (стб. 783, л. 28, 30, 31, 33, 34, 42). Судя по фамилиям, большая часть инструкторов была скандинавами, меньшая – немцами. Но в России того времени всех выходцев из Западной и Северной Европы именовали, как известно, немцами. Можно предположить, что люди "полка" Эгерата вместе со своим полковником прибыли в Россию из Дании.
Судя по документам стб. 783, сборы к поездке в Тобольск начались в ноябре 1665 г. и закончились к январю 1666 г. Вместо положенных 54 чел. в дорогу отправился 51. Дело в том, что три "немца" отказались ехать в Сибирь. Один из них, рейтар Павел Гансен, чтобы избежать службы в "сибирской украйне", подал челобитную с просьбой отправить его в Казань, записав там в дети боярские и пожаловав поместьем "против братьи ево иноземцов". Просьба его была удовлетворена (стб. 783, л. 54 – 54 об). Два других – трубач Я. Штрейт и квартирмейстер П. Штыкер – бежали из Москвы в неизвестном направлении (стб. 783, л. 113 – 121). Не смог выехать вместе со всеми и прапорщик Л. Брынк. Он задержался потому, что 28 декабря 1665 г. был сильно избит в Новой немецкой слободе сослуживцами А. Экерсом, Я. Дамном и Г. Герловом. Что явилось причиной драки, неизвестно, но задержался Брынк в Москве на целый год: то ли лечился так долго, то ли увиливал от поездки в Сибирь. В Тобольск он отправился только в январе 1667 г. (стб. 783, л. 60 – 63, 141). Зато сверх именной росписи в Тобольск с "полком" выехал капрал рейтарского полка Готлиба Волшейна – Ганц Ирен, взятый из Москвы самовольно Эгератом (стб. 783, л. 117 – 121).
Вместе с некоторыми офицерами и рейтарами в Тобольск отправились их семьи и прислуга, число которых составило 42 чел. Семьи (жен и детей) с собой взяли Я. Шенбек, Ю. Корнелиюс, Д. Меллер, И. Мейер, Я. Дамн, Г. – А. Меллер, А. Экерт, А. Франк, Ю. Буш, Б. Шульц, Л. Рыдер, Я. Дидрик, Г. Томас, К. Тиц, М. Яновский, Г. Ирен (стб. 783, л. 21 – 24, 152 – 157 об).
Из Москвы "полк" Эгерата выехал после 11 января 1666 г. До Ярославля его сопровождали 50 московских стрельцов, а от Ярославля до Тобольска было "велено .... в русских и сибирских городах давати провожатых от города до города то ж число, что послано было с Москвы московских стрельцов". Кроме того, от Москвы до самого Тобольска вместе с "полком" Эгерата ехали тюменский стрелецкий сотник Федора Алтыков, тобольский стрелецкий пятидесятник Иван Москва и 6 сибирских служилых людей. Сопровождающим настрого было указано не только "беречь" иноземцев в дороге, но и пресекать их побеги (стб. 783, л. 5 – 14, 107 – 108).
Дорога, которой везли иноземцев, пролегала через города Ярославль, Вологду, Тотьму, Устюг Великий, Сольвычегодск, Кайгородок, Соликамск, Верхотурье, Туринск и Тюмень. Властям этих городов было предписано выделять конвой и обеспечивать "немцев" подводами (стб. 783, л. 16, 17, 20).
Не успел "полк" Эгерата выехать из Москвы, как 15 января 1666 г. вдогонку за ним был отправлен сын боярский Микифор Пинаев с заданием вернуть в Москву полковника Эгерата. Пинаев настиг "полк" 29 января в Устюге Великом. Вместе с собой Эгерат взял в Москву в качестве переводчика прапорщика Ганца Танцена и своего шурина ротмистра Данилу Теллера.
Возвращение Эгерата было вызвано тем, что на него был подан донос. К сожалению, из рассмотренных дел совершенно не ясно, кто подал этот донос и в чем состояли обвинения против полковника. Сам Эгерат в ответ на донос подал свою челобитную, в которой требовал очной ставки с доносчиком. С большой долей уверенности можно утверждать, что за Эгератом числилось какое-то "преступление". Об этом позволяют говорить два обстоятельства: во-первых, повторно в Тобольск Эгерата отправили только в ноябре 1666 г., т. е. разбирательство его дела тянулось 9 месяцев; во-вторых, указ о повторной отправке Эгерата (от 19 ноября 1666 г.) гласил, что он, а также Г. Танцен и Д. Теллер отправляются в Сибирь в ссылку. Вместе с ними ссылались их жены и дети. "Преступление" Эгерата не было, однако, существенным, поскольку за ним сохранили прежний чин и командование отправленными в Тобольск "немцами". От Москвы до Тобольска Эгерата и прочих конвоировали один томский сын боярский и четыре кузнецких казака, кроме того, воеводы каждого города, через которые проезжали ссыльные, должны были выделять в сопровождение дополнительно 6 стрельцов. Конвою предписывалось смотреть за ссыльными "накрепко" и везти "со всяким бережением" (стб. 783, л. 68, 94 – 102, 107 – 112).
"Полк" Эгерата прибыл в Тобольск 2 марта 1666 г. (стб. 783, л. 113 – 121). Почти через год, 2 февраля 1667 г., туда явился сам Эгерат с Танценом и Теллером, а немного позже и Л. Брынк (стб. 783, л. 141, 143 – 145, 158 – 161).
Еще задолго до прибытия "полка" тобольские воеводы А. А. Голицын и Г. Ф. Бутурлин получили царскую грамоту от 30 ноября 1665 г., которая извещала о посылке в Тобольск "иноземцев" для учения "солдатскому и рейтарскому строю". Грамота обязывала воевод держать "немцев" в Тобольске, никуда оттуда не выпуская, а также обещала, что вскоре будет прислан "государев указ" с распоряжением, "в Сибири в котором городе полковнику и начальным людям и рейтарам быть и ... государеву службу служити" (стб. 783, л. 12 – 14, 36, 43). Однако ни сразу по прибытии "полка" в Тобольск, ни много позже воеводы так и не дождались соответствующих распоряжений, несмотря на свои неоднократные запросы по этому поводу в Сибирский приказ и сообщения о том, что "те немецкие начальные люди и рейтары в Тобольску никаких ваших великих государей служеб не служат" (стб. 783, л. 162 – 163).
Анализ имеющихся в нашем распоряжении источников и литературы (С. В. Бахрушин) позволяет сделать вывод, что причиной молчания центральных властей по поводу судьбы 51 иноземца, прибывших в Тобольск, были колебания по вопросу об организации в Сибири полков "нового строя". Дело в том, что начавшееся И. А. Хилковым учреждение рейтарских и солдатских полков потребовало значительных затрат. Центр же, постоянно испытывавший дефицит государственного бюджета, в условиях длившейся уже несколько лет войны с Речью Посполитой был не в состоянии финансировать в полном объеме реорганизацию "сибирского войска", а своих средств сибирским властям явно не хватало. Особенно большие проблемы были с продовольственным обеспечением. В результате в сформированных в Сибири в первой половине 1660-х гг. солдатских и рейтарских полках наблюдалось массовое дезертирство [7].
В "полку" Эгерата ситуация с жалованьем сложилась вообще критическая. Официально посланным в Тобольск "иноземцам" был положен весьма высокий по сибирским меркам оклад. В месяц они должны были получать: полковник – 45 р., полуполковник – 14, майоры – 16 (Х. Тилов) и 14 (Я. Шенбек), ротмистры – по 13, поручики – по 8, прапорщики – по 7 и один (М. Бент) – 5 р., трубач – 6, квартирмейстеры и рейтары – по 5 р. (стб. 783, л. 79 – 81). Для сравнения укажем, что сибирский казак получал не более 20, а сын боярский не более 40 р. в год. [8].
Включенные в "полк" Эгерата "иноземцы" свое жалованье начали получать с 1 октября 1665 г. И пока они находились в Москве, им выплачивалось оно регулярно. Перед отправкой в Тобольск им выдали сразу на три месяца вперед (на январь – март 1666 г.). Правда, по традиционной практике XVII в., жалованье им выдали не столько деньгами, сколько пушниной ("мягкой рухлядью") и сукном на соответствующую сумму оклада (стб. 783, л. 18 – 19, 64 – 65, 79 – 83).
Накануне отъезда в Тобольск "иноземцы" подали в Сибирский приказ челобитную с просьбой выдавать половину положенного им жалованья их родственникам, оставшимся в Москве. Эта просьба была удовлетворена (стб. 820, л. 1, 5 – 6). В результате у 26 чел. (Я. Ремеса, Х. Тилова, Я. Шенбека, Г. И. Бемера, А. Эграта, В. Гута, Г. Бекера, О. Фраша, Ю. Буша, М. Экерса, Б. Юхома, Г. Герлова, Б. Шульца, Ю. Меленгегера, Л. Рыдера, И. Фанвестена, Г. Гагелберха, И. Вылберха, Л. Леймана, Г. Шмета, К. Фандестена, Я. Штрейта, Я. Дидрика, Г. Паца, Ю. Леля, Н. Струнсена) половину оклада начали выдавать в Москве указанным ими лицам – женам, матерям и сестрам. К марту 1667 г. таковых осталось 18 чел. По разным причинам вычитать в пользу родственников перестали у Я. Ремеса, Я. Шенбека, Ю. Буша, М. Экерса, Б. Юхома, Б. Шульца, И. Фанвестена, Л. Леймана, Я. Штрейта, Я. Дидрика, Г. Паца, Ю. Леля. Зато начали выдавать половинный оклад женам и сестрам Д. Теллера, М. Клау, Г. Танцена и Л. Анцена (стб. 820, л. 2 – 4, 211 – 214 и др.; стб. 783, л. 152 – 157 об). Кроме того, у Я. Ремеса, Д. Меллера, Ю. Корнилиюса, И. Мейера, П. Андресона, Б. Менделя, Х. Лутьянта, И. Паца производились вычеты из жалованья в пользу "торгового иноземца" Х. Гофмана, который дал в долг указанным лицам разные суммы. Вычеты производились следующим образом: у холостых и тех, кто взял семьи в Тобольск, вычиталась половина; у тех, кто оставил родственников в Москве, половина той суммы, что полагалась этим родственникам. Выплаты оставшимся в Москве женам, матерям и сестрам "иноземцев", а также Х. Гофману производились Сибирским приказом фактически без задержек с апреля 1666 по март 1668 г. (стб. 820, л. 2 – 4, 8 – 10, 51 – 85, 163 – 179 и др.).
Регулярно получали месячное жалованье и задержавшиеся в Москве Г. Эгерат, Д. Теллер, Г. Танцен и Л. Брынк (стб. 820, л. 28 – 34, 44 – 50, 89 – 93 об, 107 – 111).
Проблемы с жалованьем у офицеров и рейтар "полка" Эгерата начались с прибытием в Тобольск. Полученные в Москве авансом оклады на январь – март они растратили очень быстро, если верить их собственным показаниям, еще по дороге в Тобольск: "а что дано было на Москве ваше государево жалованье по апрель месяц корму и то мы, холопи ваши, дорогою, едучи до Тобольска, съели" (стб. 783, л. 136 – 137). В Тобольске месяц проходил за месяцем, а жалованье им не выдавали, несмотря на то, что тобольские воеводы получили предписание, кому и сколько платить. "Немцам" удалось продержаться весну и лето 1666 г., но осенью они стали подавать голос. В октябре 1666 г. их жены, бывшие в Москве, подали в Сибирский приказ челобитную с просьбой выдать жалованье мужьям, которые писали им из Тобольска, что "помирают голодною смертью". Сразу за этой челобитной в Сибирский приказ поступила челобитная от самих "немцев", которые жаловались: "в Тобольску ваше государева жалованья месячного корму нам нейдет, волочимся и все время, ружье и платишко все испродали и иззакладывали на безценок и съели, покупаем хлеб и харч дорогою ценою и ныне, государи, пробыть и заложить нечево, хлеба и харчу купить нечем, обнищали и голодною смертью помираем, а промыслишков никаких нет и работы никакие робить не умеем, кормитца нечем" (стб. 783, л. 122 – 122 об, 136 – 137).
В ответ на обе челобитные Сибирский приказ грамотами от 24 октября и 19 ноября 1666 г. предписал тобольским воеводам выдать "иноземцам" жалованье на апрель – июль из тобольских доходов (стб. 783, л. 122 об, 137 – 140). Однако в отписке от 11 декабря 1666 г. воеводы сообщили, что жалованье не платили и платить не могут по причине отсутствия средств в тобольской казне (стб. 783, л. 146 – 148). В последующем Сибирский приказ еще несколько раз напоминал тобольским воеводам о выплате жалованья "иноземцам", но все было безрезультатно. Даже через год, в августе 1667 г., воеводы П. Годунов и Ф. Бельский писали в Москву, что жалованье "полку" Эгерата по-прежнему не выдается. Правда, аргументировали они это уже не отсутствием средств, а тем, что "те немецкие начальные люди и рейтары ... никаких ... служеб не служат", а раз не служат, то и платить не за что (стб. 783, л. 162 – 163).
Продолжаться долго такая ситуация не могла. К тому же, ставший в 1667 г. главным тобольским воеводой П. И. Годунов начал реорганизацию только что созданных полков "нового строя": солдатские полки упразднялись, численность рейтар резко сокращалась, вместо них создавался драгунский полк [9]. Соответственно отпала необходимость в большом числе инструкторов "рейтарского и солдатского строя", в том числе и в офицерах и рейтарах "полка" Эгерата.
Пересмотреть планы реформ "сибирского войска" правительство заставило, кроме того, и явное недовольство сибирских служилых людей низким жалованьем (оно весьма существенно было уменьшено в 1667 – 1668 гг. тобольским воеводой П. И. Годуновым). К весне 1668 г. в Тобольске недовольство рейтар, солдат, драгун и служилых людей приняло формы открытого протеста и грозило вылиться в вооруженный мятеж [10].
12 ноября 1667 г. было велено отпустить Эгерата с его людьми в Москву, поскольку в Тобольске они живут "за полками", т. е. никакой службы не несут. Вместе с ними было предписано вернуть и прочих иноземцев-офицеров, присланных "в прошлых годах", за исключением ссыльных. Сибирским властям разрешалось оставить лишь столько инструкторов, сколько необходимо для обучения драгунского полка "регулярному строю". Это распоряжение было подтверждено грамотами из Сибирского приказа от 15 и 16 января 1668 г. (стб. 100, л. 30 – 31; стб. 783, л. 164 – 169; стб. 827, л. 1 – 2).
"Полк" Эгерата выехал из Тобольска в середине января 1668 г. и в мае прибыл в Москву. Вернулись не все. Два человека окончили свою жизнь в Сибири: Ю. Буш умер, а И. Шелкенбрынк утонул. Трех человек тобольским воеводам удалось уговорить остаться в Тобольске в качестве инструкторов "рейтарского и драгунского строя". Ими оказались поручик Яган Мибулин, которого произвели сразу в полуполковники, и рейтары Берент Мильде и Юрий Иренсен, которых пожаловали: первого в капитаны, второго в капитан-поручики. Двое последних даже приняли православие, получив при крещении новые имена – Б. Мильде стал Осипом Петровым, а Ю. Иренсен – Григорием Ивановым. Правда, эти добровольцы ненадолго задержались в Сибири. Я. Мибулин вернулся в Москву в декабре 1669 г., а Б. Мильде и Ю. Иренсен – в феврале 1679 г. Мибулин во время службы в Тобольске зарекомендовал себя с хорошей стороны. Тобольские воеводы, отпуская его, не преминули сообщить в Сибирский приказ: "А в Тобольску начальных людей и рейтар и драгун рейтарскому и драгунскому строю учил он, Яган, с великим радением прилежно и выучил совершенно рейтар и драгун и в слободах крепости строил" (стб. 783, л. 173 – 174, 195 – 197, 201 – 203, 222 – 228).
Вернувшиеся в Москву "иноземцы" "полка" Эгерата стали добиваться выдачи им невыплаченного в Тобольске жалованья. В ответ на челобитные "великий государь указал: за те прошлые месяцы дать им своего государева жалованья месячного корму ис половины их указной статьи третью долю мягкою рухлядью, а остальных двух додать не указал, для того, что они, будучи в Сибири, в Тобольску, на его государевых службах нигде не были", т. е. от положенного оклада каждый из "немцев" мог получить всего 1/6 часть. Расчет был произведен в июле 1668 г. (стб. 827, л. 69, 78, 83 и др.)
Примечания:
1. Бахрушин С. В. Воеводы Тобольского разряда в XVII в. // Науч. тр. М., 1955. Т. 3. Ч. 1. С. 277 – 279; Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. Новосибирск, 1988. С. 38 – 39.
2. Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592 – 1768 гг.). М., 1900. Ч. 3. С. 33.
3. РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 61.
4. Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири... С. 38.
5. РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 100, 577, 820, 783; ДАИ. СПб., 1853. Т. 5. № 1, 49; Оглоблин Н. Н. Обозрение... Ч. 3. С. 290, 351; Ч. 4. С. 12; Белокуров С. А. Юрий Крижанич в России. М., 1901. Приложение. С. 39 – 75; Никитин Н. И. Тобольская "литва" в XVII в. // Город и горожане России в XVII – первой половине XIX в. М., 1991. С. 55 – 56.
6. РГАДА, ф. 61 (Сношения России с имперскими городами), оп. 1, д. 35, л. 36 – 46; О Г. фон Эгерате см. также: Цветаев Д. Памятники к истории протестантства в России. М., 1888. Ч. 1. С. 2, 9; Бородин А. В. Иноземцы – ратные люди на службе в Московском государстве. Пг., 1916. С. 12.
7. РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 100, л. 1 – 9; Бахрушин С. В. Воеводы Тобольского разряда... С. 278 – 281.
8. Никитин Н. И. Служилые люди... С. 103 – 140.
9. Бахрушин С. В. Воеводы Тобольского разряда... С. 278 – 281.
10. Там же. С. 291 – 295.
Воспроизводится по:
Социокультурное развитие Сибири XVII — XX века. Бахрушинские чтения 1996 г.: Межвуз. сб. науч. тр. Новосибирск, 1998. С. 11-20
|
