XVII в. характерен строительством в Сибири рубленных острогов, многофункциональных центров, главным назначением которых являлись экономические, укрепительные и оборонительные функции. Наряду с этим в целях контроля за вывозом стратегического сырья – пушнины, русское правительство ввело в оборот особый тип печатей, так называемых острожных или городских, каждая из которых имела свою индивидуальную символику. Вместе с печатями воеводам отправлялись уникальные документы: их описания или «Росписи», которых было несколько.
Ко времени утверждения прикладных печатей сибирских городов времен царствования Алексея Михайловича и опубликования их описаний в «Росписи» 1656 г. Албазинская крепость, расположенная на левом берегу Амура, в ста восьмидеся ти верстах по его течению ниже урочища Стрелки или соединения рек Шилки и Аргуни, и одновременно окраинная область Московского государства еще не была известна правительству. Первые упоминания о ней в источниках приходятся на 1650 г., когда отряд Е. П. Хабарова занял на зимовку одно из поселений даур в верхнем течении Амура. Фаза острожного становления Албазина приходится на середину 1660-х гг. В последующей «Росписи», опубликованной в «Служебной чертежной книги» С. У. Ремезова, а также «Росписи» 1692 г., опубликованной в ПСЗ-1 Албазина как населенного пункта уже не существовало, он был разрушен в конце 1680-х гг. в результате военных действий с маньчжурами. Албазинский острог – единственный город-крепость, центр русских поселений в Приамурье второй половины XVII в. Его истории посвящены основные исследования Г. С. Новикова-Даурского [1953], П. Т. Яковлевой [1956], В. А. Александрова [1969], Н. Ф. Демидовой [1973], Н. П. Крадина [1985, 1987, 1992], А. Р. Артемьева [1995, 1998, 1999] и других. Однако, среди этих работ острожной печати было уделено внимание лишь Г. С. Новиковым-Даурским и А. Р. Артемьевым. Главным источником остаются документы, опубликованные в двухтомном сборнике документов «Русско-китайские отношения в XVII в. [1969; 1972].
В результате похода на Амур Е. П. Хабарова, прибывшего в Москву осенью 1654 г., русское правительство решило создать в Приамурье воеводство, подчиненное нерчинскому воеводе, центром которого сделать острог Албазин или какой-либо другой, «где б не чаять приходу воинских богдойских людей» [13, с. 14] . Маньчжуры признавали район Албазина русской территорией, но также понимали стратегическое значение крепости на Амуре – основной водной магистрали всего края – и считали эту землю своей. Началу военных действий предшествовал дипломатический нажим маньчжурского двора на русские пограничные власти. Нерчинский воевода Ф. Д. Воейков (гг. правления 1680–1683) в марте 1682 г. сообщил в отписке царю Федору Алексевичу о приготовлениях китайцев к походу под Нерчинск и Албазин и о неимении в Нерчинске средств для защиты [5, с. 208–210].
Албазинское воеводство, подчиненное нерчинскому воеводе, было создано в 1682 г. В Албазин были присланы воевода (сотник Алексей Толбузин), царские писцы и другие московские чиновники. Одновременно с этими мерами для Албазина была учреждена и изготовлена серебряная печать. По данным «Комментария к статейному списку Ф. А. Головина», первое описание печати найдено в памяти, посланной в конце 1680-х гг. якутскому таможенному целовальнику: «На даурской орел одноглавый, держит лук да стрелу, а около тое печати вырезано: "Печать великих государей Сибирской земли Албазинского острогу”» [9, л. 1; 14, с. 793]. Более точную дату ее создания можно определить по надписи: «великих государей, которая указывает, что печать Албазина была изготовлена уже после восшествия на престол царей Иоанна и Петра Алексеевичей, которое произошло (венчание) 25 июня 1682 г., от есть это вторая половина этого же года.
Албазинская печать хранилась в приказной избе, известно, что ею закатывались отписки, посылавшиеся из Албазина в Нерчинск. Сегодня трудно установить изображения разрушенных и полуразрушенных оттисков на исследованных источниках Российского государственного архива древних актов. Один из вариантов не исключает того, что ряд их был заверен личными печатями полномочного посла России Ф. А. Головина или полковника А. И. Бейтона, принявшего на себя оборону Албазина после гибели воеводы А. И. Толбузина. Возможно, это были «Отписки воевод Федора Головина и Афанасия Бейтона Нерчинскому воеводе Ивану Власову, о набегах китайцев на Албазин, и о необходимости снабдить Албазинских поселенцев хлебом и скотом и увеличить для защиты городка, число ратных людей. 1688 г. в сентябре, октябре». Этот опубликованный документ помечен, что «подлинник был запечатан» [1, № 169]. Другие источники, и среди них – подлинник РГАДА «Отписка стрелецкого головы Бейтона и воеводы Ф. А. Головина о съезде китайских послов и переговоров с ними» от … 1689 г.» [10, л. 9 об.] имеют следы разрушенной черновосковой печати.
Но, что, же представляла из себя печать Албазинского острога. Ее круглая матрица имеет диаметр 30 мл с верхним ушком для гойтана (шнурка) размером 8 мл. Легенда расположена по окружности шириной 5 мл, а в круге с двойным ободком (15 мл) помещен орел с трехзубчатой царской короной, смотрящий в левую геральдическую сторону [13, с. 331]. При этом в описаниях изображения печати допущена распространенная ошибка в характеристике левой и правой стороны геральдических фигур. В геральдике правой считается сторона, которая при взгляде на фасад герба кажется левой, и наоборот. Таким образом, орел в правой лапе держит стрелу, а в левой лук. Немецкий ученый Г. Ф. Миллер, будучи на службе Российской академии наук с исследовательскими целями и посетивший во время своего сибирского путешествия Нерчинск, дал правильное описание печати: «… печать албазинская серебряная, весом 6 золотников. А на ней вырезан орел стоячей, крылья распростерты, а правом объятии держит лук, а в левом стрелу» [8, л. 78 об.].
Символ одноглавого коронованного орла, готового отразить неприятеля, был выбран в Москве не случайно. Занятая внешнеполитическими проблемами Запада, Россия далеко не сразу оценила опасность и возможные последствия маньчжурской агрессии. И только в самом конце 1683 г. приняла сильно запоздавшее решение об усилении обороны Забайкалья и Приамурья. С военно-оборонительной целью была изменена структура управления Восточной Сибирью. Из системы острогов Нерчинского уезда выделился Албазинский уезд, самостоятельно входящий в Енисейский разряд Сибирского приказа [6, с. 126]. Выделение Албазина из состава Нерчинского уезда и образование отдельного Албазинского уезда, охватывавшего территорию собственно Приамурья, было демонстративным политическим актом, которым правительство подчеркивало незыблемость присутствия на Амуре русской администрации, ничем не уступавшей воеводствам других сибирских уездов [2, с. 116]. Этим же целям призван был служить и сфрагистический символ Албазина. На рисунке, сделанном очевидцем с китайской стороны во время осады острога маньчжурским войском и хранящимся в библиотеке американского Конгресса [14, с. 676–677], хорошо просматривается воеводский дом, шпиль, которого увенчан деревянной фигурой орла. Устная легенда повествует, что когда с китайской стороны в крепость летели горящие стрелы, первым из всех строений, начиная с его шпиля, который был увенчан орлом загорелся дом воеводы Деревянный орел загорелся первым как главнейшая и символическая цель противника. Через два с лишним столетия «профессор русской истории» Редедей в своих записках, носящих популярный характер, резюмировал: «… когда Албазин был уже сдан китайцам на капитуляцию, когда пушки, аманаты и ясырь были китайцами отобраны, а сам воевода с ратными людьми вышел в Нерчинск – пришло радостное известие: Москва пожаловала Албазину герб (1684 г.). Это обстоятельство, к сожалению, запоздало и спасти обезоруженную крепость оказалось невозможно» [12, с. 8]. Редедей был прав в том, что правительство Софьи действительно запоздало с решениями относительно восточных окраин государства, но исследователь ошибся в дате, поскольку символ острога все же успел послужить интересам России.
Судьба печати представляет немалый интерес. При первом разрушении Албазина маньчжурскими войсками она была вывезена воеводой А. Л. Толбузиным, впоследствии погибшим в бою с маньчжурами при защите Албазинской крепости. Подъячий Албазинской приказной избы П. Хмелев, сбежавший из маньчжурского плена, писал о ее спасении в 1690 г.: «И я, холоп Ваш, помятуя бога и ваше, великих государей, крестное целование и жалованье, ушедчи от тех богдойских бояр в острог, ис приказной избы вашу великих государей, печать и Соборное уложение и денежную казну взял и принес на берег и отдал воеводе Алексею Ларионовичу Толбузину я, холоп ваш, своими руками имянно при многих русских людях перед боярами богодойскими [11, л. 285; 14, с. 793–794]. По возвращении в Албазин, печать употреблялась вплоть до разрушения Албазинского острога по Нерчинскому договору. Затем ее, а также подаренные за верную службу Толбузину серебряные ковш и чару вывез из Албазина полковник А. И. Бейтон. Печать была сдана в Нерчинскую приказную избу, где она не только хранилась в первой половине XVIII в., но и при необходимости заверяла документацию в делопроизводстве Нерчинского воеводства. В частности известен факт, что когда серебряная таможенная печать Нерчинска «Сибирския земли Даурских острогов» в 1704 г. из таможни была «покрадена неизвестными ворами вместе с казенной коробью», то печать Албазина активно использовалась при скреплении документов целый год, пока не была изготовлена новая печать Нерчинского острога Затем в течении нескольких десятилетий упоминание о печати исчезает, и только в 1776 г. «апреля 17 дня» серебряные ковш, чара и печать были найдены в архиве Нерчинского правления, где они и хранились еще десять лет. В 1786 г. в числе других предметов печать была передана в Иркутскую губернскую канцелярию, откуда ее переправили в канцелярию бывшего и полномочного посла графа Ю. А. Головкина [4, с. 203–204; 3, с, 103]. Из канцелярии матрица попала в Эрмитаж, где и хранится в настоящее время в нумизматической коллекции. Оттиск печати первым получил Амурский музей краеведения в начале 1950-х гг. благодаря переписке с Эрмитажем его научного сотрудника, известного исследователя Г. С. Новикова-Даурского. Вместе с оттиском в музей было прислано профессиональное описание печати: «Серебряная, круглая, плоская, в виде монеты или медали с граненым ушком. Диаметр 30 мл, толщина 3 мл. Оборотная сторона гладкая. Вес 23, 95 г. на лицевой стороне, в центре окруженное двойным линейным ободком, углубленное изображение увенчанного короной о трех зубцах орла с обращенной в левую сторону головой. В левой лапе орла лук, в правой – обращенная вниз острием оперенная стрела. Вне ободка круговая надпись, ограниченная вдоль края печати линейным ободком: «Печать великих государей Сибирской земли Албазинского острогу». На лицевой стороне ушка орнамент. Печать носит следы употребления. Вероятно, ее хранили и носили на шнурке» [7, с. 50–51]. «Печать эта является редким и интересным геральдическим памятником, так как опровергает до некоторой степени распространенный взгляд на то, что геральдические знаки были чужды XVII столетию», – сообщал историк С. П. Тройницкий в докладе «О печати Албазинского острога», опубликованном в «Записках Приамурского отдела Общества востоковедения (Благовещенск, 1915 г.)» [7, с. 50]. Вице-губернатор Иркутска Н. В. Семивский называет изображение гербом: «В серебряном поле одноглавый парящий Орел, имеющий в правой лапе лук, а в левой стрелу» [15, с. 95]. Но печать Албазина скорее можно отнести к гербовому изображению, поскольку в допетровскую эпоху территориальные эмблемы еще не были установлены как собственно гербы и как гербы не приобрели законченный художественный образ.
Несмотря на то, что создание и функционирование печати является лишь кратковременным эпизодом истории Албазина, она уникальна и историческое значение ее очень велико. Ее символическому изображению придавалось немаловажное значение пропаганды русской государственности в даурских землях. Кроме того, она является единственной территориальной печатью окраинной точки России того времени и ее матрица, возможно, оказалась также единственной среди печатей сибирских городов XVII в., дошедшей до современности.
Источники и литература1. Акты исторические. – СПб., 1842. – Т. V. – 567 с.2. Александров В. А. Россия на Дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.) / В. А. Александров ; АН СССР, Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. – М. : Наука, 1969. – 240 с.3. Артемьев А. Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII–XVIII в. / А. Р. Артемьев ; ДВО РАН, Ин-т истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока. – Владивосток, 1999. – 366 с.4. Берх В. Н. Подвиги боярского сына Ерофея Хабарова и водворение россиян на берегах Амура / В. Н. Берх // Сын отечества. – М., 1821. – Т. 68. – № 12. 5. Дополнения к актам историческим. Собранные и изданные археографической комиссией царствования Федора Алексеевича – СПб., 1875. – Т. IX. – 353 с. 6. История Сибири с древнейших времен до наших дней. – в 5 тт. – Л. : Наука, 1968 – Т.2. Сибирь в составе феодальной России. – 536 с.7. Новиков-Даурский Г. С. Открытие Амура русскими и начало освоения края / Г. С. Новиков-Даурский // Записки Амурского областного музея краеведения и общества краеведения. – Благовещенск, 1953. – С. 26–53.8. ПФ РАН. Портфели Миллера. Оп. 4. Кн. 23. Л. 78 ; Кн. 29. № 60. Л. 78 об.9. РГАДА. Ф. Якутская приказная изба, 1689–1690. Оп. 3. Д. б / №, л.1.10. РГАДА. Ф. 1142. Оп.1. Д. 48. Л. 9 об.11. РГАДА. Ф. Сибирский приказ. Стлб. 544. Ч. 2. Л. 285.12. Редедей. История Приамурья, составленная по первоисточникам профессором русской истории с иллюстрациями художника-гольда Н. И. Ольгедза / Редедей. – М., 1913. – 14 с.13. Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы / АН СССР, Ин-т Дальнего Востока, Ин-т востоковедения, Гл. арх. упр. при Сов. Мин-ов СССР. Центр. гос. архив древ. актов ; сост. и обраб. текстов Н. Ф. Демидовой и В. С. Мясникова. – М. : Наука, 1969. – Т.1.1608–1683. – 613 с.14. Русско-китайские отношения в XVII в. Материалы и документы / АН СССР, Ин-т Дальнего Востока, Ин-т востоковедения, Гл. арх. упр. при Сов. Мин-ов СССР. Центр. гос. архив древ. актов ; сост. и обраб. текстов Н. Ф. Демидовой и В. С. Мясникова. – М. : Наука, 1972. – Т.2.1686–1691. – 835 с.15. Семивский Н. В. Новейшие, любопытные и достоверные повествования о Восточной Сибири, из чего многое доныне не было всем известно. Напечатано по Высочайшему повелению от беспримерных щедрот Всемилостивейшего государя Императора / Н. В. Семивский. – СПб. : Военная тип. Гл. Штаба ЕИВ, 1817. – 186 с.
