Разборные книги относятся к основным видам актовых источников. Они позволяют установить численность гарнизона, «должности» служилых людей (дети боярские, атаманы, пешие или конные казаки, стрельцы, толмачи, уставщики над плотниками и т.д.), размеры их жалованья (денежного или хлебного), когда они были зачислены на службу (и при каком воеводе), сколько лет состоят на государевой службе и в каких «посылках» за это время побывали (в какие города и остроги, на какие службы).
«Разборная книга служилых людей Томского города 1680/81 г.», составленная по указу царя Федора Алексеевича воеводой стольником И.М. Кольцовым-Мосальским и дьяком Ф. Леонтьевым, и опубликованная известным исследователем сибирской истории П.М. Головачевым, хотя и представляет собой поздний источник по первоначальной истории Сибири, зачастую основанный не на точно зафиксированных актовых данных, дает возможность установить имена служилых людей ряда городов-крепостей конца XVI – начала XVII вв.
Благодаря сведениям, приведенным в этой книге, мы можем разделить сибирских служилых людей на несколько групп: 1) по роду службы – пешие и конные (учитывая и характер предыдущей деятельности, например, упоминается о московских стрельцах); 2) по гарнизонам, из которых они прибыли «ставить» Томск – тобольский, березовский, сургутский (в разборной книге зафиксированы имена казаков, строивших и Сургут, и Томск, а также тех сургутян, которых перевели строить «Томский город»); 3) по происхождению – новгородцы, «москвитины», устюжане, соликамцы и т.д.; 4) присланных по «государеву указу», переведенных или прибывших «своей волею» (пришедших «собою»).
Как утверждал П.М. Головачев, из «именной книги» 1680 г. (так ученый называет и датирует анализируемый нами документ) можно извлечь сведения почти о 116 – 120 «человеках, их дедах, основателях Томска». Последних мы, однако, насчитали максимум 80 – 85 (неизвестно количество дядьев Саввы Смокотнина, в то же время Саламатовых, Кожевниковых, Медведчиковых называется несколько человек, а мог представлять их «кланы» только один служилый). Точнее, хотя с немалой долей условности, насчитывается 82 первопоселенца.
В царской грамоте 1604 г. на имя тюменского письменного головы А.И. Безобразова сообщалось: «Велено вверх Оби, в Сургуцком уезде, на реке на Томи, в Томской волости поставить город, а для городового ставленья велели есьмя послати из Сургута Гаврила Писемского, да из Тобольска Василия Тыркова, а с ними к тобольским и сургутским и березовским служивым людям в прибавку тюменских служивых людей с атаманом с Дружиною с Юрьевым 50 человек стрельцов и казаков да двух человек пушкарей, а велено тем томским служивым в Томском городе годовать». Далее от А.И. Безобразова требовалось: «И как к тебе ся наша грамота придет, и ты б тотчас послал из Тюмени в Тобольский город с атаманом с Дружиной с Юрьевым, выбрав лучших стрельцов и казаков 50 человек да двух человек пушкарей» (5, 316). По указанию З.Я. Бояршиновой, в состав отряда Г Писемского и В. Тыркова помимо служилых людей из Тюмени, Тобольска, Пелыма, Березова и Сургута входили тобольские служилые («юртовские») татары, березовские (кодские) остяки князя Игичея Алачева под началом его брата Онжи, сургутские остяки (1, 32).
Определить общую численность отряда, прибывшего весной 1604 года на р. Томь, не представляется возможным. Согласно З.Я. Бояршиновой, только березовских остяков было 100 человек, а тюменских служилых людей во главе с атаманом Дружиною Юрьевым – 50 (1, 33). Об остальных участниках похода сведений нет.
Томская разборная книга называет имена некоторых участников этого похода. Так, о тюменском казаке Бурундукове известно, что «родиною» он «с Соли-Камс[73]кой», находился «в службе на Тюмени», откуда и был прислан «ставить» Томск (6, 107). Согласно «разбору» 1680/ 81 г., строили город на Томи и верхотурские казаки. К примеру, Меркурий Попов, родом новгородец, жил в Соли Вычегодской, потом служил «на Верхотурье», откуда его перевели в Томск для городового «поставленья», и там он стал нести конную службу (6, 68, 120).
Порой при рассмотрении томского «разбора» необходимо выяснить, один ли человек имеется в виду или несколько. К примеру Кожевников в качестве первостроителя Томска называется трижды. Первое упоминание очень лаконично: о Кожевникове сказано, что он «ставил» Томск. В другой раз оно более подробно: Кожевников, «родом Соли-Камской», пришел «на Верхотурье» и поверстан в новоприборные казаки, в Томск прислан по государевой грамоте «город ставить». В третий раз говорится о верхотурце Петре Кожевникове, присланном «ставить» Томск по государевой грамоте (6, 54, 108, 135). Таким образом, следует полагать, что уроженец Соли Камской верхотурский казак Петр Кожевников принимал участие в «поставлении» Томска. Получается, один и тот же служилый человек упоминается трижды.
В изложении содержания разборной книги П.М. Головачевым содержится несколько досадных ошибок или опечаток. В частности, согласно этой книге, дед Ивашки Корнилова сына Медведчикова служил в Москве в стрельцах, «по указу прислан в Томск для строения и затем в Томск тоже для строения» (6, 108 – 109). Поскольку Томск «ставился» один раз, скорее всего, в первом случае имеется в виду Сургут: менее вероятно, что Медведчиков строил и Кузнецкий острог. (Отец же его приехал в Томск с отцом своим «в молодых летах» и нес конную службу). Разборная книга называет еще трех Медведчиковых: Алешку Иванова сына, отец которого – уроженец Сургута, пришедший в Томск «в давние годы»; Ивашку Кириллова сына, отец которого служил в Сургуте, куда прислан был из Москвы, а затем по указу государя – из Сургута в Томск «город ставить», где верстан в конную службу десятником; Фильку Микитина сына, отец которого состоял «в толмачах» в Томске, куда был переведен из Сургута по царскому указу (6, 99, 103 – 104, 115, 117).
По всей видимости, все Медведчиковы прибыли в Томск из Сургута в разное время (т.к., согласно разборной книге, только двое из них «ставили» Томск) и, вполне вероятно, Корнила, Иван, Кирилл и Микита приходились друг другу родственниками.
По указанию П.М. Головачева, дед и отец казака Илейки Семенова сына Арошева – выходцы «с Москвы», «в Сибирь переведен был для городового поставления...» (6, 134). Непонятно, кого перевели – отца или деда? Или, что вполне возможно, их перевели обоих?
Некоторые данные интересующего нас источника не отличаются точностью. Например, казанец Матвей Кальнов пришел в Томск «своею волею», как город «зачинался», а Леонтий Пичугин, «родиною Соли Камской» («какого чину», неизвестно), в Томск пришел «собою», как «зачался Томский город», где нес конную службу (6, 62, 64). Неясно, то ли они принимали участие в возведении «Томского города», то ли появились там после его «поставления».
Более запутанная ситуация с сыном боярским Апотовым и атаманом Алпотовым. Согласно разборной книге, первый был прислан из Сургута «ставить» Томск, второй же «с Москвы послан в Сургут», а затем строил Томск, где служил «в атаманах» (6, 39, 80). В данном случае, как можно думать с большой долей вероятности, речь идет об одном и том же служилом человеке. Но документально известен конный казак Леонтий Олпатов, служивший в Томске в 1608 и 1609 гг. (3, 409, 412). Вряд ли Алпотов (Апотов, Олпатов), будучи атаманом, тем более сыном боярским, спустя 4 года после основания города стал добровольно служить в конных казаках, хотя его могли и разжаловать за какие-либо провинности. Но близость всех трех фамилий указывает на одно и то же лицо.
Саламатов (Соломатов, Соламатов) неоднократно упоминается среди томского служилого населения первой половины XVII в. Об одном Саламатове известно, что его прислали из Москвы для городового «ставленья». Двое других происходили из Соли Камской, только один переведен был строить Томск с родины, а другой попал в этот город из Сургута (6, 54, 67, 80). Нельзя исключать, что сведения о соликамских Саламатовых относятся к одному человеку. А ведь был еще стрелец Сидор Соломатов, находившийся на службе в «Томском городе» в 1609 – 1611 гг. (3, 411, 426).
О Даниле Мельникове и его отце известно, что их, уроженцев Москвы, перевели «город Томск ставить», и там до смерти они числились «в конной службе». То же самое известно и о Даниле Меньшикове и его отце, за исключением сведений о службе в конных казаках (6, 64, 134). Конечно, фамилии Меньшиков и Мельников не тождественны, но все же близки, а остальные сведения совпадают, учитывая же количество ошибок в томской разборной книге (в передаче П.М. Головачева), нельзя исключать, что Мельниковы и Меньшиковы – одни и те же лица.
Согласно разборной книге, отец и дядья Савки Смокотнина «ставили» Томск. Далее мы узнаем, что верхотурца Петра Смокотнина прислали по грамоте «ставить Томск» (6, 55, 101). Неясно, сколько «дядьев», сооружавших Томск, было у Савки.
О тарском казаке Кононе Торскове известно, что он родился «на Таре», в Томск пришел «город ставить собою», и там продолжал нести пешую службу (6, 119).
Разборная книга называет имена тобольских казаков – первостроителей Томска. Это Григорий Батошков (Батожков), «родом с Устюга Великого», «прибранный» в Тобольск, а затем посланный «ставить» Томск, где его «написали» в конные казаки (6, 68 – 69, 75). Другого казака – Федора Толмачева – прислали из Тобольска для городового «ставленья»; в Томске он нес конную службу (6, 65).
Некоторые сведения о первостроителях Томска в разборной книге утрачены. Так, дед Петрушки ...ибнева (по всей видимости, Згибнева – Д.С.) «пришел в Тобольск волею..., Томской и Кузнецкой ставить». Благодаря документам, опубликованным Г.Ф. Миллером, мы узнаем, что за службу в Кузнецкой земле в 1617/18 г. просил его пожаловать служилый человек Митька Згибнев (в 1616/17 г. Митька с другими казаками «бил челом» и о жаловании за службу в Чатском городе). Он же с товарищами, среди которых был и Иван Згибнев (согласно разборной книге, родом из Соли Камской, в Тобольск пришел «собою», оттуда его прислали «ставить» Томск, там он состоял «в пешей службе»), «не желал» ставить Кузнецкий острог на новом месте (3, 443, 445; 4, 278; 6, 73 – 74, 134). Иван Згибнев упоминается в 1620 г. и в отписке кузнецких воевод Т. Боборыкина и О. Аничкова томскому воеводе Ф. Боборыкину в качестве томского служилого человека (3, 445).
Разборная книга 1680/81 г. называет и имена березовских служилых людей. К примеру Степана Бедрина «с Березова» перевели «город ставить» (2, 16; 6, 106). Андрей Гутов служил «на Березове», откуда тоже прислан был строить Томск (6, 85). Бориса Тупылева из Березова, где он нес пешую службу, перевели «ставить» Сургут; затем он сооружал Томск и Кузнецк (6, 71). «Березовца» Амоса Мангезеина из Березова перевели в Сур-[74]гут; затем этот служилый «ставил» Томск, где до смерти состоял в конной службе (6, 75).
Согласно разборной книге, Березовского прислали по государеву указу Томск «ставить», и там этот березовец «служил конную службу». По давно изданным документам известно, что служилый человек Кондрашко Березовский отказывался ставить Кузнецкий острог на новом месте (3, 445; 6, 70, 82). Вполне возможно, что это был тот самый Березовский, который и строил Томск.
Курдюкова перевели в Томск из Березова по государевой грамоте; сын этого березовца Андрей нес в Томске конную службу целых 70 лет (6, 65). Интересно выяснить, в каком году Курдюков начал служить по Березову и когда был переведен в Томск, т. к. ничего не говорится об участии этого казака в «поставлении» Томска, но очень уж долго состоял его сын на службе (возможно, ее срок завышен).
Таким образом, благодаря «разборной книге служилых людей Томского города 1680/81 г.» нам известны имена некоторых первостроителей Томска, переведенных туда из других сибирских городов. Составленная в конце XVII в., она сохранила сведения почти 300-летней давности, что само по себе примечательно. Уникальность и ценность разборной книги как источника по ранней истории служилых людей Сибири бесспорна.

Список литературы

1. Бояршинова З.Я. Основание города Томска // Вопросы гео
графии Сибири. – Томск, 1953. – Сб. 3.
2. Бояршинова З.Я. Основание русского города на Томи //
Томску – 375 лет: Сб. статей. – Томск, 1979.
3. Миллер Г.Ф. История Сибири. 2-е изд., доп. – М., 1999. – Т.1.
4. Миллер Г.Ф. История Сибири. 2-е изд., доп. – М., 2000. Т.2.
5. Описание Сибирского Царства /Соч. Г.Ф. Миллером. – М.,
1998. Кн. 1.
6. Томск в XVII веке. Материалы для истории города со вступительной и заключительной статьями прив.- доц. П.М. Головачева и картой окрестностей Томска конца XVII в. Б.м., б.г.

Воспроизводится по:

III Емельяновские чтения: Миграционные процессы и межэтнические взаимодействия в Урало-Сибирском регионе: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 27-29 марта 2008 г.). - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2008. - 142 с.