Один из первых русских городов в Западной Сибири – Тара – долгое время не был востребован историками в своих исследованиях. К 400-летниму юбилею города не было специальных исторических изысканий. Можно только выделить работу Ю.М. Гончарова и А.Р. Ивонина «Очерки истории города Тары конца XVI – начала ХХ вв.», посвященную в основном тарскому купечеству [2006], а также монографию Н.И. Лебедевой «Храмы и молитвенные дома Омского Прииртышья [2004], в которой совсем небольшой раздел отведен православным храмам г. Тары.
Ситуация стала меняться только в последние годы, когда археологические и исторические исследования г. Тары, проведенные омскими археологами в 2007 – 2013 гг., позволили уточнить многие моменты, связанные со временем основания и развития этого города. Материалы, полученные в ходе археологических и архивных изысканий, дали возможность воссоздать многие аспекты истории города в конце XVI – первой половине XVIII в., в первую очередь, оценить его роль как военно-административного, экономического и межэтнического центра региона в процессе присоединения Прииртышья к Российскому государству, заселению и хозяйственному освоению края русским населением.
В 2012 – 2013 гг. проведены широкомасштабные археологические исследования в историческом центре г. Тары. Раскопы были заложены на территории воеводской усадьбы – на месте тарской крепости, а также на ряде археологических комплексов в окрестностях Тары, связанных с периодом, предшествующим основанию города, и первыми годами его истории. Параллельно были осуществлены этнографические исследования в г. Таре. Они стали первыми – после 1975 г. – и были посвящены сбору материалов, связанных с историей местной мусульманской общины и деятельностью одного из известнейших родов общины – семьи Айтикиных. Один из родоначальников рода – Дин-Аул-Ходжа – возглавлял мусульманское посольство из Бухары к хану Кучуму и после разгрома ханства поселился в г. Таре, став основоположником распространения ислама в Западной Сибири. В ходе работ была собрана представительная коллекция этнографических материалов: фотографии, предметы культа и быта, книги и брошюры XIX в., которые найдут свое место в музеях г. Омска и Тары.
Архивные работы были сосредоточены в Государственном архиве Омской обл. и Тобольском филиале Государственного Архива Тюменской обл. В результате обработано около ста документов, относящихся к истории г. Тары и Тарского уезда. В ближайшем будущем будут опубликованы данные о формировании и основных моментах функционирования иудейской, католической и мусульманской конфессий в городе, строительстве храмов и их разрушении в 30-х гг. ХХ в.
В данной работе мы покажем некоторые наиболее интересные, на наш взгляд, моменты, полученные в процессе этих исследований.
Тара первые 150 лет была военным городом. Его основание было связано с русским противостоянием правителю Сибирского ханства ханом Кучуму. После его смерти г. Тара противостоял его сыновьям и внукам, которые не остав-[177]ляли попыток воссоздания Сибирского ханства. С разгромом ханства для кочевников, населявших Южную Сибирь и Казахстан, оказались открыты пути на север – на земли, которые вошли в состав Российского государства. Тарское Прииртышье стало одним из наиболее «интересных» территорий для их набегов. Город не один раз попадал в осаду, а его окрестности подвергались разграблению. Причем следует отметить, что налетчики не особо разбирали, кто проживает в захваченных ими деревнях: они грабили, сжигали и уводили в полон и русских, и татар. По этой причине практически все наиболее опасные направления с юга были перекрыты караулами Тарского гарнизона, а в соседних с Тарой населенных пунктах осуществлялось полувоенное управление. В XVII – начале XVIII в. в Тарском уезде все большие слободы и села управлялись назначенцами из Тары, выбранными из числа «детей боярских» и «начальных людей» гарнизона, а татарские деревни возглавлялось старшинами, избираемыми населением [Ивонин, 1996. С. 52 – 55]. Естественно, что такое управление ставило в зависимость от города всю жизнь тарской деревни, но иного выхода не было, так как только организованный отпор позволял отбиться от набегов кочевников.
С другой стороны, зависимость от Тары помогала русским переселенцам адаптироваться к новым условиям в Сибири. Долгое время важным источником существования служилых людей тарского уезда было «государево жалованье». Оно выдавалось деньгами, хлебом (рожью и овсом) и солью. Жалованье конных казаков всех списков составляло от 7 до 4,35 руб. в Соляные оклады служилых людей особым разнообразием не отличались. Дети боярские получали по три пуда на год, женатые казаки – по 2, холостые – по 1,5 пуда. Служилые татары в среднем получали по 5,24 руб. и примерно по 1-1,5 пуда соли, но хлебным жалованьем «поверстаны» не были. Правительство рассматривало их военную службу как разновидность ясака, взимаемого с аборигенного населения. Взамен этого, татары сохраняли свои юртовые земли, лесные и водные угодья [Там же. С. 213].
Правда, большим минусом для сельского населения было самоуправство тарских воевод. Самоуправство местных властей часто приводило к стычкам и вооруженным конфликтам, особенно с инородческим населением. Правда, прямые поборы были делом рискованным. Надежнее были побочные поборы. Пользуясь административной властью, воеводы, например, скупали хлеб по низким ценам, а потом перепродавали втридорога. Широкое распространение получили подношения, замаскированные под «подарки» по случаю прибытия, «в честь», в день ангела и т. д. [Никитин, 1988. С. 133]. Эго была общепринятая практика, поэтому местному населению приходилось с ней только мириться.
Стоит напомнить, что г. Тара был построен в самом центре территории расселения аялынских татар, возможно, на месте одного из их городков. По-видимому, в силу этого, практически сразу он стал помимо военного, еще и торговым центром. В 1595 г. сюда пришел первый караван из Бухары, с этого времени Тара стала основным перевалочным пунктом в торговле между Средней Азией и Сибирью. С 1622 г. в городе стали селиться бухарские торговцы и за 50 лет (1622 – 1672 гг.) количество бухарских «юрт» увеличилось с 3 до 53 [Башкатова, Жиров, Скубневский, 1997. С. 115]. Из Азии и Китая для населения Тарского уезда поступал фарфор, шелк, чай, табак, специи, украшения.
Из Европейской России в Тару шел металл (железо, медь, бронза), инструменты, предметы быта, сельскохозяйственный и промысловый инвентарь. Постепенно увеличивалось поступление мануфактурных тканей и ниток, бижутерии и предметов роскоши. Особую статью занимало оружие и припасы к нему – порох и свинец: без этих товаров русские против кочевников выстоять не могли.
Внутренний рынок сбыта в Таре был не очень велик и держался у местного населения «на трех китах». Основным товаром была соль с Ямышевских озер. Соль через Тару распространялась по всем городам Сибири. За солью ходили и плавали все – и горожане, и деревенские жители. Это был один из самых доходных промыслов. Объем соли, вывезенной с озер, уже через десять лет после основания города исчислялся тысячами пудов. Вторым по значимости товаром была пушнина. Несмотря на все ограничения правительства по ее торговле, тарские меха были известны далеко за пределами Сибири, да и России. На третьем месте стояла рыба. Тарская стерлядь и осетрина была основой рыбного стола в Москве и позднее – в Санкт-Петербурге. Обозы с рыбой в зимнее время насчитывали до несколько сот саней. Помимо этих товаров сельчане на тарских ярмарках сбывали и продукцию своего производства – крупный рогатый скот, лошадей, шкуры животных, орех, ягоды и т. д.
Помимо торговли Тара была для населения уезда экономическим центром. Несмотря на военные угрозы городу, необходимо было обеспечивать население уезда еще целым рядом услуг. В первую очередь, это помол зерна. Уже в 1598 г. в Таре была построена первая мельница, а через сто лет в окрестностях города насчитывалось несколько десятков мельниц. Только после того, как набеги степняков перестали быть постоянной опасностью, мельницы появились почти в каждой деревне уезда.
Тара обеспечивала деревню и некоторыми ремесленными товарами своего производства. В 1625 г. количество ремесленников в городе было невелико – всего 10 человек – в основном из числа служилых и казаков, отдалившихся от службы и обратившихся к другим занятиям [Гончаров, Ивонин, 2006. С. 33]. Тем не менее, для населения уезда они играли большую роль, так как только в Таре можно было отремонтировать оружие – холодное и, особенно, огнестрельное. Тарские ремесленники изготавливали металлические части для конской упряжи – удила, стремена, пряжки, а также подковы и гвоздики для подков – ухнали.
С ростом населения в Таре и уезде, а также его благосостояния, количество ремесленников в городе увеличивается. В 1720 г. в Таре было учтено 113 ремесленников по десяти специальностям. Больше всего было плотников (32 человека), за ними шли кузнецы (20), серебряники (14), «чеботники» (13), «лосиные мастера» (9), далее – портные (8), шапочники (6), кожевники (5), медники (3). Владельцев кирпичных «заводов» было три [Там же. С. 36].
Раскопки, проведенные на территории г. Тары, дали нам прямые подтверждения четырех ремесленных занятий, которые были наиболее востребованы в деревнях уезда.
[178] Все, что связано с производством товаров из кожи. В 2009 г. мы исследовали мастерскую по пошиву обуви [Богомолов, Татауров, 2010]. Особенностью многих сотен найденных при раскопках обрезков было то, что подавляющая их часть осталась от изготовления сапог. В каждой деревне крестьяне делали себе самую простую кожаную обувь, поэтому проблем с ней не было. У служилого населения и казачества требования были совсем иные, поэтому их представителям приходилось покупать сапоги в городе. Такая же ситуация была и с конской упряжью: седла, уздечки, стремена требовали определенных стандартов, при этом далеко не везде казаки могли сами это все изготовить.
Кузнечное дело. С этим ремеслом такая же ситуация, как и с обувью. Большинство необходимых изделий из железа мог изготовить любой сельский кузнец. Вместе с тем, как мы уже отмечали, ремонт оружия и его подгонка требовали более высокого уровня мастерства. К тому же инородческому населению было запрещено изготавливать холодное оружие, и служилым татарам приходилось обращаться в случае необходимости в город. Единственным источником железа в XVII в. была Россия. Через Урал, а потом – и с уральских заводов – везли только готовые изделия, поэтому металлообработкой в Сибири местные мастера практически не занимались. В последнем регионе бытовало только вторичное производство, в частности, ремонт и перековка сломанных инструментов на другие изделия. По этой причине в иртышских деревнях этот промысел был развит весьма слабо.
Плотницкое и столярное дело. Большое количество плотников в Таре объясняется, в первую очередь, потребностями самого города, но и село имело свою нишу в заказах у тарских мастеров. В ходе раскопок в г. Таре было найдено несколько сотен изделий из дерева – это фрагменты мебели, ткацких станков, посуда, шкатулки, части декора домов и уличных построек (наличники, уличная резьба и т. д.). Вполне возможно, что неординарные изделия, требующие особого мастерства (шкатулки), поступали в деревни из города. Несколько иная ситуация была у татар. Ф.Т. Валеев пишет о том, что татарское население в Прииртышье слабо владело обработкой древесины, поэтому часто нанимало русских плотников для рубки домов, изготовления мебели и т. д. [1993. С. 84 – 85].
В 2009 г. на месте расположения мастерской по изготовлению обуви было обнаружено большое количество обрезков слюды. Для церквей и воеводской усадьбы города слюдяные окна были обычным явлением, как и в других сибирских городах. Между тем, раскопки Л.В. Татауровой Ананьинского поселения показали, что и в деревнях Тарского уезда слюдяные окна были обычным явлением [Татаурова, Татауров, 2012]. Поэтому изготовление окон и их ремонт также были в руках у ремесленников Тары.
На втором месте по количеству ремесленников в г. Таре – после плотников – стоят «серебряники», то есть мастера- ювелиры. В коллекциях, собранных при раскопках в историческом центре г. Тары, и среди случайных находок, хранящихся в Тарском краеведческом музее, есть несколько предметов, возможно, связанных с работой тарских ювелиров. Это изготовленные из серебра и бронзы украшения седел и упряжи, а также накладки и бляшки-распределители ремней. Кроме того, есть несколько колец из раскатанной серебряной и бронзовой проволоки. Конечно, этот набор находок крайне ограничен и невыразителен. Между тем, если мы посмотрим материалы татарских могильников XVII — XVIII вв. из Тарского Прииртышья, например, могильника Бергамак II на р. Таре, то станет очевидным, что ювелиры г. Тары имели хороший рынок сбыта. В захоронениях женщин мы находим серебряные и бронзовые серьги, браслеты, накосные украшения, заколки, игольницы, пуговицы, которые, вполне вероятно, могли быть изготовлены в Таре.
В целом, следует отметить, что мы привели факты значимости ремесленников г. Тары для сельских поселений, опираясь не столько на исторические данные, сколько на археологические находки. По этой причине список заказов, которые делали казаки и служилые люди в Таре, может только увеличиться. Например, очевидно, что боярский сын, посаженный воеводой приказчиком в деревню, по праздникам одевал шитую на заказ одежду и т. д.
Вообще ремесло (здесь мы имеем в виду изготовление товаров на продажу и под заказ) в сельской местности было развито очень слабо. В Описании промыслов Тобольского наместничества отмечается, что местное крестьянство очень мало занималось домашними промыслами, а свободное время посвящало рыбной ловле и извозу [Описание..., 1982. С. 70, 81]. Этому способствовало то, что крестьяне могли заниматься ловом рыбы и извозом в свободное от сельскохозяйственных работ время, а также то, что по своей доходности эти занятия гораздо превосходили выручку от продажи хлеба или мяса.
Тара даже в самые тяжелые времена осуществляла роль информационного, просветительского и культурного центра.
В XVII в. в Тарском уезде было очень мало церквей и еще меньше сельских священников. По церковным праздникам православное население близлежащих деревень съезжалось в г. Тару для посещения церкви. При местных городских церквях некоторые сельские дети (приказчиков, казаков и т. д.) обучались грамоте. Точной даты открытия церковно-приходских школ в Таре неизвестно, но в 1789 г. уже действовало трехклассное училище.
Такая же ситуация была и с мусульманским населением. В Таре была мечеть, которая, правда, несколько раз сносилась местной администрацией, а затем восстанавливалась. Примерно в 1775-1776 гг. мусульманская община получила разрешение на строительство первой в Сибири каменной мечети, которая начала действовать в конце XIX в. и при ней была мектеб – начальная мусульманская школа. На мой взгляд, мектеб существовала в Таре на протяжении всего XVIII в., но пока изучением этого вопроса никто не занимался. Возможно, в этой школе обучались дети и из татарских деревень.
С Тарой были связаны интересы представителей и других вероисповеданий – католиков и иудеев, но свои конфессии (объединения) они организовали только в XIX в.
В информационном плане все новости в деревни шли из Тары: сюда они поступали по государственной линии воеводе, по торговой – городскому купечеству. Информация доводилась до простого люда через приказчиков или выборных, а также на сельских ярмарках и торжках.
[179] Были в Таре и развлечения, которые притягивали население из многих деревень. Как правило, они были приурочены к ярмаркам: Благовещенской (с 20 марта по 20 мая) и Екатерининской (с 24 ноября по 20 декабря). Обычно в это время устраивались конные бега. Прекрасных лошадей имели купцы Айтыкины, Свинаренко, Суворовы, Бабыкины, Кислицыны, Наумовы, Гундаревы, Инчуговы. Позднее, уже в XIX в., стараниями купцов Айтикиных был устроен Тарский ипподром [Жиров, 2008. С. 151]. В эти дни устраивались народные гулянья со скоморохами и театрализованными представлениями.
Была в Таре еще одна сфера деятельности для привлечения сельского населения, правда не совсем законная. В XVII в. город был фактически единственным источником для покупки спиртного и табака. Несмотря на государственные ограничения и запреты, находки фрагментов штофов и курительных трубок в ходе раскопок сельских поселений указывают на то, что эти увлечения жителям Тарского уезда были хорошо известны.
Подводя итог, следует отметить, что на протяжении более полутора веков г. Тара был защитником всех населенных пунктов уезда от набегов кочевников и в тоже время контролировал торговое, экономическое и культурное развитие региона.

Источники и литература

Башкатова З.В., Жиров А.А., Скубневский В.А. Тара // Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. – Новосибирск: Академич. изд-во «Гео», 1997. – Т. 4. – Кн. 1. – 311 с.
Богомолов В.Б., Татауров С.Ф. Коллекция обуви из раскопок города Тары в 2009 году // Интеграция археологических и этнографических исследований. – Омск: ИД «Наука»». 2010. – С. 91 – 96.
Валеев Ф.Т. Сибирские татары. – Казань: Татарское кн. изд-во, 1993. – 208 с.
Гончаров Ю.М., Ивонин А.Р. Очерки истории города Тары конца XVI – начала ХХ вв. – Барнаул: Изд-во «Аз Бука», 2006. 188 с.
Жиров А.А. Если бы стены могли говорить...: очерки и статьи. – Омск: Изд-во «Полиграф», 2008. – 284 с.
Ивонин А.Р. Городовое казачество Западной Сибири XVIII – первой четверти XIX вв. – Барнаул: Изд-во АГУ, 1996. -226 с.
Никитин Н.И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. – Новосибирск: Наука, 1988. – 254 с.
Описание Тобольского наместничества. – Новосибирск: Наука. 1982. – 320 с.
Татаурова Л.В., Татауров Ф.С. О благосостоянии жителей сибирской деревни XVII — XVIII вв. (по археологическим материалам русских памятников Омского Прииртышья) // Сибирская деревня: история, современное состояние, перспективы развития. – Омск: ИД «Наука». 2012. – С. 5 – 9.

Воспроизводится по:

Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. ст: В 2-х томах / Под ред. Л.В. Татауровой, В.А. Борзунова. – Омск; Тюмень; Екатеринбург: Изд-во Магеллан, 2014. – Том I. С. 176 – 179.