Безусловно, это произошло потому, что Хабаров был человеком, явно опередившим свое время: в условиях старой социальной системы, которую мы привыкли малоудачно называть "феодализмом", хотя в Сибири не было "феодов", да и русских "феодалов". Хабаров уже в те далекие времена рассуждал и действовал как капиталист времен первоначальною накопления. Первооснову своего капитала он смог заложить еще во время поездки на далекий Таймыр, где организовал впервые весьма доходную для него торговлю (Белов М.И., 1975, с. 107 - 112). Но подлинный его "звездный час" наступил после того, как в начале 30-х годов XVII в. он переселился на верхнюю Лену на устье реки Куты. Здесь он первым открыл соляную варницу (Шерстобоев В.Н., 1957, с. 505), организовал гужевые перевозки с верховьев Илима на Лену (Бахрушин С.В., 1955, с. 214) и , наконец, положил начало верхнеленскому земледелию (Сафронов Ф.Г., 1955, с. 77-86). Он охотно сажал желающих на пашню, давал деньги в рост и беспощадно через суд расправлялся со всеми своими должниками² . Но особенно большие доходы ему принесла торговля, прежде всего пушниной, которую он по сговору с ленским "начальным человеком" Парфеном Ходыревым нередко переправлял на запад "обводом", минуя таможенную заставу³ . Все это и позволило ему в короткий срок стать первым богатеем верхней Лены. Однако Хабаров жил еще в те времена, когда местные управители не очень-то считались с купцами - богатеями. Вскоре после прибытия на Лену первого воеводы П.П. Головина у него была отобрана в казну высокодоходная соляная варница (Бахрушин СВ.,1955, с.241). А через некоторое время и сам Хабаров был посажен в тюрьму⁴. Этот арест нанес сильный удар по его богатствам. Тем не менее, выйдя из тюрьмы, он сразу же вернулся к своей успешной предпринимательской деятельности. И когда до него через Михаила Павлова⁵ дошли первые сведения об открытии нового пути с Лены через Олекму в богатую Даурию, Хабаров загорелся идеей организовать новый большой поход на Амур. Новый воевода Дмитрий Францбеков одобрил его замысел и существенно ему помог и деньгами и казенным снаряжением⁶ . Но Хабаров явно переоценил реальные возможности Даурии и уже вскоре почувствовал, что на Амуре он не сможет окупить всех произведенных им затрат и не сможет получить тот "прибыток", на который он рассчитывал. Именно поэтому он и начал делать все возможное, чтобы получить там себе максимальную прибыль. Для этого он решил не распылять своих сил на Амуре, не разрешать участникам похода оседать в том или ином районе на пашне и заставлял их непрерывно передвигаться на новые места для широкого сбора ясака. Такая политика, естественно, не могла не вызвать недовольства у тех спутников Хабарова, которые мечтали заняться земледелием на берегах Амура. Еще большее недовольство вызвало отношение Хабарова к рядовым участникам похода: он их умышленно спаивал и опутывал долгами⁷. Как видно из текста изветной челобитной С.В. Полякова и его спутников, все это в конце концов и побудило многих участников похода открыто выступить против Хабарова, и недовольные были безусловно правы, когда они особо отмечали, что подобная политика Хабарова явно противоречила государственным интересам России. И именно поэтому Д.И. Зиновьев и решил в сентябре 1653 г. отстранить Хабарова от командования Амурским войском. Для дальнейшего разбора дела Зиновьев решил Хабарова, Полякова и нескольких других участников Амурского похода отвезти в Москву. И до нас дошло немало документов, подробно рассказывающих, как эта группа была доставлена в Москву через Енисейск, Тобольск и Вологду⁸ . И очень показательно, что в Москве было принято решение впредь Хабарова на Амур не допускать. Он лишь был обязан на Тугирском волоке разыскать закопанное им оружие⁹. Помня о немалых заслугах Хабарова в создании первых пашен и огородов на верхней Лене, в Москве сочли возможным сделать его сыном боярским Илимского острога с заданием расширить пашни на верхней Лене, главным образом в районе Киренска. Он должен был также выплатить свой огромный по тем временам амурский долг - около пяти тысяч рублей¹⁰.