1893г.   Буцинский П. Н.  

К истории Сибири.

Сургут и Сургутский уезд (1594 г.—1645 г.).

Нарым и Нарымский уезд (1598—1645 гг.).

Кетск и Кетский уезд (1602—1654 г.).

Год основания Кетскаго острога мы не можем точно определить. Знаем только, что он построен после Нарыма и, по всей вероятности, в 1602 г. и никак не позже. Нарымские служилые люди, подвигаясь по Кети далее и далее вверх этой реки, скоро добрались до ея верховьев и всех инородцев, живших на этом пути, обложили ясаком. Но в 1602 г. при сургутском воеводе Якове Борятинском произошел общий бунт нарымских остяков, изменили также нижния и верхния кетския волости. Бунт был усмирен в том же году и тогда же, вероятно, построен Кетский острог, так как из Нарыма невозможно было держать в повиновении верхния кетския волости, из коих некоторыя находились от Нарымскаго острога в разстоянии на две и на три недели пути, плывя вверх по Кети. Относительно места перваго Кетскаго острога мы можем только сказать, что оно находилось при р. Кети, значительно выше нынешняго села Кетскаго и именно в Енисейском уезде (17 в.), в Урнуковой или Пумпокольской волости, приблизительно верст на 200 от [81] упомянутаго села. На это мы имеем положительное указание в отписке кетскаго воеводы от 1634 года: в ней читаем, что служилый человек, передавая Кетскому воеводе об измене тулкинцев, сказал ему, что эти вести он услышал, когда находился, плывя в Енисейск, в Урнуковой волости, против старого кетскаго городища ¹).

В то время Кетский уезд был довольно обширный и из Кетскаго острога собирали ясак не только с остяков, жавших по всей реке Кети, но и с Тулкиной землицы. И количество ясака было громадное: в 1605 году царю Димитрию Ивановичу Кетский воевода прислал более 70 сороков соболей, более сотни бобров, несколько десятков лисиц, ярцев, кишлаков и собольих шуб ²).

Но недолго Кетск находился на своем первоначальном месте и хотя год перенесения его на новое место мы точно не можем указать, однако не ошибемся, если скажем, что Кетский острог перенесен из Урнуковой волости между 1606 и 1610 годами: ибо из документов видно, что в 1605 г. он находился еще на старом месте, а в 1610 г. уже на новом. Поводом к перенесению Кетска ближе к устью реки Кети была трудная доставка туда хлебных запасов, так как в верхних местах Кети за мелководьем не могли плавать большия суда.

Новое место для Кетска было избрано при той же реке, именно от ея нижняго устья на семь дней пути, если плыть вверх т. е. то место, где ныне находится Кетское село. Новый острог представлял неболь­шую крепость по длине 15 саж. и поперег 7 ¹/₂ саж. Скоро, однако, оказалось, что это место выбрано неудачно: берег реки Кети, на котором стоял острог, постепенно смываясь водою, все более и более уменьшался и к 1612 г. река Кеть уже угрожала острожной стене. Тогдашний Кетский голова Гр. Елиазаров в 1612 г. писал боярам. "В прошлом году в кетском остроге вешнею водою отмыло берег по самый острог... и оставалось берегу сажени полторы. Но в нын. 1612 г. и те полторы сажени отмыло по самыя ворота и казачью избу. Я велел перенести ворота на другую сторону, а вперед на новый год Кетскому острогу в том месте стоять невозможно...." ³). И сургутские служилые люди говорили в Москве, что Кетск, как и Нарым, стоят "не у места", что эти остроги следует разорить и построить [82] на новых местах. Миллер утверждает, что Кетский острог действительно был перенесен около 1613 г. на новое место, отстоящее от прежняго на 215 верст ⁴). И в этом случае он неправ, как и относительно перенесения Нарыма; очевидно Миллер перепутал данныя и то, что касалось перенесения Кетска, о котором мы выше упоминали, отнес к 1613 году. На самом же деле Кетск оставался на прежнем месте, хотя, может быть, и был несколько подвинут от берега. Из отписки Елиазарова в 1611 г. видно, что Кетский острог в это время находился от кетскаго устья на 7 или на 8 дней пути, если плыть вверх по р. Кети. На том же месте мы видим его в течение всего 17 в., т. е. там же, где находится нынешнее Кетское село. В 1627 г. при воеводе Иване Кологривове Кетск весь сгорел. Его преемник Данил Полтев об этом по постройке новаго острога писал в Тобольск следующее: "велено мне быть на службе в Сибире в кетском остроге на место Ивана Кологривова.... и я приехал в кетский острог на пустое место, острог сгорел весь без остатка, не осталось ни одной хоромины, а сгорел острог за три недели до моего приезда 1627 года 29 Июля и в те три недели Иван Кологривов лесу на острог не приготовил ничего. И я, приехал в Кетский острог 21 Августа, начал с того же дня готовить лес сургутскими годовальщиками и проезжими торговыми и промышленными людьми. Приготовив лес, я поставил острог на том же месте на берегу (левый берег) реки Кети, на плоскоместье, с речной стороны яр, а острог делался вверх три сажени без локтя, бревна ставлены иглою (перпендикулярно), в длину 15 саж., поперег 9 саж., в нижней стене по углам поставлены две избы и на одной из них сделал караул; да в остроге поставил амбары для всякой государственной казны — пороху, свинцу, хлеба и денег, а старый острог был в длину 15 же саж., а поперег 7¹/₂ саж...." ⁵). Относительно населения Кетска в обозреваемый нами период следует заметить следующее. Кроме сургутских 20 годовальщиков, ежегодно менявшихся, и неизбежных в каждом сибирском городе — сторожа, палача, воротника и толмача, с построением церкви во имя св. Троицы в нем появились поп, дьячек, пономарь и просвирница. Других жителей в нем не было. "А жилых торговых людей, читаем в именных списках, за все годы в кетском остроге нет ни одного человека".

[83] В 1641 г. в Кетске построена была новая церковь тоже во имя Троицы и с пределом пр. о. Михаила. Тогдашние насельники Кетскаго острога 2 десятника с 20 чел. служащих казаков и стрельцов; да ружники поп Михаилище Матвеев с товарищами 8 ч., воздвигнув упомянутую церковь, били челом государю о пожертвовании в церковь "местнаго образа царскаго ангела, образов праздников господских, деисусов риз, и всякаго церковнаго строения", подобно тому как и в церковь стараго острога были пожертвованы царем Михаилом упомянутые священные предметы ⁶).

Денежные кетские доходы были ничтожны; они состояли из разных пошлин и никогда не превышали 30 р.; в 1628 г. таких денег собрано только 24 р. 49 к., а денежные расходы в Кетске за этот год равнялись 25 р. ⁷).

Но мягкой рухляди с инородцев Кетскаго уезда всегда собиралось достаточно. Правда с перенесением Кетска на новое место (между 1606 и 1610 гг.) ясачный сбор значительно уменьшился: в Тулкину землицу теперь уже невозможно было посылать ясатчиков за ея отдаленностию а с основанием Енесейскаго острога, к этому последнему отписали две верхния кетския волости — Пумпокольская с князем Урнуком и Кадижская с князем Номаком ⁸). Так что за Кетском осталось только шесть инородческих волостей; все оне находились по р. Кети и населены были остяками. В 1625 г. ясачных людей в этих волостях было всего 130 человек, плативших в государеву казну по 11 соболей с человека; всего ясака и государевых и воеводских поминков собрано в этом году несколько более 36 сороков соболей, по московской оценке на 1200 р. ⁹). После 1626 г. мы не встречаем в Кетском уезде волости Мурзиной: жители ея, вероятно, или вымерли, или разбежались. По ясачной книге 1629 г. в этом уезде были следующия инородческия волости:

1). Киргеева, ниже Кетска по р. Кети, а в ней ясач. людей 45.

2). Питкина, выше Кетска, ясач. л. 15.

3). Иштанова, ясач. л. 23.

4). Кашкина, ясач. л. 27.

5). Лелькина, Порубежная с Енесейском у., ясач. л. 25.

[84] Всего в этих волостях ясачных людей 135 человек; ясаку с них в 1629 г. взято более 36 сороков соболей, по московской оценке на 1012 р. ¹⁰).

затем число ясачных инородцев в Кетском уезде постепенно уменьшалось и к 1645 г. осталось только 90 человек ¹¹). Сами кетчане объясняют причину запустения их земли. В 1644 г., жалуясь на Нарымских остяков, так писали в своей челобитной: „те Нарымские мужики приходят на р. Кеть и своим насильством отнимают наши реки бобряныя, выбивают выдр, лисиц и соболей, видя наше безсилие, что мы теперь гневом Божиим вымерли и земля Кетскаго острога опустела" ¹²).

Из Кетских инородцев, принявших христианство, мы встретили только одного человека; он жил в Кетске и служил в качестве толмача.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹) А. М. Ю. Сиб. Пр. ст. № II л. 172.

²) А. М. И. Д. Портф. Милера 478, 11, № 33.

³) Оп. Сиб. Цар. Миллера стр. 260 смт. отписку Елиазарова к боярам.

⁴) Опис. Сиб. Цар. стр. 260.

⁵) А. М. И. Д. Портф. Миллер. 478. 1 № 15.

⁶) А. М. Ю. Сиб. Пр. ст. № 112 л. 477.

⁷) Ibid. Сиб. Пр. кн. № 19 л. 498 и л. 507.

⁸) Ежем. сочин. 1764 г. Map. 7 стр. 214 Прод. Сибир. Ист. Миллера.

⁹) А. М. Ю. Сиб. Пр. кн. № 4 л. 409; ст. № 11 л. 170; кн. № 17 л. 109.

¹⁰) Сиб. Пр. кн. № 47 л. 486; кн. № 20. Московская оценка была значительно выше сибирской, напр, кетский ясак 1627 г. в Тобольске оценен в 866 р. 60 к., а в Москве в 1298 р. 93 к. кн. № 17 л. 109.

¹¹) Сиб. Пр. кн. № 221.

¹²) Сиб. Пр. ст. № 98 лл. 3-6.

Библиографическое описание:  "Записки Императарскаго Харьковскаго. Университета", книга II, 1893 г., часть неоффицальная. (а). Харьков 1893г.

Сетевая версия – В. Трухин, 2008