1645 г. ранее июля 4. — Отписка пятидесятника Верхоленского Братского острожка Курбата Иванова якутскому воеводе Василию Пушкину с товарищами с подробным описанием своей службы за последние три года, в частности о взаимоотношениях и вооруженной борьбе с восстающими брацкими людьми.

/л. 192/ Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводам Василью Никитичю, Кирилу Осиповичю, [46] диаку Петру Григорьевичю Верхоленского Брацково острошку пятидесятничишко Курбатко Иванов челом бьет. В прошлом во 150-м¹ году августа в 24 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказной памяте стольников и воевод Петра Петровича Головина да Матвея Богдановича Глебова велено мне из Якутцкого острогу ехать в Верхоленской в Братцкой острожек на перемену к пятидесятнику к Мартыну Baсильеву. И приехав мне в Верхоленской в Братцкой острог взять у него Мартына острог и острожные ключи, и пушку, и пушешные зелье, и ядра, и аманата братцково Чевдока Коржунова сына, и всякие государевы дела, и наказ за государевою ленскою печатью и за дьячьею Елфимовою рукою, и имянной список служилым людем, и государевы хлебные запасы, и государевы товары иноземцом на подарки олово и медь и сукна, и с ним Мартыном во всем росписавса, ево Мартына отпустить в Якутцкой острог. И будучи мне [в] Верхоленском в Братцком острошке збирать на государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии ясак с тынгусов с розных родов и з братцких князцей и с их улусных людей, а которые братцкие люди преж государю ясаку с себя не давали и своих улусных с людей и тех братцких неясашных князцей и их улусных людей велено призывать ласкою и приветом под государеву царьскую высокую руку. А которые братцкие князцы и их улусные люди учинятца государю сильны и непокорны и ясаку с себя давать не станут, и на тех братцких людей велено по государеву указу и по наказной памяти стольников и воевод Петра Петровича Головина с товарищи ходить войною, чтоб тех братцких князцов и их улусных людей смирить и привесть под государеву царьскую высокую руку в прямое холопство навеки неотступно. Да в прошлом же во 151-м² году зимним путем велено мне, дождався с Ылимского волоку пятидесятника Василья Горомыкина с войском, и итти с ним с Васильем вместе на братцких людей на икиреж, которые братцкие люди при Мартыне Васильеве, как выпущен аманат Куржун, а в его место взят сын ево в оманаты, /л. 193/ и с ним Куржуном отпустил Мартын 6 человек служилых людей, и те братцкие люди икирежи служилых людей побили и в государеве ясаке отказали, и тех изменников велено по государеву указу воевать. И во 151-м году марта в 24 день с Ылимского волоку пришел пятидесятник Василей Горомыкин служилыми людьми и с охочими с промышлеными 30-ью человеки, да со мною служилых людей 14 человек, а в остроге оставил 7 человек, поделав лыжи и нарты с великою нужею и прося у бога милости со всеми служилыми людьми, пев молебны в Верхоленском в Братцком острошке Спасу и пречистой богородицы и Николе чюдотворцу, и после молебенного пения собрався 74-ми человеки и урядясь крепкими сторожами, пехотою на лыжах и на нартах, последним зимным [47] путем пошли с великою нужею и взяли с собою в вожи тынгуского князца Нонора, И апреля в 2 день, на самое светлое воскресение Христово, на утреной зоре, божиею милостию и государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии счастьем и благоверного царевича князя Алексея Михайловича счастьем бог поручил, тех государевых изменников погромили и князца Бобока взяли ранена, и скота и ясырю взяли, и с тех юрт сошли версты з 2 со всеми служилыми людьми здорово и укрепяся засеку засекли. И на 3-ей день те братцкие люди стали к нам приезжати, учали с нами пословать, чтоб де государь нас впредь воевать не велел, а мы де почнем государю ясак давать, а вы дайте де нам ясырь на выкуп. И оне братцкие люди одну женку выкупя. И в 11-й день братцкие люди икирежи и бунгудаи на утреной зоре, собравса большими людьми сот 6, кругом с щитами обошли и почали по нас из-за сщитов стрелять. И мы, прося у бога милости, с теми братцкими людьми поставили бой. И яз с небольшими людьми вышли из засеки и стали по сщитам стрелять, а иные служилые стали из засеки стрелять. И божею милостию и государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии счастьем у них братцких людей сщиты отбили и тех братцких людей на приступе и на побеге многих побили, а иных многих переранили и копья и луки и саадаки и /л. 194/ и шеломы многие з голов отбили. И они братцкие люди с того бою побежали, друг друга не зведали, а служилые люди бились на тех боях з братцкими людьми не сщадя лица своего, а хто на том бою ранен и хто мужика убил, или хто коня под мужиком подстрелил, и то писано имянно в Якутцкой острог к стольником и воеводам к Петру Петровичю Головину с товарыщи. И отошли в острог все здравы. Да в прошлом же во 151-м году послал я на усть Куты служилых людей десятника Семейку Скороходова, Семейку Черкашенина с товарыщи для государева жалованья хлебново и денежново и соляных окладов, и велел им по государеву указу прибрать на усть Куты охочих промышленых и гулящих людей на государеву службу на Байкал и на Ламу; и те служилые люди Семейка Скороходов с товарыщи кликали охочих ис промышленых и из гулясщих людей на государеву службу на Байкал и прибрали 48 человек. И те же служилые люди Верхоленского Братцково острошку тобольские и березовские и енисейские должились у торговых людей хлебными запасы и оружье покупали на порох и свинец дорогою ценою, должася великими долгами и подымали тех промышленых и гулясщих людей на государеву службу на Байкал: рублев по 50 и по 60 ставился подъем служилым людем, опричо своего подъему. А яз на подъем тем промышленым и гулясщим охочим людем коней и быков и коров вдесятером да 10 писщалей, 30 фунтов пороху, свинцу 30 фунтов да им же давал хлебных запасов, и всего моего подъему охочим служилым людем на 200 на 40 руб. на 20 на 1 алт. И пошел на государеву службу из Братцково острошку на Байкал июня в 21 день, а служилых людей со мною пошло 26 человек да охочих промышленых [48] и гулясщих людей 48 человек и всех людей пошло со мною 74 человека, а в вожи с собою взял тынгусково князца Можеуля. И божиею милостию и государя нашего царя великого князя Михаила Федоровича всеа Русии счастьем пришли край Ламы и на Байкал июля в 2 день со всеми служилыми людьми и велел делать край Ламы суды и к братцким людем к неясашным послал служилого человека Федьку Месщерякова с тынгуским /л. 195/ князцом с Можеулем, чтоб те братцкие люди пришли под государеву царьскую высокую руку и принесли бы государев ясак с себя и своих улусных людей. И они братцкие люди князец Обогондей государю ясак посулил, почали миритца, ясак де мы государю дадим на осень. И мы на тех братцких людей войною не пошли и поделав суды переехали на Ольхон остров. И братцкие люди государю стали непокорны и поставили с нами бой, учали дратися, сели в осаде в каменю. И божею милостию и государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии счастьем тех братцких людей на драке многих побили, а иных взяли живьем и ясырь и скота коней и коров взяли. И после боя братцкие люди почали миритца, почали государю ясак сулить. И которых братцких людей взяли живьем, отпустили з женами и з детьми на государево имя и больше того их не воевали. А в оманаты доброво мужика не было, потому что лутчие мужики розбежались. И на Ламе оставил 6 человек служилых людей, десятника Семейку Скороходова с товарыщи да 30 человек промышленых охочих людей, и дал им вожа и аманата тынгусково князца Киндигирского роду имянем Юногу и велел итти вверх по Ламе на реку на Ангару и велел им поставить; зимовье и збирать государев ясак с тынгусов на 152-й³ год. И судом божиим те служилые люди побиты, а промышленые люди 12 человек зимою вышли в Верхоленской острог, а 2 человека по Ламе Ангарою и Енисеем выплыли з государевою казною в Енисейской острог: промышленой человек Левка вятченин да Максимко зырян, что те служилые люди собрали государевой казны с новые землицы на Байкале и Ангаре с тынгусов Киндигирского роду. А пришел з Байкалу служилыми людьми и с промышлеными в 152-м⁴ году сентября в 4 день и написав чертеж Байкалу и в Байкал падучим рекам и землицам, распросные речи тынгусов и братцких людей про мугал и про Китайское государство и про иные землицы и на Байкале где мочно быть острогу, обо всем писал в Якутцкой острог к стольником и воеводам к Петру Петровичю с товарыщи и о прибавошных людех, чтоб прислал человек 100 или больши, чтоб на Байкале поставить острог. А на 152-й год государева хлебново и денежново и соляново жалованья мне и служилым людем не дано, и служили мы без государева жалованья 9 месяц нужу и голод /л. 196/ терпели, что скотишка бог подаровал на государевой службе на Байкале души свои сквернили, мясо ели сповал оприче [49] говеней, а в говейно с мукою сосну мешали да ели. Да в прошлом же во 152-м году посылал вверх по Куленге реке к тынгусом для государева ясашново збору 3-х человек служилых людей: Мишку Артемьева, Мишку Сорокина, Проньку Задубина и вел[ел] им посылать тынгуса к братцким людем к готелам князцу Тоглою, чтоб те братцкие люди князец Тоглой и своими улусными людьми пришли под государеву царьскую высокую руку и ясак бы с себя государю дали. И те братцкие люди в государеве ясаке отказали: придут де служилые люди к нам по ясак, и мы де служилых людей побьем, а вас де тынгусов в котле сварим. И я на тех братцких людей велел по государеву указу на Илимском волоку прибрать служилым промышленых охочих людей. И служилые люди прибрали человек с 30. И на тех братцких людей ходило со мною служилых людей и промышленных 50 без дву человек. И божиею милостию и государьским счастьем тех братцких людей князца Тоглоя улус юрт с 40 погромили, ясырю и скота взяли и князца Тоглоя на бою взяли живцом, посадили в аманаты, а у него князца Тоглоя убили 3-х сынов, а 3 сына остались, и его улусу и родников осталось человек 100 и больше. И государю ясак дать хотели. И после того стали приезжать в острог и ясырь у служилых людей весь повыкупили. И иных улусов икирежи и бунгудайские князцы Торым и Наярай приезжали в острог и шерть на том дали, что им быть братцким людем под государевою царьскою высокою рукою в прямом холопстве навеки неотступно и государю ясак давать по всея годы безпереводно. И государевым их жалованьем дарили оловом, и напоили и накормили государевым довольно. И по совету служилыми людьми, что имать ли их в аманаты или нынече не имать и почали говорить: стать де имать тех в аманаты, а иных будет в острог не призвать, а они увидят государеву ласку, на то де смотря станут ездить в острог и иные. А те братцкие люди икирежи и булгудаи на то положили, что де мы на осень, лутчие люди, приедем сами в острог з государевою казною. И мы на то положили, как будут в острог з государевою казною и тогда лутчих людей возьмем в оманаты, а сверх государева и своим дарили оловом и поили и кормили и отпустили. И во прошлом во 152-м⁵ году августа /л. 197/ в 7 день збежал из острошку в Браты братцкой выходец Зороктойко, а с собою свел братцкую женку да 4 коня, а после его в 4-й день збежал мой детинка новокрещеной Ивашко, тот же Зороктойко подговорил. А того мы от них не чаяли, что им збежать, потому что была от них служба и раденье. Мы от них стали беретчись, что от таких бывает государеву делу поруха немалая. А служилых людей в остроге мало, всего 26 человек, а орды прилегли большие и землицы открываютца. И в нынешнем во 153-м году сентября в 22 день приежжал Верхоленской в Братской острог бунгудайской князец Чекодей и привез ко мне грамотку с Ангары с усть Осы реки от атамана от Василья Колесникова, а в [50] грамоте пишет, что де я ставлю за Ангарою против Осы реки острог и приезжал де ко мне братцкой князец Чекодей, а сказывал де мне, что де я государю своими улусными людьми ясак даю Верхоленской в Братцкой острог. И яз к нему Василью сентября в 25 день писал отписку и послал к нему дву человек служилых людей Мишку Сорокина да Пахома Левонтьева с тем же з братцким князцом с Чекодеем, а в отписке писал, чтоб он Василей по сю сторону Енисею и по сторонним рекам по Осе и по Укиче братцких людей не воевал, что те братцкие люди на том шерть, дали, что сулили государю ясак Верхоленской острог, и никоторые б им обиды и тесноты не чинили, потому что все ко одному праведному государю идет. Октября в 3 день приехали в Верхоленской острог служилые люди от Василья Колесникова Мишка Сорокин да Пахомко Левонтьев и привезли отписку, а в отписке пишет. По государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу и по наказной памяте велено де мне государеву холопу итти из Енисейсково острошку для ради прииску новых землиц и для соболиново ясашново збору вновь Тынгускою рекою и Ангарою вверх /л. 198/ на Байкал озеро и Ламу и велено де мне по государеву указу на Ангаре реке повыше Осы реки острог поставить, иноземцов немирных тынгусов и братцких людей под государеву царьскую высокую руку приводить и ясак имать. А буди которые братцкие люди учинятца сильны и ясаку государю давать не учнут, и мне велено на тех непослушников ходить войною и тех непослушных людей воевать, как господь помочи подаст. И яз де выше Осы реки угожово места не нашел, где острог поставить, лесов нет. И яз де сплыл пониж Осы реки и приискал де под острог угожее место и острог де я поставил за Ангарою, пониже Осы реки. И [по] государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу острог де я поставил. И приезжали де ко мне из улусов братцкие князцы Быкозеев сын и Муруй и балагайцы Абанганей и Кургасей и праведному де государю ясаку те братцкие люди своих улусов дали, а достальной де ясак на осень посулили. И яз де тех князцей и улусных людей взяв государев ясак и их по государеву указу привел к шерте. И те служилые люди Мишка Сорокин да Пахомка Левонтьев в роспросе сказали: ехали де мы от Василья Колесникова мимо братцких улусов и братцкие де люди до нас гораздо добры и говорят так, что де мы государю ясак рады давать Верхоленском остроге. И, отпустя он, Василей, служилых людей, почал воевать тех братцких людей, которые сулили государю ясак в Верхоленской острог, князца Чекодея и его улусных людей разорили, жены и дети их воевали и скот отгонили. И те братцкие люди с Осы и с Укичи реки розбежались от ево Васильева погрому по Ангаре реке и по сторонним рекам и оттого ныне стало в государеве ясаке убыль и те братцкие люди ныне потому государева ясаку не дали, что стали розвоеваны. И те братцкие люди, скопяся всею землею, и пришед под острог, и коней у служилых людей отгонили, и в другоряд [51] пришли под острожек /л. 199/ генваря в I день, скопяся всеми людьми, и острог осадили и сена прижгли. И от тех же братцких людей лехкие люди пришли на Тутуру и Оверку пашенного розорили и руских людей 5 человек убили и скот отгонили и пашенной завод весь розвезли и хлебные запасы россыпали и сена прижгли, а тот Оверка был в остроге. А стояли братцкие люди под острогом 10 ден и с тынгусами приказывают: станем де мы ходить весною во усть Куты и руских людей побивать. И яз писал на Илимской волок к сыну боярскому к Олексею Бедареву и послал дву человек служилых людей Пахомка Левонтьева да Олешку Иванова, чтоб прибрали из гулясщих охочих людей итти на братцких людей войною, или б на прибавку прислал служилых людей, с кем бы сидеть в острошке. И Олексей Бедарев прибрал охочих промышленых людей 100 человек и прислал в Верхоленской острог с енисейским служилым человеком с Олексеем с Оленем и ему дал наказную память. И как Олексей пришел с ратными охочими людьми в Верхоленской Братцкой острожек и яз с ним с Олексеем ходил на речку на Угичю, а та речка пала в Енисей, и на Угиче братцких людей нет, сошли рано безвесно, и ходил 2 недели пехотою с великою нужею и пришед Верхоленской острожек, взяв тынгусково князца Можеуля и роспрошав накрепко, где бы мошно на братцких людей притти безвесно, и князец Можеул стал говорить: и топере де братцкие люди все живут в скопе и везде де у них по дорогам караулы, пойдем де мы край Ламы на корилцов и на батулинцов, живут де там братцкие люди безвесно, а сына ево Можеулева Окунию посадил в острошке. И как пришли на край Ламы и схватили дву мужиков тынгуских и алятцково роду Мидалву и их стали роспрашивать, и где живут братцкие люди корильцы и батулинцы, и их взяли с собою. И вечером улусы и братцких людей подсмотрели сами и изготовились /л. 200/ на утро на удар, и к братцким людем ночью весть пала, а скот и живот весь увезли и изпометали избы с войлоки, и мы за ними пеши шли день до вечера. И почали промышленые люди говорить: нам де за конными людьми пешим не уходить. И с Ламы пришли в острог и мы мало не померли голодною смертию. И Олексей, поделав плоты, и с промышлеными людьми поплыл на низ, а мы остались в острошке опять безлюдно. Да в нынешнем же во 153-м году апреля в 17 день писали ко мне с Ылимсково волоку пятидесятник Томило Ильин да Григорей Иванов, что велено мне быть на Илимской волок з государевою казною с ясашною и с десятинною соболиною казною и со всем збором, и с прежним с целовальником дожидатца на Илимском волоку воевод Василья Никитича Пушкина да Кирила /л. 201/ Осиповича Супонева да диака Петра Стеншина. И яз с первыми людьми затем не поспел сплыть, что ходили в 2 похода, и государевы ясашные книги не справлены и отписок не успел написать, а ясак дают не вдруг. Да я ж послал майя в 8 день служилого человека Мишку Сорокина с тынгусом и с Можеулем к братцким людем в Икирежи для государева недоборново ясаку и велел [52] ему Мишке говорити, что они братцкие люди икирежи и бунгудаи и коринцы и батулинцы к государю ясак сулили и своих улусных людей и на том дали шерть, что государю ясак давать по вся годы безпереводно, и государевы им подарки даваны, поили и кормили довольно, и они братцкие люди все то позабыли на чем дали шерть государю и государеву хлеб и соль позабыли. И что они братцкие люди собрався у служилых людей кони отогнали и в другой ряд пришед острог осадили и сена обожгли и на Тутуре государевых людей громили и нынечи на вас государь посылал многих служилых людей и велел вас за то воевать и жен ваших и детей в полон имать. И служилые люди были зимою и ходили пехотою и ваш караул взял. И вы ушли от служилых людей. И буди не будут лутчие люди в острог и не принесут государю вины своей, и по государеву указу пошлют на них воеводы Василей Никитич да Кирило Осиповичь да диак Петр Стеншин з дву сторон больших воинских людей; с вогненным боем коньми, и Братцково острогу и с Ылиму, и вам будет не уйти и в Мугалы, и ему тунгусу все то наговоря толмачем. И майя в 21 день приехал в Верхоленской в Братцкой острог, а с ним приехали 2 мужика братцкие улусные имянем Егудей да Хам да привезли государева недоборного ясаку с ыкирежей и з бунгудаев 18 соболей, 2 ожерелья собольи пластинные да ожерелье пластинное поминошное мне Курбатку для государьсково величества. И то писано все в яса шные /л. 202/ книги. И в роспросе Мишка Сорокин сказал: братцкие де люди икиреж и бунгудаи то говорят, под острогом де мы не были, и коней де у казаков не отгонили, и сен не жгли, и на Тутуру не ходили, приходили де братцкие люди из за Енисея князец Моголчок своими людьми да с ним де приходили готелы князца Тоглоя дети своими людьми, который де у вас сидит в оманатах, да и летом де хотят как де трава выростет, под острог и до усть Куты де хотят воевать. А мы де за тем в острог ехать не смеем, что де вы на нас на всех думаете. А государю де мы ясак станем давать да и в острог ездить станем. И тех братцких людей напоя и накормя государевым довольно и государевы подарки им дал и им братцким людем толмачем то ж наговорил[и], чтоб братцкие люди государю все ясак давали и в острог бы ездили попрежнему, не блюдясь ничево. А будет впредь государю ясаку не станут давать, и по государеву указу пошлют на них воеводы Василей Никитич Пушкин да Кирилло Осипович Супонев да диак Петр Стеншин многих воинских людей с вогненным боем коньми, и их братцких людей отпустили. Да мне ж и служилым людем государева жалованья пороху и свинцу не давано на 151-год и на 152-й год и на нынешний на 153-й год покупали порох и свинец дорогою ценою на государеву службу. И промышленых и гулясших подымали собою, должася великими долгами. Да на 152-й год и на нынешней на 153-й /л. 203/ год круп и толокна не дано из государевы казны, помираем голодною смертию. А службишка наша перед праведным государем много: в 4 годы нашею службишкою государевой казны с новой землицы в Верхоленском [53] Братцком острожке собрано государевой ясашной и поминошной казны и десятинной 100 сороков прямою нашею ко государю службишкою и многие землицы ростворяютца, и за то нас своя братья не могут, навидеть, наносят всякими небылыми статьями к столником воеводам к Василью Никитичю, Кирилу Осиповичю, дьяку Петру Григорьевичу. А которые иноземцы тынгусы и братцкие люди приносили ко мне для государьского величества соболи и лисицы, и яз клал в государеву казну и писал в ясашные книги имянно порознь статьями, хто что принесет, а сам теми собольми и лисицами не корыстовался. А преже сего нашей братье от того зипуны были. А есще в Верхоленском в Братцком острошке прибыль государю мочно учинить, да и вам службу вековешную да и детям вашим, человек со 100 служилых людей, да к тому сколько промышленых приберетса, осень походить. А и то место блиcко, где на Ламе государев ясак собран на Ангаре реке. А в свое место оставил Верхоленском острошке на время служилого человека Якуньку Куклина да с ним служилых людей 14 человек и велел им Якуньке Куклину с товарыщи жить в острошке бережно и аманатов беречь накрепко и из острогу вон не выходить, днем и ночью жить с крепкими сторожами. Да для письма оставлен у государева дела служилой человек Пронька Задубин. Да я ж написал великой реке Лене и в нее падучим рекам и Байкалу и в Байкал падучим рекам и иным сторонным рекам и в них падучим рекам чертеж. А тем служилым людем Якуньке Куклину да Проньке Задубину государева хлебново и денежного жалованья не дано и соляных окладов. Печать у отписки и у государевых ясашных соболей зверь инорог да древо.

На обороте: Государя царя и великого княза Михаила Федоровича всеа Руcии воеводам Василью Никитичю, Кирилу Осиповичу, диаку Петру Григорьеву.

153-го⁶ июля в 4 день подали служилые люди Ивашко Чюралов да Федька Мещеряк.

Помета: Отписать на Ленской волок х Курбатку с товарыщи, что по обоим ево отпискам, чтоб он государеву соболиную ясачную и поминочную и десятинную казну порознь готовил и ясачные книги за своею рукою отдал на Ленском волоку сыну боярскому Олексею Бедареву и служилым людем Томилку Ильину да Гришке Татарину и таможенным целовальником всю налицо и в том у них взять ему отпись, а отдать ему государеву соболиную казну и взять себе и служилым людем на нынешний на 153-й год будет им не додано, государева денежное и хлебное жалованья, велеть ему Курбатку с товарыщи ехать тотчас в Верхоленской острог в том же судне, в котором приехал. А с тою государевою казною на волоку оставить служилого Трофимка Сидорова да целовальника, который у збору был Ортемка Епанчинского. А что он Курбатко писал к воеводам к Василью Никитичю Пушкину с товарыщи про братцкие вести и про былых ратных людей, и про то ныне ведомо. [54] И он бы Курбатко с теми ж служилыми людьми шол под Братцкой острог наспех днем и ночью, а приехав в Братцкой острог, будет мочно, послал к братцким людем, которые государю послушны и аманат их есть, с вожем и с толмачем служилого человека, и велел у их недоборной ясак просить и уговаривать ласкою и приветом, чтоб они своего аманата в том не подали, и государев ясак дали, и вперед платили. И велеть у их тому служилому человеку и толмачю и вожу у них проведать, придобря иных братов хотя чем и невеликим, подаря тех лучих, какова на государевых служилых людей дурно[го] ль заводу и под острог Братцкой и по Лене до усть Купы реки их войною походу, а проведав подлинно ль, да о том он Курбатко на Ленской волок отписал тотчас подлинно проведав с служилыми людьми, а послал бы с отписки человек дву или как пригоже, и о том к нему в те поры обо всем государев указ будет. Да и чертеж бы он Курбатко свой за своею рукою оставил у сына боярского ж у Олексея Бедарева с товарыщи, и против чертежу роспись за своею ж рукою, а к росписи описал бы имянно, сколько до которого места от Братцкого Верхоленского острогу и до падучих речек ходу, и какие по них люди иноземцы, и где в которых местех сколько каких родов живут, и где мочно острог поставить, и многими ль воинскими людьми мочно их под государеву высокую руку привесть, и чаять ли в том государю в ясачном сборе прибыли, чтоб которая государю прибыль была прочна и стоятельна.

Архив ЛО ИИ АН СССР, к. 184, столб. 1, лл. 192 — 203. Печатается по тексту, опубликованному в КПМЯ, № 185.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. 1642 год.

2. 1642/43 год.

3. 1643/44 год.

4. 1643 год.

5. 1644 год.

6. 1645. год.

Библиографическое описание:

 СБОРНИК ДОКУМЕНТОВ ПО ИСТОРИИ БУРЯТИИ XVII век, УЛАН-УДЭ , ВЫПУСК 1. 1960г.

Сетевая версия – В. Трухин, 2009