|
1684 г. после 30 октября. —
Отписка иркутского воеводы Леонтия Кислянского енисейскому воеводе князю Константину Щербатову о монголах, появившихся на реках Китое, Белой и в других местах, и о неприязненных их действиях против русских служилых людей и подвластных России иноземцев.
/стр. 231/
Государей
царей
и
великих
князей
Иоанна
Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, боярину и воеводе князю Константину Осиповичю, Левка Кислянский челом бьет. В нынешнем во 193 году, октября в [290]
7 день1, писал ко мне в
Иркуцкой
из Тункинского прикащик, иркуцкой казак Ерошка Могулев, а в отписке его написано: в нынешнем де
во
193 году, сентября в 30 день, приехали из Мугалской земли от мугалского от
Очирой
Саин кана мугалских людей 23 человека, а товару де с
ними
никакого нет, и хотели де они ехать прямо от Тункинского /стр. 232/ на Китой и на Белую реки, а в Иркуцкой де,
говорили,
ехать им не по што, едут де они мугалские люди на
Китой
и на Белую к сродичам своим, а не в Иркуцкой; и он
де
Ерошка тех мугалских людей на Китой и на Белую не отпустил, послал ко
мне
в Иркуцкой, а в провожатые де с ними послал из Тункинского в
Иркуцкой
служилого человека Афонку Анкудинова. Да те
ж
мугалские люди сказывали в Тункинском, что отгнали воровские люди от Тункинского казачьих 8
лошадей,
и те де лошади, в краиных людех, у Балко Дараги; да в нынешнем же де во
193
году, сентября в 5 день, отогнали у ясачных тунгусов у
Монгола, да у Гаширы, да
у
Журчея мугалские люди 13 лошадей, а отогнав, приехали к юртам, пограбили у них котлы и топоры. И того же
сентября
7 числа, приехав с Китою, бил челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю,
всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, а в Иркуцком в
приказной
избе перед мною извещал словесно иркуцкой ясашной братской человек Даданка, а в извете своем сказал: приехал де к нему Даданку из Мугалской земли брат его Даданков родной в гости, и сказывал ему Даданку, идут де из Мугалской земли на Китой через Кокуйскую степь мугалских людей человек с 20 для свидания к сродичам своим, а с каким намерением идут, про то, сказал, не ведает. И того же числа, против отписки Ерошки Могулева
и
против извету брацкого человека Даданка, послал я из Иркуцкого на Китой и на Белую реки иркуцких казаков Стенку Жареникова с товарищи, 7 человек, и велел им Стенке с товарищи с брацкими людми тех мугалских людей, на Китое переяв, привесть к Иркуцкому
острогу.
И октября в 14 день енисейские и иркуцкие казаки Стенка Жареников с товарищи, приехав с Китоя, подали мне, за своими руками, доезд, а в доезде написано: по указу де великих государей и по памяти, ездили они Стенка Жареников с товарищи на Китой и на Белую реки в улусы к брацким людем, и сыскали в улусах у брацких мужиков мугалских людей 18 человек, и тех де мугалских людей с брацкими мужиками привели и поставили на степь ниже Вознесенского монастыря, и приставили к ним крепкие караулы, для того: говорят де те мугалские люди слова с гордости и дорогою шли в непослушании; а товару де у них никакого, опричь верблюдов и лошадей, нет; толко де те мугалские люди ездят и меняют у брацких людей добрых лошадей на свои худые. А что у них за вымысл, бог весть. Да и впред де от тех мугалских людей никакого добра не чаять, разве от них чаять какого [291] воровства или
убойства
и скоцкого отгону, потому что они ездят подсматривать скоцких табунов для того отгону, также как
и
в Тункинском остроге безпрестанно отгоняют лошади и рогатой скот. И того
ж числа, приняв у них Стенки Жареникова с товарищи тот доезд в
приказной
избе, а всех иркуцких и енисейских казаков, которые в Иркуцком на
лицо
были, велел принесть сказку в приказную избу, мочно ль их пустить в
улусы
к сродичам. И служилые люди Стенка Жареников с товарищи подали мне в приказной избе,
за
руками, сказку, а в сказке их написано: отпустить де тех
мугалских
людей в брацкие улусы и быть в брацких улусах нельзя,
для того: приехали де те мугалские люди, изноровя во время, чтоб, дождався ясашного промыслу, с ясашными людми торговать, в
том
де от них мугалских людей в ясашном сборе и
в
казне великих государей учинитца недобор болшой и недоимка; а как де и преж сего бывали мугалские люди в
брацких
улусах, приезжая тайным обычаем, и они де ясашных брацких /стр. 233/ людей подговаривали ласкою и угрозами идти в
свою
Мугалскую землю. Да от них же
мугалских
людей чинятца в Тункинском остроге скотинные отгоны болшие по
часту;
а и задержать их мугалских людей в Иркуцком нельзя ж, чтобы в
том
с мугалскими людми ссоры не учинить. И против того их Стенки Жареникова с
товарищи
доезду и сказки служилых людей, велел я тех мугалских людей спровадить мимо Тункинского острогу в Мугалскую землю, а за ними в
провожатые
послал енисейских казаков, его же Стенку Жареникова с товарищи, 5 человек, да иркуцких и енисейских и илимских казаков до Сергушки Петрова, до Исачка Терентьева с товарищи, где их постигнут, которые илимские служилые люди и казачьи наемщики присланы в Иркуцкой 18 человек, по отписке моей, и для обережи и малолюдства посланы из Иркуцкого в Тункинской острог с Сергушкою Петровым, с Исачком Терентьевым, и отдать тех мугалских людей им Сергушке Петрову с товарищи, и сказать им, чтоб они Сергушка с товарищи тех мугалских людей допроводили до Тункинского острогу и отдали в Тункинском приказному
человеку
Ерофею Могулеву в целости, а он бы Ерофей тех мугалских людей из Тункинского велел проводить Тункинским казакам, по тамошнему смотря, до которых мест пристойно, будет мочно и до крайних мугалских людей. И октября в 18 день Стенка Жареников с товарищи, приехав в Иркуцкой, и в приказной избе подали за своими руками доезд, а в доезде их написано: по указу де великих государей и по памяти, они Стенка Жареников, Еремка Рудаков, Ивашко Белобородое, Андрюшка Каргапол, Ивашко Нарымской в провожатые за мугалскими людми вверх по Иркуту реке до деревни Вознесенского монастыря ездили, и наехав иркуцкого и енисейского и илимских казаков Сергушку Петрова с
товарищи
отдали в целости; а два де человека, иркуцкого ясашного братского человека, Даданков брат с племянником, поехали к нему Даданку на Китой, и оказывали
им
Сергушке с товарищи,
[292]
чтоб они Сергушка с товарищи тех
мугалских
людей допроводили до Тункинского острогу и отдали в Тункинском приказному человеку
Ерофею Могулеву в целости ж, а он бы Ерофей тех мугалских людей из
Тункинского
велел проводить Тункинским казакам, по тамошнему смотря, будет мочно и до крайних мугалских людей. И
в
нынешнем же во 193 году, октября в
20
день, били челом великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всея Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, а
в
Иркуцку в приказной избе передо мною извещали словесно Иркуцкого уезда Вознесенского монастыря пашенные крестьяне Лучка Шубиных, Стенка Пенских, а в словесном своем извете сказали: в нынешнем де
во
193 году, октября 18 дня, в вечеру, привезли к ним Лучке и
Стенке
в монастырскую деревню иркуцкой беломестной казак Ивашко Васильев Пила да илимской казак Алешка Злыгостев ранена илимского наемщика казачья Коземку,
а
чей де он Коземка сын, про то, сказали, не ведают; бывал де
он
Коземка в прошлых годех в Енисейску в холопех у Ивана да Алексея Ушаковых; а
рана
де у него Куземки у правой ноги подколенок пересечен; а
сказывали
де им Лучке и Стенке они Ивашко Пила с товарищи: ранили де
его
Коземку мугалские люди на бою, за которыми мугалскими людми за шестнадцатью человеки шли они Ивашко с товарищи из Иркуцкого до Тункинского острогу в провожатых, потому что де на стану, умысля воровски, те мугалские люди
хотели
их Ивашка Пилу с /стр. 234/ товарищи побить, и почали у них пищали и ружье отбивать и отымать; и те де иркуцкие и илимские казаки, бороняся от себя, прося у бога милости, тех мугалских людей на бою побили всех до одного человека и взяли де у них 4 верблюда и лошади и иной борошень; а сколько де у них лошадей и иного какого борошню взяли, про то, сказали, не ведают же. И по указу великих государей, против их Лучкина и Стенкина
извету,
того ж числа послал я из Иркуцкого в Тункинской острог к приказному человеку к Ерошке Могулеву память, и велел ему Ерошке розыскать накрепко и допросить их Сергушку с товарыщи: они иркуцкой и енисейской и илимские казаки тех мугалских людей побили бороняся ли от себя, и какой у тех мугалских людей над ними Сергушкою с товарищи поиск был ли, и побить тех казаков и ружье у них побрать те мугалские люди хотели ль, и от чего у них задор учинился, и сколько у тех мугалских людей те казаки верблюдов и лошадей или какого иного живота взяли? и кто что у допросу в сыску скажет, тот сыск, сыскных людей и за его Ерошкиною руками, привезть в Иркуцкой острог и подать мне в приказной избе. И октября в 30 день приехал из Тункинского острогу в Иркуцкой казак Андрюшка Москвитин и подал мне в приказной избе, за руками служилых людей, сыск, а в сыску написано: иркуцкие и илимские служилые люди и наемщики казачьи Сергушка Петров, Никитка Мальков, Афонка Подкаменной, Филка Судейкин, Васка Безпалой, Кирюшка Парамонов, Алешка [293]
Злыгостев, Демка
Панфилов,
Васка Панфилов, Федка Шибаев, Ларка Артамонов, Тишка Филипов, Сысойко Ананьин, Андрюшка Парамонов, Агафонко прозванием Зойму, Коземка Иванов, Ивашко Пила, Ивашко Бузуй, Пашко Гаврилов, Афонка Ломаев, всего 20 человек, сказали: в нынешнем во
193
году, октября в день, тех мугалских людей у Стенки Жареникова с товарищи в
деревне
Вознесенского монастыря они Сергушка с товарищи всех 16 человек приняли в
целости,
и приняв, поехали они Сергушка с товарищи с теми мугалскими людми из монастырской деревни в
Тункинской
острог, и доехали де от Моты реки, и
стали
де они Сергушка с товарищи на той Моте речке ночевать, а к
мугалским
де людям он Сергушка для обережи поставил служилых людей на караул 6 человек
казаков:
Афонку Подкаменного, Тишку Филипова, Сысойка Ананьина, Никишку Малькова, Филку Судейкина, Федку Шибаева; и ночною де порою, те
мугалские
люди 16 человек, умысля воровски, почали на карауле казаков сулемами и ножами рубить и колоть на
смерть,
и четырех человек ранили; и видя де тех мугалских людей воровской вьмысл, почали караульщики кричать; и они де
Сергушка
с товарищи, видя над собою от тех мугалских людей такое смертное убойство, стали тех мугалских людей из ружья стрелять, и те
де
мугалские люди поставили с ними бой, и на бою де
те
мугалские люди ранили казачья наемщика Кузку Леонтьева, прозванием Балку, и прося де у бога милости, они Сергушка с товарищи тех воровских мугалских людей всех 16 человек побили; а взяли де они Сергушка с товарищи у тех мугалских людей и по себе разделили 16 лошадишек да 4 верблюда, а иные лошаденка
от пищалного голку разбежались, и из тех де четырех верблюдов один верблюд пропал, иного де никакого живота у тех мугалских людей они Сергушка с товарищи, сказали, не было. Да в Иркуцком в приказной избе они Сергушка Петров, Исачко Терентьев в роспросе сказали те ж речи слово в слово. Да в прибавку они Сергушка, Исачко да проводники брацкие люди Номолот, Олонтой Ботогонов сын, которые за /стр. 235/ ними служилыми
за
Сергушкою Петровым с товарищи и за мугалскими людми для поводных лошадей были в провожатых, сказали, что де те мугалские люди наперед их Сергушки, Исачка с товарищи к вечеру учали на стану пальмами колоть и пищали отнимать; и они де брацкие люди тех мугалских людей им Сергушке с товарищи и пособили справиться против тех мугалских людей, и стреляли де они брацкие люди Помолот и Олонтой тех мугалских людей из саадаков, и толко б де не они брацкие люди им Сергушке, Исачку с товарищи
пособили,
и те б де мугалские люди их Сергушку, Исачка с товарищи всех до одного человека сами побили. И видя де на бою те мугалские люди свою несправу, и побежали в табун и почали лошадей хватать; и они де Номолот и Олонтой с товарищем тех мугалских людей к табуну не припустили и от табуна их отбили и истреляли. Да им де Номолоту с товарищи брацким людем они Сергушка с товарищи в тех верблюдах и лошадях паи дали ж. [294]
И о
тех
лошадях и о верблюдах, против вышеписанного, что ты боярин и воевода князь Константин Осиповичь укажешь.
Да
того ж 193 году, октября в 17
день,
в приказной избе передо мною извещал словесно на мугалских и на соецких людей иркуцкой ясашной брацкой человек Адайко, а
в
извете своем говорил: угнали де у него Адайка неведомо какие мугалские или соецкие люди 100 лошадей, да
и
у иных де брацких людей те мугалские или соецкие люди, безпрестанно подъезжая, лошади и рогатой скот отгоняют; да
у
тунгуса Тезейнайка из под Тункинского угнали те же мугалские или соецкие люди лошадей с
10
и болше. И безпрестанно мне ясашные брацкие люди и тунгусы докучают, что де
им
брацким людем и тунгусам от мугалских и соецких людей житья нет, ясаку промышлять не
дают,
на промыслах их брацких людей и тунгусов побивают, и
лошади
с промыслу, которые ясашные люди на лошадях ясак промышляют, и из под улусов отгоняют, чтоб великие государи пожаловали их, велели им брацким людем и
тунгусам
дати руских людей казаков в помочь, чтоб де им брацким людем и тунгусам идти на тех мугалских людей и на соетов
в поход, потому что де те мугалские и
соецкие
люди, которые подъезжают к ним в брацкие улусы, живут с
крайными
великих государей ясашными брацкими людми и с тунгусами поблизку; а те де соецкие люди захребетные, не те, которые присылают великим государем ясак в Иркуцкой собольми и лисицами, будто те захребетные соецкие люди платят ясак поволной же мугалским тайшам, для того с ними мугалскими людми на те брацкие улусы и подъезжают для скоцкого отгону.
Печатается по тексту, опубликованному в ДАИ, т. XI, № 86, стр. 231 — 235.
|
UcoZ системойой
