Военные функции воевод Западно-Сибирских городов (кон. XVI-нач. XVII вв.).


	Военные функции воевод Западно-Сибирских городов (кон. XVI-нач. XVII вв.)

Военные функции воевод Западно-Сибирских городов (кон. XVI-нач. XVII вв.).

Присоединение Северо-Западной Сибири к Московскому государству являлось сложным процессом, составной частью которого служило, строительство городов и острогов как форпостов в борьбе с инородцами. Естественно, что формирующаяся местная администрация в первую очередь наделялась военной компетенцией. Выбор воеводской формы управления в Сибири оказался неслучайным, он отражал не только специфику общероссийской системы местного управления, но и объективную необходимость закрепления на новых территориях.

Назначая воевод в Сибирь в конце XVI века, московское правительство, ставило перед ними много задач, первоочередной из которых было “управление военными делами”.[1]

В историографии проблема реализации первыми сибирскими администраторами военной функции затрагивается лишь попутно, в контексте рассмотрения процесса колонизации Западной Сибири.

Г.Ф. Миллер в “Описании Сибирского царства”, пишет о строительств воеводами первых городов и острогов, борьбе местной администрации с инородцами. [2]

И.А. Андриевскому принадлежит обобщающий очерк о функциях воевод, включая и военные, но автор не останавливается на этапе становления воеводской власти, а рассматривает XVII век в целом, причем применительно к России вообще. [3]

П.Н. Буцинский только констатирует, что на первых воевод возлагались задачи основания новых городов и покорения Пегой Орды. [4]

С.В. Бахрушин лишь вскользь рассматривает полномочия первых сибирских воевод, в частности, военные функции. [5] В специальной работе “Воеводы Тобольского разряда” [6] С.В. Бахрушин останавливается на более позднем периоде сибирской истории (после смуты), хотя и упоминает о первых тобольских воеводах.

В одной из глав обобщающей “Истории Сибири” более подробно, нежели в других работах, рассматривается военная деятельность первых воевод в процессе колонизации новых территорий и закрепления на них, в частности, говорится о формировании воеводами отрядов служилых людей, руководстве войсками, принятии предупредительных мер относительно нападений неприятеля.[7]

В работе Е.В. Вершинина о воеводском управлении в Сибири, военные функции воевод и голов не рассматриваются вообще, несмотря на то, что в XVII в. они не вполне утратили значение: так, воеводам было необходимо принимать меры по предупреждению восстаний либо их подавлению.[8]

В.И. Сергеев, рассматривая правительственную политику в Сибири накануне и в период основания первых русских городов, рассмотрел важный аспект -процесс утверждение государственной власти в Сибири в конце 16-нач.17вв. Безусловно, что данная задача возлагалась на первых воевод, которые реализовывали ее прежде всего путем борьбы с коренным населением. Хотя В.И. Сергеев конкретно не останавливается на анализе военных функций сибирских воевод, но показывает достаточно широкую картину борьбы русских войск с Кучумом, считая ,что на данном этапе военно-функциональный принцип организации власти был основной.[9]

Недавно появилась работа О.Д. Шаходановой “Центральные и местные органы управления Западной Сибирью в конце 16 - начале 18 вв.” [10]. Автор во второй главе своей кандидатской диссертации, посвященной проблеме складывания и функционирования воеводского управления в Западной Сибири в конце 16 - начале 18 вв., лишь констатирует проблему, вскользь затрагивая процесс становления воеводской власти в Сибири. Тем более не рассматривая функции воевод, в частности, военные.

Итак, следует констатировать отсутствие фактически специальных работ, посвященных проблеме реализации военных функций первыми сибирскими воеводами несмотря на источниковые возможности для раскрытия этой темы, наличие ряда документальных публикаций и некоторых архивных материалов.

Постараемся рассмотреть, как проходил процесс складывания воеводской власти в Сибири, и конкретно остановимся на проблеме реализации военных функций первыми сибирскими администраторами.

После гибели Ермака и “на второй год после смерти князя Семена Болховского, т.е. в 1585 г. пришел из Москвы в Сибирь воевода Иван Мансуров с воинским отрядом”. Воевода приказал поставить крепость “на Оби, на стороне, что напротив Иртышского устья”, где и зимовал с отрядом. Эта крепость, где Мансуров пробыл зиму 1585-1586 гг. получила название Обский городок. [11]

В 1586 г. московское правительство отправляет воеводу Василия Сукина и Ивана Мясного во главе большого отряда, включавшего и казаков Ермака.

На первых воевод возлагалась нелегкая задача основать город в условиях враждебной местности.

Сведений о деятельности первых воевод при возведении города Тюмени практически нет, можно думать, что город строился по той же схеме, (отраженной в наказах 1593 и 1594 гг.), что и Пелым с Сургутом.

В дальнейшем воеводам также предстояло подавлять сопротивления инородцев. Из царской грамоты тюменскому голове Алексею Безобразову, видно, что в 1603 г., когда практически Пегая Орда была разгромлена, сохранялась опасность нападения со стороны сына Кучума Алея и нагайцев. В грамоте воевода предостерегался от возможных нападений на “сибирские городы и на ясашные волости войною”.[12]

А. Безобразову наказывалось, чтобы “на острог были сторожи крепкие, днем и ночью безпрестанно, и ... на караулы посылать наших служивых людей часто”[13].

Поскольку Тюмень - “это первая опора русского владычества в Сибири, базис, опираясь на который, русские начали вторично, после смерти Ермака, завоевывать Сибирское царство”[14], местные воеводы находились в более тяжких условиях, чем к примеру, последующие, находившиеся в Пелыме, Березове и др. городах Сибири.

Как известно, строить Тобольск был отправлен один письменный голова Д. Чулков, без воеводы. Г.Ф. Миллер объясняет это тем, что “Москва” не могла “наперед усмотреть той пользы”, которая от строения сего города надеяться можно было”.[15]

Впоследствии, прибывшему в Тобольск воеводе В. Кольцову-Мосальскому пришлось продолжить войну с Кучумом, который летом 1590 года разграбил окрестности Тобольска и совершил набеги на Курлацкую и Сальчекую волости. Этот шаг являлся политическим, т.к. эти набеги были направлены в первую очередь против коренного населения, которое признало власть Московского государства. В 1591 году князь В.В. Кольцов-Мосальский собрал войска, привлекая к участию в походе “в близости города живущих татар”.[16]

Воеводе удалось разгромить Кучумово войско, взять большое количество пленных, а также сына и двух жен хана, и с “богатою добычей” вернуться в Тобольск.[17]

Строительство двух основных военных форпостов - Тобольска и Тюмени, создали возможность, дальнейшего распространения русского владычества на Восток.

Теперь первоочередной задачей являлось налаживание транспортных путей “необходимо было обеспечивать продовольствием, военными и иными припасами гарнизоны двух острогов”.[18]

В связи с этим в 1589 году принимается решение об основании Лозвинского городка. Документального материала о его строительстве не сохранилось.

Не известно и о том, кто был основателем города. Г.Ф. Миллер предположил, что город был построен воеводою Иваном Григорьевичем Нагим.[19] А. Т. Шашков же, считает, что после того, как “Верхтагильский городок был “покинут впусте”, а его гарнизон перевели на Лозьву, через год “Тагильские стрельцы были заменены устюжскими, прибывшими сюда вместе с князем Иваном Михайловичем Вадбальским, отправленным из Вологды, а в Лозьве появился Иван Григорьев сын Нагой.[20]

Возможно на воеводу возлагались помимо типичных военных функций еще и обязанности по строительству судоверфи.

Воевода должен был контролировать поступление и дальнейшее следование грузов “взять... с Перми на них по чети муки, и того пятьдесят две чети, и отвезти с Перми на Лозьву...”. Когда началась известная экспедиция П. Горчакова и Никифора Траханиотова в Лозьву, с ними прибыли 150 человек. Воевода должен отправлять был их на судах, которые предписывалось делать в Лозьве. Иногда судов не хватало, и тогда “проезжие воеводы должны были совместно делать суда, так, в наказе князю Петру Горчакову предписывалось “приехав (в Лозьву) вместе с И. Ногим суды делать и конопатить наспех неотступно день и ночь”.[21]

При освоении новых территорий на первых воевод Пелыма, Березова, Сургута возлагалось организация строительства этих городов.

Как правило, в первую очередь ставился острог, чтобы там могло укрыться войско, если бы пришлось сражаться с Пегой Ордой, либо остатками войска Кучума. Воеводам приписывалось “заняти город и на чертеж начертити, и всякие крепости выписать, а сперва острог на том месте занять и поставить”.[22]

Затем воевода с головой должны были “спешно” приступить к строительству города. В наказах основателям Пелыма и Сургута Петру Горчакову и Федору Борятинскому можно усмотреть практически одну схему строительства города, по который следовало возводить наспех “лес на город ронити легкой, чтобы вскоре город сделать”.[23]

При строительстве крепости воеводе необходимо было организовать людей для строительных работ “... а сперва их всех перечесть велети им лес ронить и привозить под город”.[24]

К сооружению крепости привлекались и инородцы, “... а делать им городовое дело как и своими да тутошнеми людьми, пелымскими вогуличами, делать город”.[25] Но в наказе 1594 года Федору Борятинскому, предписывалось опасаться местного населения: “... а сперва тутошних людей беречися, велите лес ронить, и привозить под город, а стояли б под городом, а в город их не пущать...”.[26] А.П. Горчакову приказывалось инородцам “дати место возле острогу, а с русскими людьми бы им не быть”. Далее отношения с инородцами должны были строиться в зависимости от обстановки: “то делать посмотря по тамошнему делу как будет пригоже”.[27]

Места для основания города воеводы, как правило, определяли сами, хотя в наказах содержались указания на более предпочтительные в районах будущих крепостей. Петр Горчаков должен быть решить, возводить город на месте старого остяцкого городища “в Тоборах”[28] или выбрать новое. Что касается Сургута, то его предполагалось “ставити в Сургуте или в Безековой волости в Лунпеках”.[29]

Точных данных о строительстве Березова в документах не охранилось, но судя по наказу П. Горчакову, Н. Траханиотов, будущий березовский воевода, оказав помощь князю Петру в строительстве и укреплении города “на Таборах”, должен был отправиться в Тобольск “а воеводе Микифору Васильевичу товарищи, а с ним ратные люди, дети боярские, и атаманы, и казаки... пермичи, вятчане, вымичи, усольцы пойдут по росписи в Сибирь в Тобольской город”, а затем отправиться на Березов остров, где выстроить город.[30]

При строительстве Пелыма на вторых ролях находились головы Богдан Воейков, Иван Змеев, Семен Ушаков. Голова являлся помощником воеводы практически во всех вопросах строительства и обороны. Так, Ушакову предписывалось “... быть со князем Петром (Горчаковым-авт.) у государева дела...” и “о всем промышлять князю Петру, и люди устроить, и места под дворы роздавати жилецким людям и казакам, смотря по тамошнему месту, как бы вперед было государеву делу прибыльнее”. В наказе 1594 года о сооружении Сургута везде содержатся предписания о строительстве, устройстве и обороне города на имя сразу воеводы Федора Петровича Борятинского и головы Владимира Аничкова.

По мнению Е. В. Вершинина, письменные головы являлись практически вторыми воеводами в первые годы утверждения административной системы в Сибири, хотя в местнических спорах между ними ведущее место отводилось воеводе.

Поскольку первые города возводились как форпосты в борьбе с коренным населением, воеводам необходимо было организовать их оборону. В наказе 1594 года Федору Борятинскому поручается выставить караулы, следить за несением службы: “и жити в городе с великим береженьем и сторожи по городу и караулы были в день и в ночь крепкие, и выбрати сторожей к житницам и городовым воротам их казне ратных людей, которых добрых...”.

Людей для службы воевода так же должен был назначить сам. Опасность нападения со стороны отрядов Кучума еще сохранилась, следовало и опасаться коренного населения, которое принимало участие в строительстве городов Пелым, Сургут, Березов. Они возводились наспех и потому, крепости быстро ветшали. Последующие воеводы должны были заботиться об их ремонте и содержании.

Работы по строительству могли быть приостановлены, как, например, в Пелыме, что связано было с нехваткой людей. В царской грамоте констатируется, что “на Пелыме де и города нарубать и покрыть некому, плотников нет, а служилых людей мало ж, а пашенные люди нужны и голодны”, и воеводе Богдану Полеву предписывалось, строительные работы приостановить, хотя продолжать заботиться о сохранении города - “только б у вас острог и город был укреплен, чтоб в острог и город жить было безстрашно”.

В царской грамоте березовскому воеводе Ивану Волынскому содержится похвала за “радение о благоустройстве города”. Приняв город от воеводы Василия Плещеева и головы Тимофея Лазарева, тот произвел и ремонтные работы: “город и башни покрыли и в город велели сделать для остяцкого обиходу, погреб, да и острог поставили новый. И вы то сделали добро”.

Можно отметить, что функции первых воевод в процессе строительства городов Северо-Западной Сибири являются типичными, поскольку города строились почти одновременно и в схожих военно-политических условиях.

Первые воеводы выступали прежде всего как военачальники, призванные между прочим, осуществлять борьбу с инородцами, участвовать в подавлении сопротивления коренного населения.

Данная экспедиция П. Горчакова наряду с закладкой города преследовала цель: борьбу с союзником хана Кучума - князем Аблегеримом. Поисками Аблегерима должны были заниматься все воеводы: “и воеводам Микифору Васильевичу с товарищи, став против Пелымни на старом городище послать ратных людей в малых судах ото всех воевод искать Аблегерима Пелымского”.

Но в поход против Пелымского князя Аблегерима князь П. Горчаков должен был отправиться сам, “и жены и дети их и люди воевать и побивать, и городок его жечи”.

В наказе предписывалось “извоевать и угрозить”, князя только в случае, если Аблегерим откажется “идти под руку государеву”, Петру Горчакову необходимо было привлечь на свою сторону коренное население, “чтобы они от государя на себя опалы большие не наводили, а пошли без боязни по государевым воеводам и Пелымского князя привели”.

В наказе предписывалось “приманя князя Пелымского Аблегерима и детей его, потомуж самого князя и сына большего казнити..., и меньшего сына с женою и с детьми взять с собою в Тобольский город”.

Сведений о том, как исполнили воеводы данные предписания, не сохранились, хотя А.Т. Шашков, предположил, что замысел полностью удался, ведь в Погодинском летописце, упоминается, что князь Петр Горчаков “пелымского князя Аблегерима, призвав в город, поимал”.

П.Н. Буцинский считает, что “московское правительство, ...боялось Аблегерима, считая его сильнее, чем он был на самом деле, и ожидая с его стороны сильных нападений на русское войско”.

Но трудно недооценивать и опасность со стороны коренного населения. Так, в 1595 г. в Березовском уезде вспыхнули антирусские выступления коренного населения. Причиной восстания, судя по “воспоминаниям березовских служилых людей о мятеже 1595 г.” стал отказ инородцев платить ясак, но “и те де остеки и самоядь тобольских служилых людей побивали, а ясаку де нам не платили”. Но основной причиной, восстания, стало желание освободиться от русского владычества.

Известно из одного более позднего документа, что “и ис Тобольска де наши воеводы присылали на Березов выручати Черкеса Александрова с служилыми людми.”

На помощь березовским служилым людям прибыли бывший воевода Пелыма князь Петр Горчаков, (который в 1594 г. уже был отозван в Москву) и Александр Хрущов с отрядом служилых людей.

В задачу воевод входило подавление восстания, они “привели под нашу царскую высокую руку и ясак с них взяли”. Тех же, кто оказывал сопротивление и “ясалу давать не похотели”, предписывалось казнить, а родовитых бунтовщиков - “князьков, лутчих людей, прислать “к нам к Москве...”.

Так из наказа сургутским воеводам о посылке служилых людей в поход на Пегую Орду 1597 г. известно о готовящемся походе из Сургута “в поход в войну в Пегую Орду, на Воню князя..., да и на те волости велено послать в войну, которые волости стоят по Оби вверх, а государю непослушны, и ясака государева не платят”.

Сургутский воевода О.Т. Плещеев и голова И.И. Колемин, в отписке в Москву 1596 г. сообщали, что князь Воня собирает войско “с братею и с детьми собирается 400 человек”, царь Кучум заключил с Воней договор, “чтоб весною (1597 г.) со всеми своими людьми идти против Сургута...”.

Можно думать, что борьба была ожесточенной, и первым воеводам приходилось помимо текущих дел постоянно быть в готовности, чтобы противостоять войскам Кучума.

После окончательного разгрома Пегой Орды в 1602 г. первым администраторам уже не приходилось столь активно организовывать и участвовать в военных операциях, хотя, значение военной функции сохранялась еще долгое время, коренное население открыто сопротивлялось, ясачной политике московского правительства и, впоследствии, по мере распространения русского владычества, возникала необходимость строительства военных укреплений так как Кучум “постоянно мог находить новые средства к борьбе между прежними своими подданными, иртышскими татарами, и время от времени появляться в подвластных Москве татарских волостях в качестве грозного мстителя”. С этой целью принимается решение о строительстве города на Иртыше “поближе к кочевьям Кучума”.

В 1594 г. для основания города Тары отправляются воевода князь Андрей Елецкой и письменные головы Борис Доможиров, Григорий Елизаров. Им предписывалось, “итти города ставить в верх Иртыша”. Город строился по той же схеме, что и предыдущие Пелым, Березов, Сургут. Воевода сам должен был определить место под строительство “присмотря под город место, где пригож быти новому городу”. Предполагалось что новый город будет заложен “поближе к кочевьям Кучума, в волости Ялынской”. Но горд был возведен при устье небольшой речки Ангарки, хотя сохранил за собой “имя реки Тары, как он назван еще в наказе, ибо предполагалось построить его именно при этой реке”.

Сначала, как при постройке других сибирских городов возводился острог, “по месту смотря, да острог де ... сажень в триста, и в четыреста”. Воеводе следовало самому определить размер острога в зависимости от количества человек принявших участие в строительстве “посмотря по людям там”.

Город возводился наспех “лес возить всею ратью, всеми людьми и конными и пешими...”, так как Кучумовы войска в любой момент могли атаковать вновь прибывшие русские войска.

В задачу первых тарских воевод и голов входила в первую очередь борьба с Кучумом. Прибыв на место, будущие основатели города должны были, выяснить где находится Кучум и каковы его планы “про Кучума царя и про ногайских людей проведывать, где ныне Кучум”.

Воеводе предписывалось остерегаться возможных нападений Кучума - “и от него (Кучума) беречися, что б на них не пришел”. Сначала в наказе администраторам предписывалось применить дипломатические шаги, попытаться договорится с Кучумом, “что бы ему не приходить тех волостей которые за новым городом будут “. Как только город будет построен и укреплен, воеводе с товарищами предписывалось заняться поисками Кучума “промышлять большими посылками, чтоб над ним поиск учинить”, всевозможными способами отговаривать его лучших людей” от службы Кучуму, и привлекать на службу “государеву”.

Если же Кучум не признает власть “государя”, тогда воеводе А. Елецкому предписывалось “над Кучумом царем прмыслять и его извоевать”. В 1594-1595 гг. и начинаются военные экспедиции, в результате которых было покорено несколько татарских волостей, как Тереня, Любарь и Бараба, но до ставки Кучума русским не удалось добраться.

Далее в наказе указывается, если военная операция против Кучума летом будет неудачной “будет только ныне летом над царем Кучумом промысл не иметь”, то воеводе А. Елецкому выступить в поход против Кучума зимой “с тобольскими и тюменскими людьми , ...что б его (Кучума-Н.С.) извоевать”.

Из царской грамоты от 1595 года, видно, что Андрею Елецкому удалось установить, где находится Кучум со своим войском “вверх по Иртышу... на Черном острове поставили городок, и в том городке зимуют”. Узнав о ставке хана воевода снаряжает военную экспедицию, возглавил которую голова Борис Доможиров, всего с ним отправилось в поход 276 человек. Русскому войску, удалось разгромить ставку Кучума и захватить в плен его людей, самому же Кучуму удалось бежать. Ставка Кучума была сожжена, а ему вслед Б. Доможиров отправил войско “посылал за Кучумовыми людьми литву и казаков и стрельцов 70 человек”.

За эту военную экспедицию администраторы были отмечены московским правительством и вознаграждены “золотыми деньгами”, так же воеводе следовало составить список отличившихся в этом походе и за их службу “золотые деньги роздать по росписи”.

Вскоре весной 1595года воевода предпринимает новую попытку разгромить Кучума. Он снова отправляет Б. Доможирова в поход “князь Андрей отпустил из нового города с Тары марта 17 день голов Бориса Доможирова да голову Своитина Рупосова”, теперь чтобы подчинить новые волости: “волость Чангулу, волость Лугуй, волость Любу, волость Келему, волость Турат, волость Бараму, волость Кирпики”. Этот поход также имел успех, войску Б. Доможирова удалось покорить новые волости и заставить платить ясак русскому царю.

В 1595 году на смену воеводе Андрею Елецкому из Москвы прибывает новый воевода Федор Елецкой и письменный голова Василий Хлопов. Предписания содержащиеся в наказе от 1595 года тарским администраторам подобны, другим, к примеру, сургутскому от 1594 г. Прибыв на место воеводе и голове следовало заботиться о сохранении и острога и города “быть в новом городе на Таре с великим береженьем”.

Так же , следовало, опасаться нападений со стороны Кучумовых войск, так как не смотря на успешные военные операции Кучум не был захвачен в плен и представлял еще большую опасность. Поэтому администраторы должны были усилить охрану города, чтобы не допустить его разорения.

В наказе, говорилось, о необходимости проведения военной экспедиции, опять же, с целью подчинения новых ясачных волостей которые “государю не послушны”. Возглавить поход должны были головы Василий Хлопов и Борис Доможиров, с ними предписывалось отправиться лучшим конным и пешим казакам. Обо всех перемещениях Кучума письменным головам и тарскому следовало сообщать в Тобольск и Тюмень, чтобы предотвратить попытки внезапного нападения нагайцев. Хотя этот поход окончился “счастьем и пользою, однако ж победа была бы гораздо более совершенее, ежели бы самого хана с прочими его сыновьями захватить можно было”, писал Г.Ф. Миллер.

В 1597 году Федора Елецкого сменил воевода Степан Кузьмин и головы Андрей Воейков и Петр Пивов.Г,168. Из отписки А. Воейкова от 4 сентября 1598 года видно, что тарские воеводы предприняли военную экспедицию, которая фактически завершила борьбу русского войска с Кучумом. Голова А. Воейков узнав о местонахождении Кучума, “со всеми своими людьми”, отправился “с Черных вод на Обь реку”, где и состоялось решающие сражение, после которого в плен были взяты его дети, жены “...и детей его царевичев и царицего поимал и брата Кучумова.., да сына Кучумова.., да двух царевич, Алейцаревича детей на бою убили, да живих взяли Кучумовых детей...”.

И хотя Кучуму снова удалось избежать плена, но он уже не представлял столь большой опасности, как раньше. Безусловной заслугой, удачных походов русского войска, является военная деятельность первых тарских воевод. Также, следует отметить, что тарские воеводы не всегда должны были следовать предписаниям наказов, в данном случае, многое зависело от способности воеводы, вовремя отреагировать на ситуацию, а так же способности возглавить войско, хотя как правило в поход выступал голова, а воевода оставался в городе.

В 1598 году после разгрома союзника хана Кучума князя Вони был заложен Нарымский острог. Острог предписывалось построить временно только на одну осень, пока воеводы не приведут в ясачную зависимость отдаленные волости.

Сведений о деятельности первых нарымских воевод практически нет. Известно, что первым нарымским воеводою был Федоров Тугарин сургутский казачий атаман строитель острога. Можно предполагать, что возводился острог наспех, в условиях военной опасности, так как несмотря на разгром Пегой Орды сам Кучум оставался на свободе и представлял опасность.

Естественно, что нарымским воеводам приходилось выполнять те же задачи, что и другим администраторам, в частности предотвращать и подавлять сопротивление инородцев. К примеру, в 1602 году возникла опасность антирусских выступлений, о которых один из “новокрещенных остяков “ сообщил сургутскому воеводе Якову Борятинскому, тогда зачинщики были казнены “изменников Басаргу с товарищи десять человек повесили”.

Из этого факта, видно, что в остроге находился в то время или письменный голова, или казачий атаман, который по всей вероятности не принимал решения самостоятельно и зависел, в частности от сургутских воевод.

По мнению П.Н. Буцинского, бунт нарымских остяков стал причиной основания Кетского острога, так как трудно было держать в повиновении достаточно отдаленные от Нарыма, ясачные волости.

Основателем Кетского острога предположительно является все тот же Федоров Тугарин, видимо, в основную задачу которого входило в первую очередь приведение в покорность ясачных волостей и сбор “мягкой рухляди”.

Таким образом, можно отметить, что Нарым и Кетск, несмотря на отдаленность от сибирских центральных городов, а так же отсутствия воеводского управления, имели стратегическое значения для продвижения русских на Восток. В, частности, Кетский уезд обладал обширными волостями, которые приносили большое количество ясака.

По мере освоения русскими новых сибирских просторов возникала необходимость постройки новой дороги, которая бы значительно сократила путь между “большой землей” и Сибирью. Такая дорога была найдена посадским человеком Артемием Софоновым Бабиновым “велено ему Ортюшке проведывать прямые дороги от Соли Камской в Сибирь на Верхотурье сухим путем.” Вскоре после ее открытия в 1597 г., воевода Василий Петрович Головин и голова Иван Васильевич Воейков отправляются из Москвы в Сибирь для постройки города. Воеводе В.Головину следовало возводить город на месте прежнего городища Неромкура , находившегося “от реки Туры по берегу...”

Верхотурскому воеводе строить город в некоторой степени было проще чем другим администраторам, так как город возводился на берегу реки Туры, где с одной стороны возвышался большой камень, высотой в 12 сажень и длиной до 60 сажень, поэтому отпадала необходимость ставить одну городовую стену так как естественная стена была намного крепче. Воеводе предписывалось ставить “нового города три стены”, а “с четвертую сторону от реки ... велели поставить хоромы в стену воеводские...”

Воеводе так же как и другим сибирским администраторам наказывалось город возводить наспех “город и острог поставити для поспешенья вскоре”. Но проблема при строительстве заключалась в нехватке людей и средств которое выделило правительство. Перед воеводой возникла сложная задача, привлечь людей на строительство, так как те запросили высокую цену за работу. В связи с этим принимается решение строить город по приказу.

С основанием Верхотурья отпала необходимость в Лозьвинском городке. И в 1598 году принимается решение разрушить Лозьву. Пелымскому воеводе Петру Шаховскому следовало перевезти с Лозьвы строительные материалы и употребить их на “постройку” Пелыми, а стрельцов с Лозьвы “велети отослать ...на Верхотурье для городового дела...”

Можно отметить, что деятельность первых верхотурских воевод, с одной стороны была типичной. Им так же как и другим сибирским администраторам предстояло наспех возводить стены острога и города, но с другой , Верхотурье строилось в 1598 году, когда победа над Кучумом фактически была предрешена и военные функции не являлись первоочередными для верхотурских администраторов.

В грамоте от 30 января 1600 г. в Тюмень голове Федору Янову предписывалось построить острог в Епанчине юрте между Тюменью и Верхотурьем.

В задачу Ф. Янова в первую очередь входило заведение пашни, но “по мимо всего этого правительство, кажется при основании Туринского острога руководствовалось и стратегическими соображениями...” Хотелось бы, изменить акцент в данном высказывании таким образом, что первоочередной задачей Ф. Янова являлось возведение острога, так как опасность нападения со стороны ногайцев еще сохранялась, потому и указывалось в грамоте Ф. Янову “как придешь в Епанчин юрт и учнеш ставити острог, и как пашенные люди учнут пашню пахать и ты б жил с великим бережением, и сторожи бы у тебя были крепкие, и про ногайских людей и про Сырянцов проведывал, чтоб ногайские люди, пришед без весно, на кого дурны не учинили”. Лишь после того как укрепление будет построено, тогда Ф. Янову предписывалось землю под пашни распределить.

В 1600 году в Мангазею были отправлены воеводы князь Мирон Шаховской и письменный голова Хрипунов Данила. Воеводы должны были сами организовать постройку судов для экспедиции “с торговыми людьми на суды лес ронить”.

Освоение обдорского севера оказалось не простой задачей. Сначала экспедиция двигалась по воде, но потерпела крушение и затем в сопровождении самоедов - коренного населения отправилась дальше. По дороге на русскую экспедицию напали инородцы “убили тридцать человек казаков, а князь Мирон де ушел ранен, а с ним шестьдесят человек казаков..., а про Данила не ведают, ранен ли или не ранен”. П. Н. Буцинский предполагал, что в основе данных событий лежит противостояние коренного населения и торговых людей строительству острогов, а в частности государственной власти, которая контролировала бы торговлю и собирала ясак.

Вслед за разбитой экспедицией отправляются воеводы Михаил Кольцов-Мосальский и письменный голова Савлук Пушкин, которым предстояло выяснить обстоятельства разгрома экспедиции, и заложить город “а идучи в Мангазею и в Енисею разведывать князю Василию и Савлуку про князя Мирона и про Данило...”.

Следовать в Мангазею, второй экспедиции предписывалось “не мешкая нигде ни часу, что б им в Мангазею и Енисейск пройти водяным путем...”, по всей, видимости московское правительство опасалось новых столкновений с инородцами.

В наказе сказано, что администраторы прибыли в острог на реке Таз, который предположительно, М.Шаховскому и Д.Хрипунову уже удалось заложить.

Прибыв на место воеводе в первую очередь следовало укрепить острог “накрепко” предостерегаясь от нападений инородцев. В том случае если острог все же не был построен воеводе предстояло определить место самому “розыскать место накрепко, что б розыскать места лутшего, которое место было угодно...”. Но по предположению П.Н. Буцинского, острог все таки М. Шаховскому и Д. Хрипунову удалось заложить. Видимо, строительство проводилось по той же типичной схеме, что и другие сибирские города и остроги.

Далее предстояла борьба с инородцами, которые отказывались признать власть русского царя, их предписывалось “повоевать”, военный отряд должен был возглавить голова Савлук Пушкин. Непокорных следовало приводить в острог и сажать в тюрьму до тех пор пока они не согласятся “государю служить и ясак платить”.

Можно отметить, что несмотря на то, что Мангазея была основана, фактически после разгрома Пегой Орды, все-таки военные функции являлись наиболее актуальными так как , воеводам предстояла борьба с инородцами не признававших власть Московского государства и отказывавшихся платить ясак.

На этом колониальная экспансия не остановилась. В 1604 году сургутскому воеводе Ф. В. Головину предписывалось отправить письменных голов Г. И. Писемского и В. Тыркова, которым поручалось построить город Томск.

Одной из причин побудивших московское правительство строить город Томск, стало желание князя Тояна, платить ясак с “томских земель”, “бил нам челом Томские земли князек Тоян, чтоб нашему царскому величеству его пожаловати, велети ему быти под нашею царскою рукой...” и подчиниться русскому царю.

Ставить город решено было “вверх по Оби на реке Томи в Томской волости”. Сведений указывающих на деятельность письменных голов в процессе строительства нет. Известно, что горд предстояло построить в короткие сроки, примерно за одно лето , так как письменные головы со служилыми людьми должны были добираться водяным путем, а к зиме служилых людей предписывалось голове “отпустить назад, на зимовать”.

Можно предположить, что основатели Томска , выполняли те же функции при возведении города , что и другие сибирские воеводы. Но уже их деятельность не была сопряжена с такой опасностью, как у администраторов первых сибирских городов, потому что князь Тоян добровольно отдал ясачные волости Москве. Хотя стоит предположить, что все-таки воеводам, приходилось проводить военные операции приводя “под царскую высокую руку”, непокорные волости, впрочем эта деятельность так же была типичной для данного периода.

Таким образом военно-функциональный принцип управления является одним из основных в период становления административной власти в Северо-Западной Сибири, хотя нужно отметить, что четкого разграничения функциональных обязанностей в этот период не существовало, связано это было с процессом создания новой системы управления, которая только определялась по своей форме и структуре.

Вслед за первой экспедицией отправляется воевода В.М. Кольцов- Мосальский и письменный голова Савлук Пушкин, которым предстояло выяснить обстоятельства гибели экспедиции, а так же поставить острог.

В наказе воеводам предписывалось по пути “разведывать... про князя Мирона и про Данило накрепко”. Так же необходимо было узнать удалось ли поставить острог их предшественникам “ ... и острог в Мангазеи на Тазском устье князь Мирон и Данило поставили ли”.

Таким образом деятельность первых верхотурских администраторов, по возведению острога и города с одной стороны была типичной, им так же как и другим воеводам приходилось в короткие сроки строить укрепления, но с другой Верхотурье строилось в1598 году, когда победа над Кучумом фактически была решена и борьба с инородцами не являлась столь актуальной, как раньше.

Последующая колониальная экспансия, продолжилась в Мангазеи, в 1600 году туда была отправлены: воевода князь Мирон Шаховской и письменный голова Данила Хрипунов. Воеводы должны были сами организовать постройку судов для экспедиции “с торговыми людьми на суды лес ронить”

Сначала экспедиция двинулась по воде, но потерпела крушение, судя по наказу экспедиция дождалась самоедов и затем в их сопровождении двинулись по снегу . Но по дороге на русскую экспедицию напали инородцы “убили тридцать человек казаков, а князь Мирон де ушел ранен, а с ним шестьдесят человек казаков.., а про Данила не ведают, ранен ли или не ранен”. Подробностей, о причинах гибели не сохранилось, П. Н. Буцинский предполагает, что причиной разгрома экспедиции, является противостояние коренного населения и “торговых людей”, строительству острогов, а в частности установлению русской государственной власти, которая бы контролировала торговлю и собирала ясак.

Прибыв на место воеводе в первую очередь следовало укрепить острог “накрепко”, предостерегаясь от нападений инородцев. В том случае если острог все же не был построен воеводе предстояло определить место самому “розыскать место накрепко, что б розыскать места лутшего, которое место было угодно...”. Но по предположению П.Н. Буцинского, острог все таки М. Шаховскому и Д. Хрипунову удалось заложить. Видимо, строительство проводилось по той же типичной схеме, что и другие сибирские города и остроги.

Далее предстояла борьба с инородцами, которые отказывались признать власть русского царя, их предписывалось “повоевть”, военный отряд должен был возглавить голова Савлук Пушкин. Непокорных следовало приводить в острог и сажать в тюрьму до тех пор пока они не согласятся “государю служить и ясак платить”.

Одной из причин побудивших московское правительство строить город Томск, стало желание князя Тояна, платить ясак с “томских земель”, “бил нам челом Томские земли князек Тоян, чтоб нашему царскому величеству его пожаловати, велети ему быти под нашею царскою рукой...”, и подчиниться русскому царю.

Ставить горд решено было “вверх по Оби на реке Томи в Томской волости”. Сведений указывающих на деятельность письменных голов в процессе строительства нет. Известно, что горд предстояло построить в короткие сроки, примерно за одно лето , так как письменные головы со служилыми людьми должны были добираться водяным путем, а к зиме служилых людей предписывалось голове “отпустить назад, на зимовать”.

Можно отметить, что с одной стороны военные функции первых сибирских воевод были типичными, воеводам приходилось возводить города в условиях враждебной местности, за очень короткие сроки, а затем отражать нападения со стороны войск Кучума. Но существовали и специфические черты в деятельности воевод характерные для администраторов, к примеру Лозьвы и Верхотурья, хотя можно, определенные отличия найти и в детальности воевод и других городов.

[1] Андриевский Н.Я. О наместниках воеводах и губернаторах. Рассуждения. СПб., 1864 г.

[2] Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства М.,1998

[3] Андриевский Н.Я. О наместниках... С.53.

[4] Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт первых ее насельников М.

[5] Бахрушин С.В. Очерки по истории колонизации Сибири в кон.16-нач17в.

[6] Бахрушин С.В.»Воеводы Тобольского разряда»

[7] История Сибири

[8] Вершинин Е.В. Воеводское управление в Сибири (17в.) Екатеринбург 1998.

[9] Сергеев В.И. Правительственная политика в Сибири накануне и в период основания первых русских городов

[10] Шаходанова О.Д. Центральные и местные...

[11] Полное собрание русских летописей.Т.36. Сибирские летописи. М.1987.. С.87.

[12] Русская историческая библиотека. Т.2 М. 1875.. С.77.

[13] Там же. С.77.

[14] Буцинский П.Н. Заселение..., С.85.

[15] МиллерГ.Ф. Описание Сибирского царства. М.,1998. С. 172

[16] Там же С.177.

[17] Там же С.177.

[18] Сергеев В.И. Правительственная..., С.,176.

[19] Миллер Г.Ф, Описание..., С.175

[20] Шашклв А.Т. ............

[21] Миллер Г.Ф. Описание..., С.180.

[22] РИБ. С.106.

[23] Там же С.106

[24] Там же С.106

[25] Там же С. 106.

[26] Сторожев В.Н. Два сибирских воеводских наказа// Материалы для истории русского дворянства вып., М. 1909., С.3

[27] РИБ С.107.

[28] Там же С.106.

[29] Сторожев В.Н. Два сибирских... С.4.

[30] РИБ. С,104

Библиографическое описание:

Западная Сибирь: история и современность. Краеведческие записки. Тюмень, 2001. Вып.4

http://nv-study.intramail.ru/modules.php?name=Pages&pa=showpage&pid=83