|
1689 г. июля 4. —
Статейный список приема на посольском дворе иркутским воеводой Леонтием Кислянским посланцев от калмыцкого Бушухты хана и монгольских тайшей.
/л. 6/
197-го го[да]
июля в
4 день
по указу
великих государей
царей и
великих князей
Иоанна Алексеевича,
Петра
Алексеевича
и великие
государыни, благоверные
царевны
и
великие княжны
Софии Алексеевны
всеа Великия
и Малыя
и Белыя
Росии самодержцев стольник
и воевода
Леонтей Констянтинович
Кислянский
велел калмытцких
и мунгальских
посланцев
взять
к ответу
в Ыркутцкой
на Посольской
двор.
И велел говорить им, что им пословать от своих тайшей порознь, а не всем вместе. В нынешнем Российском государстве у наших благочестивых великих государей так не ведетца, что пословать от многих тайшей вместе.
Посланцов велел взять.
Калмыцкого Бушухту хана посланца Сокто Кашху да с ним кашеваров трех человек: Гардачка, Данба, Маши.
Мунгальских:
От кутуфты Очир Дара посланца Соктонду да с ним одного кашевара Сенге;
/л. 7/
От тайши
Далай Цецен
ноена посланца
Сербе зайсанна да
с ним
кашеваров дву
человек: Далунку,
Ашкипу Билгуна;
[335]
От тайши Мергень тайчи посланца Инзуту да с ним одного человека кашевара Унюгу;
От тайши Дайчин контазия посланца Цаган батура да с ним одного человека кашевара Очира;
От тайши Маншика посланца Лашки да с ним кашевара Дарджи;
От тайши Обого Мергеня посланца Соктута Булан с ним кашевара Бату.
А их велел принять и с
ними
ехать приставу иркутцкому сыну боярскому Сидору Васильеву сыну Шестакову, подьячему Екиму Самойлову. А
привезчи,
ему Сидору с выше писанными калмытцкими и мунгальскими посланцами велел пристать у верхнего посаду /л. 8/ против креста.
А вышед ис судов на берег, итти ему, Сидору, к
посольскому
двору с выше писанными калмытцкими и мунгальскими посланцы по правую их
руку
пешим, а стойке [?]1 итти по обе стороны стройством.
При посольстве перед стольником и воеводою Леонтьем Констянтиновичем Кислянским стоять в цветном же платье.
Дети боярские:
Иван Максимов сын Перфирьев,
Василий Иванов сын Перфирьев,
Козьма Федоров сын Усов,
Петр Демьянов,
Юрья Крыженовской.
Приказные избы подьячие.
Таможенной голова Дмитрей Каменщиков да разных городов приезжие торговые люди.
На посольском дворе в сенях велено встретить у дверей иркутцкому сыну боярскому Василыо Иванову сыну Перфирьеву.
/л. 9/
И
говорить
посланцом
через
толмача
великих
государей
царей
и
великих
князей
Иоанна
Алексеевича, Петра
Алексеевича
и
великие
государыни
благоверные
царевны
и
великие
княжны
Софии
Алексеевны
всеа
Великия
и
Малыя
и
Белыя
Росии
самодержцев
их
царского
пресветлого
величества
стольник
и
воевода
Леонтий
Констянтинович
Кислянский
велел
для
почести
царского
величества
сыну
боярскому
Василью
Перфирьеву
вас
посланцов
встретить.
И изговоря речь, итти ему, Василью, перед песланцы в Посольскую избу наперед.
И сын боярской Василей Иванов сын Перфирьев их посланцов в сенях Посольской избы встретил и выше писанную речь им говорил и шел перед ними наперед в Посольскую избу.
А как пришли в Посольскую избу перед стольника и воеводы Леонтья Константиновича Кислянского калмытцкого Бушухту хана посланец /л. 10/ Сокто Хашка, мунгальского кутухты Очир
[336]
Дара посланец Соктонбуй, от тайши Далай Цецена ноена посланец Сербе зайсан, от
тайши
Мергень тайчи посланец Инзуту, от тайши Дайчина Контазии посланец Цаган батур, от тайши Машика посланец Лашка, о[т] тайши Обого мергеня посланец Соктута шапок с себя не сняли и
про
здоровье великих государей не спросили.
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел выговорить им посланцом толмачю: «Наперед де сего бывали от
вашего
калмытцкого Бушухту хана и от мунгальских тайшей посланцы и они де на
посольстве
вначале спрашивали про здоровье великих государей».
И калмытцкого Бушухтуханов посланец Сокто Хашка говорил: «От калмытцкого де
Бушухту
хана им о том не заказано, и они де посланы не
к
царскому величеству, посланы де они в Ыркутцк к начальному человеку, а листы де они отдали [?] от калмытцкого
Бушухту хана и от мунгальского /л. 11/
тайши
Далай Цецен ноена приставом, которые де к ним приставлены.
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел им сказать: «Листы де их у приставов, у иркутцкого сына боярского, у Сидора Шестакова да приказной избы у подьячего,
у
Екима
Самойлова приняты и переведены и отповедь о том им будет впредь», и велел спросить толмачю есть ли де у них сверх листов какой иной о чем переговор.
И калмытцкого Бушухту хана посланец Сохто Кашка говорил: «Заказано де ему от калмытцкого Бушухту хана говорить сверх листов на словах. Наперед де сего с великими государи калмытцкой Бушухту хан жил в миру, так же де и мунгальские люди с крайными великих государей людьми жили в миру же, а после де учинилась у мунгальских людей с крайными великих государей людьми и с калмытцким Бушухту ханом ссора и ныне де калмытцкому Бушухту хану учинились в подданстве мунгальские тайши: кутухта Очир Дара, Далай Цецен ноен, Мергень тайчи, Дайчин контазий, Маншик, Обого Мергень, и чтоб де по прежнему с крайными великих государей людьми калмытцкому
/л. 12/
Бушухту
хану, также и которые учинились ему в подданстве мунгальские тайши и с ними жить в миру.
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел говорить толмачю: «Великих государей крайные люди никогда калмытцкого Бушухту хана также с мунгальскими людьми ссор не чинят, а как де хто на государских людей будет находить и государские де люди оборонятца будут и чтоб де тайши им калмытцким и мунгальским людем заказ чинили, чтоб жили с крайными великих государей людьми их калмытцкие и мунгальские люди безсорно».
Стольник ж и воевода Леонтий Констянтинович Кислянский велел толмачю спросить: «Калмытцкой де их Бушухту хан [с] улусы своими, так ж и мунгальские тайши — Очир Дар кутухта и Далай Цецен ноен и иные тайши в своей ли Калмытцкой или в Мунгальской землице кочует».
[337]
Посланец Сохто Хашка говорил: «Калмытцкой де их Бушухту хан кочюет в своей Калмытцкой земле, в урочище на усть Теси.
И
он де Сохто Хашка с того ж урочища от него в
посольство
пошел. А хотел де калмытцкой их Бушухту хан /л. 13/ с тех урочищ к мунгальским улусам, ближе к здешнему краю. А
Очир
Дар де кутухта и мунгальской тайша Далай Цецен ноен кочюют в урочище Тосун Ценгель.
Стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел спросить калмытцкого Бушухту ханова посланца: «Мунгальской де Очирой Саин хан и
брат
ево Шири Ширай и кутухта гиген о коих местех кочюет?»
И посланец Сохто Хашка говорил: «Мунгальской де Очирой Саин хан и брат ево
Шири
Ширей и кутухта гиген от калмыцкого Бушухту хана бежали за китайскую границу х
китайскому
богдо хану и китайской де богдо хан их не принял. А ныне оне кочюют на левой стороне степи под
запад
в урочище Гандан Гоби.
Стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел говорить толмачю: «Слых де нам таков был, что у вашего калмытцкого Бушухту хана есть великих государей руские торговые люди и те де руские люди в украинные государские остроги от калмытцкого Бушухту хана отпущены ль или /л. 14/ у него и ныне?»
И посланец Сокто Хашка говорил: «У калмытцкого де Бушухту хана великих государей руские торговые люди есть, а на службу де их ходить не неволят».
Стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел спросить толмачю Очир Дара кутухты у посланца Соктонбуя: «Кутухта де Очир Дар для чего его посланца прислал великих государей в вотчину в Ыркутцкой, есть ли де у него лист ли, какой перевод на словах».
И мунгальского Очир Дара кутухты посланец Соктонбу говорил: «От кутухты де Очир Дара листа в Ыркутцк с ним не послано, а велено де ему в Ыркутцку начальному человеку говорить на словах. Мунгальско[й] де их Очир Дар кутухта поддался в подданство калмытцкому Бушухту хану и чтоб де великих государей крайным людем с подданными ево мунгальскими людьми жить в миру, а о ином де ни о чем у него никакова переговору нет».
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел говорить толмачю, чтоб де их мунгальский Очир
/л. 15/
Дар
кутухта заказал подданным своим мунгальским людем жить с крайными великих государей людьми в миру, а от руских де людей никогда задоров не бывает.
Стольник ж и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел толмачю спросить мунгальского тайши Далай Цецен ноёнова посланца Сербе зайсана сверх листа есть ли де у него какой иной о чем переговор.
[338]
И мунгальского тайши Далай Цецен ноёна посланец Сербе зайсан говорил: «Сверх листа заказано де ему от мунгальского тайши Далай Цецен ноёна и на словах говорить. Тайша де их
Далай
Цецен ноён поддался в подданство калмытцкому Бушухту хану и чтоб де жить великих государей с
крайними
людьми в миру».
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел толмачю говорить: «Мунгальской де ваш тайша Далай Цецен ноён чтоб заказывал в своих мунгальских улусех мунгальским своим людем жить смирно и никакова б
задору
не чинили, а наперед де сего мунгальские ево улусные люди и которые живут на краех межь крайными великих государей рускими людьми /л. 16/
и
ево улусными людьми с крайными великих государей людьми многие задоры и смуты чинили».
Калмытцкой Бушухту ханов посланец Сокту Хашка говорил, что де наперед сего не бывало, только б
де
ныне и впредь жить в миру.
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел толмачю говорить посланцу Цаган Батуру, которой прислан от Лозанова брата от тайши Дайчин контазия: есть ли у него от тайши ево лист или какой заказ на словах.
И тайши Дайчин контазия посланец Цаган Батур говорил: листа де с ним от тайши ево Дайчина контазия не послано, а велено де ему известить на словах. Тайша де ево Эрдени контазий поддался в подданство под самодержавную царьского величества высокую руку в вечное холопство волею и отпустил к Москве к великим государям посланца своего, а ныне де ево повоевал и поневоле подклонил под себя калмытцкой Бушухту хан и ныне де он кочюет вместе с тайшею Далай Цецен ноёном.
И стольник и воевода Леонтей Констянтинович Кислянский велел спросить /л. 17/
толмачю
ево ж посланца: брат де Эрдени контазиев Лозон о коих местех кочюет?
И посланец Цаган Батур говорил: тайша де ево Эрдени контазий разстался з братом своим Лозоном в третьем году, а Лозон де убежал в правую сторону к далай ламе.
Мунгальских ж тайшей Мергень тайчи посланец Инзуту, от Манщика посланец Лашки, Обого Мергеня посланец Сокту Булан на переговоре сказали: листов де с ними от тайшей их не послано, а присланы де они от тайшей своих с тем вышеписанным калмытцким посланцем для того ж переговору и чтоб де великих государей крайным людем жить сь их улусными людьми в миру, а иного де у них никакого переговору нет.
При отъезде ево, по указу великих государей дано калмытцкому посланцу Сохто Хашке из казны великих государей подарков: 3 сулейки стекляных, да мунгальским Очир Дар хутухты посланцу Соктонбу, тайши Далай Цецен ноёна посланцу Сербе
[339] зайсану дано великих государей из казны жалованья подарков 2 су-леечки стекляных.
Архив ЛО ИИ АН СССР, Иркутские акты, к. I
(149),
д.
№
17,
лл. 6 - 17.
Копия XVII в., хорошей сохранности. Конец документа, начиная со слов: «При отъезде его...» и кончая словами: «...2 сулеечки стекляных» писан другим почерком.
|
uCoz системой
