Шевцов В.В

КАРТОЧНАЯ ИГРА В ОБЩЕСТВЕННОМ БЫТУ РОССИИ (КОНЕЦ XVI - НАЧАЛО XIX ВВ.).

Игральные карты, сами по себе, есть примечательное изобретение человеческой мысли, целостность и структурность этой системы, многовариантность создаваемых правил и различная степень их сложности, самоценность игрового процесса придают этим небольшим листкам с изображением мастей и фигур устойчивую популярность, без возрастных, социальных и этнокультурных границ. Игра развертывается в конкретную историческую реальность, связанную с культурной, правовой, экономической жизнью. Изучение этой реальности способствует реконструированию русской бытовой действительности, расширяет и детализирует общую картину общественных нравов.

Сведения, предоставляющие возможность исследовать историю игральных карт в России, можно встретить в самых разнообразных видах источников - законодательных документах (царские и воеводские наказные памяти, императорские и сенатские указы, воинские уставы, памятники общегосударственного законодательства), таможенных книгах, источниках личного происхождения (воспоминания, дневники, переписка, свидетельства иностранцев), публицистических и литературных произведениях.

Первое документальное свидетельство о картах в России относится к 1586 г.¹. В Словаре московитов, составленным участниками первой французской экспедиции в устье Северной Двины, наряду с такими играми, как зернь (кости) и тавлеи (шашки) упоминаются и карты². Территория, на которой зафиксировано употребление этого слова, позволяет предположить, что игральные карты, как и другие предметы западного обихода, были привезены в Московское государство англичанами, достигших устья Северной Двины в 1553 г., или голландцами, появившихся там в 1577г. В XVII в. западноевропейский импорт этого товара осуществлялся именно таким образом³. Правила Московской компании запрещали участникам экспедиций играть в карты, а еженедельное чтение этих правил вслух свидетельствовало об их слабом исполнении⁴.

Советский языковед В.И.Чернышев выдвинул гипотезу о чешском происхождении русских карточных мастей и фигур⁵. В своей работе автор использовал русскую карточную терминологию конца XVIII в. В словаре английского путешественника Ричарда Джемса, побывавшего в 1618-19гг. в Холмогорах и Архангельске, приводятся названия русских карточных мастей и фигур начала XVII в.⁶. Эти сведения несколько корректируют выводы и предположения В.И.Чернышева, хотя в целом лишь подтверждают его лингвистические изыскания. Однако несмотря на лингвистическое сходство русской карточной терминологии с чешской, нельзя с полной уверенностью говорить о чешском происхождении русских игральных карт, поскольку на этот счет нет никаких других указаний - Словарь московитов единственный документ, упоминающий о картах в XVI в.

В XVII в. небольшие партии игральных карт, как и другие ранее не встречавшиеся в источниках вещи, стали предметом импорта из Западной Европы⁷. В Устюге Великом карты закупались наряду с другими товарами идущими из города и отправлялись в Москву, Вятку, Благовещенск, Пермь, Казань, Соль Вычегодскую и Камскую. Наиболее крупные партии предназначались для отправки в сибирские города⁸. Игральные карты были хорошо известны прежде всего в городах вовлеченных в транзитную торговлю товарами иностранного производства. Так, в глуши русского севера, в небольшом Лальском посаде, состоящего из полусотни дворов, таможни и кабака, вероятно для нужд последнего, доставлены были игральные карты⁹.

До нашего времени не дошли правила и названия первых русских карточных игр, однако их тесное соседство с зернью и различными преступлениями позволяет предположить, что это были игры азартные (закладные), ориентированные на денежный выигрыш. Небольшой ввоз игральных карт в Московское государство и отсутствие местного их производства, указывают на то, что тяга к азарту и обогащению вполне удовлетворялась более простой, доступной и привычной игрой в кости. Азартные игры были, по преимуществу, атрибутами городской жизни, они проистекали на торжищах, в кабаках, корчмах.

В нормативных актах XVII в. игра в карты, наравне с зернью, фигурирует как сопутствующий элемент различных общественных пороков. Как писал Н.И. Костомаров, зернь и карты считались самым предосудительным препровождением времени и были любимым занятием лентяев, гуляк, негодяев и развратных людей¹⁰. Показательно в этом отношении первое же свидетельство об игральных картах в XVII в. (1613) - следствие над послами в германские земли дворянином Степаном Ушаковым и дьяком Семеном Заборовским. В показаниях переводчика Тимофея Фанелина описан такой конфликт с цесарскими дворянами, произошедший на пути в Берлин: ... на осподе играли меж себя дворяня карты, и пришед к ним к столу степанов поваренный детина пьян, и учал у них карты переворашивати.., тем дворянам стало то за великую досаду, того детину от стола отпихнули прочь; и детина хотел с ними подраться, и он Тимофей того детину слегка деревцем ударил¹¹.

Приведем еще одно из судных дел (1685 г.) о похождениях московских мещан Якима Степанова и Никона Иванова. В одном из кабаков они играли в карты в деньги вместе с двумя иностранцами на русской службе. Одного из них, некоего Крестьянова Ивана пьяного, привезли с собой в Мещерскою слободу к Якимку Степанову на двор, играв в карты ж, его, Ивашка Крестьянова, били и ограбили и грабежом сняли с него шубу и сапоги. Вероятнее всего, будучи в подпитии, он проиграл все деньги, а затем и свои вещи, и не захотев с ними расставаться, был подвергнут побоям и ограблению. Далее сей незадачливый иностранец ушод от них, в съезжей избе свое челобитье на грабителей записал. Князь В.В.Голицын, возглавлявший Посольский приказ, приказал обоих мещан бить на козле кнутом и в проводку по слободе... и дать их на поруки, в том чтобы впредь им не воровать и за пьянством не ходить и зернью и карты не играть, а кормитця ремеслом и торговым промыслом¹².

Как свидетельствуют документы приказного делопроизводства, азартные игры были особенно распространены у служилых людей Сибири, что можно объяснить переходными ненормированными условиями службы (оторванность от семей и хозяйств, частые и длительные служебные командировки, существование безмужних жен, близость к пушной валюте). Игра часто перерастала в драки, провоцировала грабеж, воровство и убийства, ей сопутствовало безудержное пьянство и низкий моральный уровень поведения. Служилые люди нередко проигрывали свое имущество, казенное оружие и государево жалование, а также обманным путем завладевали ценной пушниной, чем увеличивали для инородцев и без того тяжелые последствия ясачного сбора. В 1636 г. воевода из Верхотурья писал, что многие ясачные люди играют зернью и, что добудут в наш ясак соболей и лисиц или иного какого зверя, то проигрывают, и промеж собою живет у них на зерни убойство¹³.

Естественно, власти не могли смириться с тем, что азартные игры вызывали всевозможные преступления, чинили препятствия сбору пушного налога, и, самое главное, отрицательно сказывались на материальном благосостоянии и боеспособности служилых людей. Во многих царских и воеводских наказах, присутствует стандартная фраза, обязывающая воевод и должностных лиц унимать людей разных чинов от всякого дурна, чтобы они не пили и не бражничали и куренного питья, и табаку, и б.., и зерни не держали¹⁴. В наказах якутским воеводам и в их собственных наказах не раз повторяются распоряжения смотреть и беречь накрепко, чтобы зернью и карты и всякого проигрышною игрою служилые и торговые и промышленные люди не играли, и служилые бы люди государева денежного и хлебного жалования и пищалей и с себя платья не проигрывали¹⁵. Также особо оговаривалось для ясачного сбора подбирать служилых людей самых добрых постоянных и верных, и приказывать тем служилым людям накрепко, чтоб они в ясачныя волости вина, табака и карт и никаких своих товаров не имали... и никакими вымыслами ясачных людей никакой обиды и тягости и разоренья не чинили и их своими приметами не задолжали¹⁶.

Городской администрации и должностным лицам, под угрозой наказания, также запрещалось зернью и карты играть или извлекать из них какую-либо выгоду. В наказной памяти якутского воеводы таможенному целовальнику говорилось о том, что если кто учнет... карты и зерновые кости на продажу держать, а ты целовальник про то учнешь молчать.., а от того у них посулы и поминки себе имать, или сам учнешь карты и зерновые кости держать, или зернью учнешь играть... то тебе за то по государеву указу быть в жестоком наказанье без пощады¹⁷. Частые запрещения свидетельствуют об их слабом исполнении и, надо полагать, все эти документы отражали не действительные, а желаемые составителями порядки.

Против азартных игр были проведены и общегосударственные законодательные меры. Указом 1648 г. запрещалось всякое бесовское действо, глумление и скоморошество со всякими бесовскими играми, в том числе запрещались и такие игры как зернь, карты, шахматы и лодыги¹⁸. После издания этого указа резко сократился импорт карт в Россию. Если в 1633-1636 гг. в Устюг Великий из Архангельска было доставлено около 548 дюжин карт, то в 1650-1651гг. этот показатель сократился более чем в 2 раза - 249 дюжин. В 1652-1656 гг. ввоз карт в Устюг вообще прекратился. После смерти Алексея Михайловича в 1676 г., вероятно из-за возникшего в годы его правления отложенного спроса, ввоз карт возобновился и увеличился, по сравнению с 1650-51 гг., примерно в 6 раз - с 1676 по 1680 гг. их было привезено в Устюг около 1428 дюжин¹⁹.

Церковь также являлась одним из преследователей азартных игр, именно она выступила инициатором издания указа 1648 г. Стоглав (1551 г.), ссылаясь на правила VI вселенского собора, запрещал не только языческие плясания и игрища, но и такие гражданские игры, как шахматы, шашки и кости, о которых в правилах собора ничего не говорилось²⁰. Запрещая игру в шахматы, сам царь не придерживался установленного запрета, известно, что Иван Грозный умер как раз за шахматной доской. Церковное благочестие рассматривало игру как порочную страсть: ... возрадуются бесы и налетят, увидев свой час, и тогда творится все что им хочется: бесчинствуют игрою в кости и в шахматы и всякими играми бесовскими тешатся...²¹.

Чрезвычайно интересен вопрос о наказании, предусмотренном для картежников. Соборное Уложение 1649 г. гласит следующее: А которые воры на Москве и в городех воруют, карты и зернью играют, и проигрався воруют, ходя по улицам, людей режут, и грабят, и шапки срывают, и о таких ворах на Москве и в городех и в уездех учинити заказ крепкой и биричем кликати по многия дни, будет где такие воры объявятся, и их всяких чинов людем имая приводити в приказ²². Эта статья непосредственно не предусматривала наказания, а отсылала к предыдущим статьям: ...тем вором чинити указ тот же, как писано выше сего о татех.

В этой связи распространено мнение, что, согласно Соборному Уложению, игрока в карты приравнивали к татям и применяли по отношению к нему членовредительные наказания - отсекали уши, руки, пальцы и ноги. Однако это точка зрения ошибочна. Как следует из самого текста, азартные игры рассматривались как занятие уголовно наказуемое лишь в тесной связи с вызываемыми ими преступлениями. Соблазн игры был настолько велик, что проигравшиеся, чтобы вернуть долг или отыграться людей режут и грабят, и шапки срывают (в которых обычно прятались деньги). Уже через 20 лет, в аналогичной статье нового законодательства о суде, упоминание об игре в карты и зернь опускается²³. Кроме того, азартные игры были особенно распространены среди лиц находившихся на государевой службе и поступая с ними таким суровым способом, государство могло быстро остаться без полноценных служилых людей. К тому же, в некоторых городах и особенно в Сибири, закладные игры были фактически легализованы и приносили доход в местную казну. Заметим, что государство не могло одновременно прямым или косвенным образом покровительствовать азартным играм и столь жестким способом пресекать поступления в собственный бюджет. И наконец, ни в одном из делопроизводственных документов не встречается указания на то, что только за игру в карты или зернь подвергали членовредительным наказаниям. Картежнику, если за ним не числилось какой-либо татьбы и воровства, в худшем случае грозило битье кнутом на торгу (торговая казнь) или в проводку по улицам и площадям, а в лучшем - денежный штраф. В воеводских и царских наказах предписывалось различных воров от воровства унимать и чинити им наказание, смотря по винам, кто какого наказанья достоин, чтоб на то смотря, иным неповадно было впредь воровать. И для зернщиков и картежников, а также для тех, кто такую игру держит и распространяет, встречаются такие виды наказаний, как бить кнутом нещадно (ПСЗ.Т. 3. 1542), бить батоги (АИ.Т. 5. 163), бить кнутом по торгам нещадно, да на них же править заповеди (ДАИ.Т. 3. 104) и т. п. В указе 1648 г. тех людей которые от того всего богомерзкого дела не отстанут предписывалось также бить батоги. Быструю и скорую расправу ожидали и сами карты, которые в отличие от вина и потаенных товаров не имали в казну, а сжигали на торговой площади (ПСЗ. Т.3. 1542).

Таким образом, азартные игры в Соборном Уложении не являлись составом преступления, а рассматривались лишь как одна из причин, их вызывающая. Не знало русское уголовное законодательство и таких жестоких наказаний для чистых картежников, как членовредительство, хотя, конечно, нещадное битье (50 ударов) тоже крайне болезненная процедура.

Итак, казалось бы, мы видим целенаправленную борьбу государства с азартными играми, однако, запрещаемые юридически, они не были запрещены фактически. И дело здесь не только в том, что зернь и карты как бывает всегда со всем запрещенным, по мере больших преследований более привлекали к себе охотников²⁴. Как показал в своей работе С.Б.Веселовский, они являлись одним из источников государственных доходов²⁵. Так, в расходной книге Туринского острога (1622-1623), в разряд неокладных расходов включена и покупка на казенные деньги карт для государевых дел, а в приходной книге существовала даже особая статья доходов с зернового суда и от костей и от карт²⁶. Тарские воеводы в 1624 г. писали в Сибирский приказ прошение о запрещении закладных игр, из-за которых чинится татьба и воровство великое. На что в этом же году получили из приказа ответ: и вы бы на Таре зерновыя и всякие игры из окладу не выкладывали, для того что та игра отдана и откупныя деньги емлют с нея в нашу казну давно... А которые люди на Таре зернью и всякою игрою учнуть играти, и вы б над теми людьми велели дозирать, чтобы они играли смирно; и от всякого воровства и от душегубства служилых людей унимали²⁷. При постоянных нехватках денег на выплаты служилым людям, от мелкой монополии было нелегко избавиться. До начала 1630-х годов на Таре трое казаков держали зерневой и картный откуп, оказавшийся для них крайне убыточным. В своей челобитной 1631/32 г. они жаловались на воеводу, который не освобождал их от откупа и вычитал откупные деньги из жалования. Лишь в Москве разрешили снять с челобитчиков этот откуп и велели отдать его охочим людям²⁸.

Игорный майдан, как правило, находился в государевом кабаке, в котором проводили немалое время служилые, промышленные и прочих чинов люди. Держать здесь карты и зернь было чрезвычайно выгодным делом - благодаря играющим значительно повышалось потребление спиртных напитков, игра привлекала торговых людей, а, следовательно, росли кабацкие и таможенные сборы. Поэтому государственные должностные лица - верные (т.е. приведенные к присяге) кабацкие и таможенные головы и целовальники заводили на кабаках зерни великие, доход с которых шел не только в местную государеву казну, но и им самим.

Таким образом, в XVII в. государство проводило по отношению к азартным играм двойственную политику, балансируя между запретительными мерами и фискальными интересами - игра преследовалась (без сословных различий) в совокупности с другими более тяжкими преступлениями и легализовывалась как статья доходов местного бюджета. В последнем случае государство, в лице местной администрации, брало на себя организующую и ограничивающую роль, отдавая азартные игры на откуп и контролируя криминогенную обстановку.

В верхах русского общества XVII в. карты не употреблялись, как в силу приверженности шахматам и шашкам, ставшим традиционной игрой русского двора, так и под влиянием церковного благочестия. При Михаиле Федоровиче игральные карты были куплены для забавы маленького Алексея Михайловича со своими сверстниками²⁹. Вполне возможно, что именно эту западную экзотику мы обнаруживаем в описи Коломенского дворца (1677 г.), по которой в одной из кладовых, среди прочих предметов, значились две дюжины и семь игор карт гнилых, т. е. разложившихся под воздействием неупотребления и сырости³⁰. Совсем иная ситуация складывается в XVIII в.

В начале XVIII в. спрос на игральные карты заметно повысился. Только с 1716 по 1723 г. через Архангельск и Петербург было ввезено в Россию 2873 дюжины³¹. Рост популярности карточной игры был тесно связан с европеизацией быта и нравов, распространявшейся от центра к провинции и от высших слоев дворянства к низшим.

В первой четверти XVIII в., карточная игра не была особенно популярной формой досуга. Сам Петр не любил этой игры³², ввоз карт в Россию, в сравнении с последующими временами, был невелик, был издан только один указ запрещающий игру на деньги³³. Иностранные свидетельства содержат весьма скупые сведения об игре на небольшие ставки. Можно предположить, что русское дворянство первой четверти XVIII в., мобилизованное на службу государством, еще не имело достаточно времени и материальных средств, чтобы увлекаться карточной игрой. Конечно, она была известна дворянству, как и другим сословиям, но она еще не являлась массовой чертой дворянского досуга.

Если при Петре I дворянство усваивало в первую очередь военно-технические навыки, а европеизация быта носила второстепенный характер, то в послепетровское время оно переориентируется на внешнее подражание европейскому быту. Дворянство также постепенно самоустранялось от политической и экономической деятельности и таким образом приобретало черты праздного класса, который непроизводительно потреблял время и непроизводительно потреблял материальные средства, для организации своей жизни по европейским стандартам.

Первым на этот путь вступил императорский двор Анны Иоановны. Демонстративное расточительное потребление и демонстративная праздность становятся здесь необходимой нормой, обязанностью. Лица, приближенные к императрице старались обратить на себя внимание, произвести впечатление, соревнуясь между собой в количестве дорогой одежды, драгоценных украшений и знаков отличия, в роскоши экипажей и убранстве домов. Придворный чиновник, издерживавший на свое платье в год две или три тысячи рублей, составляющих от 12 до 15 тысяч французских ливров, не показывал собою большого образца. Весьма хорошо можно применить к тогдашним россиянам сказанное некоторым саксонским офицером покойному королю польскому [Август II] о некоторых господах его двора: Государь! надобно городские ворота сделать гораздо больше, чтобы все дворяне, носящие на плечах своих целые деревни, могли чрез них проходить³⁴. Анна Иоановна, получавшая, по приказанию Петра I, на расходы столько, без чего прожить нельзя³⁵, вырвавшись из провинциальной Митавы на трон самодержавного и богатейшего государства, стремилась сделать свой двор превосходящим по роскоши и великолепию все европейские дворы.

В тесной связи с такой внешней европеизацией, при дворе Анны Иоановны появились азартные карточные игры³⁶. Бирон, еще будучи студентом Кенигсбергского университета был высечен товарищами за мошенничество в карты³⁷, а став всесильным фаворитом не мог провести ни одного дня без карт и играл вообще в большую игру, находя в этом свои выгоды, что ставило часто в весьма затруднительное положение тех, кого он выбирал своими партнерами³⁸. Левенвольде был страстным приверженцем карточной игры от которой совершенно разорился, проигрывая за одним приседом великие суммы³⁹. Жена английского резидента при русском дворе, леди Рондо, сообщала своей соотечественнице, в 1730 г.: Я каждый день посещаю лиц высшего круга... собираются все люди хорошего общества, но, к крайнему моему огорчению, большая часть их сходится для игры, хотя никого к ней не принуждают... На эти собрания приходят когда угодно, без всякого приглашения; для тех которые желают оставаться, бывает ужин, и я думаю, что беседа была бы там приятна, если бы карты не были известны в России⁴⁰. Показательно также, что в комнатах ледяного дома, среди таких необходимых для сиятельного шута князя М.А. Голицына и его жены, вещей, как кровать, стол, стулья, посуда, зеркало, шандалы, часы, были и для играния примороженные подлинные карты с марками⁴¹.

Елизавета Петровна, как в силу обстоятельств приведших ее на престол, так и в силу своего характера, предоставила обитателям и завсегдатаям императорских дворцов определенные вольности по части досуга, в ущерб государственным делам. В рамках такой политики, в 1761 г., карточные игры были фактически легализованы, путем разделения их на дозволенные коммерческие и недозволенные азартные. Дозволенными считались такие, в которых результат зависел не только от случая, но и от умственных способностей и мастерства играющего (ломбер, пикет, памфил и т.д.), играть в них разрешалось в знатных дворянских домах, но на самыя малыя суммы денег, не для выигрышу, но единственно для препровождения времени. К азартным играм причислялись те, результат которых определялся только случаем и удачей играющего (фаро, квинтич и т. д.), и играть в них категорически запрещалось.., исключая во дворцах Ея Императорского Величества апартаменты⁴², где, собственно, и проистекала, та большая и разорительная игра не только для самих дворян, но и для всего Российского государства.

Период правления Екатерины II - это время расцвета карточной игры, как в придворных кругах и столицах, так и в провинциальных губерниях и уездах. По случаю рождения внука Александра, императрица устроила великолепный карнавал, на котором она давала бриллиант в 50 рублей всем тем, кто в азартной игре макао имел девять очков. Всего таким образом было роздано 150 драгоценных камней⁴³. На каждом бале или маскараде, проводимом в императорском дворце несколько комнат всегда предназначались для карточной игры⁴⁴.

В условиях бытового переворота дворянская верхушка восприняла азартные игры как один из способов благопристойного (а по сути праздного) времяпрепровождения и как один из способов расточительного потребления, принятых в Западной Европе. При императорском дворе у карточной игры появляется определенный социальный смысл, как свидетельство высокого общественного положения. Чтобы заслужить уважение соперников и обратить на себя внимание императрицы, необходимо было постоянно увеличивать свои расходы, и выигрыш в азартной игре стал источником средств для увеличения таких демонстративных расходов, а проигрыш (чем больше тем лучше) являлся доказательством финансового могущества.

Если дворянская верхушка подражала Европе, то остальное дворянство подражало верхушке и перенимало у нее способы расточительства и праздности, в том числе и карточную игру. С середины XVIII в. она становится одной из постоянных форм досуга столичного и губернского дворянства, а с последней трети XVIII в. - поместного. Это стало возможным и благодаря тому, что это сословие получало все больше свободного времени, в результате постепенного освобождения от обязательной государственной службы, законодательно закрепленное Манифестом о вольности дворянства (1762г.) и Жалованной грамотой дворянству (1785 г.)

Добродушный наблюдатель современного общества, человек обоих половин столетия⁴⁵ А. Т. Болотов писал, что среднее петербургское дворянство на своих съездах препровождало время наиболее в игрании в карты, ибо тогда [сер. XVIII в.] зло сие начало входить уже в обыкновение, равно как и светская нынешняя жизнь [к. XVIII в.] уже получала свое основание и начало⁴⁶. Для провинциального дворянства карточная игра сделалась обязательным компонентом жизненного уклада, она считалась лучшим средством против праздности в минуты отдыха (т. е. занятием), полезной и приятной умственной гимнастикой сближающей общество и дающей повод к легкой, занимательной беседе⁴⁷.

В послании Екатерины II к дворянам, покидающим военную службу перед русско-турецкой войной 1787-1791 гг., описываются характерные черты помещичьего быта: Вы бежите от сабель турецких, в поместья свои, но для чего? Не для того, чтобы заняться умным домоводством, но чтобы рыскать по полям с собаками; топтать свои и чужие нивы; заводить ссоры и драки с соседями, и не редко возвращаться домой с переломленными руками и ногами. Это ли дело дворянское? Так у вас проходит лето; а зимою вы безумствуете в карты и буйствуете в шумных попойках. Вы убиваете жизнь в позор себе и в поношение потомства своего⁴⁸.

В среде чиновничества за карточным столом нередко проигрывались казенные деньги и это часто не было препятствием к продолжению карьеры. Г.Р. Державин, в 1785 г. находясь в должности губернатора новоучрежденной Олонецкой губернии, обнаружил растрату одной тысячи рублей. Их проиграл в карты двадцатилетний казначей приказа общественного призрения - Грибовский, ведя игру с вице-губернатором, губернским прокурором и председателем уголовной палаты (то есть с лицами призванными искоренять этот порок). Получив от Грибовского письменное признание в содеянном, Державин⁴⁹, называемый Екатериной следователем жестокосердным, вызвал к себе вице-губернатора и спросил его совета. Вице-губернатор объявил, что надо поступать с растратчиком и со всеми его соучастниками по всей строгости закона. Тогда Державин дал ему почитать признание Грибовского, вице-губернатор сначала взбесился, потом оробел и в крайнем замешательстве уехал домой. То же проделал Державин с прокурором и председателем уголовной палаты. Дело закончилось тем, что Державин сам внес в приказ общественного призрения растраченную сумму, избавляя себя от нарекания, что под моим начальством то случилось и спасая молодого Грибовского и участников игры от стыда и суда⁵⁰. Недобросовестный казначей был уволен и через год смог вновь поступить на службу, достигнув, в 1795 г., должности статс-секретаря ЕкатериныII и оставив о ней записки.

Русская литература и публицистика второй половины XVIII в. обрушивалась с критикой на праздный образ жизни дворянства. Живописец (1775г.) Н.И.Новикова рисовал безрадостную картину дворянского шулерства и мотовства: Игроки собирались ко всеночному бдению за карточными столами и там, теряя честь, совесть и любовь к ближнему, приготовлялись обманывать и разорять богатых простячков всякими непозволенными способами. Другие игроки везли с собою в кармане труды и пот своих крестьян целого года и готовились поставить на карту⁵¹. Новиков осмеивал современный ему тип молодых людей: ... достоинства его следующие: танцует прелестно, одевается щегольски, поет, как ангел: красавицы почитают его Адонидом, а солюбовники Марсом... К дополнению его достоинств играет он во все карточные игры совершенно, а притом разумеет по-французски. Не завидный ли это молодец? не совершенный ли он человек?⁵².

Антиигорное уголовное законодательство XVIII-XIX вв. демонстрирует решимость государства искоренить карточные игры и невозможность действенно повлиять на прочное их вхождение в образ жизни европеизирующегося дворянства. В этой цепи постановлений и распоряжений (всего 21 документ), подтверждающих друг друга, определение игры с точки зрения верховной власти с каждым разом становились все более развернутыми и жесткими (богомерзкая и вредительная, разорительная, благовидная отрасль открытого грабительства, нравственная зараза, в благоустроенном государстве никогда и ни под каким видом нетерпимая). Скупые строки петровского указа резко контрастируют с последующими специализированными указами, делающими акцент на запрещение именно карточной игры среди других азартных игр (до середины XVIII в.)⁵³, и, только карточной игры (со второй половины XVIII в.)⁵⁴. Общим местом стало упоминание о разорительном влиянии карточных игр (с перечислением их названий) на дворянские фамилии. От полного запрещения в начале XVIII в. для всех сословий, государство перешло к снисходительному отношению к игрокам-дворянам, смягчению наказаний и их избирательному применению. Частичное снятие запрета на азартные карточные игры в 1761 г. не вносило ясности в определение отношения верховной власти к богомерзким играм на деньги и создавало претендент для остального дворянства. От разрешения коммерческих игр небольшой путь до разрешения азартных - Устав благочиния 1782 г. предусматривал уголовную ответственность только для профессиональных игроков, содержателей и посетителей игорных домов, кредиторов и шулеров (впервые официально признавалось наличие этого явления и гарантировалась соответствующая защита)⁵⁵.

В дворянской среде, с более нормированными поведенческими образцами и смягчающимися нравами, игра в карты окультуривается - теряется ее связь с тяжелыми правонарушениями, светская беседа заменяет хмельную, из корчмы и кабака играющие перемещаются в салоны, клубы, собрания, домашний круг, залы императорского дворца. Этому способствовало и широкое распространение коммерческих (степенных) карточных игр, не связанных со значительным материальным выигрышем и требующих определенных умственных усилий, спокойной обстановки и светской беседы.

К началу XIX в. можно говорить об институализации карточной игры, как массовой и характернейшей черты дворянского досуга, повседневной и необходимой модели поведения в дворянском обществе. Умение играть в карточные игры, и особенно в коммерческие, стало правилом хорошего тона, своеобразной культурной традицией, прервавшейся вместе с исчезновением дворянства в советское время. Современники отмечали, что нигде карты не вошли в такое употребление, как у нас⁵⁶, карточные листы заслоняют листы печатных книг⁵⁷, законы карточные многим известны лучше чем гражданские⁵⁸. Ситуация карточной игры становится своеобычным явлением на страницах мемуарной литературы XIX в. Так, в воспоминаниях инженера путей сообщения А. И. Дельвига, игра в карты - постоянный атрибут его служебных командировок и внерабочего общения с сослуживцами⁵⁹.

В начале XIX в. в русском обществе появились профессиональные шулера⁶⁰, которые разъезжали по ярмаркам, как купцы с товарами, плелись за войском, как маркитанты, имели в городах свои открытые залы, и не стыдились своего ремесла⁶¹. Получение дохода от такой деятельности даже не особо маскировалось и не считалось чем-то предосудительным, в то время как, скажем, в Англии влекло автоматическое исключение из круга порядочных людей.

Постепенное превращение игральных карт из экзотического товара в необходимый предмет потребления иллюстрирует и наращивание объемов спроса на него. В I половине XVIII в., под влиянием изменения потребностей и вкусов потребителей из верхов общества, в России было открыто две карточные мануфактуры⁶², а в конце 60-х гг. в Москве было их было уже пять⁶³. Это были мелкие, не всегда специализированные, и часто, попросту, расширенные мастерские ремесленного типа, с низким качеством выпускаемой продукции и средней производительностью около 14,5 тыс. колод в год⁶⁴.

В последней трети XVIII в. Екатерина II предприняла ряд протекционистских мер (повышение таможенных пошлин, введение налога на карты) для перераспределения доходов с этой восходящей отрасли в пользу отечественного производителя и основания нового государственного учреждения (Воспитательного дома)⁶⁵.

К началу XIX в. торговля картами сделалась быстроокупаемым и прибыльным бизнесом, способным служить значительным источником государственных доходов. Для полного финансирования увеличи- вающейся системы Воспитательных домов и вытеснения иностранной продукции, торговля и производство игральных карт постепенно переходили под непосредственный государственный контроль. В 1798 г. была введена государственная монополия на реализацию игральных карт, в форме отдачи клеймения и продажи игральных карт на откуп⁶⁶, а в 1819 г. абсолютная государственная монополия на производство и реализацию этого товара.

Для удовлетворения спроса, повышения качества и ассортимента выделялись новейшие производственные мощности - Александровская мануфактура, первая русская фабрика, которая согласно отчету 1833 г. ежегодно производила 1млн. 740 тыс. колод игральных карт трех сортов⁶⁷ (сейчас это Комбинат цветной печати в Санкт-Петербурге). Этого количества было достаточно, чтобы можно было четыре раза охватить весь земной шар по экватору. Так, по меткому замечанию современника: значительное потребление карт имеет у нас и свою хорошую, нравственную сторону: на деньги, вырученные от продажи карт, основаны у нас многие благотворительные и воспитательные заведения⁶⁸.

Если в XVIII в. русское дворянство усваивало внешние стороны европейской культуры - мир вещей, потребности, модели поведения, а также училось понимать и использовать европейские идеи, то в XIX в. представители этого сословия начинают рефлексировать по поводу усвоенного инокультурного опыта.

Эта культурная рефлексия затронула и карточную игру - из сферы вещного предметного мира она переходит и в сферу идей, в текстовую тему. Золотой век русской культуры позолотил и эту страсть. Если в XVIII в. мы не найдем практически никаких развернутых текстов, посвященных игре, то почти каждый великий русский писатель XIX в. размышлял над этим феноменом.

Первым таким масштабным произведением была повесть Пиковая дама. Карточная терминология, употреблявшаяся в литературе XVIII столетия в своем прямом значении, для колорита, иллюстрации дворянского быта, из конъюнктурных соображений, в этом произведении стала движущей силой литературного сюжета, образующей смысловую многоплановость художественной композиции⁶⁹.

Очевидно, что как для дворянского сословия в целом, так и для различных его категорий, в конкретное историческое время, характерны определенное место и назначение игры в сфере досуга.

В быту помещиков, офицерства, высокопоставленной бюрократии и просто, живущих по принципу: и не плати своих долгов по праву русского дворянства, европейские карточные игры сделались национальной чертой русского барства, противостоящей буржуазному мещанству, сосредоточенном на презренном накопительстве. В противовес учению Адама Смита русские игроки-систематики, выдвигали свою экономическую теорию: Какая до того нужда, что имения переходят из рук в руки? Тем лучше: один промотался, а многие нажились. Следственно, деньги не станут залеживаться в могильных сундуках; оборот их будет деятельнее и быстрее⁷⁰. Последователи этой теории особенно заметны среди дворян дореформенного поколения, которые только мечтали заложить выкупные свидетельства (земля была оценена гораздо выше ее стоимости) и соображали, как прокутить эти деньги в ресторанах или же пустить на зеленое поле. И действительно, большинство из них прокутили или проиграли выкупные деньги, как только получили их⁷¹.

Пиршественная культура екатерининского века, бывшая объектом восхищения и подражания не только среди современников, но и задававшая ориентиры на последующие времена особенно резко контрастировала с западноевропейским жизненным идеалом, в котором непомерная щедрость, праздность, презрение к труду, поиск острых ощущений в игре воспринималось как средневековый анахронизм.

Существенное место, которое карточная игра заняла в дворянском досуге, объясняется наличием самого этого досуга. Благодаря системе крепостного права и освобождению от обязательной службы дворянство получило возможность реализовывать себя в создании субкультуры комфорта и развлечений, в которой карточная игра являлась занятием, делом. Игра в карты не только структурировала время, но и выполняла коммуникативную функцию. Коммерческие или степенные игры сопутствовали беседе, знакомству, положение в обществе определялось кругом карточных партнеров. Вечерняя партия в вист, была типичной бытовой ситуацией в дворянском обществе XIX в.

В заключении, отметим, что в самих событиях и явлениях русской истории можно найти много таких, которые напоминали ситуацию азартной игры и создавали соответствующую психологическую атмосферу. Для европейцев, с их идеями права и рационального государственного устройства, Россия представлялась страной в которой случай играет господствующую роль. Французский посланник при русском дворе де Корберон, в 1778 г., отписывал к себе на родину: Как, скажут, управляется это государство, как может оно держаться? Я почти что ручаюсь, что оно управляется случаем и держится своим естественным равновесием, похожим на те большие массы, громадный вес которых укрепляет их и которые противостоят всем атакам и уступают только непрерываемым приступам развращенности и старости. Английский посланник Гаррис, был в твердой уверенности, что исключительно случай управляет Россией и только благодаря ему здесь все не пошло прахом. В частном письме от 1787 г., он выражался так: Надо быть одаренным сверхчеловеческим терпением, чтобы иметь дело с людьми беспечными, которые неспособны выслушать вопрос и дать благоразумного ответа. Вы с трудом поверите, что граф Панин не посвящает делам более получаса в день. Несколько дней назад, Оак [еще один английский посланник], которого обокрали на большую сумму, нашел шефа полиции, первое судебное лицо в государстве, власть которого громадна, раскладывающим в семь часов утра пасьянс грязными картами⁷².

Примечания

¹ В этой связи интересен перечень мирских неисправлений, составленный рязанским епископом Касьяном для обсуждения на Стоглавом соборе (1551г.) В шестом пункте этого списка в совершении греха обвинялись те, кто шахматы, тавлееми и ликами играют (Тихонравов Н.С. Летописи русской литературы. М., 1863. Т.5. Отд.3. С. 137 -140). В Очерках русской культуры прямо говорится о том, что ликами в Московской Руси называли карты (Очерки русской культуры XVI в. М., 1977. Ч.2. С.65). В древнерусском языке ликами чаще всего именовались иконы, и фигурные карты, так же как иконы, изображали людей, но если основным правилом иконографии было воспроизведение прежде всего лица (лика, отсюда и лики) святого, то карточный рисунок передавал изображение человека полностью, со всеми деталями и подробностями фигуры и одежды. Скорее всего речь здесь идет не о картах, а о древнем названии игры в кости (Этимологический словарь славянских языков. М., 1974. Вып. 15. С. 106). Филолог-славист И.И.Срезневский также упоминал о ликах в значении игры в кости - И еще дроузии лики играють, а всего того святыи апостолы и святые отцы възбраняют нашому саноу (Срезневский И.И. Материалы для словаря древне-русского языка. Спб, 1902. Т.2. С. 21, 71). Этимология лики возможно восходит к польскому lik - число, количество, поскольку игра в кости связана со счетом (Корзухина Г.Ф. Из истории игр на Руси // Советская археология. 1963. 4. С. 100). Конечно, не исключено, что появившиеся в Московском государстве карты назывались русскими как-нибудь по другому, однако каких-либо достоверных данных на этот счет не найдено.

⁷² Русский двор сто лет тому назад С. 230.