1670 г. апреля 13. — Наказная память нерчинского воеводы Д. Д. Аршинского нерчинским служилым людям И. Милованову с товарищами о поездке в Цинскую империю

/л. 1/ Лета 7178 году апреля в 13 день. По государеву цареву и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, указу и по приказу Данила Даниловича Аршинского память нерчинским служилым людем десятником казачьим Игнатью Милованову, Василью Захарову, подьячему Василью Милованову, Онтону Хилеву, Григорью Кобякову, толмачю Офонасью Федорову.

Ехать им из Нерчинского острогу на Шингал-реку к богдойскому кану. Прислан он, Данило, от великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, от его царьского величества и многих государств государя обладателя, на великую реку Шилку в Нерчинские остроги. А ему, богдокану, говорить, что:

У великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца и многих государств царя обладателя, под его царьского величества высокою рукою цари и короли и [с] своими государствы, а великий государь, /л. 2/ их царьское величество, жалует и держит их в своем царьском милостивом призренье. А он бы, богдокан, также поискал великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, его царьского величества милости и жалованья, и учинился под его царьского величества высокою рукою, а великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец и многих государств государь и облаадатель, учнет богдокана жаловать и держать в своем  царьском милостивом призрении и от недругов ево в оборони и в защищение, и он бы, богдокан, однолично у него, великого государя, был под его царьского величества высокою рукою навеки неотступно, и дань бы великому государю давал, и великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, людем с их людьми в ево государстве и на обе стороны торговать повольною торговлею. И на чем он, богдокан, положит, с тем бы царьского величества посланцов отпустило безо /л. 3/ всяково задержания и к великому государю, к его царьскому величеству, отписал, а буде у них грамот нет, и он бы, богдокан, и речью заказал.

А буде богдокан учнет про Гантимура ¹ спрашивать — зачем де воевода Гантимура не послал, и вам бы, Игнатью с товарыщи, говорить, что воеводы Гантимура без государева указу послать не смел, потому что он, Гантимур, стар и неможет, а писал воевода к великому государю, к его царьскому величеству к Москве, и буде великий государь укажет Гантимура послать, и воевода по указу великого государя Гантимура пришлет тотчас.

Да он же, богдокан, учнет спрашивать про прежних государевых послов, которые послы были посыланы от великого государя, от его царьского величества, и вам бы говорить: были от великого государя посыланы послы при нем, воеводе, посол был Федор Байков, а после тово был Петр Ярышкин да бухаретин Сеткул Аблин ² и те великого государя послы при воеводе от богдокана вышли здоровы.

А вам же, Игнатью с товарыщи, ехать дорогою, друг друга слушать. А буде из вас хто будет непослушен и станет озорничать, и вам бы, Игнатью с товарыщи, тому непослушнику и озарнику по указу великого государя чинить наказанья без пощады.

К сей наказной памяти по указу великого государя царя и великого князя /л. 4/ Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, воевода Данило Данилович Аршинский печать свою приложил.

А буде у вас станут спрашивать про албазинских казаков, и вам бы, посланцом, говорить: учинилось де воеводе нашему ведомо от казаков, что приходили де под Олбазинской острог войною дауры и чючара и под Олбазинским де острогом служилых людей убили 12 человек и кони же и рогатой скот у них отогнали, а им, де, служилым людем, сказывали (Слова: а им де служилым людем, сказывали в тексте повторены второй раз и вычеркнуты.) ясачные оленные тунгусы, что впрямь де приходили под острог дауры и чючара, и казаки де потому их задору ходили на них в поход, и воевода по казаков посылал и велел взять албазинских казаков 10 человек в Нерчинской острог и держит их о себя, чтоб оне впредь без указу великих государей в походы не ходили и задору б не чинили. И об указе воевода писал к великому государю к Москве.

Центральный государственный архив КНР, Отдел Минской и Цинской династий, ф. Документы на русском языке по истории китайско-русских отношений, подлинные документы периода Канси Цяньлун, 1670, № 1, лл. 1—4. Подлинник. Имеется черная мастичная печать Д. Д. Аршинского ³.

Опубл.: «Архивные материалы на русском языке из бывшего Пекинского императорского дворца», Бейпин, 1936, стр. 3—6 — фотокопия, стр. 121—123 (на русском яз.); стр. 267—269 (на кит. яз.).

Пересказ наказной памяти имеется в выписке 1675 г. — ф. Сношения России с Китаем, оп. 1, кн. 3, лл. 161 об. —163 об.

Опубл.: J. F. Baddeley, Russia, Mongolia, China, vol. I, London, 1919, р. ССХI

Комментарии

1. Эвенкийский князь Гантимур впервые уплатил ясак московскому царю в 1651 г. Однако до 1667 г. он, стараясь не ссориться с Цинами, считался также и их подданным. Когда же ему было приказано воевать против русских у Кумарского острога, он порвал свои связи с Цинской империей и перешел на сторону России. Опасаясь претензий Гантимура на его владения в районе реки Нонницзян и влияния его на племена, переселенные в глубь Маньчжурии, цинские власти вплоть до заключения Нерчинского договора требовали выдать Гантимура. Со стороны России не было попыток использовать Гантимура для территориальных претензий (см. П. Т. Яковлева, Первый русско-китайский договор 1689 г., М., 1958, стр. 32—37, 109—111).

3. Подлинник этой наказной памяти был насильно взят у И. Милованова цинскими чиновниками и сохранился в пекинских архивах (см. «Архивные материалы на русском языке из бывшего Пекинского императорского дворца», Бейпин, 1936, стр. 3—6, 121—123).

Источник:

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/XVII/1600-1620/Rus_kit1/121-140/132.htm