1700, апреля 9 — 23. - Указ об учинении розыска о злоупотреблениях Красноярских воевод Башковских и Семена Дурново. - Царская грамота красноярскому воеводе по поводу означеннаго указа.

1. 1700, апреля в 9 день, великий государь царь и великий князь Петр Алексеевич, всеа Велкия и Малыя и Белыя Росии самодержец, указал послать в Сибирь свои великого государя грамоты к воеводам, к красноярскому к Петру Мусину-Пушкину, к мангазейскому Юрыо Шишкину, к илимскому к Федору Качанову, что ехать им Юрью Шишкину из Мангазеи, или где его о сем великого государя грамота застанет, и Федору Качанову из Илимска на Красной Яр, и в Красноярску велеть им про дела прежних воевод про Алексея и Мирона Башковских и отца их Игнатья и про Семена Дурново, в чом они Красноярцы на тех воевод доводили и в своих от них к себе обидах великому государю били челом и многие челобитные заручные и росписи к Москве в сибирской приказ присылали, и какую кто из тех воевод великому государю измену, неправду и его государевой казне кражу и доходам в чем умаление учинили, и когда тем сами себе корыстовались. И для того им воеводам велеть Красноярцом в слух, по статьям, прочесть их воеводские наказы; а им сказать, чтоб против всякой статьи, в чем они воеводы тем своим наказом противность, или себе неправые [39] корысти чинили, сказывали и говорили б имянно самую правду, без всякой лживой посяжки, со всяким подлинным свидетелством; и им Красноярцом, всякого чина людем и служилым и ясашным иноземцам, какие обиды, нападки, насилные взятки и грабежи, и в чем поклепали и составами своими им разорения и безвинное кровопролитие они воеводы им делали. Потомуж и о Красноярцах, против челобитья и отписок и писем прежних красноярских воевод, Алексея и Мирона Башковских и Семена Дурново, сыскать со всяким правым свидетелством, в чем они Красноярцы великому государю и в каких делах и каких ради причин измену и бунты и в делах его государевых противности и воеводам непослушание и бунты учинились, и от чего люди служилые на две стороны розделились: одни держались с ними воеводы, а другие им были противны, и в том какие обиды им воеводам от них были, и за что от воеводства обеим Башковским отказали, и для чего они Красноярцы то учинили, и в нарядах на государевы службы им воеводам во всем ли послушны были, и их в осаде многое время ссылными людми для чего держали ль, и животы их на толикие тысячи, как в челобитье их Башковских написано, пограбили ль, и у Мирона де одного тех животов его и людей болши осмнадцати тысяч рублев взяли ль и где те животы девали, и ссылные люди, которые с ними, в верхней малой город своею ли волею сели, или их воевод принуждением; и в тех ссылных кто пущих заводчиков; и те ссылные из каких чинов к ним пристали и где по грамотам им велено быть? И о том бы они Башковские со всякою правдою, без лживой посяжки и состава, говорили, и про все, буде в чем учинится спор, розыскать накрепко, и буде дойдет до пытки, и из тех Красноярцов ссылных, или их Башковских знакомцов и их людей и [40] их самих, буде, по обчему согласию и приговору тех вышеписанных сыщиков, красноярского, мангазейского воевод и кому с ними у того дела быть велено, кого доведется, для подлинного уведомления самые истины, пытать и им смотря по нужде настоящаго дела, чтоб однолично начало и причину, от каких причин и от кого те смуты и мятежи в Красноярску того многовременного в Красноярску смятения начались, и какия в том и чьи составы и вымыслы и посяжки по всякому того города разорению происходили, и то все они б сыщики самою правдою, без всякого своего пристрастия, розыскали, и никоторой стороне отнюдь не дружить и безвинно никого не отягчали, и в том розыску они сыщики страх вседержителя Бога впредь очима себе имели, чтоб им во грядущем обще самим за всякую неправду и в розысках за вымышленные посяжки и лживых ради превратов хотящем винных прикрыть, а правых учинить виноватыми, самим страшное не принять истязание, також и от великого государя себя за неправду отмстителнаго гнева и себе временнаго разорения и заточения опасались принять. А по тем их розыскам, буде которая сторона, или кто кого поклепал чем напрасно, и по подлинному розыску тот поклеп и составь явится, и тому поклепщику, по уложенью, учинить тож, что было довелся тот, которого кто чем, естлиб вина его явилась, поклепал. Также всеми Красноярцы сыскать, по какому случаю многие ссылные и старинные к тем трем воеводам Башковским и к Дурному пристали и держались, и с ними в верхнем городе от других своей братьи, которые на воевод били челом, подлинно ль в облежении или осаде сидели и всякую нужду и голод терпели, или коварственным вымыслом сами в осаду сели, хотя тем того города на всех жилецких людей навесть измену и бунты безвинно, для того явилось, что им воеводам многая была свобода. [41] И приехав Мирон, в тех делах брата своего многих Красноярцов в верхней город к себе имал, розыскивал и пытал без указу великого государя и без грамот, по однем воровским составам, и животы взятые брату своему отдал, не описываясь о том к великому государю; и после свободно сам и с женою и с людми из города без всякого вреда, не дав в приеме государевой казне Семену Дурному, по наказам их, отчету, в Енисейск сьехал и без указу многих причинных ссылных людей взяв с пашен, причина, будто они с ними в осаде сидели и всякую нужу терпели, верстали окладами многое и лишнее, и в чины их строили самоволно, и давали государево жалованье мимо своего наказу и государевых грамот, чего им делать не велено, и тем меж людми свары, крамолы и великое междоусобие положили; и в тех своих пристрастиях приняв к себе ссылных воров и составщиков, которые вместо смерти, в делах Федки Шакловитова на пашни сосланы, положили своими составами и многоразличными вымыслы всего города на служилых людей измену, бунты и воровство, хотя те воеводы все свои воровские кражи, взятки и к людем учиненные разорениа, в чом имянно всем городом Красноярцы болши четырех сот человек великому государю на них били челом, за то челобитье им отомстить и тот Красноярской город со всеми жители в конец разорить. А по розыскам думного дьяка Данила Полянского, Петра Мусина-Пушкина, и по роспросу Семена Дурново и по иным ведомостям, явилась их Башковских и Семена Дурново многая ложная на них Красноярцов в крестном целовании и в измене и бунте затейка и воровские поклепы, которыми затейными своими клеветы они воеводы великому государю доносили и били челом и в Тоболеск и в Енисейск к воеводам, и в иных розных своих писмах писали, чтоб послать на них [42] Красноярцов с Москвы и с городов, для смирения, ратей, чтоб погубя тех всех на них воевод обличителей и челобитчиков, впредь свои воровства и грабежи, отняв всякое свидетелство и положа на других великой страх, вечно прикрыть, а свои поклепы, будто в осаде от бунтовщиков сидели и всякое страдание себе принимали, ложными измышленными составы чрез всякую неправду превратить в правду. Также сыскать, от кого и какою причиною Красноярцы думного дьяка Данила Полянского челобитье на него вчали и его для розыску в город к себе не пустили и от того дела ему отказали; и Данило Полянской тем вышеписанным воеводам в том понаровки, а им тягости и разоние в чом чинив, чтоб подлинно со всяким свидетелством о том безо всякие лжи и про те обиды и дела обоих сторон, как об воеводах, так и о Красноярцах, им, вышеписанным воеводам, всем городом и в уезде сыскать самою правдою, и для того розыску, из Енисейска, или где застанет, ехать со всеми красноярскими делами. И у того розыску быть с ними ж воеводами дьяку Данилу Берестову, и для того сыск Федора Тутолмина и протчие все розыски о Красноярцах, что думной дьяк Данило Полянской, будучи в Енисейску, чинил, и которые столпы с Москвы к ним посланы, взять ему Данилу Берестову на Красной Яр с собою. Да с ним же послать из Енисейска, или где явятся, прежних воевод Алексея и Мирона Башковских и знакомцов и людей их скованых, для того, чтоб также он Алексей, как и преж сего, не ушол. А для писма взять ему Даниле с собою подьячих, которые у розыскных дел с ними были, сколко человек пригоже, и которых он Данило Берестов взять с собою похочет; а в том числе однолично взять скована подьячего Василья Голохово, которой против челобитья их Красноярцов и допросу в сибирском приказе, говорил в Красноярску [43] смутные и утратные слова, чем бы причину дать, чтоб они Красноярцы его думного дьяка Данила Полянского к себе для розысков не пустили, и тем бы и болшую вину и бунты к ним пригнать и навести на них его государев гнев и опалу. И про те слова его подлинно, со всяким правым свидетелством, сыскать, и, буде доведетца, его в том пытать накрепко и спрашивать, кто его научал такие слова говорить, потому что посылан он был для заимки дворов; а прежних воевод челобитья и доводы и розыски и сказки, которые у всяких людей волею или неволею имали, чем бы кого оклеветать и приметку учинить, им Красноярцом прочесть. А буде учнут чем порочить и говорить, что многие слова и дела на них написаны ложно, чего они не делали и не говорили, и им воеводам и дьяку про то сыскать накрепко подлинно, чтоб однолично самая в том деле истинна была явна, кто в чем прав или винен, и сначала к той смуте и междоусобию кто дал причину; и из московских ссылных подьячих Сенка Надеин, или иные его братья или стрелцы, и которые с теми воеводы сидели и их к тому научали ль и с ними на весь город всякие составы и ковы как измышляли. Да буде, по их воевод и дьяка Данила правым розыскам, которой воевода наказу своему и великого государя к ним и к прежде их бывшим красноярским воеводам посланным грамотам учинил в чом что противно, или делал то, что ему делать не велено, или оставил и не делал того, что ему делать велено, и ему за ту вину учинить, по уложенью, и как в окончании наказов их какое прещение и наказанье, или разорение животов его, или ссылка написана. А буде которого воеводы вины подлинной явится, которые с имянного его великого государя указу в наказе думному дьяку Даниле Полянскому написаны, за какую вину что виноватым воеводам учинить, и им воеводам и дьяку после того розыску, [44] против того его великого государя имянного указу, не они сываясь о том к Москве к великому государю, без всякой пощады и отговорки, такую казнь или наказание или животам взятья на великого государя учинить, а иные животы, но правым свидетелствам, отдать исцам в иск, или кого безвинно пытали и в ссылку ссылали, и какое разорение кому сделали, безо всякой понаровки, не отлагая в далное время, также и их сообщникам, и которые с ними заодно ко всякому злу превратными злыми своими советы их к тому приводили, потомуж смотря, жестоко наказать. А буде явятся в тех составах причинны ссылные воры подьячие, которые сосланы на пашню, и их накрепко в том пытать, и по пытке буде скажут, что составливали вместе с воеводы, бив их кнутьем и потом пятном городовым в спину запятнав, отсечь им у обеих рук палцы, чтоб впредь к писму были непотребны, и отдать их в пашенную работу мужикам по смерть их, и велеть им себя питать работою земляною и скотопаством; а буде от того сбежат, а их где поимают, и их без всякого далного отложения казнить смертно, повесить. А буде и не подьячие из тех ссылных пущие были составщики и смутители, и дав время на неделю на покаяние, человека двух или трех повесить во унятие и в страх впред будущим ссылным ворам; а досталным жестокое учинить наказание, бить кнутом, поверстать на пашню, или учинить по разсмотрению своему правому. А в имянном великого государя указе прошлого 204 году, за пометою четырех человек думных дьяков, с которого в наказе думному дьяку Данилу Полянскому написано: буде воеводы или кто нибудь по розыску объявятся винны, что великого государя казне учинился недобор их воеводскою и ясашных сборшиков корыстью, или соболиную и всякую ясашную казну они крали, и за то их воевод и людей их и знакомцом и кто будет винен животы взять на [45] великого государя безповоротно. А сколко услали к Москве, и к кому и с кем, или поухоронили, о том людми их и знакомцами разыскивать же без всякие понаровки, а за воровство, что великого государя казне были корыстны, винных бить кнутьем нещадно. А буде по розыску явится, что розные ясашные люди розбежались в далние стороны и изменили от их воеводских и их потачкою от ясашных сборщиков и посылщиков их нападками и разорением, и ясашные сборщики воровали с ними заодно, или руских людей и иноземцов они воеводы казнили смертию безвинно, и тех воевод, которые, по совершенным уликам тому будут винны, за то самих казнить смертию ж, не описываясь к великому государю о том к Москве. А буде кого пытали или кнутом били безвинно, для своих приметков и корыстей, и их за то самих бить кнутьем; а что у иноземцов и у руских людей нападками своими пограбили и отняли, и то у них взяв, отдать челобитчиком, или заплатить из животов их цену, а досталные их животы за те их вины взять на великого государя и верстать их в казачью службу и ссылать в сибирские городы, где пристойно, чтоб впредь иным воеводам и ясашным сборщикам на то смотря, неповадно было воровать и государеву Сибирскую страну разорять и всякие доходы нагло красть и умалять. И им, красноярскому, мангазейскому, илимскому воеводам и дьяку Даниле Берестову, в тех розысках учинить, как в том его великого государя именном указе написано и по уложенью и наказам их, со всякою опасностию, без повреждения своея совести. Да с ними ж у тех розысков велеть быть из Тоболска дворянину Федору Тутолмину, для того, что он те дела сыскивать начал; а Башковские своими воровскими составами ему всякую спону и споры и помехи и остановки в том чинили, и тому учиня пало, того ныне в челобитье своем, что думной дьяк Данило [46] Полянской прислал под отпискою своею, на тот его сыск ссылаются; и ему Федору те его сыски показать, после его отъезду не учинено ль в том деле какой перемены и составу. Да с ним же послать подьячего тоболского Васку Ипатьева, которой на Красном Яру у того сыску был, для улики, кто б на него Федора челобитные, чтоб то розыскное дело остановить, составливал. А Федора Тутолмина о той челобитной и того подьячего в Тоболску допросить: по какому случаю и кто ту челобитную составил? и те допросы прислать в сибирской приказ, а их немедленно на легких стругах, дав в зачет государева жалованья, оклады их, послать на Красной Яр с отпискою; да буде у него Федора есть того его красноярского розыску черные записки, или сказки, и те все красноярские дела велеть у него приняв и закрепя ему по ставам, прислать, для улики на Башковских и Семена Дурново, в сибирской приказ с прилучающею почтою. И о тех вышеписанных красноярских делех подлинно и всякою правдою им воеводам и дьяку Даниле и Федору Тутолмину, будучи в Красноярском, розыскав, и воеводам или Красноярцам и ссылным, кто в какой вине явится, не описываясь к великому государю за далним разстоянием и болшаго в том медления, указ учинить, кто чему будет достоин, чтоб от тех дел тому городу и иным городам не навесть болшаго разорения; и с того своего розыску оставить в городе в тетратех, за своими руками, список, а такожде прислать к Москве в сибирской приказ, а подлинной розыск взять ему Даниле Берестову к Москве с собою, и то дело кончав, и со всеми прежними делами ехать ему и с подьячими к Москве. А Даниле Полянскому, буде иных городов нужных розысков у него не осталось, велеть, опричь красноярских дел, с досталными подлинными делами ехать до Тоболска, и приехав в Тоболеск, ожидать ему о себе в том городе его [47] великого государя указу и об отпуске своем грамоты. А буде он Данило ныне из Енисейска с Данилом Берестовым поехали и припловут в Тоболеск, велеть, без всякой отговорки, Данилу Берестова от себя с красноярскими делами отпустить его на Красной Яр; а Красноярцы, которые сидят в тюрме в Енисейску, велеть с провожатыми енисейскими везть на Красной Яр и отдать Петру Мусину-Пушкину имянно, а об них учинить им воеводам и дьяку и Федору указ, смотря по делам их, наказание или свободу, чему они, также и иные, будут достойны; а ему Петру Красноярцов в городе созвав, сказать, чтоб они никакой противности в тех воеводских розысках и Башковским собою никакой тесноты, или им и ссылным своеволнаго побиения отнюдь не чинили. А буде они в чем самоволным бунтом, или каким ослушанием учинятся им противны, или их Башковских или ссылных, с которыми у них ссоры, станут бить или побьют до смерти, и им за то быть от великого государя в крайней опале и причинные в смертной казни, и своего великого государя жалованья впредь послать к ним не укажет. А воеводе Семену Дурному, по вине его, великого государя указ учинен будет безо всякой поноровки. И те розыски самою чистою и непорочною правдою соверша, им воеводам ехать по своим местам по прежнему, кому куды, по его великого государя грамотам, на воеводствах быть велено; а дьяка Данилу Берестова отпустить с подьячими к Москве. А подлинные дела и розыски с великим бережением и с добрыми провожатыми везть к Москве. А Федора Тутолмина отпустить же. А прежде своего розъезду, велеть из тех новых своих розысков перечневую учинить выписку и закрепя всем своими руками, послать к великому государю в сибирской приказ с нарочными добрыми посылщики. А Красноярцам, буде в каких неправых розысках и обидах челобитье [48] на думного дьяка на Данила Полянского есть, и они б, выбрав у себя лутчих людей в челобитчики, прислали за выборами всех градских людей к великому государю к Москве за ним же вскоре, со всякими правыми уликами, и о том о всем к думному дьяку к Даниле Полянскому и к Даниле Берестову и к тем воеводам в Енисейск, на Красной Яр, в Мангазею и в Илимской его великого государя грамоты посланы. А в Красноярской приехав и в те розыскные дела вступя, буде Данило Берестов и с ним для того розыску посланные подьячие учнут великому государю бить челом себе на пропитание о хлебном жалованье в приказ, и им в Красноярску из государевых житниц хлеба дать по разсмотрению и нужды их смотря, в приказ, чем мочно у того дела быть сытым. И те розыски делать без всякого медления, чтоб тем приезжим воеводам Юрью Шишкину и Федору Качанову в том лишняго задержания и в тех городех, где им воеводами быть велено, их ради отлучениа его великого государя делам и доходам и в людех бесправье не учинилось. А буде по розыску тех воевод, Петра Мусина-Пушкина, Юрья Шишкина, Федора Качанова, да дьяка Данила Берестова и Федора Тутолмина, Красноярцы, которые, по приговорам думного дьяка Данила Полянского, из Енисейска розосланы в сылки в розные городы безвинно, а в Красноярску вин их не явится, и Красноярцы лутчие и всяких чинов люди их одобрять, и тех людей, соверша розыск, из тех городов взять по прежнему в Красноярской и быть им в прежних чинах и местех, где кто был; и о том им сыщиком в те городы к воеводам писать, а отписки посылать за своими руками. А в те ж городы к воеводам великого государя грамоты, как из Красноярска они воеводы и дьяк и Федор Тутолмин о тех ссылных красноярских к ним отпишут, посланы; и тех Красноярцов, дав им [49] подводы и провожатых, велеть отпускать без задержания в прежние их чины и места, кто где преж сего был. И о том о всем им воеводам и дьяку и Федору Тутолмину к великому государю к Москве в сибирской приказ писать с нарочными посылщики немедленно.

Подлинной указ за приписью дьяка Андрея Виниюса. За справою подьячего Матюшки Маскина.

2. От великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, в Сибирь, в Красноярской, столнику нашему и воеводе Петру Савичю Мусину-Пушкину. В нынешнем 1700 году, марта в 18 числе, писал к нам великому государю из Енисейска думной наш дьяк Данило Полянской да дьяк Данило Берестов, что по нашему де великого государя указу и по наказу и по присланным к ним нашим великого государя грамотам, ездили они из Енисейска к Красноярскому на дощаниках рекою Енисеем, для сыску про красноярских воевод Алексея и Мирона Башковских, и Семена Дурново, и про красноярских служилых всех чинов людей, в бунтовом на воевод и на ссылных с ними воеводами будучих людей дел. И не доехав де до Красного Яру, против Айкановы Шиверы, Красноярцы Артюшка Смольянинов с товарищи с красноярскими служилыми людми многолюдственным собранием с ружьем выехав, их думного дьяка с товарыщем и со всеми служилыми будучими с ними людми на дощаниках остановили и на Красной Яр для розыску не пустили и в розыску нашему великого государя указу учинились непослушны. И они де думной наш дьяк с товарыщем и со всеми людми от того вышепомянутого урочища возвратились в Енисейск по прежнему; и о том бы их Красноярцов непослушании, и о приезде с ружьем, и о розыску об отказе, и Олексее и [50] Мироне Башковских и о людех их и о Красноярцах о Конанке Самсонове и о Алешке Ярлыкове с товарищи, которые задержаны в Енисейском, наш великого государя указ учинить. Да того ж числа, к нам великому государю из Красноярска в твоей Петрове отписке писано, что по нашему великого государя указу и по грамоте, розыскивал ты Петр о Красноярцах ссылных людех, которые запершись зде в малом городе, с теми вышеписанными бывшими красноярскими воеводами Башковскими и с Семеном Дурным, неведомо для чего; а что, по твоему розыску, явилось, и тому с подлинным твоим розыскным делом прислал перечневую выписку с красноярскими челобитчики Витинком (siс) Усовым с товарыщи. А Семен Дурново явился на Москве. И в сибирском приказе он против того твоего розыску и по многим отпискам думного нашего дьяка Данила Полянского с товарыщем, и по его Семеновым отпискам же и писмам, о Красноярцах служилых людех в измене, в воровстве и в бунтовстве он и люди его Семеновы допрашиваны; а по тем его Семеновым и людей его допросам и по твоему розыску и по уликам, красноярских вышеписанных челобитчиков, красноярских служилых людей, опричь ссылных воров, и которые, запершись в малом городе, были с воеводами, ни чьей измены и никакова бунту кроме того, что они Красноярцы, без нашего великого государя указу, Алексею и Мирону Башковским от воеводства отказали; и в том деле им особливой наш великого государя указ, как розыск об воеводах и об них вершится, учинен будет, — не явилось; а был до самого твоего на Красной Яр приезду и прилежнаго и правдиваго розыску явной его Семенов и Башковских составной лживой и напрасной поклеп, чтоб тот город со всеми в нем живущими людми привесть им во всеконечное разорение. И мы великий государь, слушав того твоего о [51] Красноярцах правдиваго и тщателного со всякою прилежателною и явственною очисткою розыску, милосердуя о Божиих и о наших государских толико много безвинно страждущих людей, и усмотря, что тем твоим розыском многие составы и неправды тех воевод и ссылных людей открылись, за тое радетелную правдивую твою службу жалуем тебя Петра, милостиво похваляем. И указали мы великий государь на Красной Яр, для совершения того красноярского дела, по челобитью их Красноярцов всех служилых людей, послать на Красной Яр розыскать, по обчему с тобою согласию, из Мангазеи столника нашего и воеводу Юрья Федорова сына Шишкина, из Илимска воеводу ж Федора Родионова сына Качанова, из Енисейска думного нашего дьяка Данила Полянского, товарища дьяка нашего Данила Берестова, со всеми с красноярскими делами, из Тоболска дворянина Федора Тутолмина. А по чему о тех красноярских воеводах и о всех служилых людех вам сыскивать, тому всему наш великого государя указ послан к тебе в Красноярской под сею нашею великого государя грамотою.— И как к тебе ся наша великого государя грамота придет, а те вышеписанные воеводы, мангазейской и илимской, и дьяк со всеми красноярскими делами, и тоболской дворянин на Красной Яр приедут, и вам бы, по тому нашему великого государя указу, со всяким усердным радением не наровя в том никому, не посягая ни на кого никоторыми делы, розыскивать самою правдою о тех воеводах, кто к тем смутам дал причину, учинить всем обще наш великого государя указ, под сею нашею великого государя грамотою написаной. А розыскав, собча с теми вышеписанными воеводы и с дьяком и с Федором Тутолминым, тот розыск всем вам закрепить своими руками и подлинно отдать с роспискою дьяку нашему Берестову, а таков же список оставить в приказной избе, за руками ж, слово [52] в слово, впредь для всякого спору, сделать бы вам с того всего розыскного дела перечневую выписку, со всякою очисткою, и закрепя вам всем своими руками, послать к нам великому государю к Москве, да о том о всем ты к нам великому государю писал со всякою правдою, чрез почту, и отписку и выписку велел подать в сибирском приказе думному нашему дьяку Андрею Андреевичю Виниюсу с товарыщи. А буде они Красноярцы учнут в неправых розысках бить челом на думного нашего дьяка на Данила Полянского против того ж, как нам великому государю на него ж челобитные розные подавали, и вам бы о том против челобитья их и о том, как и для чего его в город не пустили и противны учинились, а прежде того сами били челом, чтоб ему в город для розыску быть, подлинно всем городом и уездом потомуж розыскать, и те подлинные челобитные их и розыски прислал к нам великому государю к Москве, а им челобитчиком, кого похотят выбрать, за выбором градским, к Москве отпустить, сколко человек пригоже. Писан на Москве, лета 1700, апреля в 23 день.

Подлинная грамота за приписью дьяка Андрея Виниюса. За справою подьячего Матюшки Маскина.

Красноярск. книга, акты под №№ 75 и 76.