|
1691 г. августа 9*. —
Отписка приказчика Селенгинского острога Д.И. Многогрешного иркутскому воеводе Л.К.Кислянскому со сведениями о голоде в войсках Галдана Бошокту-хана и разорении его ставки на реке Кобдо Цевен Равданом.
/л. 136/ Великих государей царей и великих князей Иоанна Алексеевича, Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцев, стольнику и воеводе Леонтью Костянтиновичю Демко Многогрешный челом бьет.
В нынешнем во 199 году июля в 31 день явилися в Селенгинску передо мною выходцы из Мугальской земли Онголзор Мергень с товарыщи, всего 3 человека. А явяся, сказали, что де они были калмыцкого владельца Бушух-ту-хановы воинские люди, а отстали де от него, Бушухту-хана, как он пошел з боев от китайских людей, на белом месяце1 в Мугальской земле у Ханай-олая за конною скудостию и от голоду, потому что де у него, Бушухту-хана, в войске за скудостию скота голод великой. И от того де голоду в войску многие люди помирают, а иные розбрелися врознь, и кормились де они у Ханай-олая, промышляючи зверьем. А слышили де они, Онголзор Мергень с товарыщи, что он, Бушухту-хан, хотел итти с людьми своими на Хобдой-урочище, где преж того была ево, Бушухту-ханова, урга оставлена, как он воевал Мунгальскую землю. А как де они, Онголзор с товарыщи, были у него, Бушухту-хана,
[366]
и он де, Бушухту-хан, посылал от
себя
своих людей и велел той своей урге с Хобдоя притти к себе для кочевья на Толу к
Ханай-олаю.
И те де ево послы ездили и ево Бушухту-хановы урги на том месте на Хобдое не нашли.
/л. 137/
А
после
де
того
приезжал
к
нему,
Бушухту-хану,
от
Далай-ламы
посол
для
миру,
чтоб
их,
Бушухту-хана
с
племянником
ево
с
Цаган
Арабданом,
учинить
в
мирном
поставлении
в
том:
как
он,
Бушухту-хан,
шел
под
китайские
городы
для
бою
с
китайскими
людьми,
а
тот
де
ево
племянник
Цаган
Арабдан
отстал
от
него
и
пошел
прочь
со
своими
войски,
а
он
де,
Бушухту-хан,
за
ним,
Цаган
Арабданом,
в
погоню
посылал
и
ничего
над
ево
войски
учинить
не
мог
для
того,
что
де
войска
у
него
многолюдство.
И
пришед
де
он,
Цаган
Арабдан,
на
Хобдое
ево
Бушухту-ханову
ургу
розвоевал.
А
после
де
ево
Онголзорова
с
товарыщи
отходу
куда
он,
Бушухту-хан,
с
людьми
своими
покочюет,
про
то
де
они
в
подлинно
сказать
не
ведают.
А
людей
де
с
ним
есть
тысячи
с
3,
да
и
те
все
люди
безскотные,
многие
де
бредут
пешие.
И
они
де,
Онголзор,
спаметуя,
как
воевали
Мугальскую
землю,
и
слыхали
от
мугальских
людей,
что
де на низ по Селенге-реке к Байкалу-морю есть великих государей украинные городы, и не
похотя
помереть на степи голодною смертию, к Селенгинску на плотишке выплыли, а плоучи на низ по Селенге ни в которых местех никаких людей не видали.
И я, роспрося их, Онголзора с товарыщи, в-Ыркуцкой с теми ж посланными с Дмитреем Казачихиным с товарыщи послал, а приехав в-Ыркуцкой, велел тех выходцов объявить и отписку подать в приказной избе тебе, стольнику и воеводе Леонтью Костянтиновичю.
На л. 136 об. отметка о подаче:
199-го
августа в
17 день
подал отписку
Никифорова приказу
Сенотрусова удинской
стрелец Дмитрей
Казачихин.
РГАДА, ф. Иркутская приказная изба, оп. I, д. № 216, лл. 136-137. Подлинник.
|
UcoZZ системойой
