В последние годы не только учеными, но и общественными и политическими деятелями активно обсуждается процесс российского освоения Сибири, растянувшийся на три столетия. Конкретное содержание этого периода не может быть раскрыто без изучения его начального этапа, связанного с основанием и развитием городов и острогов, послужившим мощным толчком к преобразованию региона. Однако, как показал анализ исторической научной литературы, имеющийся интерес к данной теме невозможно удовлетворить только лишь информацией, содержащейся в сибирских летописях, сведения которых зачастую противоречивы и запутанны. В мировой науке давно назрела необходимость реконструкции историко-культурных особенностей русского позднесредневекового города Сибири в археолого-историческом контексте, наблюдается процесс оформления русской археологии в самостоятельное направление сибиреведения.
Достаточно длительное время ведется плодотворное комплексное изучение археологических памятников продвижения русских землепроходцев на восток в XVII — XIX вв. Например, на территории Притомья раскопками изучены Томский — «Воскресенская гора» (В.И. Матющенко, М.В. Фролов, М.П. Черная), Кузнецкий (В.Н. Добжанский, Ю.В. Ширин, М.П. Черная), Сосновский (Ю.В. Ширин), Саянский (С.Г. Скобелев) остроги; в Обь-Иртышье — селища Бергамак, Изюк (Л.В. Татаурова), Казымский (В.И. Молодин, В.Н. Добжанский) и Умревинский (А.П. Бородовский) остроги; на севере Западной Сибири — Пелымский (В.А. Оборин), Лозьвинский (М.Ф. Косарев), Березовский (Г.П. Визгалов) и Обдорский остроги; в Заполярье — Мангазейская крепость (В.И. Белов, В.Ф. Старков, Г.П. Визгалов, С.Г. Пархимович); в Прибайкалье и Приамурье — Албазинский (А.Р. Артемьев, В.В. Сухих), Илимский (Р.С. Васильевский, В.И. Молодин) и Нерчинский (А.Р. Артемьев) остроги. На острове Шпицберген усилиями ряда отечественных археологов (А.П. Окладников, В.Ф. Старков), историков и криминалистов были изучены остатки Командорского лагеря экспедиции Беринга, обнаружена могила капитана-командора и по черепу сделана реконструкция облика легендарного мореплавателя. Сюда также можно включить поиски историками, археологами и краеведами мест, связанных с походом Ермака. Первые примеры широкого привлечения массовых археологических источников к изучению культуры и хозяйства сибирских землепроходцев уже дали интересные результаты, существенно дополнив, а в некоторых случаях и исправив информацию письменных источников. Археологические материалы отличаются массовостью и видовым разнообразием, отражают социально-экономическую сущность и культурный облик города в динамике, подтверждают его ключевую роль в процессе русского освоения Сибири. Однако, несмотря на признаваемую перспективность и необходимость изучения архео-[12]логических памятников, оставленных русскими людьми в Сибирском регионе, они на сегодняшний день исследованы еще недостаточно и территориально очень неравномерно. Обобщающих работ по сибирским памятникам XVII – XIX вв. до сих пор крайне мало в отличие от фундаментальных исследований по городам Европейской России.
В контексте поднятой проблемы давно назрела необходимость введения в научный оборот в полном объеме материалов археологических исследований культурного слоя Тобольска при определяющем его значении в освоении Сибири. Раскопки в первой российской сибирской столице ранее проводились, причем учеными из разных городов: и московскими (Л.А. Беляев), и местными (А.А. Адамов, И.В. Балюнов, П.Г. Данилов, Л.Н. Сладкова). Однако в начале XXI в. стало совершенно ясно, что фронт археологических работ в Тобольске может и должен быть значительно расширен. На это указывало, в частности, то, что современные представления о тобольской старине сложились исключительно на основе изысканий историков и архитекторов, но не археологов, исследования которых на городской территории до последнего времени велись в ограниченных масштабах и почти всегда носили экстренный характер, при этом многие участки городского культурного слоя не просто оказались под угрозой уничтожения в ходе оживившегося строительства, а были полностью разрушены или стали недоступными для изучения. Именно по этим причинам в 2007 – 2012 гг. А.В. Матвеевым и О.М. Аношко проведены превентивные широкомасштабные раскопки, существенно расширившие возможности изучения истории и культуры первой столицы Сибири, определения ее роли в процессе российской колонизации. Для культурного слоя города характерны мощные напластования, хорошая стратиграфическая ситуация и уникальная сохранность дерева, бересты, кожи, кости и т. п. Полученные в эти годы источники позволяют говорить, что богатое археологическое наследие Тобольска может выдвинуть город в число лидеров такого научного направления деятельности, как сибирская городская археология.
Археологические материалы, собранные при исследовании более 2000 кв. м культурного слоя Тобольска, привлечены нами к изучению ранних этапов истории и культуры этого города. Историческая интерпретация обнаруженных в ходе раскопок объектов дает возможность связать эти материалы с событиями, происходившими на данной территории, и позволяет по-новому взглянуть на многие исторические реконструкции, созданные историками как для зауральского региона, так и в целом для Сибири. На площади раскопов, заложенных в верхней и нижней частях города, вскрыты остатки оборонительных сооружений XVII в., а также торговых лавок, мостовых, жилых, хозяйственных и производственных построек XVII — XIX вв., получены десятки тысяч разных категорий находок, всестороннее характеризующих культуру и занятия жителей Тобольска. В материалах присутствуют традиционно массовые для позднего Средневековья — Нового времени артефакты (глиняная, фарфоровая, стеклянная посуда, изразцы, широкий арсенал железных предметов, кожаной обуви), а также редкие находки (шахматные фигурки, мундштуки, нательные кресты, нумизматическая коллекция, ядра, пули, глиняные и дере-[13]]вянные игрушки, костяные гребни и т. п.), в том числе уникальный предмет — позолоченная панагия XVI — XVII в., которая попала в столицу Сибири при первых архиепископах учрежденной здесь в 1620 г. епархии.
При исследовании Первого и Второго Гостиных раскопов у здания бывшего гостиного двора в нижней толще культурных напластований зафиксированы остатки нескольких сооружений жилого и хозяйственного назначения, датированных на основе планиграфического, стратиграфического анализов и находок в рамках XVII в. [5, с. 7]. Жилые деревянные постройки были одноэтажными, срубленными в обло с выпуском. Рядом с ними располагались погреба. В целом археологические материалы данных раскопов свидетельствуют о том, что этот квартал верхнего посада в XVII в. являлся частью жилищнохозяйственной застройки города, а его жители имели достаточно высокий уровень материального благополучия.
В Октябрьском раскопе в центральной части верхнего посада была обнаружена мощная бревенчатая стена с проходившим под ней подземным ходом [6, с. 129]. В ходе идентификации данного объекта с одним из тех, что упоминаются в летописных источниках, нами установлено, что изученную раскопками стену по ее местоположению и ориентировке правильнее соотносить не с посадскими укреплениями, как предполагалось ранее, а с показанным на чертежах С.У. Ремезова сооружением, которое находилось в центральной части Троицкого мыса и было обнесено замкнутой прямоугольной оградой из частокола [4, с. 78]. По чертежу 1701 г. этот объект находился напротив Большого и Малого Казачьих взвозов, к востоку от церкви Успенского девичьего монастыря и западнее приказа конных казаков. На плане 1714 г., который показывает расположение только самых важных построек, он изображен просто рядом с Успенским монастырем. К сожалению, планы 1701 и 1714 гг. не позволяют ответить на вопрос, что это за сооружение, так как под одним и тем же номером С.У. Ремезов обозначил не только данную постройку, но и Воскресенскую башню северной оборонительной линии [7, с. 46]. Лишь на плане 1687 г. рядом с интересующим нас объектом помещена надпись «тюрма», на плане 1688 г. — «тюрем двор» [8, л. 161, 164].
Реконструировать размеры, устройство и внешний вид посадских укреплений XVII в. удалось по материалам Чукманского раскопа, заложенного на восточной окраине верхнепосадской территории. Нами выявлены остатки частоколов, представленных несколькими канавами с древесным тленом от столбов и являвшихся частью посадского острога в разные периоды его функционирования. Данные планиграфии и стратиграфии указывают на разновременность и периодический ремонт исследованных тыновых сооружений, что подтверждает информацию, содержащуюся в письменных источниках. По археологическим материалам установлен характер деревянных оборонительных сооружений [4, c. 80 – 84]. Самая мощная линия укреплений представлена канавой, в которую были установлены столбы, образовывавшие сплошную стену типа тына. К востоку от нее имелось П-образное ответвление, в котором [14] вплотную друг к другу стояли бревна. По размерам и устройству данное сооружение интерпретировано нами как остатки ленточного свайно-столбчатого фундамента совсем небольшой башенки, пристроенной к наружной части острожной стены уже после ее возведения. Вдоль частокола зафиксирована еще одна линия столбов, являвшихся опорами пристроенного к нему помоста, с которого в случае необходимости было удобно и наблюдать за неприятелем и обстреливать его. Обнаружение в цепочке углублений сдвоенных столбовых ям с материковыми перемычками посередине позволяет предполагать, что стоявшие в них пары бревен могли поддерживать срубные стенки, которые имелись под «боевым ходом» и одним концом примыкали к тыну. По историческим данным, укрепления, построенные вокруг посада Тобольска в 1688 г., были не только самыми мощными в истории города, но и самыми последними по времени, поэтому позднейшую фортификационную линию с помостом и башенкой, зафиксированную на площади Чукманского раскопа, мы склонны относить именно к этому времени.
ВВ Тобольском кремле на площади Второго Регентского раскопа, на краю Троицкого мыса, также были зафиксированы остатки городских укреплений XVII в. [3]. Оборонительная линия представлена довольно широкой канавой, с восточной, напольной стороны которой прослежены подпрямоугольные выступы, перерезавшие ее стенку и опустившиеся ниже уровня пола. В заполнении выступов расчищены фрагменты бревен — остатки помоста, а в одном случае плахи, стоявшие ребром друг на друге и забутованные глиной. Вероятнее всего, они служили горизонтальными подпорками оборонительной бревенчатой стены.
На территории нижнего посада Тобольска был разбит Базарный раскоп, в пределах которого, помимо остатков деревянных конструкций торговых рядов, располагавшихся здесь в XVIII — XIX вв., исследован участок жилой застройки конца XVII — начала XVIII в., представленный фрагментом городской улицы — деревянной мостовой и остатками срубных конструкций русской усадьбы, включавших в себя хозяйственные помещения, одно из которых с отхожим местом, часть жилого дома, состоявшего, скорее всего, из нескольких комнат, с дощатым полом и развалом печи [1, с. 78 – 80]. К сожалению, в ходе вскрытия пола усадьбы, на глубине более двух метров стали бить родники, и культурный слой слишком быстро наполнялся грунтовыми водами. Однако раскопками четко установлено, что под ним вплоть до уровня погребенной почвы залегало очень мощное однородное, сильно гумусированное отложение, являющееся остатками навоза, в котором полностью отсутствовали фрагменты деревянных конструкций и какой-либо археологический материал. Можно однозначно констатировать, что в первой половине XVII в. исследуемый участок тобольского нижнего посада еще не был заселен и использовался тоболяками под поля и пастбища, которые они удобряли навозом. По данным архивных источников, в это время здесь располагались монастыр-[15]ские и церковные земельные вотчины Тобольского Софийского дома на территории Тобольского уезда [2].
Таким образом, объем накопленных археологических материалов, их анализ и экстраполяция на данные истории, картографии и апробация всего комплекса источников служат надежным основанием для реконструкции планировочной структуры и динамики застройки изначального Тобольска, характеристики производственной, хозяйственной и торговой деятельности его жителей, определения уровня развития их материальной культуры в период российской колонизации и, самое главное, для периодизации истории города в целом и его отдельных, археологически значимых событий. Комплексный анализ археологических, исторических и картографических источников также позволяет проверить эффективность применения в изучении позднесредневекового российского города Сибири тех или иных теоретикометодологических положений, дефиниций, методов и приемов классификаций из разных областей науки, в том числе ориентированных на реконструкцию образа Тобольска личностью и обществом, на определение способов восприятия городской среды обитания современниками (летописцами, путешественниками, писателями).

Список литературы

1. Аношко О.М., Игнатов С.В. О торговле в Тобольске в XVIII — XIX вв. по археологическим и историческим данным // AB ORIGINE: Археолого-этнографический сборник Тюменского гос. ун-та. Вып. 5. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2013. С. 76 – 87.
2. Балюк Н.А. Земледельческое хозяйство Западной Сибири в XVII — начале XVIII в.: сб. архивных источников. Тюмень, 2001. 184 с.
3. Матвеев А.В. Отчет о спасательных археологических раскопках на Красной площади в г. Тобольске в охранной зоне I категории памятников истории и культуры в 2012 г. // Архив САиЭ. Инв. № 1/298. Тюмень, 2013. 204 с.
4. Матвеев А.В., Аношко О.М., Клименко А.И. Остатки старинных тобольских укреплений на мысу Чукман // AB ORIGINE: Археолого-этнографический сборник Тюменского гос. ун-та. Вып. 4. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2012. С. 76 – 91.
5. Матвеев А.В., Аношко О.М., Селиверстова Т.В. Основные итоги археологического изучения верхнего посада Тобольска в 2007 – 2009 гг. // Вестник Тюменского гос. ун-та. 2011. № 2. С. 6 – 11.
6. Матвеев А.В., Аношко О.М., Селиверстова Т.В., Сомова М.А., Бормотина Ю.В. Предварительные результаты первого года раскопок археологической экспедиции Тюменского университета в Тобольске // AB ORIGINE: Проблемы генезиса культур Сибири. Вып. 2. Тюмень: Изд-во «ТриТ», 2008. С. 114 – 150.
7. Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 г. Т. 2. М.: [Б. и.], 2003.
8. The Atlas of Siberia by Semyon U. Remezov. Facsimile edition with an introduction by Leo Bagrov. S.-Gravenhage, 1958.

Воспроизводится по:

ПРИСОЕДИНЕНИЕ СИБИРИ К РОССИИ: НОВЫЕ ДАННЫЕ: материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2014. С. 11 – 15