История не сохранила облик Ивана Перфильева. Но он вполне мог выглядеть, например, так… (Рисунок из книги Александра Висковатова "Историческое описание одежды и вооружения российских войск")

Леонтия Кислянского на посту иркутского воеводы сменил Иван Перфильев. Сын знаменитого первопроходца, казачьего атамана Максима Перфильева, он пользовался заслуженным авторитетом у сибиряков.
Отец и сын Перфильевы принадлежали к одной из самых знаменитых сибирских фамилий, отпрыски которой прославили себя походами по присоединению Восточной Сибири, а также дипломатическим искусством на переговорах с монголами и китайцами. Они происходят от клана сибирских казаков, служивших в начале XVII века в Сургуте и Пелыме. В 1618 г. Максим Перфильев отправился строить Енисейский острог, и часть его родственников осела там. Енисейские потомки Максима Перфильева и стали прозываться Перфильевы. Те же, кто остался служить в Тобольске и Томске, позже стали прозывается Перфирьевыми.
Благодаря владению грамотой Максим Перфильев стал подьячим, исходил всю Восточную Сибирь и Прибайкалье, ходил по Верхней Тунгуске и Илиму, по Вилюю, а в 1631 году основал Братский острог. За такие заслуги Максим Перфильев получил от царя Михаила Фёдоровича звание стрелецкого сотника: «... пожаловати за ево службу в Енисейском остроге в сотниках стрелецких на Васькино Черменина место... а нашего жалования ему давати тоже оклад по двенадцати рублей, да хлеба, рыбы, овса по четыре чети». В 1641 г. Перфильев сопровождал караван с ясаком в Москву, что было делом весьма почётным.
Кстати, с именем отца иркутского воеводы Ивана Перфильева связана достаточно забавная история. В то далёкое время казаки, да и служилые люди, пользуясь тем, что «до бога высоко, до царя далеко», частенько нарушали христианские обычаи. В 1626 г. архиепископ Макарий проводил следствие по поводу прискорбного факта двоежёнства: один из священников обвенчал ночью подьячего Максима Перфильева с женою Поздея Фирсова, в то время как у подьячего ещё жива жена и живёт в Верхотурье... Для этого епископу пришлось допрашивать самого енисейского воеводу, который показал вот что: «...И на очной ставке Андрей Ошанин говорил, как де подьячий Максим с Оленькою сговорились, что ему на Оленьке жениться и выпись полсобовную написали и тот де поп Кирилл у них и сват был и в той записи сговорной и руку приложив и ту де запись Максим себе взял. Поп Кирилл взял с Максима 10 рублей денег, да 10 четей запасу. А поп Кирилл во всём запирался» (1). На расправу епископу Макарию Максим Перфильев из Енисейского острога в Тобольск так и не был прислан —воевода от греха подальше отправил своего товарища вверх по Тунгуске разобраться с тунгусскими князцами, которые убили енисейских служилых людей. Дело замяли...
Перфильевы, осевшие на Иртыше, тоже не теряли времени даром. Известно, например, что в 1659 году в Китай направляется посольство, возглавлял посольство... сын боярский Иван Перфильев. В отличие от енисейского боярского сына Ивана Перфильева, посол писался служивым человеком с города Тарского, да и по отчеству прозывался иначе. Император Фулинь посла принял и одарил подарками для русского царя, среди которых было десять пудов чаю. С большим караваном Перфильев решил не связываться: он вынес чай на Пекинский рынок, продал и купил на те деньги 352 самоцветных камня, так что подарок богдыхана уместился в кармане. Всё же немного чайного листа на пробу Перфильев привёз. Первым его попробовал придворный врач царя Алексея Михайловича, опасаясь предложить царю напиток, о котором не было сведений в травниках. А когда царь «занемог животом», его вылечили настоем чая, и с тех пор чай стал обычным на Руси напитком.
И всё же вернёмся от славных дел потомков рода Перфильевых к иркутскому острогу. Было бы несправедливо утверждать, что иркутский воевода Иван Максимович Перфильев был славен только делами своего батюшки. Он и сам походил по Сибири, ставил остроги, приводил под государеву руку новые земли. В 1676 году в устье реки Тунка «боярский сын» Иван Перфильев с отрядом иркутских казаков поставил первый острог, который защищал Прибайкалье от нападений монгольских ханов. В этом же году казаки впервые посеяли в этих местах две десятины ржи.
Трижды, в 1663-1664, в 1666-1669 и 1677-1680 гг. Иван Максимович Перфильев исполняет в Иркутске должность казенного приказчика. До введения воеводского управления в Иркутске городовые приказчики ведали делами служилых дворян, строительством и ремонтом городских крепостных сооружений, бое-припасами, сбором податей, отбыванием натуральных повинностей, а в военное время выполняли функции городского военного коменданта. А в 1684 году Иван Перфильев впервые принимает на себя и воеводские полномочия. Перфильева на посту воеводы меняет Алексей Горчаков, потом снова назначается Леонтий Кислянский. С 1692 по1695 год городом управляет Иван Петрович Гагарин, а с 1695 по 1696 гг. — прибывший из Москвы Афанасий Савелов. В этот период кадровая политика Сибирского приказа выглядит хаотичной. Создаётся впечатление, что в стране не хватает грамотных администраторов, которые, с одной стороны, могли бы вести активную внешнюю и внутреннюю политику, а с другой — занимались хозяйственным освоением новых земель. Отсюда — и кадровая чехарда, и неизбежные в таком случае ошибки при назначениях. Чем закончилось савеловское правление, нам уже известно...
После бунта авторитетный и близкий казачьей старшине Иван Максимович Перфильев вновь управляет городом и воеводствует с 1696 по 1699 год. Это уже не лихой казак, а умудрённый опытом человек. Он сколотил к тому времени кое-какой капиталец, ведёт собственное дело: сохранилась запись, по которой Иван Перфильев и Семён Максимов в 1695 г. обязались «подрядом сварить» на собственной винокурне 400 вёдер вина по 50 коп. за ведро.
В зрелом возрасте Иван Перфильев уделяет внимание заботам о своей душе — его подпись среди подписей прочих иркутян, которые в 1672 году били челом митрополиту Корнилию о том, чтобы «... их благословити и велети б старцу Герасиму в Иркутском остроге по край Ангары реки построить монастырь и церковь воздвигнуть во имя Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». А в 1707г. сын боярский Иван Максимович Перфильев передал епископу Варлааму двор «со всяким строеньем и местом».
Сегодня память о семье Перфильевых увековечена в названии деревни села Максимовщина, где на берегу Иркута была заимка Максима Перфильева. Правда, по другим данным, лично Максим Перфильев здесь никогда и не бывал, а заимка названа в честь деда сыновьями Ивана Перфильева Василием и Остафием.
Потомок Ивана Перфильева, Остафей, упоминается в документах в связи с сыском об илимском воеводе Челищеве, к которому он был привлечён, так сказать, как знаток права, принятого у бурят. Тогда у иркутских служилых людей были отобраны показания в связи с восстанием работных людей, крестьян, казаков и посадских против власти илимского воеводы Челищева. В делах Сибирского приказа сохранилась запись, датируемая 1701 годом, в которой подтверждается обычай принципа материального возмещения за всякого рода правонарушения, принятый среди бурят: «Иркуцкие сын боярский Остафей Перфильев, служилые люди Савка Золотых, Лучка Корчажинской, Титко Евсевьев, Мишка Миршень, таможенные головы Дмитрий Каменщиков, Симон Малыгин, сказали: у иноземцов де, когда учинитца меж собою убойство, а за то де убойство на тех людех, которой такое убойство учинит, берут в тот род, коего убьют, поголовщины. И шаманов, и то де у них обыкновение изстари такое, как которой иноземец у них занеможет, и они де к тому больному приведут иноземца ж, которой шаманить умеет, и тот де больной после того его шаманства встанет, и того шамана сродники больного дарят, а буде тот больной умрёт, и того шамана убьют. А чают, что де тот иноземец умер бутто от ево шаманства, и в том у них за того убитого род его берут у них поголовщины скотом и иным чем прилучится. А унять де от того их и в умирение приводить невозможно».

Вженедельник "Конкурент" Выпуск 21 Октября 2006, №25436