В 30 — 40 гг XVII в. в слободах и острогах юга Сибири появляется особая категория служилых людей по прибору — беломестные казаки. Часто эта группа служилых людей изучается как исключительно сибирское явление, вне общего российского контекста. Между тем подобная категория служилых людей известна на юге России в первой половине XVII в. и упоминается в Соборном Уложении 1649 г. Беломестные казаки являлись одной из групп служилых людей по прибору которые по замечанию В.О. Ключевского являлись «соединительным звеном» между верхушкой московского общества — служилыми людьми по отечеству и тяглыми, жилецкими людьми.
А.В. Чернов, автор наиболее подробного исследования о русских вооруженных силах XV — XVII вв. считал, что беломестные казаки появились в первые годы царствования Михаила Федоровича, когда после Смуты правительство проводило массовое верстание вольных казаков в службу (1). По свидетельству В. Н. Татищева, эта [55]категория служилых людей появилась на «Украине» — южной границе Европейской России еще раньше — со второй половины XVI в. «Сих беломестных перво царь Иоанн Васильевич из солдат и других военных на Украине, а более царь Алексей после польской войны, не хотя салдатства на жаловании содержать, полками населил» (2). Кто же из исследователей прав? Когда появились в России беломестные казаки? Работа А.А. Станиславского подтвердила в этом вопросе правоту В.Н. Татищева (3). Автор показал наличие беломестных казаков на юге России во второй половине XVI в.
Происхождение названия данной категории служилых людей связано с архетипичными представлениями о символике цветов народов востока Евразии. В частности белый цвет традиционно означал «никому не подвластного, свободного от должностей и податей, также нечто радостное, щастие приносящие» (белый царь, белая земля). По авторитетному свидетельству И.Е. Фишера, «россияне приняли сии же наименования», в частности «козаки в Сибири, получающие вместо жалования землю, называются потому беломестными казаками, понеже они не платят с них никаких податей в казну», т. е. владея «белой» — свободной от налогов землей (4). В России XVII в. земельный оклад беломестных казаков, свободный от государственных налогов и повинностей составлял 20 — 30 четвертей в поле, кроме того, они получали небольшое денежное жалование в 2 — 3 рубля. В Сибири традиционным был надел «по шти десятин с полудесятиною в поле», всего 18 — 19,5 десятин.
В 1620 — 1640 гг. на юге Верхотурского и Туринского уездов власть проводит строительство слобод с крестьянским населением, которое должно было решить проблему снабжения хлебом сибирских гарнизонов. Первоначально слободы населялись исключительно крестьянами, однако позднее в 1630 гг. в результате резкого увеличения военной опасности на юге Сибири, в слободах начинается строительство острогов, в них направляются отряды годовальщиков из ближайших уездных центров. Но годовальщики не могли эффективно прикрыть все новые поселения, так как сами гарнизоны городов Сибири были немногочисленны, поэтому пришлось решить проблему защиты слобод другим способом. Когда же появились в Зауралье беломестные казаки? Э.Я. Бояршинова отмечала, что с 1640-х гг. «приказчики, как правило, привлекали на поселение наряду с крестьянами и беломестных казаков» (5).
Материалы Сибирского приказа позволяют дать более точную дату этого события. По данным воеводы Верхотурья царской грамотой 1634 г. приказчику Нижней Ницынской слободы Тобольского уезда П. Перхурову предписывалось набрать в слободе 10 конных и 10 пеших беломестных казаков. Конным казакам был назначен оклад по 4 рубля с четью, а за хлеб дана пашня 12 десятин по 4 десятины в поле, «а дву потомуж». Беломестным пешим казакам было велено служить с пашни и за денежное и за хлебное жалование (6).
Когда беломестные казаки появились в других слободах Сибири? 8/03/1634 г. к воеводе Тобольска князю Андрею Голицыну обратился приказчик Верхней Ницынской слободы Михаил Байкашин, просивший здесь местных служилых людей, по примеру Нижней Ницынской слободы устройства, без которых «никакими мерами быть не уметь». Приказчик обосновал необходимость создания гарнизона наличием в слободе пашенных крестьян и государевых житниц. Андрей Голицын разрешил приказчику набрать из гулящих людей 10 человек в конные казаки, назначив им жалование из денежных доходов Чубаровой слободы, так как в Верхней Ницынской слободе таких сумм еще не было. 12/06/1634 г. приказчик сообщил в Тобольск, что конные казаки набраны. Воевода, сообщив в Сибирский приказ об этом решении, писал, что слобода стоит на окраине русских владений, куда часто нападали Кучумовичи и где без «служилых жилецких людей быть не уметь» (7).
В сентябре 1634 г. в Сибирский приказ обратился воевода Верхотурья, просивший устроить жилецких служилых людей в Невьянской слободе, находившейся на окраине русской колонизации. В 1626 г. по царскому указу в слободе был построен острог для защиты от нападений кочевников, но летом крестьянское население уезжало на работы и в остроге оставались только приказчик «да посадские люди немногие». Воевода обращал внимание, что около Невьянской слободы часто бегают из Сибири ссыльные люди и также крестьяне, взявшие деньги на строительство, а ловить их некем, по данным приказчика, что «за такими за беглыми людьми посылать некого, служилых людей в Невьянском остроге нет». Воевода сообщал также, что нет возможности постоянно посылать в Невьянскую слободы служилых людей из гарнизона Верхотурья, который насчитывал всего 60 человек, постоянно посылаемых на различные службы и писал, что в создавшейся обстановке в слободе невозможно быть без своих служилых людей. В 1635 г. еще в 2 слободах появились казаки — в Невьянской слободе было 17, в Ницынской — 30 человек (8).
Однако, несмотря на это, и после формирования в слободах небольших гарнизонов, туда отправляли годовальщиков. Так в 1638 г. из Верхотурья посылались «от приходу воинских людей» в Невьянскую слободу 22 стрельца и 1 пушкарь, в Новую Ницынскую на Красный яр — 14 стрельцов (9). По сведениям Е.В. Вершинина, в 1642 г. в Сибирском приказе отмечалось, что в 3 слободах — Чубаровской, Верхней Ницынской и Нижней Ницынской было по 10 человек «конных жилецких казаков» (10).
3 марта 1642 г. верхотурский воевода, князь Н.Ф. Мещерский сообщал царю, что из слобод Верхотурского уезда часто пишут приказчики с просьбой прислать из города служилых людей для защиты от возможных набегов ойратов, а в гарнизоне Верхотурья имеется всего 100 служилых людей (95 стрельцов и 5 пушкарей), из которых большая часть находится в разъездах по территории уезда, на сборе ясака, на заставах в городе и на других необходимых службах, в результате свободный резерв составляет не более 20 — 30 человек, которые необходимы в самом городе (11). В 1642 г. воевода послал памяти приказчикам Невьянской, Тагильской, Ницынской, Ирбитской слобод Верхотурского уезда, в которых, основываясь на царской грамоте 1635 г., приказал им набирать служилых людей из 2 источников — 1) «вольных и охочих» т. е. гулящих людей, 2) пашенных крестьян, не более одного человека из семьи. Всего предполагалось набрать 145 человек — 85 конных, 60 пеших беломестных служилых людей. В частности, в Невьянской слободе воевода приказал набрать 40 конных, 20 пеших, в Тагильской — 20 конных, 10 пеших, в Ницынской — 10 конных, 10 пеших, в Ирбитской — 15 конных, 20 пеших (12). К этому начинанию сразу же проявил интерес Тобольск. 27 марта 1642 г. в слободы Верхотурского уезда был прислан тобольский письменный голова Станислав Баскаков с памятью для смотра по спискам служилых людей, набранных приказчиками в слободах. Верхотурский воевода жаловался в Сибирский приказ, что после этого гулящие люди и члены семей пашенных крестьян, которые «прибрались и те послыша ис Тобольска присылки все разбрелись» (13).
К 1647 г. в Невьянском остроге удалось прибрать в беломестные казаки 10 конных и 4 пеших человек. В Ницынской на Красном яру 14 конных, 9 пеших. В Ирбитской — 5 конных, 9 пеших и в 1647 г. еще 2 пеших казака. В[56] 1645 — 1646 гг в Арамашевской слободе прибрано 29 конных казаков (14). Гарнизоны новых слобод часто формировались из служилых людей старых поселений. Так, в 1649 г. приказчик Белослудской слободы Василий Муравьев, получив верхотурскую память о том, чтобы ему беломестных казаков «в проезжие станицы посылать и караулы караулить» на случай набега кочевников, сообщил, что у него в подчинении имеется только 1 беломестный казак и «посылать некого». Верхотурский воевода приказал выделить пополнение из гарнизона Ирбитской слободы, где «сверх верхотурской памяти» было прибрано к тому времени 15 беломестных казаков (15). В 1653 г в 5 слободах Верхотурского уезда насчитывалось 113 беломестных казаков. В Арамашевской — 36 человек, Невьянской — 17, Ницынской — 30, Ирбитской — 25, Белослудской — 5 беломестных казаков (16).
В 50-е гг. XVII в. происходит русская колонизация реки Исети, где беломестные казаки также играли большую роль. В 1650 г верхотурские служилые люди на верхнем течении реки основали Исетский острог, а уже в 1655 г был построен Катайский острог Гарнизоны по реке Исети формировались за счет старых острогов. 2 марта 1657 г воевода Верхотурья Иван Хитрово перевел в Катайский острог 30 беломестных казаков с семьями, и к 1660 г на поселение удалось прибрать 5 семей русских и 36 семей татар и черемис.
Восстание 1662 — 1667 гг. заставило администрацию увеличить количество беломестных казаков на юге Сибири. Летом 1662 г восставшие башкиры перебили 30 беломестных казаков Катайского острога, крупные потери понесли и другие остроги края. В 1665 г приказчик Катайского острога писал на Верхотурье, что там мало новоприборных беломестных казаков, которые к тому же не вооружены, в казне острога «оружия нет и давать им нечего». В этих условиях администрация Тобольска первоначально попыталась увеличить численность гарнизонов за счет населения самих зауральских слобод и острогов путем перевода его части в беломестные казаки. Так, если к 1665 г в Шадринской слободе насчитывалось 6 беломестных казаков (при 4 крестьянах), то вскоре после указания администрации «прибрать 10 человек или сколько пригоже» Юрий Малечкин за один день 7 мая принял на службу 9 казаков, поручившихся друг за друга (20). Всего к 1667 г., по данным Тобольского воеводы П. И. Годунова (1667 — 1670), в острогах Приисетья находилось 160 беломестных казаков: в Исетском остроге — 30, Мехонской слободе — 60, Шадринской слободе — 20, Катайском остроге — 50 чел. (21).
В 1668 г воевода Тобольска П.И. Годунов попытался заставить беломестных казаков служить в драгунах, что вызвало сопротивление служилых людей, казаки Верхотурского уезда в количестве 72 чел. «из верхотуринских слобод в исетские остроги не выехали». В 1679 г в южных острогах Сибири по Исети и Тоболу насчитывалось 363 драгуна и 243 беломестных казака, в том числе 100 казаков в слободах Верхотурского уезда и 143 казака в Тобольском уезде. В 1686 г. там находилось 1000 служилых людей — 648 драгун и 352 беломестных казака. В 1688 г все служилые люди по прибору, служившие в слободах и острогах по Исети и Тоболу стали называться беломестными казаками. 19 ноября 1688 г царским указом Борис Лошкин стал «в слободах у беломестных казаков, что были драгуны, головою» (22).
В 1694 г. царским указом беломестные казаки Верхотурского уезда были освобождены от власти приказчиков слобод, которым предписывалось их «на караулах и на работах у себя не держать». Отныне казаки были подчинены одному лицу — сотнику Камышловской слободы Матвею Солдатову в судебном, административном и военном отношениях. Это решение было вызвано военным положением на юге Сибири, на сотника была возложена ответственность за разведку, проводившуюся силами беломестных казаков из слобод, и своевременное сообщение вестей воеводе и приказчикам (23).
Из кого состояла эта корпорация служилых людей? В одной из челобитных имеются интересные биографические сведения, позволяющие нам увидеть, что были за гулящие люди, которые наряду с пашенными крестьянами стали основным источником формирования беломестных казаков. В 1694 г на государево имя обратился с челобитьем о позволении оставить службу Лука Суслов, беломестный казак Невьянской слободы, прослуживший в составе данной категории служилых людей 46 лет. А до того, он начал службу еще при Михаиле Федоровиче солдатом в полку воеводы Плещеева на Самаре, затем «многие годы» служил стрельцом в Астрахани во время воеводства Б.А. Репнина, в середине XVII в. перешел в Сибирь и строил Катайский острог «без вашего великого государя жалования», служил «во всяких посылках непрестанно». В 1694 г. казаку исполнилось 92 года, по его словам он стал «стар и дряхл и казачьи службы служить за дряхлостью не могу» и остался без кормильцев. 27 июня 1694 г эта челобитная была удовлетворена (24).
В 1698 г Петр I создал на юге Сибири из беломестных казаков драгунский полк.
В 70-е гг XVII в. беломестные казаки появляются и на востоке Сибири. После военного разгрома киргизами служилого мира Красноярска, в 1668, 1671, 1674 гг. Алексей Михайлович предпринял ряд мер для усиления боеспособности на юге контролируемого русскими участка по реке Енисею, в частности по предложению воеводы Енисейска было предписано организовать здесь беломестных казаков. К 1679 г в Енисейском уезде имелось уже 149 беломестных казаков, размещавшихся в 6 острогах. В 1700 г. в Илимском остроге имелось 6 беломестных казаков, которые «служат с пашни без жалования», 65 посадских людей и 356 пашенных крестьян (25). По данным H.Ф. Емельянова к 1710 г в Сибири имелось 512 семей беломестных казаков, в Тобольском уезде — 83, Верхотурском — 111, Тарском — 185, Енисейском — 133 (26).

Примечания

1. Маньков А.Г. Уложение 1649 года — кодекс феодального права России. М., 2003. с. 252; Чернов В. А. Вооруженные силы русского государства в XV — XVII вв. М., 1954. С. 129.
2. Татищев В.Н. Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской // Избранные произведения. Ленинград, 1979. С. 185.
3. Станиславский А.А. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990.
4. Фишер И.Е. Сибирская история. СПб., 1774. С. 52.
5. Крестьянство Сибири в эпоху феодализма. Новосибирск, 1982. С. 131.
6. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 656, л. 85; Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт ее первых насельников // К истории Сибири. Тюмень, 2003. С. 65.
7. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 656, л. 118
8. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 656, л. 86
9. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 110, л. 25.
10. Вершинин Е.В. Беломестные казаки Зауралья в XVII в. // Казаки Урала и Сибири в XVII- XX вв. Екатеринбург, 1993. С. 54.
11. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 65, л. 191.
12. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 65, л. 192.
13. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 65, л. 193.
14. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 209, л. 27.
15. РГАДА, ф. 1111, оп. 2, ед. хр. 744, л. 38.
16. РГАДА, ф. 1111, оп. 2, ед. хр. 755, л. 11.
17. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л., 1941. Т. 2, приложения, с. 546.
18. ДАИ. Т.4. с. 87.
[57]19. РГАДА, ф. 214, ед. хр. 408, л. 32, 34,35.
20. Дмитриев А.А. Пермская старина. Пермь, Вып. 8. С. 27.
21. Титов Ю. Сибирь в XVII в. М., 1890. С. 25.
22. РГАДА, ф. 214, д. 100, л. 528.
23. РГАДА, ф. 1111, оп. 2, ед. хр. 392, л. 57, л. 62.
24. РГАДА, ф. 1111, оп. 2, ед. хр. 392, л. 58.
25. РГАДА, ф. 214, оп. 5, д. 2623, л. 35;.РГАДА, ф. 214, ед. хр. 1354, л. 307; ДАИ, Т. 8, С. 150.
26. Емельянов Н.Ф. Спорные вопросы истории феодальной Сибири. Курган, 1991. С. 60.

Воспроизводится по:

II Емельяновские чтения: Материалы Всероссийской научно-практической конференции (Курган, 11-12 мая 2007 г.). - Курган: Изд-во Курганского гос. ун-та, 2007. с. 54 — 57.