Русское государство всегда испытывало потребность в серебре, которое являясь основой денежного оборота страны, было привозным. Активные поиски собственной серебряной руды, осуществляемые государством, долгое время были безуспешны. Из исторических источников известно, что уже в XV веке серебро искали на реке Цыльме в бассейне реки Печора. Однако русским рудознатцам до получения первого русского серебра предстояло пройти путь протяжённостью в 200 лет и многие тысячи километров, пока оно не было найдено в XVII столетии на дальней восточной окраине Российского государства — в Забайкалье.

Открытие серебросвинцовых руд произошло на реке Аргунь в Забайкалье, и было оно результатом долгих планомерных усилий, в котором участвовали сотни рудознатцев, а часто и простых служилых людей, искавших по своему наитию серебряные руды по всей территории России. Однако найти руду и получить из неё чистое серебро, в XVII веке было не одним и тем же. Специалистов обогатителей в России в те времена было не просто мало, они были буквально наперечёт и работали в основном в Москве, куда стекались образцы найденных руд со всей России. Такая централизация опробования найденных руд с одной стороны, позволяла добиться большей эффективности, но с другой стороны, затягивала процесс освоения найденных месторождений на десятилетия. Не стало исключением, в этом смысле, и месторождение серебросвинцовых руд на реке Аргунь. Так, первые сведения о серебряной руде в Забайкалье были получены в 40-е годы XVII века, первые образцы руды в 1676 году, а первое серебро из этих руд в Забайкалье было выплавлено в 1687 году.

История получения первого серебра в Забайкалье и процесс организации первого сереброплавильного производства — тема, недостаточно изученная в историографии. Некоторые факты содержатся в работах В. Г. Изгачева «Строительство первого Аргунского сереброплавильного завода в 17 в.»¹, В. П. Мязина, А. А. Вырупаева «История развития горно-заводского дела в Забайкалье»², В.В. Ведерникова «Кабинетская цветная металлургия Сибири в XVIII — первой половине XIX в.»³ и М.М. Максимова «Очерк о серебре»⁴. В работах Е. А. Курлаева и И. Л. Маньковой «Участие иностранных мастеров в развитии горнорудного дела России в XVII веке», Е. А. Курлаева «Участие иностранных специалистов в поисках серебряной руды на Южном Урале» приводятся сведения о человеке, впервые выплавившем в Нерчинске серебро из забайкальских руд — Лаврентии Нейдгарте.

Но информация о нём во всех этих изданиях разнится. Так, Ведерников считает, что Нейдгарт был направлен в Нерчинск Тобольским воеводой по указанию Стрелецкого приказа. Мязин и Вырупаев называют его Нестором и считают, что он был направлен в Нерчинск из Удинского острога. Максимов в своей работе, а за ним и ещё ряд авторов, представляют Нейдгарта человеком, пытавшимся скрыть результаты плавки руды и получения чистого серебра. Так ли это было, и кем на самом деле являлся Лаврентий Нейдгарт?

О провинности Нейдгарта впервые пишет Г.В. де Геннин в сочинении «Натуралии и минералии камер в сибирских горных и заводских дистриктах и прочих курьёзных вещей абрисы»⁵, которое он преподнёс российской императрице Анне Иоанновне в 1737 году. В нём Геннин приводит следующие сведения: «... в 1691 или 1692 гг. прибыл в Нерчинск бывший генерал адмирал Фёдор Алексеевич Головин полномочным послом, для учинения мира с китайцами; понеже у них были некоторыя ссора о землях с русскими. В то же время в Нерчинску был воевода Иван Остафьевич сын Власов. Ему вышеупомянутые два брата рудоискатели тех руд объявили, который взяв ему, адмиралу Головину, об оных рудах не доносил, а объявил их бывшему тогда в его, Головина, штате иноземцу имянем Лаврентью Нейдгарту. Он, Дамес, мнит, что был тот иноземец, который казанские медные заводы ведал. И просил ево оной воевода нерчинский, чтоб он, как возможно, те руды опробовал, что он по той пробе и учинил, не объявя ему, Головину. Но потом он, Головин, о сем уведал и приказал ево за ту утайку жестко штрафовать, хотя он, Нейдгарт, в то время и прапорщиком был. И с того времени в России первое начатие в серебряном плавлении стало быть…».

Учитывая, что указанные события происходили в ходе подготовки и заключения Нерчинского договора с Цинской империей, в условиях войны, когда Российское государство испытывало острую потребность в добыче собственного серебра, когда вопрос определения границ уже стоял на повестке дня и сохранение месторождения серебра в пределах земель подконтрольных России был просто архиважным, то действия Лаврентия Нейдгарта вряд ли выглядят деянием, подлежащим штрафу. Скорее это была государственная измена, и наказание совершившему её, должно было быть совершенно иным. Так были ли события, описанные де Генниным в действительности? Попробуем разобраться, обратившись к фактам.

Итак, документы Российского делопроизводства сохранили различное написание фамилии «Нейдгарт». Наиболее часто, по отношению к Лаврентию, употребляемы были: Нейтор⁶, Нейгарт⁷, Нейтгарт⁸, Нейтерт⁹, Нейтер¹⁰, Кехтер¹¹ (Правильно Neidhart)¹².

Отец Лаврентия Нейдгарта — Андрей Нейдгарт (Andreas Neidhart) — известен как «пушечный литец», работавший в России с 1622 по 1664 год¹³. В «Обозрение Русской Археологии» И. П. Сахарова Андрей Нейдгарт отнесён к чужеземным художникам и назван пищальных дел мастером, («...Из его литья известны две пищали...») жившим в 1633 году в Москве.¹⁴ «Большая советская энциклопедия» относит Андрея Нейдгарта уже к русским пушечным мастерам и сообщает, что в 60-х годах XVII века с его участием в России были изготовлены нарезные орудия, канал ствола которых запирался ввинчивающимся вин-градом (металлич. цилиндр с резьбой), и гладкостенные орудия с механическим клиновым затвором. Созданием этих орудий Ермола Фёдоров и Андрей Нейдгарт внесли выдающийся вклад в усовершенствование артиллерии15.

Лаврентий унаследовал специальность отца. О себе он сообщал, «...что он у многих рудоплавных дел бывал, а признаки, естьли будет какая руда, знает...»¹⁶ и «... что у рудоплавных у многих дел по указу ... великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, бывал посылан ис приказу Тайных дел многажды»¹⁷.

Жил он, видимо как и отец, в Москве, так как по справке, выданной из разрядного шатра Ф.А. Головина 1687 года, отправляясь в далёкий Нерчинск «…половину окладу своего на два месяца, оставил он, Лаврентей, по заручной своей челобитной, матери и жене своей, на Москву...»¹⁸.

Лаврентий Нейдгарт был потомственным литейщиком, рудознатцем и инженером. Но был ли он включён в состав офицеров полка, сопровождавшего Ф. Головина, случайно? Для этого посмотрим, что было известно центральной российской власти о месторождении Аргунских серебряных руд на момент формирования дипломатической миссии «Великого и полномочного посла».

Первые конкретные указания о местонахождении серебряных и оловянных руд в Забайкалье получил от бурятского контайши и намясинских тунгусов в 1676 году ещё Нерчинский воевода Шульгин. По его наказам три группы казаков отправлялись на поиск руды. В 1677 году албазинским бронным мастером Куземкой новгородцем из образцов добытой казаками руды был выплавлен первый свинец. Повторная плавка была в этом же году произведена греческими рудознатцами Иваном Юрьевым и Спиридоном Астафьевым, попавшими в Нерчинск с караваном Николая Спафария. Однако тогда получить серебро не удалось. Вместе с тем возможность получения из этой руды серебра была ими подтверждена. О чём они сообщили Шульгину: «досмотря руд сказали, что имана де сверху; где бывает свинешная руда тут де есть и серебренная руда, только де надобно копать глубоко и сыскать знающими людьми»¹⁹. О результатах розыска серебряной руды было доложено в Москву. На основании этого доклада дальнейшие розыски руды в 1679 году поручались казачьему голове С.А. Лисовскому20. В помощь Лисовскому в Нерчинск был направлен Енисейский рудоплавный мастер Киприян Ульянов, но и ему выплавить серебро не удалось²¹. В 1681 году на Нерчинское воеводство заступил Ф.Д. Воейков. В условиях, когда давление на Нерчинские остроги со стороны цинского Китая возрастало, существенного результата в поиске серебряных руд ему достичь не удалось. Единственным стратегическим достижением Воейкова стало строительство, на основании царского наказа, вблизи от мест, где были обнаружены оловянно-свинцовые руды, Аргунского острога. В 1681 году он в своей отписке в Сибирский приказ писал: «я холоп твой из Нерчинского острогу на Аргуню реку, для плавки серебряной и иной руд и для опыту и подлинного розыску Нерчинских казаков к тем рудам в нынешнем во 190 году послать за малолюдством никоими мерами не смел, для того что в земле, Государь, стоит шатость и войны большие; а как, Государь, в Мунгальских землях шатости и войны не будет, и я холоп твой на Аргуню реку для тех руд из Нерчинского острогу, для подлинного проведывания и опыту, пошлю Нерчинских казаков и рудознатных мастеров. А на Аргуне, государь, реке велел я холоп твой острог поставить, а тот, Государь, острог от той серебряной руды верст с десять»²². Прибывший в феврале 1684 года на Нерчинское воеводство И.Е. Власов, не смотря на всё более нарастающую внешнюю угрозу, силами казаков, уже ранее побывавшими на старых рудокопных местах, провёл активный поиск серебренных руд²³. Добытые образцы руды немедленно направлялись в Москву.
 

«Чертеж серебряного дела и руд». нерчинский сереброплавильный завод.  По «Служебной Чертежной книге Сибири» Семена Ремезова. 1701 г.

Получив сведения о возможном наличии серебряных руд в районе старых рудокопных мест на реке Аргунь, московское правительство стремилось, локализовать поиск и административно закрепить эти земли за собой, а также как можно скорее отработать технологию выплавки из полученных руд серебра. Причём сделать это силами местных специалистов не удалось. И хотя в наказе и дополнениях к наказу Ф.А Головину не было прямых указаний на решение этих задач, но то что они входили в число приоритетных, не вызывает сомнения. Поэтому включение в состав посольского полка специалиста, «...что у многих рудоплавных дел бывал, а признаки, естьли будет какая руда, знает...», представляется вполне логичным. Уже из Рыбинского острога (15 ноября 1686 года) Лаврентий Нейдгарт в числе авангардного отряда, был направлен в Нерчинск с «особой наказной памятью», в которой ему предписывалось: «...что есть где присмотрит или обыщет рудоплавные места серебряных, медяных и свинцовых и оловянных руд, и учиня ему опыт малое число и осмотря подлинных жил, о том писать к великому и полномочному послу, а буде старая какая руда в нерчинских острогах сыщетца, и ему потому ж учинить опыт и писать...»²⁴. Об этой отправке Головин доложил Великим государям и царевне Софье немедленно.

По прибытию в Нерчинск Лаврентий Нейдгарт провёл опытную плавку из уже имевшейся у Власова руды и получил первое серебро. Причём плавка производилась при личном участии Власова. О результатах плавки И.Е. Власов в июле 1687 года своей отпиской доложил Ф.А. Головину, а тот через Сибирский приказ Великим государям: «... И он, Иван, ему, Лаврентью, велел выдать для опыту из вашей великих государей казны руды 5 пуд ... И велел плавить при себе (выделено курсивом здесь и далее мною — В.Т). И он де, Лаврентей, ис тое руды ис 5 пуд выплавил сырого свинцу 1 пуд 10 фунтов, и ис того свинцу ис пуда из 10 фунтов выплавил при нем же, Иване, чистого серебра 13 золотников с полузолотником. И то чистое серебро 13 золотников с полузолотником прислал к нам, холопям вашим, запечатав вашею великих государей Нерчинского острога печатью; да сырого свинцу, ис которого он, Лаврентей, серебро плавил, фунт безо шти золотников...»²⁵. Поэтому как-то скрыть результаты своей опытной плавки, Нейдгарт просто не имел возможности, да и причин для этого у него не было. Скорее наоборот, добившись результата, которого до него не удавалось получить ни кому, он мог вполне рассчитывать на награду. Ведь даже позднее в1703 году, за успешный поиск серебряных руд было установлено весьма значительное вознаграждение: «...А кто серебряную руду богатую и зело прибыльную и прочную глубокую сыщет, и тому из казны в. г. дано будет денег 1 тысяча рублев...»²⁶.
 

Г. Н. Адольский (Одольский). Портрет воеводы И. Е. Власова. 1695 г.  Холст, масло. Нижегородский государственный художественный музей.

Окрыленный успехом Власов «…ему, Лаврентью, велел … ехать с нерчинскими служилыми людьми из Нерчинска в Аргунской острог на Мунгучю-речку в урочища к старым рудокопным местом, где наперед сего имана серебряная руда. И те старые места, где закладено было хрящом, велел вычистить и выломать и дойти до самых рудных мест и жил, где наперед сего имано. И вновь в тех местех, также и в-ыных обыскивать велел со всяким радением руд золотых, и серебряных, и медных, и оловяных, и красок, и всяких надобных и прибыльных статей...»²⁷. Чтобы исключить любые ошибки, из добытой в старых рудокопных местах на р. Аргунь руды Головин поручил провести повторную плавку, причём «... ис тое руды учинить опыт при себе и смотреть в плавленье того серебра над ним, Лаврентьем, накрепко; а как ис тое чистые серебряной руды, которая взята будет, вновь опыт учинен будет, и о том бы он, Иван, к нам, холопем вашим, писал с нарочными посыльщики наскоро и тот опыт прислал, запечатав вашею великих государей печатью Нерчинского острогу»28. В этом документе обращает на себя приписка «наскоро», значение которой переоценить невозможно. Желание начать добычу серебра немедленно, было настолько сильно, что для его организации было принято решение привлечь средства гостя Остафия Филатьева. О чём 6 июля 1688 года в своём письме Головин писал нерчинскому воеводе Власову: «...Указали Великие Государи, по присылке к себе Великим Государем, серебряного опыту о плавленье серебра, в пополненье денежной казны промысл со всяким тщательным радением, чтоб из тою руды, выплавить серебра немалое число, и для того, о том, серебряном плавех, прислана ко мне и от Великих Государей Грамота ... А для всяких плавильных заводов, указали Великие Государи для поспешения, взять гостя Остафия Филатьева, у приказчиков ево в Енисейске денег 500 рублев...»²⁹. Не был забыт в этом указе и Лаврентий Нейдгарт: «...а прапорщик Лаврентий Нейтер послан к тебе для того рудоплавного дела...»³⁰. Ни о каком недоверии как видно речь не идёт. Кроме работ по разведке и плавке серебряных руд прапорщик Нейдгарт выполнял множество поручений военного и дипломатического характера: занимался доставкой пороховой и оружейной казны³¹, преследовал «воровских мунгальских людей»³², встречал китайских послов³³, вёл наблюдение за маньчжурским лагерем34, провожал Китайскую делегацию после подписания Нерчинского договора³⁵.

Конечно, для полноценной организации сереброплавильного производства потребовалось ещё значительное количество времени, финансовых средств и человеческого труда, в этом деле Лаврентий Нейдгарт уже непосредственного участия не принимал.

Сведения, внесённые в труд Г. В. де Геннина «Натуралии и минералии камер в сибирских горных и заводских дистриктах и прочих курьезных вещей абрисы» относительно выплавки первого Российского серебра из руд добытых из старых рудоплавных мест на реке Аргунь, основывавшиеся на данных управляющего Нерчинским заводом П. С. Дамеса, который не был непосредственным участником описываемых событий, значительно искажены. Прежде всего, реальные события произошли в период с 1687 по 1689 год до заключения Нерчинского мирного договора между Россией и Китаем о границах и условиях торговли. Все работы по проведению выплавки серебра выполнялись по распоряжениям «Великих государей» и под контролем аппарата Сибирского приказа и местного воеводского управления. Первая документально подтверждённая выплавка серебра из Аргунских руд относится к июлю 1687 года. Попытка скрыть результаты плавки руд документами не подтверждается. Поэтому историческая справедливость требует восстановить честное имя человека, не только выплавившего первое нерчинское серебро, но и принимавшего активное участие в событиях предшествовавших заключению Нерчинского договора. В дальнейшем Лаврентий Нейдгарт продолжал заниматься поиском серебряных и медных руд. Наиболее известно из разведанных им месторождений — месторождение меди по реке Бым, которое он разведал в 1697 году уже будучи в звании подполковника³⁶. Стремительный подъём по служебной лестнице, был хорошим вознаграждением при жизни, а добрая память пусть останется в веках.

ЗДЕСЬ мы приводим документы из «Дела «об осмотре старых рудокопных мест», 1688 года», использованные в процессе подготовки статьи и ранее не публиковавшиеся. Выражаю большую благодарность исследователю Александре Черницкой, подготовившей эти документы для публикации.

Примечания:

1. Изгачев В. Г. «Строительство первого Аргунского сереброплавильного завода в 17 в.»//Учёные записки Читинского гос. пед. ин-та. Чита. 1963. Вып. 9. С. 75-76.
2. Мязин В. П., Вырупаев А. А. «История развития горно-заводского дела в Забайкалье»//Горный информационноаналитический бюллетень. № 7/2008.
3. Ведерников В. В. «Кабинетская цветная металлургия Сибири в XVIII — первой половине XIX в.» Барнаул. 2012.
4. Максимов М. М. «Очерк о серебре». 3-е изд, перераб. и доп. М. 1981.
5. Полное название книги «Генералом-лейтенантом де Генниным собранная натуралии и минералии камер сибирских горных и завоцких дистрактах также чрез ево вновь строенных и старых исправленных горных и заводских строениях и прочих куриозных вещах абрисы». Автор поднес это сочинение Анне Иоанновне в 1737 году. В наши дни книга известна под названием «Описание уральских и сибирских заводов» (Г. В. де Геннин «Описание Уральских и Сибирских заводов» — М. 1937).
6. Акты исторические собранные и изданные Археографическою Коммиссиею. Спб. 1842. Т. 5. С. 532.
7. Записки отделения русской и славянской археологии. Т. 1. 1851. С. 44.
8. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 583. Оп. 600. Д. 28. Л. 192 об.-193.
9. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 80-81, 85, 95,102, 514; РГАДА. Ф. 1141. Оп. 1. Д. 43. Л. 29-30, 39-40, 47-48.
10. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 77, 94, 100, 102, 107, 150-151,158, 166,171, 189, 197-198, 279, 466, 532, 607-608.
11. Памятники сибирской истории XVIII века. СПб. 1882. Книга первая. С. 198, 201.
12. Курлаев Е. А., Манькова И. Л. Участие иностранных мастеров в развитии горнорудного дела России в XVII веке// Отечественная история. 2003. № 5.
13. Записка о развитии металлургической промышленности в России (1660-е годы) (подг. И. Л. Манькова, Екатеринбург)// Археографический ежегодник за 2003 год. М. 2004.
14. Записки отделения русской и славянской археологии. Т. 1. 1851.С. 44.
15. БСЭ ст. «Артиллерия»
16. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 102.
17. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 169.
18. РГАДА. Ф. 1142. Оп. 1. Д. 43. Дело «об осмотре старых рудокопных мест», 1688 год. Л. 40.
19. Подробно деятельность Нерчинского воеводы С. Шульгина по поиску серебряных руд описана в «Грамоте, от царя и великого князя Фёдора Алексеевича в Сибирь, в Нерчинские остроги, голове С. А. Лисовскому»//«Управление святителя Иннокентия (1729 год)». «Прибавления к Иркутским епархиальным ведомостям». № 20 16 мая 1864 г. С. 334-338.
20. Несмотря на то, что «Грамота, от царя и великого князя Федора Алексеевича в Сибирь, в Нерчинские остроги, голове С.А. Лисовскому» в июле 1679 года была направлена, сведений об участии С. А. Лисовского в поиске и плавке серебряных руд не обнаружено.
21. Выплавить серебро Киприяну Ульянову не позволило, вероятнее всего, отсутствие необходимой квалификации. В своем объяснении, по этому вопросу, Нерчинскому воеводе И. Власову он писал: «...в прошлом де во 189 году, по указу великих государей и по памяти из Енисейска боярина и воеводы князь Ивана Петровича Борятинского, послан де он Кипрюшка в Нерчинской острог к голове Самойлу Лисовскому для плавки руд, которая беретца на Мунгуче и на Тузяче речке, будто де он Кипрюшка плавилщик и рудознатной мастер; а он де Кипрюшка руд никаких не знает, и не плавливал...». Дополнения к актам историческим, 1867 г. Т. 10. СПб. С. 329-330.
22. Дополнения к актам историческим. 1862 г. Т. 8. СПб. С. 295.
23. Дополнения к актам историческим, 1867 г. Т. 10. СПб. С. 328-329.
24. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 102.
25. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 171.
26. Памятники сибирской истории XVIII века. СПб. 1882. Книга первая. 1700-1713. С. 226.
27. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 171.
28. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 171.
29. РГАДА. Ф. 1142. Оп. 1. Д. 43. Л. 29-30.
30. Там же.
31. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. Т. 2. 1686-1691. М. 1972. С. 101.
32. Там же. С. 197.
33. Там же. С. 466.
34. Там же. С. 532.
35. Там же. С. 607.
36. Акты исторические собранные и изданные Археографическою Комиссией. СПб. 1842. Т. 5. С. 532.

Воспроизводится по:

Российский исторический иллюстрированный журнал «РОДИНА» 2012г., №12.