В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. Даля в статье «Острог» в качестве примера первых русских поселений на Севере и в Сибири приводились Удской, Кольский, Пустозерский. Случайно ли в знаменитом словаре на первом месте упомянут именно Удской (Удский) острог? Ведь его составитель Владимир Даль, хотя и странствовал по Руси как никто из писателей XIX в., но все же гораздо более был знаком не с северо-восточными окраинами России, а с территориями к западу и к югу от Оренбурга, где с давних времен известно множество подобных сооружений. Возможно, этому каким-то образом способствовало то, что автор словаря хорошо знал А. С. Пушкина, в последние годы своей жизни живо интересовавшегося вопросами российской, в том числе и дальневосточной, истории (интересно, что один из предков поэта, Василий Никитич Пушкин, с 1646 по 1649 г. был воеводой Якутского уезда, а в одном из самых известных стихотворений поэта есть строка о тунгусе). Входя в круг близких друзей великого поэта, В. Даль мог сблизиться и с Ф. Матюшкиным, одним из лучших российских моряков, единственным мореплавателем из числа первых лицеистов. В свое время В. Даль учился в морском корпусе, был выпущен мичманом и служил на флоте. Ф. Матюшкин как участник Северной экспедиции Ф. Врангеля 1820-1824 гг. много разъезжал по Якутскому краю, изучал его историю и вполне мог позже, знакомя Пушкина и его друзей с Севером и Якутией, рассказать им об одном из самых первых русских острогов на побережье Охотского моря, чьи стены тогда еще возвышались над рекой Удой¹.
Удский острог был основан в последней четверти знаменательного для России XVII века, когда в результате присоединения Сибири в конце XVI — XVII вв. она стала не только европейским, но и азиатским государством. Приобретение Русским государством огромной территории Северо-востока Азии преследовало не только взимание ясака (в виде мехов, высоко котировавшихся на международном рынке) и пополнение казны, но и расширение владений государства.
Первые сведения о реке Уде, по имени которой и был назван описываемый острог, получены из документа, составленного в Якутске в 1641 г. Это была «Роспись рекам и имяна людям, на которой реке которые люди живут, тунгуские роды по распросу Томского города служилых людей Ивашки Москвитина да Семейки Петрова, толмача тунгускова, с товарищи»², рассказывающая об историческом походе И. Москвитина.
Центром, из которого шло движение землепроходцев на Дальний Восток, стал Якутск, основанный енисейским казачьим сотником Петром Бекетовым в 1632 г. на великой сибирской реке Лене. Слухи о богатствах ленских земель привлекали в Якутию самых различных людей — даже из далекого Томска сюда в 1636 г. был отправлен отряд из 50 казаков во главе с атаманом Дмитрием Копыловым. Несмотря на противодействие енисейских властей, видевших в них конкурентов, участники отряда добрались до верховьев Алдана, где в 1638 г. построили Бутальское зимовье и где вскоре узнали о существовании на юге большой богатой реки «Чиркол», в низовьях которой имеется «серебряная гора».
Это были самые ранние сведения о Приамурье³.
В России в то время ощущалась острая нехватка серебра. Поэтому Копылов решил отправить на поиск горы своего помощника Ивана Москвитина во главе отряда из 30 человек. Они двинулись вниз по Алдану, а потом вверх по р. Мае.
С помощью «вожжей» (проводников) из числа эвенов, открывших москвитинцам самый легкий переход через хребет Джугджур, перешли по нему в устье р. Ульи и в августе 1639 г. впервые вышли на берега Тихого океана. Тогда же они заложили первое селение на Дальнем Востоке — Усть-Ульинское «зимовье с острожком» (где провели два года) — и приступили к первому сбору ясака. Они собирали соболиные меха, воевали с тунгусами и одновременно, разделившись на две группы, обследовали западное побережье Охотского моря от Тауя на севере до Уды на юге. Тогда-то участникам похода
на построенных ими кочах довелось первыми из русских достичь устья р. Уды, пройти мимо Шантарских островов и дойти до «островов Гилятской орды», находившихся в непосредственной близости от устья Амура, самым крупным из которых был Сахалин⁴.
От удских тунгусов Москвитин получил новые данные об Амуре, а также первые сведения о нивхах, нанайцах и «бородатых людях» (айнах).
Однако первые достоверные и подробные сведения об Амуре и его притоках были получены в результате похода в 1643-1646 гг. «письменного головы» Василия Пояркова с большим отрядом служилых и «охочих людей» (всего 132 чел.). С огромным трудом он достиг Амура и спустился до его устья. Отряд Пояркова провел там зиму 1644/45 гг., взял ясак с местных гиляков и затем, уже летом, три месяца шел морем на север вдоль Охотского побережья «подле берег», «обходя [т.е. осматривая] всякую губу». Следовательно, он не мог не побывать и в Удской губе, но не задержался там, а продолжил путь до р. Ульи, где провел последнюю свою зимовку в москвитинском зимовье.
В XIX — XX вв. многие связывали основание Удского острога именно с первыми попытками русских ознакомиться с Амуром. Так, ко времени открытия р. Уды относили основание Удского острога А. Прозоров⁵, Евтропов⁶. Советский историк А. И. Алексеев утверждал, что Удской острог построили москвитинцы⁷.
В «Географическо-статистическом словаре Амурской и Приморской областей»
А. Кириллова, изданном в Благовещенске в 1894 г., говорится о том, что основание острога «вероятно, относится ко времени путешествия Пояркова в Амурский край в 1643 г.»; такой же точки зрения придерживалась М.П. Попова, составившая обзор Удской округи для Сибирского торгово-промышленного календаря на 1900 г. Но в том же 1900 г. Н.В. Слюнин справедливо отметил, что «амурский пионер» Поярков, «плывший в 1645 г. из устья Амура до р. Улья, также должен был знать это место, но в его донесениях ничего не говорится... об Удском остроге...»⁸.
По мнению современного историка Б. П. Полевого, наиболее достоверные сведения об Удском остроге содержатся в работах Б. О. Долгих и Ф.Г. Сафронова, считавших временем его основания 1679 г. Острог был создан на территории Якутского уезда, образованного в 1638 г.
Сибирь в административном отношении делилась на 20 уездов, образованных в разное время по мере движения русских от Урала на восток. Уезды группировались в более крупные административные образования, именовавшиеся разрядами. Якутский уезд охватывал обширную территорию, образовывал самостоятельный разряд и подчинялся центральному правительственному органу — Сибирскому приказу. Причиной образования уезда в бассейне р. Лены послужила очень сложная ситуация, связанная с острой конкуренцией русских служилых людей в этом районе между представителями различных гарнизонов, которая доходила порой до вооруженных столкновений. Таким образом, Сибирский приказ вывел новую административную единицу из подчинения воевод, чьи гарнизоны претендовали на различные районы этого огромного региона. Границы нового разряда-уезда определились по территориально-географическому принципу: кроме бассейна р. Лены в него вошли и «иные реки», т.е. ясачные волости, рациональность управления которыми из Ленского острога, будущего города Якутска, не вызывала сомнения, а также новые «землицы, еще неизвестные или находящиеся в стадии объясачивания их енисейскими казаками (которые еще не знали, что, отправившись из Енисейского острога несколько лет назад, будут навсегда оставлены якутскими воеводами в этом суровом краю)»⁹.
Управление аборигенным населением осуществлялось воеводами и назначаемыми ими приказчиками острогов через родо-племенную знать. Исторически сложившееся деление на роды и племена было сохранено и закреплено в виде административнотерриториальных ясачных волостей, имевших чисто территориальные названия и именовавшихся по тем рекам, на которых они были расположены, или же по именам лиц, которые эти волости возглавляли. Б.О. Долгих делил все население юго-восточных зимовий Якутского уезда на три основные части: алдано-майскую (платившую ясак в Бутальское, Усть-Камнунское, Тонторское, Среднемайское и отчасти Верхнемайское зимовья), удскую (Тугурское зимовье и Удский острог) и охотскую (Охотский острог, Тауйское или Мотыхлейское и отчасти Верхнемайское зимовья)¹⁰.
Тугурское зимовье было основано в 1653 г. казаками отряда Уварова — Нагибы, приплывшими сюда с Амура. Отряд этот разошелся на Амуре с Хабаровым и после жестоких боев с гиляками и ряда других злоключений вышел из устья Амура и где-то в районе устья Тугура нашел тунгусов и взял с них ясак. С 1658 г. Тугурское зимовье было фактически ликвидировано, хотя формально продолжало фигурировать в ясачных книгах до 1666 г.,
а ясак с части тунгусов бассейнов рек Уда и Тугур собирался в Среднемайском зимовье. С 1664 г. удские и тугурские тунгусы платили ясак в Верхнемайское зимовье, а с 1670 – 1671 гг. они были приписаны к Майскому зимовью. Однако в ясачной книге за 1684 – 1685 г. имеются данные о плательщиках ясака (негидальцах) Тугурского зимовья. В 1683 г. наряду с Удским острогом упоминается также Тугурский острожек: здесь собирали ясак с амгунских тунгусов. Намеревались также поставить зимовье на самой Амгуни. Но в 1684 г. Тугурский острожек с помощью гиляков и негидальцев был взят маньчжурскими войсками и сожжен.
Уже в 1669 г. воеводе Барятинскому «били челом... тугурские ясачные тунгусы аманаты Инкагулского рода Паргаулко да Изяк с товарищи, сказали словесно: живут де они на Уде реке с родниками своими и... ясак платят в Верхнемайском зимовье, а Богдойского де царя люди приезжают и их всякими теснотами теснят и ясак с них емлют; и чтоб великий государь пожаловал их тунгусов, велел от богдойских людей оборонить»¹¹. Но только в 1679 г. «на новую Удь реку» пришел пятидесятник Данила Михайлов, который и основал на р. Уде зимовье, ставшее в дальнейшем Удским острогом. Ему было «наказано: поставить зимовье и укрепить накрепко и, укрепя, прося у Бога милости, чинить промысел над теми неясачными тунгусами» и ходить на них в походы, а «жесточи им не чинить»¹². По другим данным, укрепленное зимовье было поставлено в 6 верстах от устья р. Уды особой командой, высланной сюда в 1681 г.¹³. По всей видимости, в первое время зимовье представляло из себя несколько изб с боевой надстройкой, соединенных стенами и образующих между собой небольшой закрытый двор. Острог, в отличие от зимовья, имел гражданские постройки (избы, амбары) без оборонительных приспособлений. Все защитные функции в остроге исполняли стены и башни. Тыновые стены были образованы из вкопанных в землю вплотную друг к другу заостренных бревен, скрепленных горизонтальными связями. Такие простые стены можно было соорудить довольно быстро и они хорошо защищали от нападения местных племен, не знавших огнестрельного оружия. Тыновые стены сочетались с земляным валом¹⁴. Эти стены защищали не только удских казаков: зимой 1683 г. из-за угрозы нападения маньчжуров албазинские казаки были вынуждены покинуть Селинбинский острог и перебраться вместе с аманатами в Удской¹⁵.
Проводниками у Д. Михайлова, когда он шел от Майского зимовья к месту будущего острога, были макагир Васка Молютин и лалагир Xудынца. Оленей для похода брали у сородичей этих аманатов. В 1684 г. удские тунгусы
жаловались на макагиров Дедикана и Окшулю и лалагира Карабчана, что они не помогают им возить и грузы от Маймакана до Удского острога.
По своей национальной принадлежности все плательщики ясака Удского острога были тунгусами, относящимися к Муяллагирскому (Аиннкагирскому) и небольшому Муктыгирскому родам. Удским (тугурским) служилым людям иногда платили ясак амгунские негидальцы, но в основной своей массе они были связаны не с якутскими, а с албазинскими служилыми людьми, как и бирары, также вступавшие в контакт с удскими служилыми людьми.
Количество плательщиков ясака было довольно устойчиво и колебалось все время около цифры 150. Ясак начинали платить с 15 лет и платили его до наступления инвалидности или старческой дряхлости. По методике, предложенной Б. О. Долгих, он определил численность местного населения в Удском остроге в 80-х годах XVII в.: 560 человек Муяллагирского рода (140 плательщиков ясака с аманатами) и 90 человек Муктыгирского рода (22-23 плательщика с аманатами).
Удские тунгусы жили по рекам Тугуру и Уде и к северу от последней по дороге к ней с притока Маи Маймакана, а также у оз. Бокон. В верховьях Уды и ее притока Шевли кочевали уже бирары, промышлявшие на притоке Шевли речке Усикане (Уткане). Около устья р. Шевли и на р. Лан (Лаки), притоке Шевли, была уже территория удских тунгусов. Удско-тугурские тунгусы считали своими промысловыми угодьями реки Тугур, Тором и верховья Амгуни.
Удский острог, как и ряд других поселений на севере Дальнего Востока, возник по долине реки. На старых картах он показывается на правом берегу р. Уды выше устья Половинной (Маи), против устья р. Ними. Местоположение Тугурского острога неизвестно, но, вероятно, он находился на урочище Бурукан
на Тугуре, откуда шел путь на р. Немилен из системы р. Амгуни¹⁶.
Приказчики, управлявшие острогом, назначались якутским воеводой из числа казаков Якутского полка, исполнявших служебные обязанности по всем острогам и зимовьям. К концу XVII в. в Якутском гарнизоне числилось 1500 казаков. За Охотским, Тауйским и Удским острогами числилось около 200 казаков. Казаки, направляемые сюда на «двуегоднюю службу» в Удский острог, мирно жили в соседстве с тунгусами и аккуратно собирали с них ясак¹⁷. В 1680 – 1681 г. приказчиком Удского острога был назначен Филипп Щербаков, в 1683 г. — Петр Оксентьев, в 1684 г. — Герасим Цапандин, которого сменил пятидесятник Андрей Амосов. Последний, направляясь вместе с Владимиром Атласовым из Якутска на реку Уду, вышел в путь в августе 1684 г.
О реке Уде ходила дурная слава: мало там было «прокорму», улов рыбы ничтожен, потому приходилось брать с собой «добрые запасы». В Маймаканском зимовье на небольшую группу казаков напал казак Ларион Дурнев и забрал у них большую часть продовольствия. У одного лишь Владимира Атласова он захватил десять пудов ржи. Эта потеря значительно осложнила службу Атласова на Уде, где он жил впроголодь, хотя временами и ходил в различные походы на далекие реки, где можно было добыть рыбы. Именно тогда Атласов впервые побывал на реке «Хамун» (Амгунь) в землях негидальцев. Но на Уде он голодал и потому 3 июня 1685 г. постарался «полюбовно поменяться» службой с казаком Удского острога Василием Протасовым. В Центральном государственном архиве древних актов найдена челобитная, в которой Василий Протасов просил: «вместо ево, Волотьки, служить Ваших великих государей служба два годы с пятидесятником казачьим с Ондреем Омосовым, а ему Волотьке идти с отписками в Якутский острог». Как раз в тот момент до Удского острога дошли тревожные сведения о том, что противники готовят нападения на Албазин и на Удский острог. Это чрезвычайной важности сообщение Андрей Амосов поручил доставить в Якутск Владимиру Атласову. В помощь были выделены три казака: Любим Дежнев (сын Семена Дежнева), Андрей Ципандин (ставший вскоре «начальным человеком» Анадырского острога) и Тимофей Борисов. Выйдя на Алдан, группа Атласова от так называемого «Филиппова креста» пошла «коньми» прямо через горы к Якутску. Так выяснилось, что именно Владимир Атласов одним из первых сообщил в Якутск о готовившемся нападении на Албазин. В августе 1687 г. Владимира Атласова снова направили на Уду с отрядом казаков, во главе которых стоял Иван Крыженовский. Как бывалый человек Атласов смог быстро довести новый отряд до места. Однако и на этот раз он пробыл на Уде только одну зиму и вернулся в Якутск¹⁸.
То, что Б.П. Полевой называл «чрезвычайной важности сообщением», включало в себя, вероятно, и грамоту, посланную в Удский острог Цинским императором Сюань Е в августе 1685 г., «с приказанием вернуть нашего Цзиэрмэнъа и других и более не вторгаться в наши земли». Воеводе Удского острога А. Амосову было писано: «Вы ныне подите в Якуцкой острог, и Якутской острог рубежом поставьте, и там подите живите, и с тамошних иноземцев ясак берите, и в нашу землю впредь отнюдь не ходите"¹⁹. Грамоте предшествовало событие, так описанное в донесении цзяньцзюня Сабсу 10 августа 1685 г.: «Русский с реки Удиэрхэ Андрей послал Ивана и других четырех человек привлечь [на сторону] русских племя элэчунь. Но Ликэдингэ и другие схватили их и препроводили к нам»²⁰. В ответ пришло распоряжение: «Русского Ивана и других следовало бы судить в соответствии с законом. Однако большое войско взяло штурмом Албазин. Сдавшиеся русские были помилованы, а не преданы казни. Ныне Ивана и его товарищей тоже следует помиловать. Следует написать на русском языке грамоту с приказом вернуть нашего Цзиэрмэнъа и других и более не вторгаться в наши земли. Эту грамоту вручить Ивану, чтобы он ее доставил русским..." ²¹.
Кроме того, маньчжуры попробовали поднять восстание тунгусов против русских и, воспользовавшись этим, овладеть побережьем Охотского моря. Одновременно они пытались утвердиться в верховьях р. Уды. Однако события развивались так, что территория Якутского уезда не стала не только местом военной экспансии, но и объектом сколько-нибудь серьезных дипломатических притязаний.
После захвата в 1683-1684 гг. земель в бассейне рек Зеи и Буреи основные события, вызванные желанием Цинского правительства воспрепятствовать распространению влияния России на народы Приамурья путем угроз и применения военной силы, развернулись на Среднем Амуре. В июне 1685 г. более чем 5-тысячная цинская армия подошла к Албазину, где было всего 450 служилых людей, крестьян и купцов, которые оказали яростное сопротивление. Видя, что штурмом острог не взять, маньчжуры решили его сжечь; оставшиеся в живых албазинцы ушли в Нерчинск²². Героическая оборона вновь восстановленного Албазинского острога в 1686-1687 гг. заставила китайцев снять осаду, но политическая обстановка все же не позволила русским остаться в этом регионе. В 1689 г. в Удский острог пришла «часть русских из Албазина после разорения оного китайцами»²³ (во исполнение заключенного в 1689 г. Нерчинского договора Албазинский острог был снесен согласно распоряжению, содержавшемуся в наказной памяти, отправленной в острог главой русского посольства Ф.А. Головиным сразу после подписания договора). Тем не менее, и Удский острог оставался в поле зрения противника. В 1690 г. на р. Тугур приходило маньчжурское войско «с пушками и со всяким огненным боем» и направлялось к Удскому острогу, но затем повернуло назад; это была последняя акция цинов в Удском крае²⁴.
Нерчинский договор по существу признал сложившуюся к 80-м гг. XVII в. принадлежность огромной территории Восточной Сибири и значительной части Приамурья Русскому государству, а Якутский уезд получил международное признание как его составная часть²⁵. Удский же острог на долгое время приобрел статус приграничного.
Из всего вышесказанного видно, что причиной появления Удского острога было не только и не столько стремление собрать качественную «мягкую рухлядь» (соболь здесь водился редкостный), сколько необходимость защиты как местного населения, так и интересов собственного государства от посягательств «богдойского царя».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Алексеев И. Пушкин и Якутия — http//www.pushkin- town.net/gazeta/2264.html –18K – phrase match
Когда Ф.М. Матюшкин знакомил Пушкина с Севером и Якутским краем, поэт посоветовал ему приняться за книгу: "Ты очень много сделал в Сибири. И если сейчас морское министерство и Адмиралтейство недостаточно ценят твои услуги, то будет же когда-нибудь настоящая Россия, которая заставит мир почитать труды русских. Потомство вернет им славу первооткрывателей...— Там же.
2 Улаев Н.И. Первый выход русских к Тихому океану (экспедиция И. Ю. Москвитина 1639-1649 гг.). 2000; http//www.nelkan.ru/Predislov/htm
3 История Дальнего Востока России в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. — февраль 1917 г.). М., 1991. С.23.
4 Там же. С. 26.
5 Прозоров А. Экономическое обозрение Охотско-Камчатского края. 1902. С. 85.
6 Евтропов [имя и отчество на сайте не указаны]. Подвиги и заслуги первых Томских казаков" — htth://rstlibnsc.ru/docsl/siberia.html — 455K — 20.03/2002 — strict match
7 Б.П. Полевой. Первые русские мореходы на Тихом океане // Россия и АТР (Владивосток). 2000. № 3. С. 11.
8 Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край: естественно-историческое обозрение. СПб., 1900. С. 14.
9 Бродников А.А. Территория Якутского уезда: к вопросу об образовании Якутского воеводства — http://www/zaimka/ru/to_sun/brodnikov2shtml — 35K — strict match.
10 Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М. 1960. С.491
11 Там же. С. 514
12 Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край: естественно-историческое обозрение. СПб. 1900. С. 14.
13 Там же.
14 Артемьев А.Р. Города и остроги Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII — XVIII вв. Владивосток. 1999. С. 125.
15 Там же. С. 117.
16 Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960. С. 516, 517.
17 Слюнин Н.В. Охотско-Камчатский край: естественно-историческое обозрение. СПб., 1900.
18 Полевой Б.П. Новое о Владимире Атласове. // Дальний Восток (Хабаровск). 1976. № 4. С. 131.
19 Иванов В. А. Вхождение северо-востока Азии в состав Русского государства. Новосибирск. 1999. С. 145
20 Русско-китайские отношения в XVII веке. Материалы и документы. Т. 2. М. 1972. С. 679.
21 Там же.
22 История Дальнего Востока... 1991. С. 80-81
23 Кириллов А. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Благовещенск. 1894. С. 446.
24 Сафронов Ф.Г. Тихоокеанские окна России: Из истории освоения русскими людьми побережья Охотского и Берингова морей, Сахалина и Курил. Хабаровск, 1988. С. 51
25 Иванов В.А. Вхождение северо-востока Азии. 1999. С. 146

ИСТОЧНИК:

"ЗАПИСКИ ГРОДЕКОВСКОГО МУЗЕЯ". Выпуск 5. ХАБАРОВСК 2003г.