Челобитье калмычки об освобождении из холопства*).

В 1701 г. била челом в Сибирском приказе «калмыцкой породы иноземка» Ефросинья Федорова: родилась она в Калмыцкой земле, откуда увез ее один Тюменской татарин, у котораго она прожила несколько лет, затем сбежала на Тюмень и крестилась там. Возвращавшийся из Сургута воевода стольник Алексей Александрович Юшков «вывез» челобитчицу в Москву и «держал у себя во дворе». [2] Через несколько времени Ефросинья била челом в Сибирском приказе «о свободе от него Алексея», и государь указал «свободить» ее. Но дьяк Сибирскаго приказа Афанасий Парфенов, которому было поручено это дело, исполнил его очень своеобразно: он «свободил» ее от Юшкова, но взял к себе и «держал у себя многие годы», а уезжая в Сибирь «отдал меня шурину своему» дьяку Приказа Большаго Дворца Василью Юдину, хотя она ни ему, ни Парфенову «никаких крепостей на себя не давала, а жила без крепостей».... Ефросинья просить: «вели, государь, меня от него дьяка Василья Юдина свободить»!..
Сибирский приказ потребовал у Юдина «крепость» на калмычку, но «крепости» никакой не оказалось и он мог только сказать, что получил Ефросинью от Парфенова. Кроме того, Юдин прибегнул к обычному тогдашнему приему — обвинил калмычку в том, что она сбежала от него, что-то «пократчи» из его «пожитков», но что именно — об этом он скажет «впредь», а теперь — де «за государевым делом» не может... Однако, и позже он остался при одном голословном обвинении.
Один из холопей Юшкова «мунгальские породы» Иван Яковлев обяснил — каким образом он неожиданно для себя очутился в холопстве... В августе 1695 г. Юшков выезжал из Тобольска: «на дощанике у него били в литавры и в трубы трубили, и он — де Ивашка пришел посмотреть, и Алексеевы-де люди Юшкова говорили, чтоб он взошел на дощаник, и как — де на дощаник взошел, и его Ивашка велел он Алексей людям своим в дощанике запереть в чюлане», и увез с собою в Москву вместе с Ефросиньей и другой калмычкой Верой. Так легко было тогда закрепостить человека!..
В феврале 1696 года, «по приговору» начальнаго человека Сибирскаго приказа боярина кн. Ивана Борисовича Репнина, велено калмыка Ивана и калмычек Ефросинью и Веру «от Алексея Юшкова свободить», потому что хотя калмычки «пошли к нему Алексею волею», но ему «принять их недовелось», так как в воеводском наказе ему было прямо предписано: «будучи в Сибири, сибирских полонных и руских людей с собою к Москве не вывозить и ни с кем не высылать»...
Ефросинья отдана была Тюменскому боярскому сыну Федору Опрокидневу с товарищи, которые должны были доставить ее к Тюменскому воеводе, а тот или отпустить ее на свободу, или передать тому, кто имеет на нее «крепости». Вера отдана, с тою же целью, Сур-[3]гутским служилым людям. Если те и другие служилые люди не доставят калмычек на места, «и на них доправлено будет за всякую голову по десяти рублев за человека»... Таким образом, казенная оценка стоимости инородок была не особенно велика — всего 10 рублей «за голову»!..
Но, как мы знаем, в 1696 г. Ефросинья не была отправлена в Сибирь и попала из одного холопства в другое: от Юшкова ее взял дьяк Афанасий Парфенов, а от него она перешла к дьяку Василью Юдину, об освобождении от котораго и била челом в 1701 году.
После разных справок Сибирскаго приказа, думной дьяк А.А. Виниюс с товарищи, «слушав сего дела, приказали» (в ноябре того же года): Ефросинью «от дьяка В. Юдина свободить, для того что он держал ее у себя без крепости», да и при крепости он не имел права держать Ефросинью у себя, так как она еще в 1696 г. «от стольника А. Юшкова была свобожена». А ныне велено совсем освободить ее от холопства и на Тюмень не посылать.
Чтобы окончательно закрепить свою свободу, Ефросинья просила выдать ей «выпись» из дела «для оправдания». Такая «выпись» (лл. 73 — 76), излагающая весь ход дела, выдана ей в декабре 1701 г. Вместо Ефросиньи везде росписывался переводчик Посольскаго приказа Федот Мунгалов. Очевидно, он вел все дело своей землячки и оно могло закончиться вполне благополучно для нея только благодаря защите Мунгалова, имевшаго связи в приказном мире Москвы. Без этой защиты вряд ли бы удалось Ефросинье вырваться из цепких рук московских дьяков...

Примечания:

*) Сибир, приказа кн. № 1312, л. 65 — 76 (в Московском архиве м—ва юстиции).

Воспроизводится по:

Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете., МОСКВА, 1904. Кн. 1. Отд. 3. с. 5 — 6

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2012