Константин Иванов Москвитин – енисейский казачий десятник.

Весной 1647 г. казачий десятник Костька Иванов Москвитин, служилый человек Ивашко Самойлов и "новоприбранный охотник" Ивашко Артемьев, были посланны из Верхнеангарского зимовья атаманом Василием Колесниковым для поиска новых ясачных людей, сведений о серебряной руде и разведывания дороги к монгольскому князю Турухай-Табунану. Пройдя через залив Баргузинский Култук попали в долину Баргузина, густо населенную тунгусами.

Этим казакам первым из русских людей удалось пересечь Западное Забайкалье с севера на юг и достичь 29 июня 1647 г. ставки монгольского князя Турухай-табуна, кочевавшего с 20 тысячами своих подданных между правыми притоками Селенги — реками Чикой и Хилок. Князь доброжелательно принял русских и их подарки: шкуры бобра, выдры, рыси, пару соболей и «сукна лазоревого вершок». Турухай-табун передал со служилыми людьми в дар царю золотой «усечек» и серебряную чашку, а В. Колесникову — серебряную тарелку. В знак своей покорности русскому царю князь предоставил казакам право сбора ясака с 2 тысяч своих улусных людей, которые внесли им 50 соболей.

В 1650 г. Константин Иванов Москвитин во главе группы казаков пришел с Байкала на Амур к Е. Хабарову.

 1 августа 1652 г. отряд Ерофея Хабарова остановился в Кокоревом улусе, располагавшемся на правом берегу Амура, напротив устья р. Зеи. Здесь и произошел известный конфликт Хабарова с частью казаков, которые отделились от него и поплыли вниз по Амуру "государю, служить своими головами оприченно ево, Ярофея, с травы и с воды". Этот отряд возглавили вольный казак Стенька Поляков и прибывший летом из Забайкалья енисейский казачий десятник Костка Иванов Москвитин. Всего вместе с ними, по словам Хабарова, на трех судах ушли 136, а по данным челобитной С. В. Полякова - 132 чел. В гиляцкой земле эти казаки поставили первый на Амуре русский острог "з башнями и тарасы зарубили и хрящем насыбали для ради иноземсково приступу" и, захватив в аманаты девять князьков, начали собирать под них ясак. 30 сентября к острогу прибыл с отрядом Е.П. Хабаров и "зимовье поставил на одну улицу". После этого он велел построить роскаты для пушек и начать стрелять по острогу. Отвечать на огонь засевшие в остроге казаки не решились, и Хабаров начал приготовления к его штурму. Однако, когда казаки С. В.Полякова увидели, что 12 их товарищей, пойманных за пределами острога, были забиты палками насмерть, они решили сдаться сами. Не веря Хабарову на слово, поляковцы заключили с ним письменный договор, в котором он обязался не убивать и не грабить их, а также "государевых ясачных аманатов не терять". Тем не менее, четверых руководителей мятежных казаков, в том числе и Константина Иванова Москвитина, Хабаров "посадил в железа", а остальных велел бить батогами "и от ево, Ярофеевых, побой и мук умирало много". 7 февраля 1653 г. захваченный острог был по приказу Хабарова сломан и сожжен "кузнецам на уголье и на дрова".

Тем временем в Москве еще 20 марта 1652 г. под влиянием первых донесений якутского воеводы Д. А. Францбекова было решено наградить Е.П. Хабарова и людей его отряда за открытие и присоединение к Российскому государству новых земель, а также строительство там острогов. В том же году в Даурию был послан стольник Д.И. Зиновьев.

25 августа 1653 г. Д.И. Зиновьев во главе отряда из 330 человек встретился вблизи устья р. Зеи с Хабаровым.

Еще на пути в Приамурье, в Якутске, Зиновьев узнал, что многое из сообщенного оттуда Хабаровым в Москву через посредство Д.А. Францбекова не соответствует действительности. Окончательную ясность в существо происшедших на Амуре по вине Хабарова событий внесла "Изветная челобитная Стеньки Полякова с товарищи", поданная царскому посланнику 6 сентября. На первой странице этой челобитной в перечне служилых людей значится: "енисейского острогу служилые люди десятник казачей Костка Иванов...

Итогом наскоро проведенного Д.И. Зиновьевым следствия был арест Хабарова. Все его имущество было конфисковано и описано. Приказным человеком на Амуре вместо Хабарова Зиновьев назначил Онуфрия Степанова Кузнеца. 15 сентября Д.И. Зиновьев с Е.П. Хабаровым, С В. Поляковым, К. Ивановым и 150 стрельцами двинулся в обратный путь.

В Москве, куда Д.И. Зиновьев прибыл в декабре 1654 г., руководители "бунта" против Е.П. Хабарова были полностью оправданы. К.Иванов Москвитин был снова послан на Амур, чтобы отвезти туда привезенных Зиновьевым в Москву "для роспросу даурских и дючерских и гилятцких людей Аная с товарищи 7-ми человек, да женку, да девку".  К.Иванову правительство вручило наказную память, в которой амурским казакам запрещалось повторять ошибки Хабарова: "будучи в Даурской и в Дючерской и в Гилятцкой земле..."- гласила наказная память - "тех землиц ясачных людей войною не разоряли б и их не грабили, и не побивали и в полон не имали... . А наш ясак збирали б... з тех даурских и з дючерских и з гиляцких людей ласкою и приветом, а не жесточью и войною..." Однако, на Амур К. Иванов Москвитин больше не попал. 30 июня 1658 г. русский отряд на Амуре, который после ареста и отправки в Москву Хабарова возглавлял Онуфрий Степанов Кузнец, ниже устья правого притока Амура - р. Сунгари был атакован и разбит превосходящими силами маньчжуров. После этого посланный туда воеводой А. Ф. Пашков вынужден был ограничить свои действия территорией Забайкалья. Именно туда в Иргенский острог к нему в конце 1658 или в начале 1659 г. прибыла группа енисейских казаков во главе с пятидесятником Иваном Елисеевым, в состав которой входил толмач Константин Иванов Москвитин. Елисеев был прислан из Енисейска сообщить воеводе о рождении в сентябре 1657 г. великой княжны Софьи Алексеевны. Обратно А. Ф. Пашков их не отпустил, побоявшись, что они сообщат о его бесчинствах в Забайкалье, и "уморил в дощенике" (большое речное судно) по-видимому, голодом, закрыв в чулане, "прикащика самова да толмача Константина".