Самое старейшее поселение Забайкалья - Баргузин. Ранняя история этого города до сих пор не изучена. В имеющихся сведениях и немногочисленных исследованиях, где находит отражение история этого поселения, наблюдаются некоторые разногласия, касающиеся его основания. Так в одних из них указывается, что в 1646 году из Енисейска на Байкал был направлен атаман Василий Колесников "проведывать о серебряной руде". В том же году был заложен Верхнеангарский острог "для удержания в покорности тунгусов".

Вслед за ним сюда была отправлена еще одна партия служилых людей, в составе которой было 60 человек, во главе с сыном боярским Иваном Галкиным. С его именем и связано основание в 1648 г. Баргузинского острога.

В других источниках укатывается, что экспедиция, посланная енисейским воеводой на Байкал, направлялась во главе с атаманом Василием Колесниковым и боярским сыном Иваном Галкиным. В экспедиции было не более 100 человек казаков и вольных людей. В данном случае указывается на причастность Василия Колесникова к основанию Бapгузинского острога.

Это мнение не выдерживает критики потому, что в документах есть указания на то, что Василии Колесников после основания Верхнеангарского острога ушел в Енисейск. И вернется в Забайкалье уже после того, как Иван Галкин основал Баргузинский острог.

Таким образом основание этою острога связано прежде всего с именем Ивана Галкина, который был "..один из самых выдающихся служилых людей... предприимчивый, смелый, жадный до наживы, неутомимый исследователь и завоеватель "новых землищ", типичный русский Пизарро". Отсюда видно, с какими стремлениями шли сюда служилые люди. Однако каждая экспедиция, направляемая в глубь Сибири, снабжалась специальным наказом. Иван Галкин имел наказ, "чтоб на новых народов наложить ясак" и места около Байкала точно описать, а "что главнейше было предметом золотых и серебряных искать жил".

Баргузинский острог построен в 40 верстах от устья Баргузина, один из самых отдаленных: в 5900 верстах от Москвы, в 6628 - от Санкт-Петербурга, в 612 верстах от Иркутска.

В "Чертежной книге Ремезова" дается чертеж этого острога. Из него видно: острог имел неправильную форму, обнесен деревянным частоколом, по бокам две башни. С самого начала во всех острогах строилась церковь. В Баргузине это была Спасская. В остроге сосредотачивается административная власть: приказная изба, амбары для ясака, дом священника, а также все запасы - амбары для хлеба, провианта, боеприпасов, там же был и дом приказчика. За стенами острога построено 6 изб казаков. Посередине острога текла небольшая река Мельничная, на которой была построена первая мельница.

В 1730 г. острог был перестроен. В 1734 г. он представлял собой уже более правильной формы, четырехугольный стоячий острог. В западной стене была рублена Проезжая башня, на восточной - глухая. К этому времени начато строительство еще одной церкви - Преображенской. В самом остроге произошли изменения - амбары на "двух жилах", появился двор казенный. Двор приказчика был перенесен за острог, число домов разночинских увеличилось до 26, и появился кабак. В том же 1734 г. Баргузинский острог горел. Сгорели казенные здания и укрепления. Oт острога осталось несколько звеньев полисада и 2 башни, которые простояли до начала ХIХ века. Острожные стены больше уже не восстанавливались.

Из Баргузинского острога служилые люди ходили собирайть ясак с местного населения, здесь хранили "соболиную кожу" и все припасы, отсюда совершались разведки в близлежащие земли. Баргузин скоро стал местом, от коего довольное время все завоевания по ту сторону Байкала зависели". Именно стараниями баргузинских служилых людей были основаны новые остроги - Еравнинский, Селенгинский, Верхнеудинский и другие, несмотря на огромные расстояния, разделяющие их.

Все забайкальские остроги основывались немногочисленными отрядами казаков и служилых людей. Признавая их огромную роль в основании большого неизведанного края А. И. Герцен писал в "Колоколе": "горсть казаков и несколько обездоленных мужиков перешли на свой страх океаны льда и снега, и везде, оседали усталые кучки, в мерзлых степях, забытых природой, кипела жизнь, поля покрывались нивами и стадами, и это от Перми до Тихого океана".

Подобную характеристику землепроходцев дает М. A. Сергеев: "Исключительное мужество, нечеловеческая выносливость и стойкость сочетались у них с горячей любовью к Родине и редкой скромностью.

В самых тяжелых условиях, голодные и холодные, замерзая и помирая голодной смертью, израненные в боях, несли они десятки лет свои "дальние службишки", проявляя высокое сознание долга перед Родиной и беспримерную ревность в искании государевой прибыли".

На короткое время Баргузин становится единственным административным, политическим и хозяйственным центром Забайкалья, главным военным центром, местом сбора дани с ясачного населения, дальнейшего освоения края, его недр и т.д.

Первый голова Баргузинского острога Иван Галкин посылал людей в соседние земли "для государства ясачного сбору и для прииску новых землиц", "для приводу к государевой милости местных народов, для розыска "золотые и серебряные руды" и т.д.

Первое время в Баргузине несли службу 10 казаков по одному году - "годовальщики".

Позднее гарнизон Баргузинского острога состоял из 70 человек, которые через два года менялись. Эти несколько десятков человек, по-существу, и осваивали Забайкалье: строили новые остроги, покоряли новые племена и т.д.

Гарнизон казаков здесь не был постоянным. В конце ХVII века сюда поместились беломестные казаки. Постепенно население острога пополняется за счет местных народов.

Баргузинская долина была плодородной, издавна по ней кочевали баргуты, хори-туматы.

Но баргуты покинули навсегда долину, оставив о себе память в названии реки Баргузин. Хори-туматы либо смешались с другими племенами, либо истреблены. Поэтому служилые люди России встретились сначала с эвенками, которых Ив. Галкин сразу обложил ясаком.

В ХVIII веке в баргузинские степи перекочевывают буряты. Так, в 1740 году сюда пришла большая группа во главе с Ондреем Шибшеевым. Здесь были и эхерты, и булагаты и хори. Баргузинскин край служил своеобразным "Доном", куда смекалось население в поисках лучшей доли. Местное население постепенно пополняет собою население Баргузина. В 1732 году в Баргузине жило 78 человек.

Устроитель Баргузинского острога Иван Галкин пробыл здесь 2 года. Сын боярский Иван Галкин ведет свою родословную от известного Ермака. В Баргузинском остроге приказчиком будет несколько раз. При нем значительно упрочилось положение острога, увеличилась численность ясачного населения. В 1650 году его сменил Василии Колесников, "жестокий и отважный и казачий атаман". В известных исследованиях высказывается мысль о том, что Вас. Колесников почти бездействовал в Баргузине, ограничившись сбором ясака. С этим нельзя согласиться, ибо забота о поддержании порядка требовала действий, и в этом он обнаружил недюжинную активность.

В течение ХVII века Баргузин оставался своеобразным административным центром, был средоточием ясачною сбора.

В 1661 году сюда прибыл енисейский стрелец и казачий сотник Иван Тархов, пятидесятник Омельян Миронов и служилые люди "приискивать вновь землиц неясачных людей и призывать под ...великого государя царскую высоку руку в вечное холопство и в ясачный платеж". И уже в следующем году были взяты "в ясачный платеж" тунгусы Почаганского рода князца Ковкукана Пунгунова "с братьями и детьми и с его улусными людьми". Так постепенно из Баргузинского острога простирается власть царя дальше на север и восток Забайкалья.

После основания Селенгинского острога Бapгyзин будет недолго оставаться на положении административного центра. Постепенно роль его будет сведена только к сбору ясака и присмотру над окрестным населением. В 1783 году Баргузин был назначен уездным городом, а в начале ХIХ века он займет скромное место заштатного города. Город имел герб: в верхней част щита герб Иркутска, в нижней - в серебряном поле сидящая белка в знак того, что "в округе оного города ловятся лутчие белки".

Дальнейшее освоение Забайкалья приводит к тому, что инициаторами в "приискании земель", создании острогов, их заселении выступают сами служилые люди. Правительство всячески поощряло подобные действия, поскольку цель таких устремлений была вполне созвучна с его колонизационной политикой.

В этом смысле очень показательна история основания Селенгинска.

В 1647-48 гг. русские пытались проникнуть в эти края. Отправленный сюда из Енисейска Иван Похабов достиг Селенги, встретился с местным населением, которые отказались платить ему дань. В своей отписке Иван Похабов писал: "наши мочи столько не стало, потому что люди многие и конны, а живут в скопе и от рек откочевали". Тем не менее, ему удалось установить, что "золотых и серебряных жил" у монголов нет, они привозят драгоценные металлы из Китая. Предприняв неудачную попытку проникнуть в Китай, Похабов возвратился в Енисейск. Следовательно, этот поход не привел к какому-либо утверждению русских в этом районе, но дал о нем некоторое представление.

Другая попытка освоить этот край была сделана в 1652 году, когда двигавшийся на Иргень Петр Бекетов, достигнув Селенги, отправил вперед Ивана Котельникова, чтобы "выбрав место при устье Селенги, заложить там острог". Однако Котельников доложил, что устье Селенги разбивается на множество рукавов, и что выстроить там острога не из чего, да к тому же река уже стала".

И на этот раз острог поставлен не был. Но русские еще более расширили представление о крае и местных жителях. Следовательно, мысль об утверждении на Селенге была естественной целью колонизационного процесса в Забайкалье.

Почти в течение 10 лет Баргузинский острог был единственным местом в Забайкалье, откуда служилые распространяли свои действия на новые земли. Именно отсюда в 1665 году, "проведав накрепко и прослышав допряма" про великую реку Селенгу, казаки во главе с пятидесятником Григорием Ловцовым и десятником Осипом Васильевым били челом Баргузинскому стрелецкому и казачьему голове Первому Самойлову разрешить пойти в "новую Мунгальскую землю", "для приводу и привозу брацких людей и для ради острожного ставленья". Отряд был по-возможности снабжен всем необходимым - казаки получили "1 судно ветчаны, пуд свинцу, полпуда пороху, 40 ядр пушечных железных, 2 напарьи, 2 паруса холщевых, 2 якоря железных:, да 2 дощаника..., да 4 отпуска бечев...". С этим снаряжением отряд сходил сначала в Братский острог за хлебными запасами, а затем пошел "на государеву новую службу".

Поход в братский острог казаки использовали целенаправленно: на обратном пути в Забайкалье "прибирали", т.е. агитировали служилых из других острогов, занимали снаряжение и т.д.: "и поднялись мы на государеву новую службу в Мунгальскую землю собою и своими всякими подъемами, и займучи должились в кабалье".

Ha парусных судах казаки добрались по Селенге до устья Чикоя, где 27 сентября 1665 г., "выбрав угоже место", поставили Селенгинский ocтpoг: "a по укладу кругом мерою острог поставлен 60 сажен печатных, а по углам 4 башни с развалы и с вышки крыты, а вышина острогу полтретые сажени печатных, а круг острогу крепь, ров, чеснок и надолбы".

Место для вновь поставленного острога в военном отношении было выбрано удачно. Н. Бестужев в своих "Воспоминаниях", отмечая это, писал: "Удалые казаки, подарившие России Сибирь, были замечательные стратеги и вообще выбор стратегических пунктов, обеспечивающих завоевания, где они строили остроги, был всегда основан на разгульном военном соображении. И Селенгинский острог был поставлен в месте, как нельзя более соответствовавшим этой цели. Он хорошо защищен был сзади высоким хребтом, с фронта - глубокой Селенгой, слева Чикоем, впадающим в Селенгу, и справа - хребтами гор, подходящими к самому берегу Селенги".

Такое место было выбрано не случайно. В течение длительного времени Селенгинск будет играть роль важного стратегического пункта в борьбе с соседним Монгольским государством. Значение это усиливалось еще и тем, что вместе с основанием острога а русские "призвали" много тамошних жителей в "ясачный платеж.

Правительство быстро оценило важное значение вновь поставленного острога. Царской грамотой вскоре было дано задание острог тот "переписать" - составить чертеж и дать общее представление о крае. Острог был взят на учет.

В 1668 году из Енисейска для установления дипломатических отношений с мунгальской землей, проведывания путей в Китай сюда был послан сын боярский Иван Перфильев, который сообщал в отписке о размерах, внешнем виде, географическом положении Селенгинского острога: "...мерою в 15 сажен, по углам 4 избы, на избах башни... Около острогу надолбы... А места прилегли около острогу степи каменные, пашенных мест нет нигде и овощей никаких не родитца: местами есть яблони и сандал". В 1673 году сюда, был послан драгунский капитан Степан Поляков "для описи и снятия с оного острога чертижей", а также "для дозора нового острога и каковы в нем крепости и около его какие есть угодья и много ли пашенных земель, и какие живут люди и т.д."

По досмотру Полякова Селенгинский острог выглядел так: "...с западной стороны стены мерою 28 сажен 1 аршин, а в стене поставлены 2 избы, а на верх изб свершено по башенному. А на одной избе наверху на башне поставлена караулка... А меж избами в стене острожной порозжие большие ворота и над воротами поставлена бревенчатая часовня... A т ворот по праву руку до избы в стене - 40 острожин; а от избы по правую ж руку в стене до угла острожного - 60 острожин. А на левую руку идучи в ворота, от ворот до избы 30 острожин. А на левую ж руку до угла острожного - 70 острожин. А с северной стороны стена мерою 19 сажен, а в ней 220 острожин. А в том остроге поставлен к востоку малый острог, в малом остроге в стене поставлены 2 избы... А в большом остроге кругом поставлено 12 амбарцев их казачьих для летнего времени..." и т.д.

Длительное время в остроге было малолюдно. Основателей его было всего 19 служилых казаков да казачьих наемных 3 человека.

Имея такой незначительный состав, служилые использовали самые мирные способы приведения в покорность местного населения. Они "задаривали" нерусских товарами, о которых те не имели представления или пользовались у них известным спросом.

Еще по дороге к месту основания Селенгинска казаки скупали и одалживали в других острогах необходимые для этого товары: "сукна красные и медь в котлах и олово и всякая мелочь иноземцам на подарки, чем нам ласкатою и приветом дарить и удобрять иноземцев... и вновь призывать и уговаривать всякою ласкотою и добротою... Чтоб оне иноземцы... в ясачном соболином платежу были покорны, в вечном холопстве неотступны".

Надо признать, что подобная политика оправдала себя. Сразу после основания в остроге было "тихо и смирно и в землях шатости не слышать некоторые".

Однако такой обстановка в остроге была далеко не всегда. В течение длительного времени Селенгинск жил напряженной жизнью, постоянно подвергаясь угрозам и набегам, отражая нападки "мунгальских" князей, которые долго не могли смириться с появлением на их, как они считали, земле острога и даже посылали к царю послов несколько раз удостовериться в этом. И хотя послы получали утвердительный ответ: "поставлен он по государеву повелению и жителям указано жить на этом самом месте", монгольские князья будут систематически претендовать на Селенгинские земли. Вели себя при этом непоследовательно: сначала признали острог, потом стали жаловаться на, якобы, "обиды, разоренья и убийства", претендовать на земли, подвергая этим самым сомнениям свои же действия. Не ограничиваясь словами, монголы всячески стремились избавиться от неудобного для них соседства. В связи с этим жизнь в Селенгинском остроге в течение ХVII века была сопряжена с напряженной борьбой с соседними народами: монголами и ясачниками - так называлось местное коренное население (буряты и эвенки).

Частые столкновения служилых с местным населением требовали постоянной бдительности и осторожности, о чем свидетельствуют наказные памяти, рекомендующие жить в Селенгинске "с великим опасением, чтоб в городе по приезжим воротам и по башням и по стенам и на отводах по пристойным местам днем и ночью без крепких и без отъезжих караулов не было", "держать караулы везде с прибавкою, чтоб иноземцы... исплота над городом и над служилыми людьми пришед изгоном какова дурна не учинили".

Несмотря па то, что в остроге предпринимались все эти меры для обеспечения безопасности, избежать столкновении с мунгалами было невозможно.

Трудность борьбы с соседними племенами заключалась в том, что в остроге было мало постоянных жителей: в 1666 г. - 85 человек, в 1667-68 г. - 80, в 1673 г. - 149, в 1675 г.- 200 и т.д.

Как видно, население росло медленно, поэтому из Селенгинска постоянно неслилсь просьбы о пополнении, так как здесь "место прилегло многолюдное и орды многие и царства разные".

В 1685 году острог был обнесен рубленой стеной, стал называться городом.

Вскоре после основания острога к нему начнут прибывать и селиться рядом с ним промышленные люди из великорусских губерний, особенно - из Великого Устюга. Таким образом, начнет формироваться посадская часть населения. Постепенно в посад переходили и служилые люди. И хотя посад этот будет невелик и не приведет к большому промышленному подъему, в течение ХVIII века Селенгинск будет одним из главных центров Забайкалья, в нем сосредоточится вся административная власть края.

В частности, установленная здесь ратуша заведовала обществом мещан Селенгинского, Троицкосавского, Верхнеудинского, Илькинского острогов. Здесь же было тираничное духовное и таможенное правление.

По указу 1743 года в Селенгинске был учрежден магистрат, ведавший Кяхтинскими и Верхнеудинскими делами.

До установления в 1728 г. Буринского трактата через Селенгинск шли поиски торговых путей с соседними государствами Монголией и Китаем. С 1705 года русские начали попадать в Китай через Селенгинск. Этот, более короткий, путь приведет к тому, что город займет на некоторое время позицию важного пограничного места, способствующего развитию торговли с Китаем. Здесь формировались купеческие и торговые караваны, бывали послы, купцы с товарами, сюда стремились поселенцы, склонные к торговле. Это отражалось в целом на развитии города.

Длительное время, начиная с момента основания, Селенгинск был центром и главным пунктом "военных операций за Байкалом". В ХVII и в течение ХVIII веков в нем посменно квартировали штабы войск мушкатерских полков, Тобольский полк, здесь находился селенгинский гарнизон и селенгинский полк, екатерининский полк, эскадрон драгун, конные карабинеры и т.д. В городе находилась полевая и гарнизонная артиллерия. Длительное время военных здесь было гораздо больше, чем гражданских жителей. Таким образом, военная роль Селенгинска очевидна. "Селенгинск, основанный военными и для военных целей, - почти во все время своею существования служит местом прибывания в нем войск".

Первые годы Селенгинск управлялся приказчиками, которые подчинялись нерчинскому воеводе, затем в нем устанавливается воеводская власть. А с 1727 г. в город назначается комендант. Особо следует выделить момент, когда на этой должности находился полковник Валентин Варфоломеевич Якоби - один "из энергичнейших администраторов того времени". На должности коменданта он находился до 1745 г., одновременно выполняя и воеводские обязанности. Особенно отличился В. В. Якоби на поприще обороны границы от монголов и китайцев. Его же заслугой является формирование здесь бурятских полков для охраны границы.

В "Летописи построения и событий Селенгинска" Ал. Седов, отмечая значение пребывания здесь воевод, писал: "Город Селенгинск во время воевод сделался центром и главным пунктом военных операций за Байкалом".

О значении Селенгинска в жизни забайкальского края свидетельствует то, что он одним из первых был втянут в орбиту почтовой связи, учрежденной в России государевым указом в 1731 году. В 1773 году учреждается почта до Селенгинска и Нерчинска. Города обязаны были давать подводы для перевозки почты "без замедления". В связи с этим устанавливается самая тяжелая и разорительная повинность - подводная. Действительно, длинные расстояния, суровый климат, малая населенность, отсутствие жилых мест - все это делало почтовую повинность для населения поистине изнуряющей.

В 1783 году Селенгинск будет назначен уездным городом. Это сохранит за ним всю административную власть в Забайкалье.

История Селенгинска в ХVII-ХVIII веках примечательна многими интересными событиями. В 1684 году сюда был определен в ссылку запорожский гетман Д. Многогрешный. Его пребывание в Селенгинске оставило заметный след в жизни края. Некоторое время он был приказчиком острога, принимал активное участие в отражении натиска монгольского хана. В 1689 году по поручению Ф. Головина он подписывал мир о вечном подданстве табунутских сантов. Д. Многогрешный ушел в монахи Троицкою монастыря в 1696 году.

Судьба города связана и с другой интересной личностью - прадедом великого поэта А. С. Пушкина Абрамом Ганнибалом, прославившимся большими способностями в строительстве крепостей и с полковником И. Д. Бухгольцем - комендантом крепости (похороненным здесь в 1741 г.)

С 1722 по 1725 гг. и с 1726 по 1727 гг. Селенгинск служил своеобразным религиозным местом - здесь жил святитель Иннокентий, который "насаждал семена христианской веры".

Таким образом, Селенгинску принадлежит немалая заслуга в деле колонизации края и поступательного движения русских на Восток, в закреплении торговых и дипломатических сношений с Китаем.

По, как отмечал один из современников Дм. Даурский, "судьба ему не улыбается". Город несколько раз горел, подвергался затоплению, страдал от землетрясений. Несмотря на большую роль в военном, административном деле, город занимал не совсем выгодное географическое положение. На это указывали и путешественники.

Невыгодность положения и стихийные бедствия еще в ХVIII веке поставили вопрос о перенесении города в другое место.

Так, в 1780 году город горел дважды - в апреле и октябре. В результате первого пожара сгорела по неизвестной причине Спасская церковь, огонь перенесся на Свято-Троицкую церковь и дома. Документы свидетельствуют, что "сгорели... каменные здания, 60 купеческих лавок, 280 обывательских домов. Сохранились: "Казанская церковь, артиллерия, канцелярия и частных до 5 домов, а прочее все... выгорело до основания".

Пожар в октябре истребил оставшуюся часть города, сохранилось до 10 домов и бывшая деревянная крепость города. Этот пожар уничтожил еще одну - Покровскую - церковь.

О бедствии города было донесено императрице Екатерине II, и она высочайшим указом отпустила на постройку церкви 600 руб., каждой лавки-60 руб. и каждого дома - 30 руб. ассигнациями. На постройку города был пожалован двухлетний сбор с кяхтинской торговли и тогда же дано право избрать Новое место для строительства.

Любопытно, что вопрос о перенесении города на новое место решался стариками-старожилами, которые решили спор меж собой следующим образом: бросали высоко рукавицу; и если она падала пальцем вверх, то строить город следовало на старом месте. Так и случилось, рукавица упала вверх пальцем.

Благодаря вниманию правительства жители отстроились, был сооружен новый кирпичный собор, который строил неграмотным архитектор-самоучка, тюменский мещанин Воротников. Руководил же строительством селенгинский купец Иван Степанович Басов. Храм этот "по величине, красоте "и прочности мог бы служить украшением значительного города".

В дальнейшем Селенгинск утратит свое значение и к середине ХIХ века будет мало чем отличаться от селений деревенского типа.

До основания в 1728 году Кяхты Селенгинск имел торговое значение, будучи пограничным местом, откуда и отправлялась до этого вся связь с Китаем. Н. Спафарий в 1675 г., описывая эти места, сообщал, что монголы "зело много... торгуют с казаками: продают кони и верблюды, и скот, также и всякие китайские товары, и покупают у них соболи и многие русские товары". В дальнейшем его торговая роль будет утрачена.

В течение ХVII-ХVIII веков город развивался недостаточно в экономическом отношении. В нем был немногочисленным пасад, а, следовательно, слабо развивалось и ремесло.

Население Селенгинска занималось земледелием, огородничеством и скотоводством. Документы указывают на то, что здесь сеяли рожь, пшеницу, овес, возделывали овощи. В первой четверти ХVIII века это была одна из земледельческих баз в Забайкалье. Однако в следствие частых набегов монголов должного развития земледелие здесь не получило.

Тем не менее, как и все города Забайкалья, выросшие из острогов, Селенгинск стал им благодаря развитию в целом в крае" земледельческого хозяйства, ремесла, торговли.

У города был герб, правда, утвержденный в 1846 году. Изображение его: разделенный на две части щит. В верхней (меньшей) части в серебряном поле губернский герб, а в нижней в голубом поле на вершине зеленого холма возрождающийся феникс.

Евдокимова С.В. Очерки истории городов Забайкалья. ХVII - ХVIII вв. Ч. 1. Улан-Удэ, 1993. - с.15-25