Известная еще с конца
XIX века челобитная амурского есаула Степана Полякова “с товарищи” с жалобой на
самоуправства “Ярофея Павлова, сына Хабарова”, поданная 6 сентября 1653 года,
ранее публиковалась в кратком пересказе или с купюрами. Однако полный текст
этого подлинного документа высвечивает некоторые подробности, которые дают
возможность по-иному оценить такую крупную историческую фигуру, как Ярофей
Хабаров.
Прежде всего документ
объясняет истинные причины “бунта”, в результате которого осенью 1652 года 136
казаков — участников Амурского похода — отказались быть под началом Я.П.
Хабарова и ушли от него в низовья Амура для того, чтобы там служить
самостоятельно “своими головами”. Ранее этот шаг бывших сподвижников Хабарова
расценивался как предательство по отношению к нему. Однако из текста этой челобитной
видно, что главным виновником этого события был сам Хабаров.
Но прежде — об этом
неординарном и выдающемся, по меркам того времени, человеке. Безусловно,
Хабаров был человеком, явно опередившим свое время. Он уже в те далекие времена
рассуждал и действовал как предприниматель. Начав в 1626 году вместе с братом в
Мангазее (Таймыр), а затем в верховьях Лены соболиным промыслом и торговлей
сколачивать капитал, в 1630-х годах на устье реки Куты завел пашню, мельницу,
соляную варницу, организовал гужевые перевозки с верховьев Илима на Лену. Он
давал деньги в рост и беспощадно через суд расправлялся со всеми своими
должниками. Однако сам не гнушался незаконных торговых сделок, игнорируя
государственные таможенные сборы. Все это позволило ему в короткий срок стать
первым богатеем верхней Лены.
Тем не менее воевода
П.П. Головин, усмотрев со стороны Хабарова злой умысел, отобрал у него в казну
высокодоходную соляную варницу и посадил его в тюрьму. Этот арест нанес сильный
удар по богатствам Хабарова, но, выйдя из тюрьмы, он сразу же вернулся к своей
предпринимательской деятельности. Прослышав об открытии нового пути с Лены
через Олекму в богатую Даурию, Хабаров задумал новый большой поход на Амур.
Новый воевода Д.А. Францбеков одобрил его замысел и существенно ему помог не
только казенным снаряжением, но и собственными деньгами.
Однако Хабаров явно
ошибся в надеждах на быструю выгоду от Амурского предприятия. Вскоре он
почувствовал, что на Амуре не сможет окупить всех произведенных им затрат и не
сможет получить тот “прибыток”, на который рассчитывал. Именно поэтому он и
начал делать все возможное, чтобы получить там для себя максимальную прибыль.
Поэтому, решив не распылять своих сил на Амуре, не разрешил участникам похода
оседать в том или ином его районе на пашне, а заставил их непрерывно
продвигаться по Амуру для широкого сбора ясака.
Но вернемся к
упомянутой выше челобитной Степана Полякова и его сторонников. Они упрекали
Хабарова в жестокости по отношению к даурам, нанайцам (“дючерам”), нивхам
(“гилякам”). Винили его в том, что он не дал им возможности создать на Амуре
прочные русские поселения. Осуждали за то, что он присвоил себе выданную в
поход всю “казну” и особенно так называемый промысловый “завод” — косы, серпы и
другие земледельческие орудия, хозяйственную утварь. Возмущало казаков то, что
он пустил выданное в поход зерно на изготовление спиртного и насаждал
запрещенную тогда на Руси торговлю спиртным ради своего “прибытка”. Делалось
это для того, чтобы закабалить участвовавших в походе малоимущих казаков (из
трехсот с лишним участников похода только тридцать человек не стали должниками
своего предводителя).
Из этого документа
видно, что Хабаров своими насильственными действиями крайне осложнил отношения
между русскими и народами Амура, вынудив дауров и нанайцев искать помощи у
своих вчерашних врагов маньчжуров (“богдойцев”). Все это действительно породило
в Приамурье “шатость”, что явно противоречило интересам Российского государства
на востоке. В условиях резкого обострения взаимоотношений с местными народами и
возраставшей внешней угрозы русское землепашество на Амуре становилось
невозможным. Отказ Степана Полякова и его единомышленников служить под началом
Ярофея Хабарова серьезно осложнил обстановку на Амуре. Хабаров понял, что зашел
слишком далеко и поэтому решил как можно скорее сообщить в Якутск свою версию
происшедшего. Он поспешил составить отписку, в которой виновниками конфликта
объявил своих противников. И ради этого, как видно из сопоставления его отписки
и указанной челобитной, он умышленно оговаривал Полякова и его товарищей.
В сентябре 1653 года
Хабаров был отстранен от командования Амурским войском. Он, Поляков и несколько
других участников Амурского похода были отправлены для разбирательства в
Москву. Там, помня о немалых заслугах Хабарова в создании первых пашен и
огородов на верхней Лене, сочли возможным сделать его сыном боярским Илимского
острога, обязав выплатить огромный по тем временам долг в пять тысяч рублей
тем, кто давал ему деньги на Амурский поход. Вернувшись на Лену, Хабаров занялся
сельским хозяйством. Умер в 1671 году.
Что касается Степана
Полякова, его сподвижников Константина Иванова и Козьмы Федорова, то их
действия не были расценены как действия “бунтовщиков”. В Москве объективно
разобрались в истинных причинах возникшего на Амуре конфликта, и противники
Хабарова впоследствии успешно продолжали продвигаться по службе.
При подготовке публикации использованы материалы Б.П.
Полевого (см.: Полевой Б.П. Известная челобитная С.В. Полякова и ее значение
для археологов Приамурья // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX
вв. (Историко-археологические исследования). Т. 2. — Владивосток, 1995, с.
7-14).
