В статье приведены результаты историко-археологического изучения Албазинского острога - крупнейшего поселения, основанного русскими первопроходцами на Амуре в XVII в. Осуществленные под руководством автора статьи археологические исследования на месте этого острога позволили уточнить некоторые особенности его конструкции. В частности, установлено, что первоначально стены острога были построены не из городен (плотно поставленных друг к другу срубов), как это зафиксировано в описи, а в виде тына. Именно это стало причиной быстрого падения Албазина при осаде острога маньчжурами в 1685 г. При возведении новой крепости ее строители использовали достижения европейского фортификационного искусства. Благодаря этому, а также героизму защитников Албазина вторая осада острога, предпринятая маньчжурами летом 1686 г., продолжалась пять месяцев. В результате раскопок исследователи узнали о некоторых подробностях героической обороны Албазина русскими первопроходцами. Собраны интереснейшие предметы XVII в., в том числе нательные крестики, которые составили крупнейшую на сегодняшний день коллекцию этих предметов на Дальнем Востоке.

Албазинский острог - крупнейшее укрепленное поселение русских первопроходцев на Амуре во второй половине XVII в. В работе отечественных и зарубежных историков он обычно фигурирует в связи с двумя наиболее значимыми событиями своего времени в Приамурье: приведением Е.П. Хабаровым в 1649-1653 гг. в русское подданство значительной части населявших этот край народов и маньчжурской агрессией 1685-1689 гг., завершившейся подписанием Нерчинского договора.
Впервые Албазин упоминается в 1650 г., когда отряд Е.П. Хабарова занял на верхнем Амуре городок даурского князя Албазы, имя которого впоследствии дало название острогу. Покидая городок в июне 1651 г., Хабаров сжег его. В дальнейшем своими жестокими и неправомерными действиями на Амуре он восстановил против себя не только аборигенов края, но и самих участников похода. За нарушение буквально всех наказов царской администрации, требовавшей бережного отношения к инородцам, стремившейся, чтобы в Приамурье появилась государева пашня и остроги, Хабаров был отозван из Даурии с категорическим запрещением появляться там когда-либо еще [16, с.31, 33; 17, с. 144-146].
Подлинно русский этап в истории Албазина начался в 1665-1666 гг., когда туда переселилась группа из 84 казаков во главе с Н.Р. Черниговским. Убив на Лене в устье р.Киренги илимского воеводу Л.А.Обухова («... за невозможное свое терпение, что он Лаврентей, приезжая к нам в Усть-Киренскую волость, жен их насильничал, а животы их вымучивал»), казаки поставили на месте Албазинского городища острог и взяли на себя функции сбора ясака с местного населения. Весь собранный ясак они исправно переправляли через Нерчинск в Москву. За убийство воеводы царская администрация заочно приговорила Н.Р. Черниговского с семнадцатью товарищами к смертной казни. Однако они настолько преуспели в сборе ясака, что по настоянию сибирских властей были прощены [8, т.8, с.275, 276].
Летом 1670 г. Албазинский острог впервые был осажден маньчжурами. Сведений об этом нападении почти не сохранилось. Известно только, что маньчжуры приплыли к острогу на судах, а позже по суше к острогу подошло конное войско. Осаждавшие соорудили возле острога земляной вал. Серьезность их намерений была очевидной, и в Москву поспешили доложить, что Черниговский с товарищами побиты [18.т.1, с.281 ]. Однако острог выстоял.
Спустя четыре года Н.Р.Черниговский сдал Албазин под начало присланного из Нерчинска приказчика С.М. Вешнякова, а в 1682 г, острог стал центром самостоятельного уезда. К этому времени Приамурье, где успешно развивалось пашенное земледелие, постепенно превращалось в настоящую житницу для населения Забайкалья и Приамурья [5, с.48-51 ]. От слияния Шилки и Аргуни вниз по Амуру до устья р.Зеи и по самой Зее располагалось более 20 русских сельскохозяйственных поселений - слобод, ясачных зимовий и острожков [1, с.44; 20, с.134-136].
К сожалению, в начале 80-х годов маньчжурское правительство Цинской империи стало готовиться к агрессии в русском Приамурье. Присутствие русских первопроходцев в Приамурье лишало маньчжуров источников поступления ценной пушнины и препятствовало захвату местного населения в плен. Даурские и эвенкийские князья - Гантимур, Туйдохунь, Баодай и Вэнь-ду - добровольно перешли со своими людьми к русским, и маньчжуры не без основания опасались, что их примеру последуют и другие племена - не только левобережья и верхнего Амура, но и его правобережья [13, с.67, 96; 21, с.7-10 ].
В начале 1683 г. для укрепления обороноспособности забайкальских и даурских острогов Якутский, Иркутский, Илимский, Нерчинский и Албазинский уезды были объединены в Енисейский разряд и отданы в подчинение енисейскому воеводе князю К.О. Щербатому. По государеву указу было велено набрать в Тобольске и других городах «конных и пеших казаков и стрельцов, и из их детей и братьи и племянников выбрать охочих 500 человек и послать в Енисейск в полк к боярину и воеводе ко князю Костянтину Осиповичу Щербатове.., а великих государей жалованье на подъем дать им по 50 рублей на человека да по пищале» [8, т. 10, с.240 ]. Однако отряд во главе с енисейским сыном боярским Афанасием фон Бейтоном выступил в Даурию только осенью 1684 г.
Тем временем к лету 1683 г. албазинские служилые и промышленные люди срубили новый острог, оградив стенами значительно большую, чем прежде, территорию. Сохранилось подробное описание острога, составленное в 1684 г. воеводой А.Л. Толбузиным. Его обнаружил в Архиве Академии наук СССР [Ф.21, оп.4, ед. хр.25, д.412-415] известный исследователь оборонного зодчества В. И. Кочедамов [9,с.39-41; 10, с.55-58] и недавно полностью опубликовал Н.П. Крадин [11].
Новые стены имели высоту 5,3 м и были покрыты двойным тесом с зубцами. Северная стена острога имела длину 85 м и заканчивалась квадратной (6,4 х 6,4 м) угловой башней, раскопанной нами в 1989-1990 гг. Восточная стена делилась проездной башней (8,5 х 8,5 м) на отрезки 46 и 37 м. Южная также имела проездную башню, но уже круглую, которая делила стену на отрезки в 32 и 43 м. Западная, береговая, стена длиной 97 м включала две башни, поставленные еще Н.Р.Черниговским. Под этими башнями находились избы для аманатов (заложников), под которых собирали ясак. В северо-западном углу острога размещался «государственный двор на приезд воеводам и приказным людям». Далее в описи отмечается, что «с трех сторон по острогу нарублены городни». Согласно определению Ф. Ласковского, в старину городнями называлась конструкция, состоящая из ряда отдельных срубов, плотно поставленных друг к другу [12, с.83]. Именно так, следуя описи, реконструировал стены Албазинского острога В.И. Кочедамов [9, с.39; 10, с.55, 56 ]. Между тем при археологических раскопках нами достоверно установлено, что стены острога имели иную конструкцию, в виде тына - вертикально вкопанных в землю вплотную друг к другу бревен (рис. 1) [2, с.117; 4, с. 114, 115]. О том же свидетельствуют материалы, полученные при изучении острога в 1976 г. Хотя их авторы продолжают утверждать, что стены острога были построены в виде плотно поставленных друг к другу срубов [6, с.21 ], все приведенные ими чертежи опровергают это. Ни на одном из них нет следов срубных конструкций, тогда как остатки тына отчетливо видны и в южном, и в восточном разрезах валов крепости [6, табл. 1, рис. 2, 3, табл. 3, рис. 3 ]. Причина столь устойчивых заблуждений - в терминологической неточности, допущенной воеводой А.Д. Толбузиным при составлении описи: тыновые стены он назвал городнями. Это убедительно подтверждается дальнейшим текстом описи, где говорится о сооружении с внутренней стороны острога плетня шириной в аршин (0,71 м) и высотой в сажень (2,13 м), а на нем - «полатей» (помоста, боевого хода), с которых открывался доступ к проделанным сквозь стены бойницам. Совершенно очевидно, что строить плетень и помост с внутренней стороны городен не имело никакого смысла, так как бойницами, проделанными сквозь двойные стены, было бы невозможно пользоваться. Кстати, с подобной ошибкой историки сталкивались при изучении Мангазеи: согласно «Расписному списку 1625 - 1626 гг.», городская стена состояла из городен, а при археологических исследо¬ваниях были обнаружены тарасы - две параллельные стены с перерубами [15,с.4О, 41].

Рис. 1. Обугленные остатки тыновых стен Албазинского острога, сгоревших 16 июня 1685 г.

Конструкционные особенности Албазинского острога в какой-то мере предопределили его судьбу. 12 июня 1685 г. маньчжурское войско численностью более 10 тысяч человек с 200 пушками осадило Албазин. 16 июня неприятель предпринял решительный штурм города. Ядра маньчжурских пушек легко пробивали стены и башни острога. Тем не менее, потеряв 100 человек из 450, албазинцы, имевшие в своем распоряжении только три пушки и около 300 пищалей, отбили приступ. После этого нападающие обложили стены города хворостом и подожгли. Огненные стрелы маньчжуров сожгли амбары и церковь, запасы пороха и свинца были на исходе. Воевода А.Л. Толбузин вынужден был начать переговоры о капитуляции [8, т.12, с.110; 13, с.692 ].
Причиной столь быстрого падения Албазина как раз и явилось сооружение его стен не из городен а в виде тына. Такие стены надежно защищали первопроходцев от стрел «немирных» инородцев, с которыми столкнулось русское население в Сибири и на Дальнем Востоке но пушечному бою противостоять не могли
По условиям капитуляции оставшиеся в живых албазинцы беспрепятственно ушли в Нерчинск, куда прибыли 10 июля «наги и босы и голодны», а уже 15 июля воевода И.Е.Власов направил в разведку на албазинское пепелище отряд в 70казаков. Выяснив, что китайцы ушли, он послал туда пришедший наконец в Нерчинск отряд под командованием казачьего головы, поручика А. И. Бейтона, а затем и А.Л. Толбузина с албазинцами. Им было приказано построить но-вый острог или город «ниже старого албазинского острожного места, чтоб неприятелю было не в уступку», Новый острог возвели все же на прежнем месте. До морозов успели возвести «земляного города в ширину 4 сажени печатных, а в вышину полторы сажени печатных же». В июне 1686 г. строительство нового острога было в основном закончено, и только башни крепости покрыть не удалось, потому что 7 июля (по китайским источникам - 8 июля) маньчжуры вновь осадили город [8, т.10, с.253, 259, т.12, с.110-114; 18, т.2, с.83, 693]. Новая осада Албазина продолжалась пять месяцев. В ходе нее 826 защитников крепости успешно противостояли 6500 воинам противника. Маньчжуры окружили русское укрепление земляным валом, а севернее острога возвели раскат высотой 15 м, с которого под руководством 20 голландцев-иезуитов беспрерывно обстреливали город из пушек. С южной стороны они пытались построить башню для тех же целей, но албазинцы первую из них сожгли, а вторую разрушили подкопом. Ответные подкопы под город маньчжуров успеха не имели. Пять раз албазинцы совершали вылазки из осажденной крепости. Особенно успешной была последняя совершенная 16 августа, когда албазинцы пытались уничтожить северную батарею противника. На пятый день осады воевода А. Л. Толбузин был смертельно ранен, и командование острогом принял А. И. Бейтон [8, т.10, с.265; 18 т.2 с. 162, 163, 195, 771]
30 ноября 1686 Г. маньчжурские воеводы получили распоряжение императора о снятии осады. Формальным поводом для этого послужил приезд в Пекин гонцов из Москвы с известием с выезде в Приамурье русского посольства во главе с окольничим Ф. А. ГОЛОВИНЫМ для переговоров о мире. Однако не менее весомой причиной такого решения было тяжелое положение, в котором оказались осаждавшие Албазин маньчжурские войска. Оторванные от баз снабжения, они потеряли в декабре на приступах, от голода и болезней более 1500 человек. Выполнить приказ императора Сюань Е маньчжуры не смогли, поскольку лед уже сковал их суда. Осада фактически продолжалась, выходить из крепости русским нe давали, Только в мае 1687 г., когда на Амуре сошел лед. маньчжуры отступили от города. но далеко не уходили. Они расположились в четырех верстах от Албазина чтобы помешать его жителям посеять хлеб. К этому времени неприятель потерял 2500 «воинских людей» и много «работных никансхих (китайских. - А.А.) мужиков» [18, т.2, с.115, 117, 129, 157, 159,163].
Положение осажденных албазинцев было еще трагичнее. К декабрю их осталось всего 150 человек. Караульную службу могли нести лишь 30 мужчин
и 15 подростков, остальные ослабели от ран и цинги. Несмотря на это, Бейтон отказался впустить в крепость маньчжурских лекарей, ответив, «что в Албазине служилые люди милостию великого бога все здоровы». На Пасху он послал изумленным китайским воеводам пшеничный пирог весом в один пуд, оторый они «приняли с честью». К маю 1687 г. в Албазине осталось в живых только 66 человек. Предать земле тела павших албазинцев без отпевания А.И. Бейтон не решился. По этому поводу он писал нерчинскому воеводе И. E. Власову: «И те умершие люди похоронены в городе в зимовье поверх земли без отпеву до твоего разсмотрению. А ныне я с казаками живу во всяком смрадном усыщении. А вовсе похоронить без твоей милости и приказу дерзнуть не хощу, чтоб, государь, в погрешении не быть. А хоте, государь, ныне и благоволишь похоронить, да некем подумать и невозможно никакими мерами» [18, т,2, с.123, 149, 150, 776].

Рис. 2. Северо-западная часть Албазинского острога. Раскопки на месте, где находилась полуземлянка (1992 г.)

Похоронить павших албазинцев достойным образом возле церкви Воскресения, где в остроге находилось кладбище, Бейтону так и не удалось. Страшные свидетельства тяжелейшей осады Албазина были открыты в ходе археологических исследований острога. В 1991 г. по краю речного обрыва городища (рис. 2) нами была найдена, а в 1992 г. изучена небольшая (3 х 6 м) полуземлянка, которая превратилась в братскую могилу для защитников крепости. В ее углу хорошо сохранилась кирпичная печь размерами 1,5 х 2 м, вся остальная площадь помещения была занята аккуратно уложеными телами землепроходцев. Среди 57 погребенных есть женщины и дети. Между останками двух албазинцев найдены наконечники стрел, еще несколько человек погибли от свинцовых пуль. При «погребенных» было обнаружено более 20 бронзовых и серебряных нательных крестиков (рис. 3), которые составили крупнейшую на сегодняшний день коллекцию этих предметов на Дальнем Востоке.
Многие защитники крепости были выходцами из весьма отдаленных от Сибири областей России. По-видимому, один из них стал создателем «Повести о чудеси святых благоверных великих князей Всеволода и Довмонта, во святом крещении нареченных Гавриила и Тимофея псковских чудотворцев» [3]. На протяжении всего средневековья культ этих святых был специфически псковским. Почитанием Всеволода поддерживалось идеологическое обоснование псковской независимости, а культ Довмонта олицетворял военное подтверждение той же идейной концепции [19, с.154 ]. В «Повести...» святые «предсказали» казакам ход двух последних осад острога и заявили, что «на тех боях будем мы в помощь русским людям». Таким образом, в новых, хотя и довольно сходных исторических условиях военно-идеологические функции князей-воинов остались прежними. Это свидетельствует о том, что в понимании жите¬лей Приамурья Албазин уже был такой же неотъемлемой частью Московского государства, как и старейшие города европейской России.

Рис. 3. Вещи, обнаруженные при раскопках Албазинского острога: 1, 4-6 - нательные крестики, 2 - копейка 1680 г., 3 - нательная иконка с изображением Николы Можайского

Тем не менее 29 августа 1689 г. в Нерчинске был подписан русско-китайский договор, по которому граница между двумя государствами проводилась по р. Горбица, впадающей с севера в Шилку. Албазинский острог оказался за пределами русской территории и подлежал уничтожению, а его жители - переселению. Правительство царевны Софьи решило поступиться Албазином и Приамурьем для заключения мирного договора с маньчжурским правительством Цинской империи. Договор должен был укрепить пошатнувшийся после провала крымских кампаний престиж партии регентши на международной арене и внутри страны [7, с.305; 14, с.250].
31 августа глава русского посольства в Китае Ф.А. Головин послал Афанасию Бейтону указ об оставлении и разорении Албазина, а 5 сентября маньчжурское посольство прибыло к Албазину. Служилые люди на глазах послов и воевод сожгли деревянные строения острога и раскопали вал. После этого они на предоставленных маньчжурами бусах (больших лодках) отправились в Нерчинск [18, т.2, с.605, 606, 612, 613, 696].
От укреплений Албазина, последнего периода его существования, благодаря «усердию» Бейтона почти ничего не осталось. Несомненно, однако, что крепость была дерево-земляной и имела конструкцию китай-города [4, с. 115, 116]. Более того, на китайском рисунке Албазина юго-восточный угол крепости имеет форму почти классического бастиона [18, т.2, с.676, 677 ]. Все это позволяет утверждать, что при возведении последних укреплений Албазина его строители использовали новейшие достижения европейского фортификационного искусства, которые вместе с героизмом защитников крепости стали для маньчжуров непреодолимой преградой.
8 августа 1992 г. по инициативе Амурского археологического отряда Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, епископа Хабаровского и Благовещенского преосвященного Иннокентия, Управления культуры администрации Амурской области, администрации и отдела культуры Сковородинского района, а также Албазинского краеведческого музея останки первопроходцев были погребены на территории острога по православному обряду. Отныне вторая суббота августа будет отмечаться ежегодно как день поминовения героически павших защитников Албазинской крепости.
ЛИТЕРАТУРА
1. Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). Хабаровск: Кн. изд-во, 1984.
2. Артемьев А.Р. Памятники истории освоения русскими Дальнего Востока: проблемы археологического изучения // Вестник ДВО АН СССР. 1990. № 4.

3. Артемьев А.Р. Явление албазинским казакам псковских святых // Вестник ДВО АН СССР. 1990. N6.
4. Артемьев А.Р. Вопросы преемственности в развитии оборонного зодчества Европейской России, Сибири и Дальнего Востока в советской историографии // Вопросы истории Дальнего Востока России в отечественной и зарубежной историографии. Владивосток: ДВО АН СССР, 1992.
5. Артемьев А.Р., Сем Ю.А., Сергеев О.И. Хозяйственное освоение Дальнего Востока русским населением // История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917 г.). М.: Наука, 1991.
6. Глинский С.Г., Сухих В.В. Реконструкция крепостных сооружений Албазинской крепости по археологическим источникам и опубликованным материалам // Записки Амурского областного краеведческого музея и общества краеведов. Благовещенск, 1992. Вып.7. Демидова Н.Ф. Из истории заключения Нерчинского договора 1689 г. // Россия в период реформ Петра I. M.: Наука, 1973.
7. Дополнения к актам историческим. Т.8, 10. СПб., 1862; Т.12. 1872.
8. Кочедамов В. И. Албазин - русская крепость XVII века на Амуре // Тр. Ин-та живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е.Репина. Сер. искусствоведения. Л., 1970. Вып.З.

10. Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. М.: Стройиздат, 1978.
11. Крадин Н.П. «Роспись Албазинского острога 1684 г.» // Россия и АТР. 1992. N 2.
12. Ласковский Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. 4.1. СПб., 1858.
13. Мелихов Г.В. Маньчжуры на Северо-Востоке (XVII в.). М.: Наука, 1974.
14. Мясников B.C. Империя Цин и русское государство в XVII веке. М.: Наука, 1980,
15. Овсянников О.В. Из истории русского оборонного зодчества XVII в. // Краткие сообщения Ин-та археологии АН СССР. 1972. Вып. 129.

16. Полевой Б.П. Открытие и начало присоединения Дальнего Востока к российскому государству // История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917 г.). М.: Наука, 1991.
17. Полевой Б.П., Таксами Ч.М. Первые русские сведения о нивхах-гиляках // Страны и народы Востока. 1975. Вып. 17.
18. Русско-китайские отношения в XVII веке: Материалы и документы. В 2-х томах / Сост. Н.Ф.Демидова, В.СМясников. М.: Наука. Т.1, 1969; Т.2, 1972,
19. Хорошев А.С. Политическая история русской канонизации (XI-XVI вв.). М.: Изд-во МГУ, 1986.
20. Artemiev A. Archaeological Research of Earliest Russian Explorer's Sites in the Far East // The North Pacific in the Seventeenth Century: Proc. of the Great Ocean conf. Oregon histor. Soc. Press, 1992. V.2.
21. Artemyev A. The Gantimurov Princes in Russian service // J. de la Soc. Finno-Ougrienne. Helsinki, 1992. V.84.