Одним из основных вопросов в системе правового оформления государственновластных отношений является правовая регламентация форм государства — формы правления, формы государственного устройства и политического режима. Разработка механизма правового регулирования государственно-властных отношений предполагает установление принципов организации и функционирования органов государственной власти, методов и способов ее реализации в пределах территории государства. Правовой опыт становления и развития зарубежной и отечественной государственности свидетельствует об обусловленности территориальных принципов организации государственной власти внешнеполитическими и внутренними (культурными, геополитическими, национальными и др.) факторами, присущими этносам, нациям и народам, образующим государство.
Расширение    территориальных    границ Российского государства на рубеже XVI- XVII вв., сопровождавшееся присоединением народов и этносов, находившихся на разных стадиях развития общественных отношений, актуализировало проблему реализации государственно-властных полномочий. Исходя из комплексного применения экономического, национального, политического факторов и учета особенностей присоединяемого региона к государству политика государственного строительства была направлена на преобразование завоеванных земель в автономии, наделяемые правом самостоятельного решения вопросов внутреннего политико-правового и социально-экономического развития. Присоединение к России Сибири, представлявшее собой объединение двух цивилизаций — «европейского Запада» и «азиатского Востока», закономерно обозначило вопросы регламентации статуса автономии в рамках унитарного государственного устройства, определения единства и разнообразия подходов к организации и правомочности органов государственной власти и общественного управления, унификации и правового партикуляризма институтов национальной системы права.
Необходимость разрешения внутренних и внешнеполитических задач, связанных с «удержанием» и укреплением обороноспо-[51]собности восточных рубежей государства, налаживанием международных отношений со странами Востока, установлением режима распределения сибирского фонда «государевой» земли и обеспечением регулярного поступления в казну ясачных и оброчных платежей, потребовала от царского правительства поиска наиболее приемлемых в Сибири форм административно-территориального устройства, управления и суда.
Первоначально по мере присоединения и освоения восточных «закаменных земель» административными центрами были признаны Тюмень и Тобольск. Для «принятия под царскую руку» присоединенных Ермаком земель Сибирского ханства в 1583 г. из Москвы в сопровождении отряда русских ратных людей были направлены первые воеводы — князья С. Болховской и И. Глухов. В предметы ведения тюменского воеводы были вверены государственно-властные правомочия, реализуемые в отношении иноземных племен, обитавших в бассейнах рр. Исети, Тавды, Пышмы, Туры и Тобола. Государственная власть тобольского воеводы устанавливалась в отношении иноверцев, проживавших в долинах рр. Иртыша, Ишима, Конды, Сосвы и Оби. Как и в европейской части России, образуемые воеводства в административно-территориальном отношении были поделены на уезды, включавшие «русские присуды» в виде острогов и слобод и «ясачные волости».
Однако трудности, возникшие в сфере реализации административно-судебных функций в силу «чрезвычайного отдаления сибирского пространства» и территориальной протяженности административных единиц, неразвитости средств коммуникации, численного превосходства коренного населения, выражавшего массовое недовольство политикой ясачного налогообложения, сосредоточения значительного контингента ссыльных и беглых «лихих» людей, предопределили поэтапную реорганизацию местного административно-судебного аппарата.
В ходе предпринятой в 1607 г. административно-территориальной реформы завоеванное «сибирское пространство» было объединено в рамках уездной административной единицы, столицей которой был признан Тобольск. Главой уездной администрации являлся воевода. Замещение должности уездного воеводы происходило посредством высочайшего утверждения монархом кандидатуры, определяемой Разрядным приказом из представителей московского дворянства, стольников приказов и стряпчих. Срок пребывания на должности уездного воеводы не был строго регламентирован и варьировался по усмотрению монарха в пределах 2 лет.
Юридические основы административносудебных полномочий воевод закреплялись в «государевых наказах», грамотах и указах. «Государевы наказы» вручались воеводам при их приступлении к исполнению должностных обязанностей глав местной государственной администрации. Наказы носили именной характер и содержали перечень государственно-властных полномочий, регламентируемых сообразно значению и уровню развития подведомственной территории. Действие именных наказов ограничивалось во времени периодом исполнения воеводами должности глав местной администрации.
В дополнение к наказам в отношении воевод подлежали разработке нормативно-правовые акты в виде грамот и указов, содержавших предписания монарха и правительства, детализировавшие порядок проведения на востоке страны внешней и внутренней государственной политики. Согласно «государевым наказам», указам и грамотам, в основу служебных обязанностей воевод ложилось отправление военных «оборонительных» и «наступательных» функций, предусматривавших охранение восточных территориальных границ Русского государства и формирование местных вооруженных сил посредством рекрутизации сибирского крестьянства.
Возглавляя уездную администрацию, уездный воевода с помощью вверенного ему контингента военнослужащих обязывался приводить в Сибири в исполнение узаконения монарха, регламентировавшие систему управления, налогообложения и суда. В обязанности воеводской администрации входила реализация государственной политики по освоению «сибирского пространства», строительству форпостов и острогов, поэтапному заселению восточного региона страны, созданию коммуникационных путей, формированию государственного [52] фонда земли, обеспечению прав и обязанностей русских переселенцев и колонизации туземного населения.
Особое место в системе возлагаемых на уездного воеводу обязанностей отводилось финансово-податным функциям. Оценивая в условиях господства на территории европейской части России поместного дворянства и родовитых бояр роль сибирской «государевой запашки», правительство разработало систему оброчного налогообложения русских переселенцев — крестьян. Установление русского подданства в отношении туземного населения сопровождалось проведением ясачной политики, направленной на взимание налоговых сборов с сибирских иноверцев в виде натуральных продуктов охоты на пушного зверя (соболь, белка, песец и т.д.) и морского промысла (моржей, китов, бобров и котиков).
В условиях целенаправленной колонизации Сибири, установления русскоязычного порядка среди иноверцев, насильственного передвижения русских переселенцев, проведения политики по налоговому обременению пришлого населения и коренных племен, концентрации значительного контингента осужденных на уездно-воеводскую администрацию возлагались полицейско-судебные функции, предусматривавшие установление на вверенной территории «порядка, тишины и спокойствия».
Являясь председателем сибирского уездного суда, воевода на правах первой инстанции рассматривал дела, затрагивавшие интересы казны или представителей местного военно-административного аппарата. Без согласования с Москвой воеводе дозволялось вникать в суть происходивших межродовых и внутриплеменных конфликтов туземного населения. Обжалованию воеводой подлежали решения нижестоящих административно-судебных присутственных мест.
Делопроизводство осуществлялось в «съезжей» (приказной) избе в присутствии «товарища» воеводы (дьяка) или «подьячего с приписью», наделенного правом составления официальных бумаг, охранения печати и вынесенных воеводой постановлений. Предоставление воеводе полномочий по обеспечению обороноспособности, внутренней и внешней безопасности, управления и суда повлекло создание в уездном центре значительного бюрократического аппарата в лице стрелецких, казацких, объезжих, ямских приказчиков, осадных и письменных голов. Формируя в Сибири аппарат местной государственной власти, воеводы осуществляли «разверстание службы между служилыми людьми», «раздачу по указанию центрального правительства денежного и хлебного жалования».
В отправлении вверенных государством военно-административных, финансово-податных и судебно-полицейских функций на территории уезда воевода опирался на приказчиков, действовавших в пределах «русских присудов» по месту расположения военного гарнизона. Должность приказчика замещалась по назначению воеводы, осуществлявшемуся из представителей командного состава сосредоточенных в уезде воинских частей. Обязанности приказчика перечислялись воеводой в «Наказной памяти», выдаваемой в «съезжей» избе. Одной из важнейших задач приказчиков в сфере реализации военных функций являлся строжайший надзор за распределением среди воинских подразделений посылаемого правительством в Сибирь вооружения и провианта.
Организация приказчиком снабжения воинских частей продовольствием сопряжена была с установлением контроля за использованием государственными крестьянами земель «государевой запашки». Обеспечивая исполнение установленного монархом порядка распределения государственного земельного фонда, приказчик обязывался содействовать своевременному выполнению оброчной повинности крестьян. В фискальных интересах казны Русского государства приказчик осуществлял раскладку установленных монархом ясачных сборов среди туземного населения. Учитывая кочевой и бродячий образ жизни и хозяйствования туземцев, приказчик отвечал за регулярность сбора и поступления в казну ясака.
Наделенный полицейскими функциями представитель уездной администрации в «присуде» вынужден был заботиться о внутреннем порядке и спокойствии русскоязычного и туземного населения, оберегать приписных и ясачных людей от «побегу, всякого [53] дурна и воровства». Помимо перечисленных полномочий, приказчик выступал в качестве судебного места в отношении представителей крестьянского мира, посадского люда и беломестных казаков. В юрисдикцию приказчика входило рассмотрение уголовных (за исключением «разбойных, убойственных и татиных») дел и гражданских споров, стоимость исковых требований по которым не превышала 5 р.
Создание в Сибири воеводско-приказной системы предопределило законодательную регламентацию правового статуса туземной администрации. На момент присоединения Сибири коренные туземные племена находились на разных стадиях развития патриархально-родового строя. Социальная организация базировалась на архаических институтах эпохи первобытнообщинных отношений в виде родовых контор у бурят, состоявших из главного тайши и улусных шуленгов, либо родовых управлений у якутов, тунгусов, тофаларов, татар и других племен, возглавляемых улусными головами, даругами и князцами.
С принятием русского подданства коренные племена Сибири были обращены в систему «прямого управления и суда», устанавливавшую непосредственное подчинение иноверцев воеводско-приказной администрации. В этой связи вопросы административно-полицейского, финансово-податного и судебного порядка на территории иноверческих племен подлежали разрешению чиновниками воеводской администрации. Реализация податной политики на территории воеводств вверялась «сборщикам» дани, назначаемым главой администрации из местного русскоязычного населения.
Осознавая значение ясачных налоговых сборов в процессе удовлетворения фискальных интересов государства, правительство регламентировало таможенную политику, проводимую на востоке страны. В основу таможенной политики были положены создание под руководством главы воеводской администрации таможенной службы и введение штатных единиц — «таможенных голов». Согласно наказам, сибирским воеводам предписывалось в пределах вверенной территории учредить необходимое число таможен, осуществлявших контроль за вывозом из Сибири «мягкой рухляди и всяких товаров». В соответствии с «государевыми наказами» воеводам право на выезд из Сибири приобретали лица, получившие «проезжую грамоту с печатью». Для получения такой грамоты необходимо было пройти обязательный таможенный досмотр, в ходе которого взимался «десятинный сбор» с вывозимого товара.
Таким образом, в Сибири на рубеже XVI — XVII вв. в ходе административно-территориальных преобразований, проводимых с учетом военно-стратегического, социально-экономического и политико-правового значения восточного региона страны, была создана система воеводско-приказного военного администрирования и суда. Эффективность сибирской воеводско-приказной системы в процессе претворения царских установлений и поддержания правопорядка не могла остаться незамеченной правительственными кругами, озабоченными волной нарастающего протеста со стороны крестьян в связи с оформлением системы крепостного права. Апробировав политику военно-полицейского администрирования на восточных окраинах государства, правительство Алексея Михайловича превратило систему воеводско-приказного управления и суда в общегосударственное учреждение.

Воспроизводится по:

Известия ИГЭА. 2007. № 1 (51), с. 50 — 53.