Якутск без воевод *).

В 1704 г. Якутск неожиданно очутился без воеводы и служилые люди города не замедлили послать в Сибирский приказ слезную заручную челобитную», умоляя о скорейшей высылке воеводы, без котораго-де «быть в Якутском и малое число невозможно. Чтобы показаться убедительнее, служилые люди приложили «заручную челобитную» о том же и ясачных людей уезда.
Любопытно, что собственно от города — от жилецких людей подобной же челобитной не было... Не может быть, чтобы служилые люди не старались привлечь к своему челобитью посадских, торговых, промышленных, гулящих людей, словом «весь город». Несомненно, такая попытка была сделана, но кончилась неудачею: жилецкие люди отказались идти за служилыми людьми, справедливо полагая, что им, жилецким, и без воеводы достаточно тошно жить, а присутствие воеводы нисколько не усладить их житья... С старым воеводою они еще кое-как мирились, изучивши его повадки, требования, условия «кормления» и проч. Но просить себе новаго воеводу они решительно отказывались, хорошо зная, во что им обой-[19]дется уже один приезд его, с равными «въезжими» и прочими поборами...
Несомненно, что и инородцы Якутскаго уезда держались одних взглядов с жилецкими людьми и прекрасно чувствовали, что легко могут обойтись без воеводы... «3аручная» же челобитная якутов и других инородцев, представленная служилыми людьми, ничего не доказывает. Слабо понимавших русскую речь и совершенно не знавших русской письменности инородцев не трудно было заставить приложить свои родовыя или личныя «знамена» к какой угодно бумаге....
Любопытны самыя обстоятельства, вследствие которых Якутск очутился как бы на республиканском положении.
Много лет (около шести — срок необычный) был в Якутске воеводою известный стольник Дорофей Афанасевич Траурнихт, хороший администратор и знаток края. Правительство ценило его и не хотело выпускать из Сибири, но Москва не любила, чтобы воеводы долго засиживались на одном месте, словно опасаясь особеннаго сближения начальства с населением... И вот Траурнихт был переведен воеводою же в Енисейск. Товарищ его по воеводству дьяк Максим Романов «отпущен» в Москву, куда и уехал в 1703 г. Но Траурнихт оставался еще в Якутске, поджидая новаго воеводу, чтобы «росписаться», с ним, т. е. сдать город, ратных людей, разные запасы и все вообще по воеводству.
Между тем, назначенный преемником его, еще в 1702 году, стольник Василий Поливанов дорогою умер, в Илимском остроге. Траурнихт решил не дожидаться другого преемника, зная, что это назначение затянется в долгий ящик. «Убрався» с своими делами, он в начале 1704 г. собирался выехать на новое свое место — в Енисейский острог.
Тогда служилые, ясачные и «всяких чинов люди» (так не определенно, без поименования посадских, торговых и других «чинов» людей, выражаются служилые люди в своей челобитной, т. е. опять подтверждают, что именно жилецкие люди и на этот раз не участвовали в челобитье...) стали бить челом Траурнихту, чтобы он остался в Якутске.
Траурнихт, видя «многонародное прошение» и, соглашаясь с служилыми людьми, что «без Московскаго воеводы» Якутску никак быть «невозможно», так как из местных служилых людей «некому владеть» (sic) городом и уездом, решил удовлетворить «многонародное прошение» — остаться в Якутске «до государева указу».
[20] Такое решение воеводы страшно не понравилось в Москве... Очевидно, тут усмотрели самоволие как со стороны Траурнихта, не поехавшаго на назначенное ему новое воеводство, так и со стороны Якутских служилых людей, самостоятельно как бы избравших себе воеводу... Якутский уезд был такою отдаленною и всегда неспокойною провинцией, что подозрительной Москве могли мерещиться Бог знает какия ужасныя перспективы в довольно естественном поступке Траурнихта и служилых людей... Последних, однако, Москва побоялась тронуть: край далекий и долго-ли до греха, что служилые люди «учинятся сильны» — не пойдут под «государево наказанье», а не то и еще худшее что задумают... Москва даже постаралась оказать якутским служилым людям особенное доверие, как увидим ниже. Но за то от Траурнихта Москва решительно отвернулась и наказала его очень жестоко.
Из Москвы немедленно полетел и в мае 1704 года прибыл в Якутск посланный из Сибирскаго приказа стольник и полковник Федосей Юрьевич Козин. Он обявил Траурнихту «государев имянной указ» — немедленно ехать не в Енисейск, на воеводство, а в Москву, со всей семьей — с женою и детьми. До отезда же Козин держал почтеннаго воеводу «за караулом», очевидно, чтобы пресечь злокозненныя сношения Траурнихта с местным населением...
Мало того, Козин «описал и опечатал и обобрал все пожитки» Траурнихта, словом отнесся к нему как к явному и видному преступнику...
Отправивши Траурнихта в Москву, Козин и сам собирался следом за ним выехать из Якутска, чтобы догнать опальнаго воеводу в дороге и сопровождать его до Москвы.
«А город Якутской приказал (Козин) по наказу, ведать на время, до твоего великого государя указу», Якутским боярским детям Андрею Амосову, Артемью Крупецкому, Максиму Мухоплеву, Афанасью Петрову и казачьим сотникам Тимофею Фонемину и Никифору Силину.
Таким образом, «по наказу» Сибирскаго приказа Козин учинил в Якутске своего рода республиканское правление, во главе коего стали 6 нотаблей города, но избранных не самим населением. Вряд-ли их избрал сам Козин, человек новый в городе, не успевший еще достаточно познакомиться с служилыми людьми Якутска. Скорее всего эти 6 лиц были указаны Козину еще в Сибирском приказе, который мог получить надлежащия сведения от вер-[21]нувшагося только что в Москву Якутскаго воеводскаго товарища дьяка Максима Романова, большого знатока края, долго там прослужившего.
Однако, такая честь, оказанная Москвою только 6 излюбленннм ею лицам, не понравилась другим «начальным людям» города, не попавшим в состав временнаго управления. Эти недовольные стали мутить среди товарищей, возмущавшихся, что Москва лишила их права самостоятельно избрать своих представителей.
В результате этого брожения появилось челобитье служилых людей пред Козиным, чтобы он отправил Траурнихта в Москву «за караулом, с провожатыми», а сам бы оставался в Якутске воеводою, до государева указа.
Но Козин, хорошо памятуя пример Траурнихта и зная взгляды Сибирскаго приказа, решительно отклонил челобитье служилых людей и даже не принял их «заручных челобитных». Он успокоивал челобитчиков тем, что едет теперь «провожать» Траурнихта в Москву, а затем вернется в Якутск на воеводство.
Служилые люди, повидимому, ему не поверили, и опасаясь, что он не скоро вернется, отправили в Москву вышепомянутую «заручную челобитную» (вместе с челобитною ясачных людей) о скорейшей присылке им воеводы, без котораго — де «быть в Якутском и малое число невозможно».
Дальнейший ход этого дела мне неизвестен.

Примечания:

*) Сибир. приказа кн. № 1388, л. 533 и след.

Воспроизводится по:

Чтения в Императорском обществе истории и древностей Российских при Московском университете., МОСКВА, 1904. Кн. 1. Отд. 3. с. 18 – 21

Стиль, пунктуация и орфография сохранены, буквы старого русского алфавита заменены современными.

Сетевая версия – В. Трухин, 2012