История Косогольского острога - Харинский А.В., Лыхин Ю.П., Луньков А.В., Белоненко B.В. - Х - Каталог статей - Города и остроги земли Сибирской
Site Menu

Категории каталога
Халимончук В.Е. [1]
Харинский А.В., Лыхин Ю.П., Луньков А.В., Белоненко B.В. [1]
Худяков Ю.С. [4]

Роман-хроника
"ИЗГНАНИЕ"

Об авторах
Иллюстрации
По страницам романа
Приобрести
"Сказки бабушки Вали"


Site Poll
Оцените мой сайт
Всего ответов: 1346

Начало » Статьи » Х » Харинский А.В., Лыхин Ю.П., Луньков А.В., Белоненко B.В.

История Косогольского острога

К середине XVII в. Московскому государству удалось подчинить своей власти большую часть Сибири. Продвижение русских в более южные области Азии столкнулось с серьезным сопротивлением местного населения, которое поддерживали отдельные монгольские правители и Маньчжурское государство, стремившееся включить в свой состав всю Центральную Азию. Закрепляя за собой новые земли, русские в местах наиболее удобных с военной и экономической точки зрения возводили остроги, ставшие оплотом их влияния на вновь приобретенных территориях.
Особую роль в центральноазиатской геополитике Русского государства играли оз. Косогол (совр. Хубсугул) и Тункинская  долина. В 1673 г. драгунского строя капитан Степан Васильевич Поляков доносил из Селенгинска: «... а то-де озеро, Косогор зело велико, и около того озера живут люди сидячие и кочевные баргуты и тувинцы и тунгусы, и по их иноземской сказке будет луков сот с пять и больши. А селенгинских служилых людей малолюдство, и тех неясачных людей Великим Государям в ясачной платеж и в вечное холопство привести не мочно, потому что те люди стали за мунгальскими людьми, а с мунгальских тайшей и с их улусных людей ясачного платежу потому ж не чаю, что мунгальских розных тайшей и их улусных людей многолюдство, и ясак платят те мунгальские люди своим мунгальским ханом и тайшам» [ААН. Ф. 21].
Тункинская долина имела важное значение в торговле Прибайкалья с Центральной Азией. По Тунке к Иркутску проходили караваны бухарцев, в которых одних только вьючных верблюдов было до двух с половиной сотен. С усилением политического давления империи Цин на монгольские ханства Тункинская долина становится коридором, по которому на территории, контролируемые русскими, бегут «под государеву руку» монголы, тувинцы и сойоты. В 1688 г тункинский приказчик иркутский сын боярский Астафий Перфирьев писал: «... вышли из мунгал трое братцких людей Тураева роду Тураев сын Окинчей да Уланай, Конгодарского роду Аянгу. А за ясак принесли де с себя в казну великих государей Тураев сын Окинчей да Уланай по китайке лазоревой, да оне ж де братцкие люди Окинчей с товарыщи били челом великим государем, чтоб их отпустить ис Тункинского в Мунгалы по жен и по детей... » [РГАДА. Ф. 1121].
Также по Тунке на русские владения в Сибири совершали набеги тайши и нойоны, пытающиеся сохранить относительную независимость от маньчжур. На карте С.У. Ремезова против рисунка с подписью «острог Тункинской ясак собирают с тунгусов» у р. Зонмури (совр. Зун-Мурин) написано: «по ней из степи подъежжают воровские мугальские люди чрез камень» [Чертежная книга..., 1882]. Обороняться от монгольских нападений русским и бурятским жителям приходилось совместно. Недавние перебежчики из Монголии старались демонстрировать свою лояльность Русскому [184] государству: «... стреляли де они брацкие люди Немолот и Олонтой тех мугалских людей из саадаков, и только б де не они брацкие люди им Сергушке, Исачку с товарищи пособили, и те б де мугалские люди их Сергушку, Исачка с товарищи всех до одного человека сами побили. И видя де на бою те мугалские люди свою несправу, и побежали в табун и почали лошадей хватать; и они де Номолот и Олонтой с товарищем тех мугалских людей к табуну не припустили и от табуна их отбили и исстреляли»... «Безпрестанно мне ясашные брацкие люди и тунгусы докучают, что де им брацким людем и тунгусам от мугалских и соецких людей житья нет, ясаку промышлять не дают, на промыслах их брацких людей и тунгусов побивают, и лошади с промыслу, которые ясашные люди на лошадях ясак промышляют, и из под улусов отгоняют, чтоб великие государи пожаловали их, велели им брацким людем и тунгусам дати руских людей казаков в помочь, чтоб де им брацким людям и тунгусам идти на тех мугалских людей и на соетов в поход». Между тем, русская администрация к подобным акциям относится осторожно, боясь спровоцировать эскалацию пограничного конфликта: «... братцких людей на мунгал войною отнюдь не отпущать и разговаривать их ласкою и приветом всячески и обнадеживать их государевым жалованьем, чтоб они без указу великих государей с крайними немирными людьми ссоры никакой не чинили... И жить бы тебе в Тункинском от приходу неприятельских воинских людей с великим оберегательством и над караулы беспрестанно самому надсматривать днем и ночию неоплошно» [ДАИ. Т. XI].
Тункинская крепостица, построенная в 1676 г., представляла собой сооружение, составленное из двух изб под башнями и двориком между ними. В 1685 г. казачий гарнизон острога из сорока трех человек выдержал месячную осаду большого (по некоторым источникам – в 10 тыс. всадников) войска Цэцэн-нойона [Кочедамов, 1978. С. 133 – 141 ]. Защитники отбили трехдневный ожесточенный штурм, потеряли троих убитыми и шестерых пленными, ходили на вылазки, но острог отстояли. Иркутский воевода Л. К. Кислянский спешно вооружил иркутских посадских и крестьян и с отрядом в 120 человек отправился на помощь тункинским казакам. Цэцэн-нойон, узнав о приближении иркутян, снял осаду. Всех участников обороны Тункинского острога наградили отрезами кумача, а Л.К. Кислянского – серебряным ковшом, соболями и китайскими тканями [Шахеров, 2001. С. 2 – 8].
Постоянная угроза южным рубежам азиатских владений России приводит к созданию в первой четверти XVIII в. в Сибири линии укреплений. Строятся Чаусский, Бердский, Белоярский, Бийский, новый Ямышевский, Омский, Железнинский и Семипалатинский остроги, укрепляются старые крепости. В январе 1716 г. в Иркутск был отправлен указ о постройке города или острога на оз. Косогол: «1716 году, генваря в... день, в Иркуцко, коменданту Ермолаю Прокопьевичу Любавскому. По имянному великого государю указу, велено из Иркуцкого сделать город и умножить людми на озере Косоголе, из которого выпала река Селенга. И как сей указ получишь, и тебе бы из Тункинского острога, или от Бакалавского Култука, откуду ближе, велеть делать город или острог на том озере, и сделать чертеж, что разстояния от Тункинского острогу до того Косаголовского озера, также и от Бойкаловского Култука. К сему, для верности, приписал Сибири губернатор князь Матвей Петрович Гагарин» [Памятники.., 1885. С. 84 – 85].
По всей видимости, необходимых действий по исполнению этого указа предпринято не было, и через год, 14 января 1717 г., в Иркутск поступило новое распоряжение о том же [Памятники.., 1885. С. 169]. На сей раз за дело взялись немедля, и вскоре острог был построен. Тем не менее, его история оказалась совсем короткой. Она была изложена в «Ведомости... о городе Иркуцку и до оного принадлежащих острогах и слободах», сочиненной в Иркутской провинциальной канцелярии в 1735 г. «для господ профессоров» Второй Камчатской экспедиции: «... о требовании о Косоголском остроге ведомости и о присылке к вашему благородию (по-видимому, Г. Ф. Миллеру, - авт. ) прикащика, при котором оной острог раззорен, и пятидесятника Андрея Турчанинова и оное ко известию к вашему благородию объявляется сим:
В прошлом 717-м году генваря 14 дня в указе блаженные и вечно достойные памяти его императорского величества [Петра I] ис Тоболска за рукою бывшаго в Сибири губернатора князя Гагарина в Ыркуцк к ластрату Лаврентию Ракитину написано, в котором показано: по имянному де великого гдря указу велено в Ыркуцком уезде на Косоголе озере с Тункинской стороны построит[ь] город осмотря место, где пристойно, и для осмотрения места крепкого для строения того города ехать ему из Ыркуцка самому без всякого отлагателства и о том писать в Тоболск. Тако ж прислат[ь] ведение, что дней от Иркуцка до Култука и от Байкалу до Косоголу озера и какие люди кочюют, и всеконечно город на Косоголе от Култука зделат[ь] или острог хотя наперво неболшей и людей послат[ь] нарочных и сказат[ь] им при той посылке их, что естьли мунгалы будут збирать их с того места, то бы сидели в осаде, а отнюд[ь] бы той крепости не отдавали, а естьли отдадут, то будут казнены смертию, и послат[ь] людей нарочных и не рабелася построит[ь] вскорости хотя малую крепость и что людей з запасы посадит[ь]. Зело то надобно его царскому величеству, о чем есть его царского величества имянной указ.
По оному указу для строения на Косоголе остроге городу того ж 717 году посланы от него, лантрата Ракитина, из Ыркуцка иркуцкой дворянин Никита Богданов, сын боярской Федор Кочетов, из служилых сотники Осип Москвитинов, Василей Клюкин, рядовые 147 члвк, да ис казачьих детей 53 члвка, да определено взять ис Култука служилых 9 члвк, ис Тункинска 15 члвк. А построен оной острог вышеозначенными Богдановым и Кочетовым и служилыми людми в августе мце того ж 717 году деревянной, о чем от них Богданова и Кочетова писано. И были во оном остроге с построения означенные Богданов и Кочетов до октября мца и в октябре 717 году послан был дворянин Яков Бейтон, сын боярской Никифор Пежемской на годовую великого гдря службу в Косоголской острог да при них служилых людей 48 члвк со опасением и осторожностию. И велено у дворянина Никиты Богданова, у сына боярского Федора Кочетова Косоголской острог и пушки, порох, ядра, свинец и всякие к тому надлежащие припасы, переписав налицо и приняв то все, и их, Богданова и Кочетова, со служилыми людми сорокью осми члвки переменит[ь] и отпустит[ь] в Ыркуцк. И за переменою досталных 152 члвка оставит[ь] и преписат[ь] и осмотрет[ь] и сказат[ь] указ, чтоб оне служили в том Косоголском остроге годовую службу при них, Бейтоне и Пежемском, с посланными служилыми людми в двустах члвках, а сорок восемь члвк переменит[ь] и отпустит[ь] с ним, Богдановым, в Ыркуцк. По рассмотрению а будет по ведомости по приезде на Косоголе явятца какие люди, то быт[ь] при них, Бейтоне и [185] Пежемском, всем служилым людем бес перемены и жить с великим опасением и присланных от мунгал посланцов и никаких людех в Косоголской острог не принимат[ь], а переговоры всякие чинить за острогом.
А декабря 4 дня того ж 717 году в присланном при отписке росписном списке за руками означенных Якова Бейтона, Никиты Богданова, Федора Кочетова написано, что принял де он, Бейтон, у означенных Богданова и Кочетова Косоголского строения острог, в нем человня (часовня? - авт. ), три анбара, пять пушек, знамя камчатое, 30 копей железных на древках, 292 ядра чюгунных, пушечной железной дробы 70 да пороху 13 пуд 2 чети, свинцу 24 пуда 31 фунтов, да муки ржаной 315 пуд 3 чети, 6 напарей железных, 5 пазников да пешня железные, кузнечной снасти - мехи, наковалня, 4 клещи, 2 молота боевых, один ручной, тиски болшие, за острогом баня, да 8 фунтов шар, 90 сажен варовых снастей, да служилых людей 158 члвк.
А в присланном при указе блаженныя и вечно достойныя памяти его императорского величества ис Тоболской губернской канцелярии 722 году июля 2 дня з добросу иркуцкого служилого пятидесятника Василья Пивоварова копии, которой допрашивал в Тоболску в канцелярии ведения лейбгвардии капитана гдна Шамордина по доношению Соли Вычегоцкой посацкого Михаила Новоселцова написано:
В 718-м году он, Василей, да с ним иркуцкой пятидесятник Андрей Турченинов в Косоголской острог, а не в город, посылан были по словесному приказу коменданта Лавреньтья Ракитина и тот Косоголской острог они сож[г]ли по приказу ево камендацкому. А в том остроге пушек и других припасов никаких не было, толко было муки ржаной четвертей с 40 или с 50 да соли пуд со сто. А чтоб оной острог зжечь писал де к нему, коменданту Ракитину, бывшей губернатор князь Гагарин для того, чтоб с китайскими и мунгалскими людми не ссоритца, и то де писмо у него, Ракитина, и посылан де они были от него, коменданта, в неволю. А которые были в том остроге пушки и другие припасы и оное де все вывезено было до них в Тункинской острог, а вышеписанной де Косоголской острог построен был на мунгалской земле, а коликое число было в нем пушек и других припасов и служилых людей, про то де он подлинно не знает для того что для вывозу ис того острогу пушек и других припасов и служилых людей прислан был из Ыркуцка указ в тот острог от коменданта Лаврентья Ракитина к ыркуцкому дворянину Якову Бейтону и ис того острогу которые были пушки и другие припасы и служилые люди и оное все вывез он, Бейтон, в Тункинской острог, а тот Косоголской острог растоянием был до Тункинского острогу например з двести верст. Из вышеозначенных посыланных Богданов и Кочетов, из служилых сотник Василей Клюкин, пятидесятник Василей Пивоваров померли, а Осип Москвитинов, которой был при строении Косоголского острогу, Андрей Турчанинов при созжении того острогу ныне в Ыркуцку живы и оной Турчанинов посылаетца к вашему благородию при сем» [РГАДА. Ф. 199].
Таким образом, Косогольский острог просуществовал всего около года, и единственным его приказчиком был Яков Бейтон. Строительство острога «на мунгалской земле» вызвало возражение китайцев. По требованию цинского императора Сюань Е (Канси) в 1718 г. русские власти «для того, чтоб с китайскими и мунгалскими людми не ссоритца», вынуждены были отступить. Косогольский острог прекратил свое существование.
Согласно приведенному выше документу, все оружие и имевшиеся в Косогольском остроге припасы, были вывезены в Тункинский острог. Здесь уместно вспомнить о сохранявшемся до XX в. среди тункинских казаков предании. Оно гласило о том, что на Косоголе при русском остроге была часовня во имя святителя Николая, и древний образ Николая Чудотворца оттуда перенесен в Тункинскую крепость в Никольскую церковь, которая в народе называлась Казачьей [Почитание.., 1872. С. 138; Мелетий, 1885. С. 84 – 85]. П.А. Кропоткин, побывавший в этой церкви и видевший эту икону, записал в 1865 г. в своем дневнике: «Ездили в старую казачью церковь на берегу Иркута, возле развалившейся древней крепости (Тункинский острог - авт. ). Теперь ее всю занесло песком, целая гора. Церковь очень стара, оригинальной архитектуры... В церкви образа очень старинные. Лучше всех Никола с Косогола. Лицо совершенно бурятское, волосы назад зачесаны. Украшения в монгольском стиле, привески. Одет он в какую-то куртку, потом в малиновую ризу с крестами. На шее висит крест и что-то очень оригинальное (см. рис. ). Все это очень свежо, лицо будто старее. Риттер говорит, что в ламаистских храмах на стенах были образа, покрытые лаком. Не из них ли переделанный? Или сделанный братскими» [Кропоткин, 1982. С. 218].
В отличие от других сибирских острогов, место, где располагался Косогольский острог, не подверглось застройке. Его остатки обнаружены на северо-восточном берегу оз. Хубсугул во время разведки, проводившейся в 2007 г. совместной Российско-Монгольской археолого-этнографической экспедицией [Kharinsky, 2009]. Острог располагался на высоте около 1732 – 1733 м от уровня океана (87 – 88 м над уровнем озера), на северо-западной оконечности пос. Ханх (Турт) (рис. 1).
С четырех сторон остатки острога оконтурены «рвами» шириной 1 м. Восточный «ров» ориентирован по азимуту 5°, южный – 275°, западный – 5°, северный – 275°. Длина «рвов» – по 39 м. С внешней стороны канав прослежен наброс камней. Восточный «ров», в отличие от остальных, имеет в средней части проход шириной 4, 5 м, который разделяет его на два участка: длиной 12 м и 11 м.
По углам острога фиксируются основания башен, возвышающиеся примерно на 0,5 м. Их диаметр около 9 м. К северо-западной башне (N 51° 30’ 55, 9»; Е 100° 38’ 39, 1») «рвы» подходят вплотную. Северо-восточная башня (N 51° 30’ 55, 7»; Е 100° 38’ 41, 1») смещена несколько наружу относительно рвов. Между ней и северным краем восточного «рва» расстояние 5 м. Восточный край северного «рва» примыкает к ее южной части вплотную. Юго-восточная (N 51° 30’ 54, 5»; Е 100° 38’ 40, 9») и юго-западная (N 51° 30’ 54, 7»; Е 100° 38’ 39, 0») башни вдаются внутрь городища. Основание башен прокалено. У юго-западной прослеживаются остатки углей.
Для выяснения конструкции фортификационных сооружений острога поперек его северного «рва» была заложена траншея размерами 1×4 м, длинными стенками ориентированная строго по линии север – юг (рис. 2). В районе траншеи зафиксирована следующая стратиграфическая ситуация (слои перечислены сверху вниз):
• современный дерново-почвенный горизонт – бурая, слегка гумусированная супесь, плотно насыщенная крупнообломочным материалом и плитняком, мощность слоя от 0, 05 до 0, 10 м;
[186] • красновато-бурый средний суглинок с продуктами разложения коры выветривания и плитняком, мощность от 0, 5 до 0, 6 м;
• скальное основание, материковые породы.
В месте заложения траншеи «ров» на современной поверхности земли практически не был заметен. Вероятно, это произошло вследствие его заполнения рыхлыми отложениями в результате сползания последних по склону, перепад высот которого составляет от 0 до 20 см.
В траншее обнаружено скопление каменных плит. Их наибольшая концентрация наблюдалась во «рву» и с его внешней стороны. Снаружи «рва» плиты располагались на древней поверхности. Какой-либо определенной последовательности в укладке плитняка не выявлено, плиты беспорядочно навалены друг на друга. В ходе дальнейшей расчистки, на гл. 0,20 – 0,25 м от поверхности земли концентрация плитняка в северной части траншеи уменьшилась. На гл. 0,05 – 0,10 м от современной поверхности земли, в подошве дерново-почвенного горизонта, в месте пересечения траншеей «рва», отчетливо фиксировалось пятно прокала, уходившее в западную и восточную стенки траншеи. Прокал выделялся характерным красно-коричневым оттенком на буром фоне. Ширина пятна - 1,6 м. Далее, на гл. 0,40 – 0,45 м, обнаружено еще одно место концентрации крупных каменных плит, также как и в первом случае, бессистемно наваленных друг на друг. Эти камни, вероятно, служили забутовкой основания какой-то деревянной конструкции, впоследствии полностью сгоревшей. Следует отметить, что остатков древесины, а также древесного угля или зольных пятен, в траншее не зафиксировано. Кроме того, на стенках траншеи не удалось зафиксировать характерные контуры разреза искусственной выемки - «рва». Это объясняется наличием следов мощного прокала, окрасившего в оранжевый цвет рыхлые отложения на глубину 0,52 м, вплоть до скального основания. Следы прокала зафиксированы на обеих продольных стенках траншеи. Они, вероятно, повторяют поперечную форму «рва», что обусловлено более интенсивной окраской рыхлых отложений, заполняющих его, под воздействием высоких температур. В разрезе прокал имел форму усеченного конуса, обращенного вершиной вниз. Ширина его верхней части - 1, 5 м, нижней - 0, 8 м. Скорее всего, исследованное нами сооружение является канавой, в которую было установлено и укреплено камнями основание частокола или заплота, впоследствии сгоревшего. Правда, его остатки не были обнаружены во время раскопок, что оставляет открытым вопрос о типе фортификационных сооружений острога.
Не исключено, что траншея имела иное назначение, а стенами острога являлся не тын, а оборонительные сооружения иного типа. По мнению А.Р. Артемьева, после Албазинской осады русские убедились в неэффективности тыновой ограды против маньчжурских пушек. Они стали перестраивать и возводить новые крепости в виде деревоземляных укреплений, «китай-городов» и «бастей», т. е. бастионов. В том числе с использованием плетней, как впоследствии – для сооружения редутов и апрошей [Артемьев, 1998]. Уже к концу XVII в. многие сибирские остроги, как правило, рубились в заплот, с засыпкой стен «хрящом» – землей и щебнем. Также объяснимо и отсутствие следов каких-либо построек как внутри крепости, так и вне нее. Традиционно острожные башни использовались и как казармы, и как приказные избы, тем более, для небольших временных гарнизонов [Кирпичников, 1978. С. 476]. Впрочем, для детального выяснения вопроса о подлинных размерах и конструкции угловых бастионов (башен) необходимы дальнейшие раскопки.
Размеры остатков Косогольского острога (40 × 40 м) вполне сопоставимы со многими известными острогами Сибири: наир., с Ляпинским (30×40 м), Казымским (50×40 м), Итанцинским (54×43 м). Четырехбашенная конструкция с воротами в стене также вполне характерна для ряда крепостей Сибири [Огурцов, 1986]. Отсутствие на территории острога и вблизи него находок, свидетельствующих о пребывании здесь русского служилого населения, вероятно, связано с кратким периодом существования этого форпоста Московского государства на берегу оз. Хубсугул.

Источники и литература

ААН. Ф. 21. Оп. 4. № 17. Л. 75об – 76. № 61.
Артемьев А.Р. Строительство городов и острогов Забайкалья и Приамурья во второй половине XVII - XVIII веке и типы оборонительных сооружений // ОИ. – М.: Наука, 1998. – № 5. – С. 140 – 147.
ДАИ. Т. XI. № 86. С. 231 – 235.
Кирпичников А.Н. Крепости бастионного типа в средневековой России // Памятники культуры. Новые открытия: Ежегодник – 1978. – Л.: Наука, ЛО, 1979. – С. 471 – 499.
Кочедамов В.И. Первые русские города Сибири. – М.: «Строийиздат», 1978. – 190 с.
Кропоткин П.А. Дневники разных лет. – М.: Изд-во «Советская Россия», 1992. – 464 с.
Мелетий, архимандрит. Иркутская духовная миссия в 1873 году // Тр. православных миссий Иркутской епархии. – Иркутск, 1885. – Т. 3. – С. 62 – 102.
Огурцов А.В. Типологическая классификация русских укреплений в конце XVII в. – середине XVIII в. //Проблемы охраны и освоения культурно-исторических ландшафтов Сибири. – Новосибирск: Наука, СО, 1986. – С. 129 – 138.
Памятники сибирской истории XVIII века. – СПб.: Тип. МВД, 1885. – Кн. 2: 1713 – 1724. – 541 с.
Почитание бурятами Святителя и Чудотворца Николая (из путевых заметок неизвестного) // Иркутские епархиальные ведомости. – Иркутск, 1872. – 11 марта (№ 11). – С. 133 – 138.
РГАДА. Ф. 199. Портфели Г. Ф. Миллера. Оп. 1. Ед. хр. 481. Ч. 1. Л. 31 – 33 об.
РГАДА. Ф. 1121. Иркутская приказная изба. Стлб. 128. Л. 16 – 17. Черновик.
Чертежная книга Сибири, составленная тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. – СПб., 1882. – 16 с., 23 л. карт.
Шахеров В.П. Форпост в Прибайкалье (внешнеполитический аспект становления Иркутского острога) // Земля Иркутская. – Иркутск: ЦС ИКН ИО, 2001. – № 16. – С. 2 – 8.
Kharinsky A.V. Archelogikal Stady on Khankh Sum, Huvsgol Province 2008 year // Eastern Mongolia and Northern Culture: 2nd International Conference. - Ulanbaatar, 2009. – P. 94 – 104.
[187]
 



Рис. 1. Косогольский острог. План расположения



Рис. 2. Косогольский острог. Разведочная траншея:
1 - нижний уровень траншеи; 2 - стратиграфический разрез западной стенки

Воспроизводится по:

Культура русских в археологических исследованиях: сб. науч. ст: В 2-х томах / Под ред. Л.В. Татауровой, В.А. Борзунова. – Омск; Тюмень; Екатеринбург: Изд-во Магеллан, 2014. – Том I. С. 183 – 187.

Категория: Харинский А.В., Лыхин Ю.П., Луньков А.В., Белоненко B.В. | Добавил: ostrog (2015-03-04)
Просмотров: 1926 | Рейтинг: 0.0 |

Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

 

Login Form

Поиск по каталогу

Friends Links

Site Statistics

Рейтинг@Mail.ru


Copyright MyCorp © 2006
Бесплатный конструктор сайтов - uCoz