Иркутские и нерчинские таможенные книги как источник истории промыслов и торговли Забайкалья конца XVII—начала XVIII в. - МАШАНОВА Л. В. - М - Каталог статей - Города и остроги земли Сибирской
Site Menu

Категории каталога
Маак Р. [1]
Макаров Б.К. [1]
Максимов С. [1]
Малахова О.А. [1]
Малеев Н.Г., Санжиева Т.Е. [1]
Малзурова Л.Ц. [1]
Малолетко А.М. [1]
Манькова И.Л. [2]
Матвеев А.В. [1]
Махинов А.Н., Шведов В.Г. [1]
МАШАНОВА Л. В. [3]
Митасова С.А. [1]
Михайлова И. Б. [1]
Мишакова О.Э. [1]
Молодин В.И. [1]
Монахан Э. [1]
Муратова С.Р., Тычинских З.А. [1]
Мушта Д.Л. [1]
Мыглан В.С., Жарников 3.Ю., Майничева А.Ю., Лыхин Ю.П. [1]

Роман-хроника
"ИЗГНАНИЕ"

Об авторах
Иллюстрации
По страницам романа
Приобрести
"Сказки бабушки Вали"


Site Poll
Оцените мой сайт
Всего ответов: 1346

Начало » Статьи » М » МАШАНОВА Л. В.

Иркутские и нерчинские таможенные книги как источник истории промыслов и торговли Забайкалья конца XVII—начала XVIII в.

Таможенные книги Сибири изучали многие исследователи. К.В. Базилевич впервые дал их критическую оценку и подробный источниковедческий анализ 1. В послевоенные годы к изучению тобольских и енисейских таможенных книг обратились О.Н. Вилков и А.Н. Копылов 2. Материалы иркутских и нерчинских таможенных книг о промыслах и торговле в Восточной Сибири в XVII—XVIII вв. использовали в своих работах О.И. Кашик, В.А. Александров и Г.А. Леонтьева 3.
В отличие от тобольских таможенных книг XVII в. иркутские и нерчинские таможенные книги 4 не были предметом специального источниковедческого анализа. Поэтому и предпринята попытка рассмотреть их как источник по истории промыслов и торговли Забайкалья конца XVII—начала XVIII в.
Из 9 иркутских и 19 нерчинских таможенных книг, дошедших до нас от 1690—1714 гг., 7 книг (3 иркутские5 и 4 нерчинские 6) не имеют начала и конца. Они написаны четким полууставом, переходящим в скоропись.
Черновые книги не сохранились, лишь в некоторых статьях беловых книг есть ссылка на черновые книги, например: «...у подлинной записки в черной книге вместо Григория Епифанцева росписка Ивана Грека...» 7 Статьи расположены в книгах по хронологическому признаку. Об обширном содержании таможенных книг Иркутска и Нерчинска дают представления их заглавия, например: «Книга города Нерчинска таможенная записная десятинному пошлинному сбору с товаров и мяхкой рухляди и с рыбы и с рогатого скота ныняшнего 1708 году генваря с 1 числа да генваря но 1-е число 1709 году, что по указу великого государя и но статьям прошлого 207 году собрано со всяких чинов людей товаров и мяхкой рухляди и денег при бытности таможенного и заставного и кружечных дворов головы Гаврила Артемьева с товарыщи и то писано в сей десятинной книге имянно» 8. В каждой книге, кроме таможенных записей, помещены приходно-расходные книги винокурения и виноторговли. Они содержат данные о расходах на приобретение сырьевых продуктов и топлива, сведения о работных людях, ремесленниках, выполнявших заказы, отчеты о казенном винокурении и виноторговле.
[170] Таможенные книги Иркутска и Нерчинска, являясь основным источником для характеристики роста товарного производства и товарного обращения в южной части Восточной Сибири, в силу особенностей таможенного учета того времени содержат более подробные сведения по ввозной, чем по отпускной, торговле. В отличие от таможенных книг Европейской России и Западной Сибири в иркутских и нерчинских таможенных книгах нет строго дифференцированных записей товаров приезжих (иногородних) и местных торговцев. Большая часть таможенных записей содержит сведения о привозе «русских» и вывозе «китайских» товаров, а меньшая часть — о товарах местного производства. В таможенных записях достаточно точно указаны основные данные торговца (дата его явки, фамилия, имя, отчество, социальное положение, место жительства, откуда прибыл и куда направляется, кто из приказчиков и работных людей сопровождает, вид транспорта, сколько и каких товаров (наименование, количество, таможенная оценка каждого вида товара) и на какую сумму привез, свой товар или «скупной», сколько и каких пошлин заплатил в других городах и сколько требуется доплатить в Иркутске и Нерчинске. К сожалению, в названных источниках недостаточно полно отражена социальная структура мелкотоварного производства, весьма кратки сведения о русско-бурятской и русско-монгольской торговле, существовавшей в тот период. И все же с известной степенью полноты иркутские и нерчинские таможенные книги позволяют рассмотреть развитие промыслов и торговли Забайкалья конца XVII—начала XVIII в.
Население Забайкалья занималось солеварением, добычей слюды, свинца, серебра и железа, кожевенным производством, деревообработкой, пушным и рыбным промыслами. Как свидетельствуют таможенные записи, производство кож, соли, слюды и железа, добыча рыбы и пушнины носили товарный характер и почти полностью удовлетворяли потребности местного населения. Возникновение и развитие промыслов способствовало включению в орбиту товарно-денежных отношений местного населения, процессу превращения части промышленных, служилых, гулящих, посадских людей и крестьян в мелких товаропроизводителей, работающих на рынок.
Таможенные записи иркутских и нерчинских книг дают возможность проследить организационные формы производства, время и место занятий, численность людей, занятых в промысле, географию и социальный состав производителей (служилых, промышленных, посадских людей, крестьян и покрученников, торговых людей и гостей), позволяя определить удельный вес каждой категории производителей. Они же дают возможность рассмотреть вид и сорт продукции, средний размер добычи или производства одним человеком, определить средства доставки продукции на место сбыта, центры сбыта, таможенную оценку товаров, использование наемного труда («строшного» найма из местного русского и коренного населения), проследить появление и роль скуп-[171]щиков, их стремление к расширению торговых операций. Для торговцев-скупщиков были характерны значительные колебания скупочных операций, когда размер капитала, выделенного на приобретение товара, то быстро возрастал, то не менее стремительно сокращался, что, безусловно, свидетельствовало о неустойчивости еще скупочных операций и сравнительно ограниченном капитале их владельцев. Роль местных торговцев-скупщиков была еще невелика, но сам факт свидетельствовал о развитии товарно-денежных отношении в этом районе Восточной Сибири. Путь к профессиональной торговле не был быстрым процессом, и все же уже в начале XVIII в. некоторые становились профессиональными торговцами.
На рыбных и соболиных промыслах Забайкалья, как свидетельствуют таможенные записи, существовала покрута. Покрученников держали торговые люди и гости.
И все же большая часть пушнины ими приобреталась «врознь у всяких людей». «Селенгинские», «еравнинские», «ильинские» и «баргузинские» покупки пушнины гостей были значительными и совершались часто среди ясачного населения. Таможенные записи дают возможность рассмотреть и пути закабаления непосредственного добытчика пушнины скупщиком (ссуда товара или денег в долг под будущую добычу). Они свидетельствуют также о том, что жители Забайкалья занимались и «степным» промыслом — добычей тарбаганов, выделкой тарбаганьих шкур и продажей их на местных рынках.
В 60—70-х годах XVII в. забайкальские остроги начинают превращаться в торговые центры, связанные с различными районами Сибири и Европейской России. В Забайкалье поступали предметы сибирского ремесла, хмель, мед, воск, хлеб, пушнина, китайские ткани и «русские» товары. По таможенным записям можно проследить торговые пути и центры, куда прибывали торговцы. Так, основной поток «русских» товаров в Забайкалье шел из Иркутска через Байкал вдоль реки Уды по рекам Чите— Ингоде—Шилке к Нерчинску. Переправившись через Байкал торговцы направлялись к устью Селенги, останавливались в Ильинском, Удинском, Еравнинском, Телембинском острогах и прибывали в Нерчинск, являвшийся конечным пунктом торговых маршрутов. Таможенные записи дают возможность определить название, количество и стоимость привозных и местных товаров, продававшихся в Забайкалье, количество товарных партий, явок, состав торговцев и их географию.
Специализация отдельных районов Русского государства, наметившаяся в основных чертах в XVI—XVII вв., прослеживается довольно отчетливо и в конце XVII — начале XVIII в. по материалам иркутских и нерчинских таможенных книг. В них можно встретить записи, в которых точно указываются места изготовления многих русских товаров («ярославский», «устюжский», «усольские», «нижегородские» и др.). По-видимому, в XVII столетии они получили всеобщее признание и были хорошо извест-[172]ны не только в Европейской России, но и в отдаленных районах Сибири.
Таможенные записи четко фиксировали ассортимент товаров, географию и социальный состав торговцев, размеры и формы их скупочной деятельности, число явок и товарных партий, позволяя определить количественное и процентное соотношение явок и товарных партий торговцев из Европейской России и сибиряков, сравнить стоимостные показатели их товарных партий, особо подчеркивая роль местных торговцев — удинцев, селенгинцев, баргузинцев и нерчинцев.
Пушнина занимала особое место в торговле Забайкалья — она была главным предметом забайкальского экспорта, так как почти вся вывозилась за пределы края, способствуя втягиванию этого района Восточной Сибири в складывающийся всероссийский рынок. Основная часть забайкальской пушнины крупными и мелкими партиями поступала «на Русь» и в Китай, небольшая часть — в сибирские города.
Таможенные записи позволяют определить основной ассортимент товаров, проходивших через Нерчинск в Китай и обратно «на Русь». С одной стороны, это была сибирская пушнина (соболи, белки, песцы, рыси, лисы), с другой — китайские ткани. Наибольший спрос был на китайские шелковые ткани (разные камки и атлас) и бумажные ткани (китайки). Записи нерчинских таможенных книг указывают, что в подавляющей части китайские ткани, привозимые в Нерчинск из Китая, не поступали на местные рынки, так как представляли большую ценность для Центральной России. Основная их часть отправлялась «на Русь», в центр складывавшегося всероссийского рынка — Москву, и лишь незначительная их доля расходилась в Сибири.
Иркутские и нерчинские таможенные книги дают возможность рассмотреть и роль местного товарооборота в товарном обращении края — наименее исследованный вопрос советского сибиреведения. Изучение торговли сельскохозяйственными продуктами и предметами местной промышленности подводит нас к вопросу о связи хозяйства крестьян, служилых и посадских людей с рынком. Крестьянская торговля, как и торговля служилых и посадских людей, по данным таможенных книг, может быть представлена в абсолютном (число продавцов, количество явок, список товаров, стоимость, сумма продаж) и в относительном размере (удельный вес крестьянской торговли но отношению к торговле служилых и посадских людей). По таможенным записям можно четко установить районы вывоза и привоза хлеба, скота, предметов местной промышленности, социальный состав и географию торговцев. Существовала и меновая торговля скотом на китайские ткани. Как сообщают таможенные записи, довольно часто «ходили в Мунгальскую землицу для торжишку, а с ними было немало скота и лошадей». В районе Телембинска нерчинские крестьяне и служилые люди меняли у ясачных тунгусов скот на соболей.
Таможенные записи книг Иркутска и Нерчинска, как и То-[173]больска 9, фиксировали и акты купли-продажи «ясырей» (домашних рабов). «Августа в 15 день Лука Игнатьев привез из нерчинских острогов мунгальского парня в Иркутск и продал без выкупа пашенным крестьянам Петрушке да Федьке Граниным, а имя его Чинаган, а взял за него 32 рубли, а купил его в Нерчинском остроге у служилого человека у Стенки Андронова» 10.
Торговля служилых людей отмечается почти во всех таможенных книгах. Она представляет особый интерес, так как крестьянское и посадское население края в тот период было еще невелико. Военнослужилые люди в то время — самая большая категория населения Забайкалья. В начале XVIII в. более 60% служилых людей занимались земледелием, поставляя, как и крестьяне, хлеб нерчинскому винокуренному заводу.
Служилые люди принимали активное участие в развитии местных промыслов — добыче соли, слюды, железа, пушнины, рыбы, в кожевенном производстве, становясь мелкими товаропроизводителями, работающими на рынок.
Торговля служилых людей, разнообразная по размеру, форме и специализации, охватывала почти все товары, обращавшиеся на местном рынке. Принимали они также участие и в поставке «русских» товаров и вывозе китайских тканей.
Таможенные книги дают нам также возможность рассмотреть и некоторые вопросы истории организации таможенной службы в Сибири, в частности в Иркутске и Нерчинске. Таможенное законодательство в Сибири в принципе основывалось на общерусских актах, но их положения распространялись на Сибирь постепенно. В конце XVII в. правительство установило таможенный барьер в виде десятипроцентного сбора с привозимых из европейской части товаров и денег, а также с вывозимой на Русь пушнины. С привозимых «русских» товаров брали десятую пошлину по оценке деньгами, но если продавец привозных товаров на вырученные деньги покупал пушнину, то у него десятую брали обычно пушниной. В конце XVII— начале XVIII в. в таможнях Иркутска и Нерчинска брали десятую с пушнины, с рыбы, со слюды и железа (за промысел). Десятую пошлину брали с продажи хлеба не «своей пахоты», с «пригонного скота и лошадей», с «нетоварных» денег, явленных на покупку пушнины и других товаров. Натурой десятую пошлину брали с пушнины и китайских тканей (камок, китаек, атласов). К концу XVII в. ликвидируются мелкие пошлины и увеличивается количество товаров, охваченных десятой пошлиной. Это хлеб «своей пахоты» и скот.
Вопрос о товарных ценах (таможенных, рыночных и др.) очень важен. Записи иркутских и нерчинских таможенных книг дают возможность рассмотреть динамику условных таможенных цен. В течение последнего десятилетия XVII в. условная таможенная оценка на большинство привозных «русских» товаров не была неизменной. Погодные изменения условных таможенных цен можно было наблюдать на некоторые металлы (железо, уклад, медь) и изделия из них, ткани — холсты (хрящ и средний) и [174] сермяжное сукно. Условной таможенной оценке подвергались и товары сибирского производства (хмель, мед, воск, мыло, железо). В Нерчинске, как в большинстве сибирских городов, на привозные «русские» товары существовала условная таможенная оценка, не соответствовавшая рыночной стоимости товара. Но на динамику условных таможенных цен оказывал влияние растущий спрос населения, местный рынок. Сама система таможенных пошлин имеет немаловажное значение для изучения таможенных книг как историко-экономического источника. В таможенных записях четко фиксировалась стоимость пошлинного сбора, взысканного в других сибирских городах, что позволяет определить разницу в сибирских ценах, повышающую процент торговой прибыли, торговый оборот.
Значение иркутских и нерчинских таможенных книг как историко-экономического источника заключается прежде всего в том, что они позволяют изучить развитие товарного производства, товарно-денежных отношений южной части Восточной Сибири, и в частности Забайкалья, конца XVII—начала XVIII в.

Примечания:

1 Базилевич К.В. Таможенные книги как источник экономической истории России // Проблемы источниковедении. М.; Л., 1933. Вып. 1; Он же. К вопросу об изучении таможенных книг XVII в. // Проблемы источниковедения. М.; Л., 1936. Вып. 2.
2 Вилков О.Н. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII в. М., 1967; Он же. Тобольские таможенные книги XVII в. // Города Сибири: (Эпоха феодализма и капитализма). Новосибирск, 1978; Копылов А. Н. Условная оценка товаров в сибирских таможнях в XVII в. // Вопросы социально-экономической истории и источниковедения периода феодализма в России: Сб. статей к 70-летию А.А. Новосельского. М., 1961; Он же. Таможенная политика в Сибири в XVII в. // Русское государство в XVII в. Новосибирск, 1965.
3 Кашик О.Н. Торговля в Восточной Сибири в XVII—начале XVIII в. // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961; Александров В.А., Чистякова Е.В. К вопросу о таможенной политике в Сибири в период складывания всероссийского рынка (вторая половина XVII в.) // Вопр. истории. 1959. № 2; Александров В.А. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). М., 1969; Леонтьева Г.А. Роль служилых людей в торгово-промышленной жизни Нерчинска во второй половине XVII—начале XVIII в. // Города Сибири; и др.
4 ЦГАДА. Сибирский приказ. Книги: 1092 (1692—1693 гг.), 1073 (1694—1697 гг), 1228 (1698—1699 гг.), 1257 (1700 г.), 1260 (1700 г.), 1355 (1702 г.), 1546 (1711 г.), 1548 (1711 г.), 1571 (1712 г.), 1063 (1690—1694 гг.), 1012 (1692 г.), 1037 (1693—1696 гг.), 1124 (1696—1697 гг.), 1133 (1697—1698 гг.), 1221 (1697—1698 гг.), 1216 (1699 г.), 1258 (1700 г.), 1391 (1701 г.), 473 (1701—1702 гг.), 472 (1702 г.), 1340 (1702 г.), 1378 (1703 г.), 1507 (1703 г.), 1474 (1706 г.), 1502 (1708 г.), 1512 (1710 г.), 1552 (1711 г.), 1591 (1714 г.). Далее указываются лишь номера книг.
5 Кн. 1092, 1073, 1228.
6 Кн. 1012, 1391,     473, 1507.
7 Кн. 1512. Л. 36.
8 Кн. 1502. Л. 1.
9 Вилков О.Н. Тобольские таможенные книги XVII в. С. 17.
10 Кн. 1092. Л. 211.

Воспроизводится по:

Источниковедение отечественной истории. М.: Наука, 1989. С. 169–174.

Категория: МАШАНОВА Л. В. | Добавил: ostrog (2017-08-17)
Просмотров: 1127 | Рейтинг: 0.0 |

Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]

 

Login Form

Поиск по каталогу

Friends Links

Site Statistics

Рейтинг@Mail.ru


Copyright MyCorp © 2006
Бесплатный конструктор сайтов - uCoz