Проскурина Т.В.
ТГПИ имени Д.И. Менделеева, г. Тобольск, Россия
НЕКАЛЕНДАРНЫЕ ИМЕНА В СИБИРСКИХ ЛЕТОПИСЯХ XVII ВЕКА
Классификация некалендарных имен А.М.
Селищева стала традиционной и принималась за основу в последующих исследованиях
некалендарных антропонимов многими учеными.
Некалендарные
личные имена в Сибирских летописях XVII века находят отражение в
классификации А.М. Селищева в некоторых приводимых им группах, а именно: 1) семейные
отношения, порядок и время рождения; 2) профилактика [Селищев: 1968, 108-110].
Некалендарные
антропонимы приведенных лексико-семантических разрядов многие ученые-антропонимисты
рассматривают в качестве имен, которые наиболее длительное время
сохраняли функцию личных имен (Т.В. Бахвалова, С.И.
Зинин, А.Н. Мирославская, Г.Я. Симина,
Ю.И. Чайкина и др.).
Рассмотрим
состав внутрисемейных некалендарных внутрисемейных личных имен, стоящих на
первой позиции в антропонимной формуле именования
лица. В летописях XVII века зафиксированы внутрисемейные некалендарные личные
имена, относящиеся к следующим лексико-семантическим разрядам.
1. Имена, называющие ребенка по порядку
и времени рождения,
появления в семье: Первуха, Третьяк, Девятка; Суботка,
Вешнячко. Например, посланник государев Третьяк Чебуков.
2. Имена, выражающие отношение родителей
к рождению ребенка:
Богдан, Дружина, Любим. Например, атаман Богдан
Брязга.
3. Имена-профилактики, призванные играть
роль оберега, защищать
человека от воздействия на него
дурной силы: Гроза, Грязной.
Например, атаман козак Гроза Иванов.
Некалендарные
внутрисемейные личные имена встречаются редко в именованиях людей. И, следует
отметить, в равной степени как среди лиц высшего служилого сословия посланник государев боляр
Третьяк Чебуков, так и низшего сословия –
атаманов и казаков атаман Богдан Брязга, атаман Гроза Иванов.
В Сибирских летописях XVII века некалендарные имена на второй и
других позициях в модели именования лица не встречаются вообще.
Тексты летописей
свидетельствуют о том, что уже в XVII веке на территории Сибири репертуар некалендарных
личных имен (как внутрисемейных, так и прозвищных)
был незначителен, немногочислен. Это объясняется, во-первых,
автономностью Сибири, во-вторых, особенностями ее заселения, народами ее
населявшими, и, в-третьих, тем, что люди, пришедшие в Сибирь, были родом из
центральных регионов государства, где активно шел процесс утрачивания
некалендарных имен. Летописцы XVII века повествуют о том, что Сибирь до прихода русских населяли
сибирские князья и цари. Летописи содержат развернутое повествование о походе
Ермака и укреплении русских в Сибири.
Некалендарные прозвищные имена больше представлены в антропонимической
системе сибирских летописей. Одной из причин, способствующих формированию
большего количества прозвищных имен, является незначительный
объем группы внутрисемейных некалендарных личных имен и возникшая в связи с
этим одноименность [Чайкина, 2004, 4].
Функциональная
характеристика некалендарных прозвищных имен выглядит
следующим образом:
1) прозвищные имена и собственно прозвища лежат в
основе
патронимической лексики,
где проявляется идентификационная функция: дьяк
Андрей Щелкалов – отчество от прозвища Щелкун,
означало «наглый забияка, драчун» или «пустослов, болтун, сплетник»; воевода князь Иван Глухов
– «глухой» - лишенный способности слышать; у кого нет слуха, кто ничего не
слышит или слышит плохо; воевода князь Иван Иванович
Киселев – из отчества от прозвища Кисель,
возможно от глаголов киселить
– «льстить, улещать», кисельничать
– «важничать, таять от лести», в разных говорах киселем называют слабого, беспомощного человека, плаксу, зазанайку, кривляку; Семен, Яков и Григорий Строгановы – от
прозвища Строган, его происхождение
можно объяснить от глагола строгать, в таком случае строганный
– либо худощавый человек, либо получивший ножевые ранения (известные
промышленники Строгановы объясняли
свою фамилию тем, что их предок был остроган,
изувечен в турецком плену); атаман Иван Колцов – отчество от прозвища Кольцо; воевода Василей Пелепелицын – «пелепелъ» -
птица или украшения, насаженные на одежду из швейного золота, каменьев,
жемчуга; воевода Данило Чюлков – «чулокъ» - исподняя,
вязаная долгая обувь; воевода Василей Сукин, воевода
Василей Борисов сын Сукин – «сука» - песья матка, собачья самка, также
волчья, лисья, песцовая и пр.; столник Иван Мурашкин
– прозвище могло быть дано либо человеку маленького роста, либо сильному,
трудолюбивому, они связаны с названием насекомого муравей. В некоторых говорах мураш – «крестьянин, занимавшийся оптовой торговлей»;
2) прозвищные имена служат вторым дополнительным
именем и
являются собственно прозвищами (на
первое место выходит характеризующая функция): преподобный отец Симеон Столпник – почетное звание св. Симеона, сподвизавшегося на
столпе; воевода Иван Мясной –
прозвище Мясной, в др.рус. языке мясо –
«туша или часть туши животного, употребляемая в пищу»; в говорах мясной – «толстый, полный, тучный»;
Богдан Брязга – прозвище Брюзга, так называли того, кто брезгует,
т.е. привередничает. Кроме того, подобное прозвище мог
получить человек, склонный брезжать – «болтать трещоткой, говорить вздор» либо брезготать – «брюзжать, ворчать»; атаман Матфей Мещеряк – отчество от
именования по месту прежнего жительства – житель Мещеры; Никита Пан – Пан –
«господин, помещик (в отношении к полякам); прозвище Пан от нарицательного пан, употреблявшегося в сев.-рус. гов. в разных
значениях: «атаман шайки», «разновидность семги», «белый гриб» и т.д.;
3) прозвищные имена выступают в
качестве личного имени (т.е.
выполняют функцию идентификации
лица): Печенега княжец,
Самар княжец –
именования по месту прежнего жительства.
Некалендарные
прозвищные имена встречаются чаще, чем некалендарные
внутрисемейные имена. Их употребление в функции личных имен незначительно. В
текстах сибирских летописей более всего отмечено употребление прозвищных имен на второй позиции в моделях именований лиц как высшего служилого сословия, так и низшего.
Состав
некалендарных имен является неоднородным. Группа некалендарных прозвищных имен значительно превосходит группу
некалендарных внутрисемейных имен.
В
антропонимической системе Сибирских летописей XVII века некалендарные антропонимы
выступают в основном в функции патронимических прозвищных
именований, реже употребляются в функции личных имен, т.е. на первой позиции в
модели именования лица употребляются в малом количестве, на второй позиции –
значительно больше. Занимая вторую позицию в модели именования, прозвищные имена компенсируют недостаток фамильных
прозваний.
Литература:
1. Веселовский С.Б. Ономастикон:
древнерусские имена, прозвища и фамилии. М, 1974
2. Ганжина И.М. Словарь современных русских
фамилий. – М.: ООО «Изд-во Астрель», 2001
3. Даль В. Толковый словарь в четырех
томах. – М.: Терра, 1994
4. Никонов В.А. Словарь русских фамилий.
– М.: Школа-Пресс, 1993
5. Селищев А.М. Происхождение русских
фамилий, личных имен и прозвищ/ А.М. Селищев //Избранные труды. – М., 1968.
6. Суслова А.В., Суперанская А.В. О
русских именах. Лениздат, 1985.
7.
Фролов Н.К. Избранные работы по
языкознанию: В 2 т. Т. 1. Антропонимика. Русский язык и культура речи. Тюмень:
Издательство Тюменского государственного университета, 2005.
Источник: http://www.rusnauka.com/ESPR_2006/Philologia/9_proskurina%20t.v..doc.htm
| 
