«Именно служилые люди совершили в XVII в. большую часть географических открытий на северо-востоке Азии и в первую очередь усилиями сибирских стрельцов и казаков были присоединены к Русскому государству новооткрытые «землицы». Ратные люди построили в Сибири XVII в. практически все города; первые сельские поселения часто также основывались служилыми людьми (особенно в южных и восточных уездах). До конца XVII в. служилое население превосходило по численности все остальные социальные группы Сибири (исключая аборигенов). Защита русских селений и ясачных волостей от вражеских набегов осуществлялась главным образом силами все тех же служилых людей, выполнявших, кроме того, множество поручений административного характера, без которых не было бы возможно не только функционирование государственного аппарата на колонизуемой территории, но и нормальное экономическое развитие сибирских земель в XVII в. Такой подход позволяет признать, что на раннем этапе колонизации самой заметной фигурой в Сибири являлся служилый человек» - справедливо характеризует роль служилых людей в присоединении Сибири к Московскому государству известный специалист по истории служилого населения Западной Сибири Н.И. Никитин [1].
Несмотря на очевидную значимость служилых людей [2] в освоении Западной Сибири [3] в конце XVI - начале XVIII вв. [4] и изучение разнообразных сторон их деятельности, сегодня отсутствует анализ психологии данной категории русского населения. Понимание самосознания служилого человека принципиально важно для понимания специфики выполняемой службы и ее восприятия.
Путь выявления самосознания служилого человека, на мой взгляд, сосредоточен в комплексном изучении двух плоскостей его проявления: теоретической и практической. На теоретическом уровне обработаны разные виды одинаковых по объему (в переводе на количество знаков источников [5] (челобитные - прошения и доношения служилых людей, а также сибирские летописи) с целью количественного и смыслового [128] анализа употребляемых в них местоимений, как единиц проявления самосознания на теоретическом уровне. Результаты оказались достаточно любопытными: бесспорное лидерство в различных видах местоимений принадлежит со значительным перевесом ЛИЧНЫМ местоимениям (73,7 %). Среди них местоимения единственного числа в наибольшей степени представлены среди низших слоев служилой общности (казаки - 55,5 %; воеводы - 47, 6 %). Еще интереснее то, что местоимения единственного числа разнятся по лицам среди слоев служилого населения: 1-е лицо - Я, мне, меня, моя… (казак - 20,7 %; воевода - 13,8 %), 2-е лицо - Ты, тебе, твой, твои (казак - 26 %; воевода - 23 %). В целом среди всех видов местоимений доминируют личные местоимения 2-го лица единственного числа (ты, тебе, твой, твоего, твоему, тебя, твою).
Случайно ли подобное соотношение местоимений как по лицам и видам, так и по социальной окрашенности?
Для ответа на вопрос обратимся к практической реализации самоидентификации и самоопределения служилого человека. Специфика территории Западной Сибири в данный временной период заключается в её присоединении к центральной части России. Служилые люди выполняют ряд стратегических функций в осуществлении этого процесса: они находятся беспрерывно в ситуации, по удачной формулировке А. Тойнби, «Вызова-и-Ответа» [6]. И разные служилые слои отвечают на дифференцированные «вызовы». Казаки отвечают, главным образом, на военные вызовы, а воеводы на все остальные (экономические, политические, этнические, социальные). Именно здесь спрятан источник различий в динамике проявлений элементов самосознания. Военный вызов несравнимо сильнее раздражает, судя по источникам, психику человека, который должен непосредственно давать вооруженный ответ противнику лицом к лицу. Здесь требуется максимальное проявление индивидуальности человека, который должен отстоять себя и других мирных жителей. Самый яркий и показательный пример - это челобитные служилых людей о дополнительном награждении за «ЛИЧНУЮ» службу.
Для воеводы основанием для подобного прошения является «учинение прибыли» в хлебе, ясаке, количестве пашенных крестьян и различных сборах в государеву казну: "Был я [7], холоп твой, на твоей государеве службе,… служил и прибыль многую во всяких твоих государевых делах учинил, ясачных людей… сыскал, призвал… крестьян, и в денежных доходех в зборе… учинил я… прибыль многую…" [8]. Полифункциональность («всякие дела») воеводы способствовала одновременному развитию в нем двух видов личности: социальной и материальной [9]. Поэтому воеводу вполне справедливо назвать личностью с экспансивными [10] наклонностями и определенной степенью раздвоения самосознания (между государевой службой как социально-[129]политическим институтом и «жаждой наживы» в качестве необходимого экономического условия для успешного выполнения своих обязанностей).
Низшие слои служилой общности (дети боярские, казаки.) несколько иначе распределяют приоритет в иерархии видов своей личности. Они персонифицируют себя со служилым человеком исключительно в военной деятельности. Обратимся к высказываниям казаков: "И я холоп твой тобе государю служил и бился, дрался накрепко… с твоими государевы изменники день до вечера" [11]. Как видим, единственно приоритетной стороной личности казаки считают военную сферу, что позволяет сконцентрировать проявление индивидуального «Я» в одной узкой профессиональной специализации. Казак - это личность самоограничивающая. Несмотря на указанные различия, есть одно достаточно сильный, объединяющий разные слои в единую служилую общность, психологический фактор: осознание ВСЕГО, в том числе и собственной персоны, окружающего в качестве принадлежности правителю, государю и царю.

Примечания

1. Никитин Н.И. Военнослужилые люди и освоение Сибири в XVII в. // История СССР. 1980. № 2. С. 172-173.
2. По нашему мнению, применительно к служилым людям более оправданным является применение термина «социальная общность». Служилая (социальная) общность - это совокупность людей, объединяемых идеей служения государю, которая является их главной ценностью и целью в совместной практической деятельности (службе). Служилая общность разделяется на два социальных слоя по условиям несения государевой службы: высший (воеводы и их товарищи), отвечающий за управление территорией в целом и низший (дети боярские, казаки, стрельцы), занятые исполнением конкретных разноплановых поручений. Подчеркнем, что главный интерес всех представителей служилой общности - это служба государю, а критерием для разделения всех занятых в этой сфере лиц служат условия и характер службы.
3. Под Западной Сибирью применительно к рассматриваемому периоду подразумеваются Тобольский, Верхотурский, Тюменский, Туринский, Тарский, Пелымский, Сургутский, Березовский, Томский, Кузнецкий уезды, которые обладали всем богатством единого соцокультурного развития. Несмотря на определенные региональные различия, служилые люди выполняли ряд общих для всех них обязанностей, обладали примерно однообразным мировоззрением и социальным статусно-ролевым набором, по образу мыслей и образу действий во многом совпадали.
4. Хронологические рамки исследования сосредоточены в конце XVI - начале XVIII вв. Уже в конце XVI веке есть все основания утверждать о существовании специфического мировосприятия и самосознания сибирских служилых людей, поскольку присоединение Западной Сибири идет активным образом и заканчивается в 20-е гг. XVIII века. Происходит процесс непрерывного заселения и освоения огромных территорий. Служилые люди выполняют ряд стратегический функции при осуществлении указанного процесса. В начале (первой четверти) XVIII в. происходят существенные изменения в области организации и государственного обеспечения служилых людей, что повлекло существенную трансформацию служилого населения и изменение их социокультурных представлений.
[130] 5. РГАДА. Ф. 214. Кн. 762. Л. 90-92; Кн. 1138 Л. 1, 17; Кн. 713. Л. 289; Кн. 40. Л. 514; Кн. 1046. Л. 72; Кн. 936. Л. 251; Кн. 1213. Л. 1; Кн. 1028. Л. 1; Кн. 1094. Л. 1, 152; Кн. 833. Л. 183. Кн. 1441. Л. 107; Кн. 833. Л. 114; Кн. 1407. Л. 14; Кн. 750. Л. 1; Кн. 1100. Л. 145; Кн. 1291. Л. 48; Кн. 471. Л. 55; Кн. 1581. Л. 1; Кн. 722. Л. 157, 180, 216; Кн.487. Л. 528; Кн. 1008. Л. 56, 83. Ст. 10. Л. 1. Ст. 84. Л. 690, 692. Ст. 241. Л. 115, 148; Миллер Г.Ф. История Сибири. 2-е. изд., доп. М., 1999-2000. Т. 1-2; Памятники Сибирской истории XVIII века. СПб., 1882-1885. Кн. 1-2; Русская историческая библиотека, издаваемая археографическою комиссею. СПб, 1875. Т. 2; Первое столетие освоения Сибири русскими: Новые документы. Томск, 1999; Дополнения к актам историческим, собранные и изданные археографическою комиссею. СПб, 1846-1859. Т. 2, 4, 7; Акты исторические, собранные и изданные археографическою комиссею. СПб, 1841-1842. Т. 2-5; Прибыльные дела сибирских воевод и таможенных голов XVII - начала XVIII вв. Новосибирск, 2000. С. 60-267; ПСРЛ. М., 1987. Т. 36. С. 117-137, 177-293.
6. Тойнби А. Постижение истории. М.,1991.
7. Здесь и далее курсив в цитатах - авторский.
8. Прибыльные дела. 2000, С. 82-83, 90, 108-109.
9. Джемс У. Личность // Психология самосознания. М., 2003. С. 18-21.
10. Экспансивность, согласно воззрениям психологов, представляет собой расширение личности и приобщение к ней других людей, что приводит к растворению индивидуального «Я» с коллективным «МЫ» (См., напр.: Джемс У. Указ. соч. С. 19).
11. Миллер Г.Ф. Указ. соч. Т. 1. С. 433-443.

Воспроизводится по:

"Сибирская, Тобольская, Тюменская губерния: исторический опыт и современные управленческие практики. Доклады и сообщения Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 300-летию образования Сибирской губернии (20—21 ноября 2008 г., г. Тюмень)" - Тюмень: Издательство «ИПЦ Экспресс», 2009. 301 с.