Одной из важнейших функций ратных людей на рубеже XVI — XVII вв. в только что присоединенной к Московскому государству Западной Сибири являлся сбор ясака — пушной подати с аборигенов, особенно в северных, контролировавших таежную зону, гарнизонах. Русское правительство, заинтересованное в получении «мягкой рухляди», отправляло все дальше на восток отряды служилых людей, закрепляя за Россией новые районы, собирая ясачные платежи с местных охотников.
Исследователи, занимавшиеся историей Сибири, в своих работах затрагивали проблему сбора ясака служилыми людьми. Основоположник научного сибиреведения Г.Ф. Миллер ввел в оборот не только огромный исторический материал, но и исследовал вопросы ясачной политики московского правительства за Уралом [6; 7]. П.Н. Буцинский, привлекая к изучению новые архивные документы, в том числе ясачные книги, списки служилых людей, населявших сибирские города, царские грамоты, отписки воевод, создал обширный труд о формировании первых сибирских уездов и фискальной политике в Азиатской России [4]. С.В. Бахрушин, привлекая новые источники, рассмотрел ясачную политику московского правительства в сибирских уездах. Исследователь определял ясак, как принудительную подать, установленную законом и являвшуюся признаком подданства [2. С. 49]. Значимую роль в изучении служебных обязанностей ратных людей Западной Сибири XVII в. сыграла монография Н.И. Никитина «Служилые люди Западной Сибири в XVII в.» [9]. Д.Я. Резун с привлечением широкого круга источников проследил родословную многих сибирских фамилий, в том числе служилого населения, на раннем этапе колонизации, привел сведения о разных видах «служб», которые несли сибирские ратники, в том числе «службы», связанной со сбором ясака, поиском новых «ясачных землиц» [13].
[16] Сохранился ряд царских грамот сибирским воеводам, разъясняющих особенности сбора ясака в регионе, отписки воевод, в которых нередко излагались челобитные служилых людей и ясачных остяков [5; 6; 7; 14].
На рубеже XVI — XVII вв. сбор ясака стал важной функцией ратных людей практически во всех сибирских уездах. Существуют документальные свидетельства участия служилых людей в сборе ясака в Верхотурье, Туринске, Тобольске, Тюмени, Березове, Пелыме. В сборе ясака и отправке ясачной казны в Москву принимали участие дети боярские, «литва», казаки, стрельцы. В одной из царских грамот сургутскому воеводе сообщается о сборе ясака через «особых ясачников», приведя их к крестному целованию. В царских наказах предписывалось посылать за сбором ясака лучших служилых людей, а с ними торговых и промышленных людей «добрых и за государевым крестным целованием» [8. С. 22 — 26].
С самого начала русские власти опирались в проведении своей политики на родоплеменную угорскую знать. Поэтому на первых порах на принципах вассалитета сбор ясака осуществлялся местными князьями. В дальнейшем эти княжества лишались политической самостоятельности, превращались в ясачные волости, возглавляемые «лучшими людьми» [3]. В некоторых ясачных волостях встречались случаи сопротивления ясачным сборщикам. Весьма сложно складывались отношения с русскими у князя Верхнего Нарыма Вони. Он не только долго не признавал власть Москвы и уклонялся от уплаты ясака, но и даже готов был к совместным действиям с Кучумом. Царская грамота от 31 августа 1596 г. сообщает о посылке 5 ясачников из числа сургутских стрельцов и казаков, которые не получили от князя Вони установленный ясак [10. С. 209]. После постройки Нарыма, в 1597 г., в котором несли службу «годовальщики», в сборе ясака принимали участие сургутские служилые [4. С. 96 — 97]. Согласно более поздней царской грамоте для сбора ясака из Сургута в «Пегую орду — в Нарымский острог» был отправлен отряд в 50 — 60 ратников во главе с сыном боярским [10. С. 213].
В конце XVI — начале XVII вв. еще не сложилась окончательно система фиска в отношении коренного населения, но о порядке сбора ясака в этот период можно судить по сведениям, содержащимся в царских грамотах верхотурским воеводам. Во время переписи [17] коренное население вносилось в специальные ясачные книги, в соответствии с которыми служилые люди осуществляли сбор подати. Помимо пушнины, ясак иногда брали рыбой, оленьими шкурами. Сведения о неокладном ясаке — добровольных подношениях «поминках» — вносились в отдельные списки. Собранный ясак надлежало разбирать («лучшие соболи к лучшим соболям, середние к середним, а худые соболи к худым, а лисицы черные к черным, а чернобурые к чернобурым»). Отсортированную «мягкую рухлядь» запечатывали «государевой печатью» и отправляли в Москву в сопровождении служилых людей [5. С. 21 — 28, 68 — 72; 8. С. 24 — 26].
Сбор ясака был возложен и на туринских служилых, несмотря на немногочисленность гарнизона. В царской грамоте от 30 августа 1601 г. содержится инструкция о порядке сбора ясака в Туринском уезде [6. С. 169 — 170].
Правительственные указы требовали не допускать столкновения колонистов и аборигенов, указывали на необходимость сохранения порядка и спокойствия в регионе. В царских грамотах сообщается о снижении размеров ясака или освобождении от уплаты «мягкой рухляди» за прошлые годы. Так, пелымскому воеводе Б.И. Полеву в царской грамоте от 20 июня 1596 г. предписывалось снизить размер ясака с пелымских вогулов ввиду невозможности его уплаты из-за гибели ясачных людей [7. С. 194 — 196]. Как следует из отписки царю нового воеводы П. Шаховского, ясак по ясачным книгам Б. Полева был собран и готов к отправке в Москву с сыном боярским М. Рчиновым в сопровождении двух «литвинов» и стрельца [14. С. 140 — 142].
Уже с конца XVI в. снаряжались экспедиции для «прииску новых неясачных землиц»[10. С. 213 — 214]. Так, в 1595 г. был предпринят поход тарских служилых людей во главе с головами Б. Доможировым и С. Рупосовым. Результатом этой экспедиции стало признание татарскими волостями Чунгулу, Лугуй, Тураш и другими русской власти, с уплатой ясака в Тару [7. С. 235]. Подобные экспедиции могли стоить жизни служилым людям. К примеру, березовский казачий атаман Алексей Галкин погиб при объясачивании Мангазейского уезда [1. С. 99; 12. С. 45].
Документально известны случаи злоупотребления служебными обязанностями приборных людей при сборе ясака. Царские указы [18] предписывали воеводам наказывать виновных и назначить более достойных сборщиков «мягкой рухляди» [5. С. 68 — 72; 6. С. 168].
Сбор ясака в конце XVI — начале XVII вв. стал важной функцией гарнизонов сибирских городов и острогов. Русские города в Сибири возникали в районах ясачного сбора, который осуществляли служилые люди.
Литература
1. Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество: Сибирь XVII в. Новосибирск, 1991.
2. Бахрушин С.В. Научные труды. М., 1955. Т. 3. Ч. 1.
3. Бахрушин С.В. Остяцкие и вогульские княжества в XVI — XVII вв. Л., 1935.
4. Буцинский П.Н. Соч.: В 2 т. Тюмень, 1999. Т 2.
5. Верхотурские грамоты конца XVI — начала XVII вв. / Сост. Е.Н. Ошанина М., 1982. Вып.1, 2.
6. Миллер Г.Ф. История Сибири. М.; Л., 1941. Т 2.
7. Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства. М., 1998. Кн.1.
8. Наказы сибирским воеводам в XVII веке / Сост. В. Кулешов. Белград, 1894.
9. Никитин Н.И. Служилые люди в Западной Сибири XVII в. Новосибирск, 1988.
10. Оглоблин Н.Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592 — 1768 гг). М., 1900. Ч. 3.
11. Очерки истории Коды. Екатеринбург, 1995.
12. Резун Д.Я, Василевский Р.С. Летопись сибирских городов. Новосибирск,
1989.
13. Резун Д.Я. Родословная сибирских фамилий. Новосибирск, 1993.
14. Русская историческая библиотека. М., 1875. Т. 2.
Воспроизводится по:
Пути познания прошлого: от открытия исторического факта до реализации научного замысла — обмен мнениями,идеями, опытом: Материалы научно-методического семинара студентов, аспирантов и преподавателей, посвященного Году российской истории (г.Нижневартовск, 15 декабря 2012 г.) / Отв. ред. В.В.Цысь. — Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. ун-та, 2013.С. 15 — 18. |
