Одной из главных задач историографической науки является объективное воспроизведение исторического процесса на основе изучения источников: правительственных [66] грамот, расспросных речей, рассказов духовного содержания, выдержек из разрядных книг, документов приказного делопроизводства, фольклорных сочинений, других источников, авторами которых были и иностранцы и русские.

Историографию Смутного времени отличает не только регистрация фактов, но и стремление объяснить и осмыслить исторические события. Особо ценны сочинения очевидцев: многочисленные записки, воспоминания, исторические повести. Их авторы – люди различной политической и социальной ориентации. Эти сочинения различаются выбором предметов, приемами изложения и даже способом понимания изображаемых явлений. В.О. Ключевский разделяет записки о смуте на два разряда: 1. подлинные воспоминания современников; 2. своды или переработки записок, заметок современников и современных документов, составленные позднее, с опорой на воспоминания и взгляды составителей - современников [1]. У С.Ф. Платонова нет деления, но идут ссылки на те же источники, что и у В.О. Ключевского.

Ученые отдают предпочтение памятникам первого разряда, где автором является наблюдатель-очевидец. К числу важнейших памятников относятся: Временник дьяка И. Тимофеева, составленный по мысли новгородского митрополита Исидора в 1616-1619 гг.; «Сказание об осаде Троицкого монастыря поляками» келаря А. Палицина, составленное в 1620 г.; «Словеса дней и царей и святителей московских» кн. Ив. Хворостинина – записки о Смутном времени, составленные в 1619 – 1625 гг.; «Повесть о Смутном времени», составленная в 1626 г. кн. И. М. Катыревым- Ростовским.

Памятники второго разряда: «Новый летописец», «Рукопись Филарета», «Иное сказание». На основе изучения исторических источников историограф должен представить научную классификацию изучаемого материала (наблюдаемых фактов). Так, в «Лекциях по русской истории» (Т. 2, 3) В.О. Ключевский рассматривает в гендерном аспекте состав населения Московского государства к. XVI– нач. XVII века. По наблюдениям историка, общество делилось по роду услуг, оказываемых князю. Он выделяет военно-служилый класс, состав которого в Московском государстве был сложен, и тяглое сословие. К неслужилому населению относит: купцов, духовенство, тяглое население, которое упоминает обобщенно, дает определение «тяглое», «черное». Родовое наименование сословия частотно в трудах историографов.

В военно-служилом классе Московской Руси В.О. Ключевский выделяет разных представителей: а) по роду службы: «одни служили ему ратную службу и назывались боярами; другие служили по дворцовому хозяйству князя, были его дворовыми людьми и назывались слугами дворными; наконец, третьи снимали у князя его земли, городские или сельские, за что платили ему подать, тягло, и носили название людей тяглых, земских или черных. В.О. Ключевский подробно описывает состав служилых людей и их деление на разряды: «Таковы три основных класса, из которых состояло свободное гражданское общество в удельном княжестве: слуги вольные с боярами во главе, слуги дворные и люди черные, городские и сельские» [1. 189]; б) по составу: потомки князей великих и удельных, сведенных или сошедших со своих столов и вошедших в состав московского двора; бояре и вольные слуги бывших великих и удельных князей, вместе со своими хозяевами, перешедшие на московскую службу. Бывшие дворцовые, большею частью даже несвободные слуги великих и удельных князей, разные приказные и ремесленные люди, служившие при княжеских дворах для хозяйственных надобностей, ключники, казначеи, тиуны, дьяки с подьячими, конюхи, псари, садовники и т. д.; дворовые слуги, холопы бывших удельных бояр (их называли послужильцы), наделяя их землей и заставляя по земле нести ратную повинность наравне с прочими служилыми людьми [1. 189-190]. Кроме того, историограф показывает случаи пополнения служилого сословия из тяглого сословия и даже служителей церкви.

У С.Ф. Платонова нет такого подробного разбора, он сосредоточил внимание на общественно-политической борьбе, но также рассматривает служилый состав и состав лагерей русских и поляков. Историк приводит классификацию служилых людей по составу и административно-территориальному делению: «Служилые люди» – бояре и московские дворяне [6. 39]. Боярство – служилое потомство владетельных удельных князей и высший слой старинных слуг московских государей, издавна несший придворные службы и призываемый в государеву думу. «А рядом стояли « московские дворяне», составлявшие вместе с низшими придворными чинами, стряпчими и жильцами, особый военный корпус, ближайший к государю и привилегированный» [6. 40].

В.О. Ключевский и С.Ф. Платонов вы[67]деляют служилых людей в) по происхождению: В Московское государство не прекращался приток ратных сил из-за границы, из татарских орд, из Польши, из Литвы. Исходя из данных официальной родословной книги, составленной в правление царевны Софьи (Бархатная книга), перечислены фамилии, образующие основной слой дворянства, который позднее назвали столбовым дворянством [1. 193; 3. ч.1]. В.О. Ключевский указывает происхождение класса служилых по племенному составу «русских, т. е. великорусских, оказывается 33%, происхождения польско-литовского, т.е. в значительной степени западнорусского, - 24%, происхождения немецкого, западноевропейского - 25%, происхождения татарского и вообще восточного - 17% и 1% остается, неопределим» [1. 193], при этом называя и места расселения иноземцев. С.Ф. Платонов отмечает «... на государеву службу верстались и местные мелкие землевладельцы « земцы»; превращаясь в служилых вотчинников, « детей боярских земцев». Служилый класс смешан из туземных и пришлых элементов [6. 42]. Набирали на службу и мордву, черемисов, чувашей, вотяков, башкир [6. 70], и татар [6. 106]. Служилые «по отечеству» бывают в головах и окладчиках; служилые «по прибору» делятся на сотни и служат не с головами, а с сотниками. Первые отличаются служебным и родовым гонораром, вторые готовы идти к своему же брату в «холопы и дворники», «жить у церкви» и «стоять дьячком на клиросе», наконец, сойти со службы на Дон в вольные казаки» [6. 209].

Обращает на себя внимание факт, что В.О. Ключевский составляет схему служилых людей Московского государства также по принципам управления: 1). Чины думные, бояре, окольничьи и думные дворяне. Причем употребляет название бояр в разных сочетаниях: бояре [5. 27], великородные бояре [5. 32], большие бояре[5. 32,47], большое титулованное боярство [5. 33], знатные бояре [5. 35], высшее боярство [5. 36], среднее боярство, столичное боярство [5. 37], кружок бояр [5. 37]. 2). В высший орган управления – Боярскую думу – входили: бояре, думные дворяне (выходцы из незнатных боярских фамилий), думные дьяки, статс-секретари, докладчики думы. Все служилые люди, носившие звания бояр, окольничих и думных дворян назывались думными людьми. При этом отсутствуют дефиниции членов, входивших в состав Думы. Важно определение «думный». Думные дворяне, бояре, окольничьи противопоставляются другим выборным должностям. 3). Города и пригородные станы издавна выбирали своих сотских, сельские волости – своих старост. Они присутствовали на суде у областных кормленщиков как лутчие люди [1. 330].

Историк В.О. Ключевский классифицирует служилое сословие по административно-территориальному делению: чины служилые московские, т. е. столичные, – стольники, стряпчие, дворяне московские, жильцы; чины городовые или уездные, провинциальные – дворяне выборные, дети боярские дворовые и дети, боярские городовые [1. 195; 4.51, 69]. Причем дворян вызывали на службу, только для исполнения поручений, а в другое время служили младшими офицерами в уездных отрядах и входили в состав царева полка.

Встречаем у В.О. Ключевского и название однодворцев, т. е. помещиков, не имевших во владениях ни одного двора, «худ, не служит, службы отбыл и вперед служити нечем, и поместья за ним нет» [1. 226].

Очень немного внимания в плане разбора должностей и титулов В.О. Ключевский уделяет лагерю противника, но можно понять, как сам автор относится к лагерю тушинцев: «поляки [5. 30], своевольные и разгульные поляки [5. 32], гетман [5. 32], канцлер, пан, король [5. 32], иноземцы [5. 42], беглые крестьяне [5. 44], крестьяне, холопы, поволжские инородцы [5.45], днепровские, вислинские отбросы московского и государственного общества [5. 47], ляхи [5. 47], общественные низы [5. 53], челядь [5. 54]». С.Ф. Платонов пишет о приходе в лагерь самозванца рязанцев, «детей боярских новгородских» [6. 180]. Кроме того, в работе он говорит, что московские люди давали сторонникам враждебного лагеря общее имя «литвы» или «поляков». Далее «с Москвы в Тушино отъезжали стольники, и стряпчие, дворяне московские, и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, и подьячие, и всякие люди» [6. 237]. Напрямую указывает, за счет каких социальных слоев пополнялся лагерь самозванца. Таких людей часто называли общим словом «мятежники».

С.Ф. Платонов уделяет внимание мало изученной социальной группе – « приборные» люди: стрельцы, атаманы, казаки, ездоки, сторожа, вожжи и т. п. [6. 62]. В подобных перечнях, часто повторяемых в местных грамотах тех лет, мелькают перед нами типичные деятели Смуты: « казак, стрелец, окраинный сын боярский и инородцы» [6. 244].

[68] Историографы используют принцип перечисления. Непосредственно рассматривая Смуту, В.О. Ключевский упоминает стрелецких офицеров [5. 25], боярских холопов [5. 29], земских избранников [5. 30], окольничих [5. 32], наушников и колдунов [5. 33], всяких людей [5. 33, 35], городовых, провинциальных избирателей [5. 33], православных крестьян [5. 34], приказных дельцов [5. 37], дворян [5. 38], столичных дворян [5. 41], рядовых, провинциальных дворян [5. 42], дворян и детей боярских [5. 43], ополчение [5. 43], дворян-ополченцев [5. 43], жилецких людей[5. 44], столичное гвардейское дворянство [5. 47], старост [5. 57], выборных людей [5. 57], посадские и сельские обыватели [5. 57], городовых дворян [5. 59].

Историк С.Ф. Платонов упоминает детей боярских [6. 62], начальников, служилый и посадский люд, крестьян [6. 62], казаков [6. 63], гулящих людей [6. 66], жильцов, годовальщиков [6. 73], голов [6. 75] , холопов [6. 77], казначеев, окольничих [6. 93], земцев – класс мелких землевладельцев [6. 106], бобылей [6. 114], сирот, батраков [6. 115], закладчиков, захребетников [6. 117], оружничих [6.127] , конюших, наместников [6. 134], челядь [6. 143], бортников дворцовых сел [6. 168], стольников [6. 197], ямщиковых детей, чарочников, сытников [6. 298].

Историографы упоминают о духовенстве, но упоминания не носят объяснительноиллюстративный характер: «Монастырская братия [6. 39], дьяки [6. 93], думные, дворовые дьяки [6. 100], патриарх, архиерей [6. 152], попы и пономари [6. 168], митрополит [6. 199], келарь [6. 280]», архимандрит, келарь [5. 56], монах [5. 57], духовные власти [5. 57], тушинский патриарх [5. 59]».

Историографические работы пестрят перечислением участников событий, что дает представление о сложном социальном делении и процессах к. XVI– нач. XVII вв. Фактический материал свидетельствует, что в историографических трудах используются гиперонимы типа сословия, служилый люд и другие. Особенностью гиперонимов является отсутствие дефиниций и размытое значение. Гипонимы представлены как отдельными словами, так и словосочетаниями. Построенные по моделям A_n + N_n ; N_{n из}  N_g- вторая модель обозначает первичное место проживания участников событий.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинение в 9 т. Т.2 / Послесл. и коммент. составили В.А. Александров, В.Г. Зимина. - М., 1987.

2. «915 родов». Бархатная книга. Ч. 1.

3. Маржерет. Состояние Российской державы и великого княжества Московского / пер. Н. Устрялова. - СПб., 1830. - С. 51, 69.

4. Полное собрание русских летописей. - Т. 16. - СПб., 1910.

5. Ключевский В.О. Курс русской истории. Сочинение в 9 т. - Т. 3 / Послесл. и коммент. составили В.А. Александров, В.Г. Зимина. - М., 1987.

6. Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве 16-17 вв.: опыт изучения общественного строя и сословных отношений в смутное время. - М., 1995. - 469 с.

ИСТОЧНИК:

Вестник Московского государственного областного университета. Серия: Русская филология. № 1. 2010г.