Колонизация Российской империей обширной по размерам территории Сибири в силу преимущественного развития в XVII веке водного транспорта проходила, как правило, по рекам. На удобных для сельскою хозяйств землях, пригодных под пашню, для занятий скотоводством, со временем оседало, особенно вокруг первых острогов, население. Притоки крупных рек осваивали охотники, добывавшие «мягкую рухлядь» — пушнину, среди которой на первом месте стоял соболь. Освоение крупных и малых рек обычно начиналось с устьев, кроме Лены и Амура, которые русские осваивали с верховьев. И даже здесь, на Лене и Амуре, их притоки начинали исследоваться от устьев к верховьям.
Поднимаясь от устьев рек по направлению к их верховьям, исследователи определяли притоки рек по «правилу рук»...

Политика царского правительства в отношении Китая и других государств Востока в XVII в. была экспансионистской, что видно на примере текстов наказных памятей, выдаваемых Сибирским приказом в Москве сибирским воеводам. В духе этих правительственных установлений, а не по собственной инициативе, обращался нерчинский воевода Д.Д. Аршинский к богдыхану Китая с предложением быть «под высокой царской рукой».

Tsarist government policy toward China and other countries of the East in the 17th century was expansionary, as this is illustrated by the texts of instructional remembrances, issued by the Siberian prikaz in Moscow to the Siberian governors. In the spirit of these government establishments, and not on its own initiative, the Nerchinsk governor D.D. Arshinsky appealed to the Chinese emperor with a proposal to be «under the Tsarist high hand».