Многочисленные русские книжники конца XVI — XVII вв., и не только официальные, их современники — служилые люди восточных уездов России, в том числе «иноземцы», началом превращения бескрайней Сибири в новую окраину Московского государства единодушно считали «Ермаково взятие» «Кучумова царства». Так находит и большинство историков. Недавно, однако, Д.М. Володихин счел, что экспедиция Ермака закончилась страшным разгромом казачьего отряда, и гибелью его вождя, с которой «русское дело в Сибири пало», и начало «государственного» присоединения этой бескрайней страны к России относится к более позднему времени. При этом популярный московский историк ссылается на сочинение известного английского дипломата и предпринимателя Дж. Горсея «Торжественная и пышная коронация Федора Ивановича, царя русского», где читаем, что после венчания на престол и «богомольного» похода в Троице-Сергиев монастырь новый московский государь, следуя совету своего шурина Бориса Годунова, отправил войско в Сибирь, и оно «в течение полутора лет... завоевало 1000 миль» [2. С. 50 — 51]. Заметим, что в другом произведении Горсея — «Путешествиях» — подобно многим русским источникам говорится о присоединении Сибири к «Московии» при царе Иване Васильевиче [3. С. 91, 147; ср. С. 106 — 107, 198].
По данным конца XVII в., от Тобольска до Соликамска было 323,2 версты [9. С. 224 — 225, 281, 337]. Соотношение версты и мили выражается коэффициентом 0,6712 [4. С. 71 и др.], следовательно, в милях расстояние от сибирской столицы (с 1599 г.) до центра Прикамья составляло 216,93. Стало быть, говоря о завоевании войском «святоцаря» Федора 1000 миль, английский мемуарист допустил сильное преувеличение, это его известие должно считаться метафоричным. Вызывают сомнения и хронологические расчеты Горсея. По русским источникам, Федор Иванович посетил Троице-Сергиев монастырь не вскоре после коронации, состоявшейся [38] 31 мая 1584 г., а в августе следующего года, когда переложил в новую раку мощи Сергия Радонежского [7. С. 137 и др.]. Экспедиция же Сукина и Мясного, «поставивших» Тюмень на развалинах Чимги-Туры, началась скорее всего ранней весной 1586 г. [9. С. 136, 189, 258, 315, 345; 11. С. 75], а Чулкова — год спустя. В таком случае повторное (вслед за «Ермаковым взятием») утверждение русских в центре Западной Сибири, и теперь уже навсегда, затянулось меньше чем на полтора года. Мансуров же, не добравшийся до бывшей ставки Кучума, где утвердился Алей (Али), потом Сейдяк (Саййид Ахмад бек Тайбугид), а выстроивший Обской городок в устье Иртыша, вероятно, двинулся за «Камень» весной 1585 г. и примерно год спустя вернулся в Москву.
Горсей, кстати, ошибочно писал о завоевании Иваном IV ногаев и их вхождении в состав Московского государства [14. С. 405].
По словам Саввы Есипова, когда Мансуров достиг Иртыша, «тотар же множество собрашася во уреченном месте... на брегу». Воевода, «виде таково собрание поганых и слыша, яко казаки (ер- маковцы. — Я.С.) побегоша из града (Сибири. — Я.С.), и [убояся]», поплыл вниз по Иртышу до Оби, над которой «против иртышьсково устья» «поставил» городок, следом осажденный множеством остяков. Примечательно, что выражение «во уреченном месте» из этого рассказа, почти лишенного конкретных подробностей, имеется в синодике «ермаковым казакам» [9. С. 64, 71, 380], а про «собрание» или множество «поганых», множество «нечестивых» упоминается в есиповских «тетрадях» и ранее [9. С. 52, 53, 62, 63; ср. С. 59, 131, 132, 134, 138]. Не исключено, что (как и состоявшееся на Абалаке многочасовое сражение, приведение вольными казаками к шерти татар и остяков [13. С. 52 — 53 и др.], о чем поведал владычный дьяк) огромное войско, преградившее Мансурову путь к бывшей столице Сибирского юрта и осадившее Обский городок, — это «вымышленное обстоятельство» (по классификации Е.К. Ромодановской), и московский воевода, вряд ли располагавший крупными силами, мог двинуться в Обь-Иртышье, узнав, что оставленный русскими город Сибирь находится в руках татар — или наследника Кучума Али, или изгнавшего его Сейдяка.
Любопытно, что в главах Есиповской летописи, посвященных основанию Тюмени и Тобольска, не упоминается о сопротивлении, оказанном местными «иноземцами» служилым людям. По мнению [39] Г.Ф. Миллера, Сибирь, завоевание которой русским приходилось начинать как бы сызнова, приходила в трепет при одном упоминании русского имени [6. С. 266]. Но к 1586 г. ощущались и другие последствия неоднократных поражений, которые кучумляне понесли в ходе трехлетних боев с «дружиной» Ермака. Военные ресурсы распавшегося на отдельные улусы Сибирского «царства» в значительной мере были исчерпаны, тем более что в борьбу с ханом и его наследниками вступил Сейдяк. Таким образом, следует расстаться с представлением, будто «экспедиция Ермака оказалась в конце концов простой рекогносцировкой» [5. С. 443 — 444].
Д.М. Володихин фактически отрицает роль Ермака и его соратников в гибели «Кучумова» юрта. Однако уже современники, бесспорно, самого известного атамана и их ближайшие потомки не сомневались в решающем значении «Сибирского взятия» первой половины 1580-х гг. для судеб «Закаменьской страны». Так, в 1622 г. в ответ на челобитную добивавшегося вакантного места тюменского атамана конного казака Г. Иванова была послана государева грамота, где утверждалось, что этот сподвижник Ермака, который провел с ним «и с иными атаманы» «на Поле» два десятилетия, «как с Ермаком Сибирь взяли, и Кучума царя с куреня збили, а царство Сибирское нам взяли», нес «многие службы», в частности, «ставил» Тюмень, Тобольск, Пелым, Тару, Томск, участвовал в пленении Али, разгроме его отца на Оби и «калмыцких людей» при боярине М.М. Годунове [6. С. 446 — 447; 8. С. 128], т.е. экспедиции Сукина и Чулкова перечисляются среди тех событий, которые последовали за переходом Сибири под власть московского государя.
По мнению Д.Я. Резуна, согласно «концепциям» местных летописцев, «присоединение и освоение Сибири начинается не столько с похода Ермака, сколько с момента построения первых русских городов» [12. С. 96]. Этому взгляду противоречат утверждения многих других тобольских книжников, что «Сибирская страна» «взята бысть от рускаго полка, собраннаго и водимаго атаманом Ермаком Тимофеевым». Сошлемся и на одно из авторских названий Есиповской летописи: «Сибирское царство и княжение, и о взятии, и о Тоболске граде» [9. С. 42, 70, 72, 74, 138, 146, 178, 189, 231— 232, 258, 380 и др.]. В изображении тобольских, да и многих московских книжников служилые люди, возглавляемые Сукиным, Мясным, Чулковым, являлись последователями ермаковцев, одолевших [40] сибирского «салтана», владения которого еще при Грозном стали частью России (недаром, по выражению Есипова, Иван Васильевич послал Болховского и Глухова в Сибирь как в свою «державу»).
Примечательно, что если Ермак и его соратники, завоевавшие «пресловущее царство», удостоились государева жалования (свидетельства по этому поводу, впрочем, не совпадают), то был ли награжден Мансуров, «срубивший» первый русский острог в «Сибирской стране», можно лишь догадываться (воевода, по мнению летописцев, «убоялся» «поганых» и не высадился на берег при впадении Тобола в Иртыш, даже «ничего добра не учинил» [9. С. 60, 64, 135, 138, 251]), Сукин же, Мясной и Чулков по возвращении из-за Урала подверглись опале.
С точки зрения С.М. Середонина, М.О. Акишина, Е.А. Рябининой, в 1586 г. началось вторичное или повторное завоевание русскими Северной Азии. Предпочтительнее мысль Н.М. Карамзина, что в начале царствования «освятованного» Федора было «довершено» завоевание татарского ханства, раскинувшегося к востоку от Урала. Ведь «ермаковы казаки», заслуги которых признавались московским правительством и в XVII в. [1. С. 78 — 83], не только сокрушили основные силы Кучума (главным образом в сражении у Чувашева мыса), но и приступили к взиманию ясака с коренного населения Сибири.
«Храбросердый» атаман и его «товарищи» сумели одолеть «кучумлян», о чем (вероятно, при посредничестве Строгановых) стало известно в Москве, и там, чтобы оказать помощь малочисленной казачьей «дружине», решили снарядить в Сибирь, которая считалась «государевой вотчиной» по меньшей мере с сер. XVI в., отряд С.Д. Болховского, а затем (уже после того, как ко двору Федора Ивановича был привезен царевич Маметкул, еще не зная об оставлении «Закаменьской страны» уцелевшими ермаковцами) и рать И.А. Мансурова. Этот воевода, позднее и В.Б. Сукин, И.Н. Мясной, Д.Д. Чулков, выстроившие в Сибири первые русские укрепленные поселения, смогли закрепиться в огромном крае, бывшем накануне «юртом» Кучума, которому Ермак и его сподвижники нанесли смертельный, непоправимый удар.
Недавно Е.В. Пчелов констатировал, что «наименование «Сибирская земля» впервые встречается в титуле (российских самодержцев. — Я.С.) еще в июне 1555 г.», поскольку в январе того года [41]Едигер обратился к Ивану IV с просьбой взять Сибирь «под его руку»». Царем же Сибирским московского государя стали называть с 1599 г., ибо в августе предыдущего года войско Кучума было окончательно разгромлено тарскими воеводами (точнее, письменным головой Тары А.М. Воейковым). Следовательно, — находит Е.В. Пчелов, — в восприятии современников не поход Ермака, а именно события 1555 и 1598 гг. явились важнейшими этапами «установления власти Московского царя над Сибирью» [10. С. 6 и др.]. Но еще Василий Шуйский и поначалу Михаил Федорович наподобие Ивана Грозного и его «крестоносного» преемника часто именовались повелителями «всей Сибирской земли и Северной страны». Есипов умалчивает о зависимости Едигера и Бекбулата от «гордояростного» самодержца — или по незнанию, или в силу убеждения, что Сибирь сделалась частью России благодаря «рускому полку, собранному и водимому» Ермаком. Вероятно, этому архиерейскому дьяку не были известны официальные московские летописи, где сообщалось о переходе сибирских правителей «под высокую руку» первого московского царя. Автор Есиповской летописи ничего не рассказывает об отношениях России с Кучумом и его предшественниками, например, походах времени Ивана III; так поступали и другие сибирские «списатели». В глазах Есипова казаки предприняли экспедицию за «Камень» по собственной инициативе, а «Сибирское взятие» стало для царя Ивана Васильевича полной неожиданностью. И в посольских наказах рубежа XVI —  XVII вв. (там подчас утверждается, что Сибирью овладел еще Иван III, а снаряженный его внуком либо «преблаженным» Федором казачий поход явился карой за «отступление» «сибирских людей» от московского государя), и в созданных примерно тогда же многих летописных сочинениях, где идет речь о присоединении к России еще одного татарского «юрта» (которое нередко сводится к экспедиции Ермака, а то и строительству первых русских городов на землях, ранее подвластных Кучуму), не сказано о событиях 1555 и 1598 гг.
Со времени основания Тюмени и Тобольска, вокруг которых вскоре сложились уезды, Западная Сибирь (в пределах основной части существовавшего там ханства) начала превращаться в «далечайшую вотчину» российских самодержцев; в ее состав через несколько лет вошла и Югра. Ко времени разгрома Кучума отрядом [42] тарских служилых людей в «Сибирской стране», помимо перечисленных городов, выросли и Верхотурье, Обдорский и Нарымский остроги. Географические контуры нового «царства», обладателем которого наряду с Казанским и Астраханским, судя по титулу, стал недавно избранный на трон Борис Федорович, совпадали с Тобольским разрядом, образованным в 1599 г. (при назначении воеводой в город, получивший имя «реки ради Тоболы», «сродича» нового государя окольничего С.Ф. Сабурова). Возможно, именно это административное решение, предполагавшее наделение Тобольска статусом «начальнейшего», «старейшины», «царствующего», «первоименитого», т.е. столицы (которой накануне являлся покинутый к тому времени город Сибирь), и побудило московские власти закрепить в титуле положение российского венценосца и как сибирского царя. К тому же Кучум и раньше терпел ощутимые поражения от русских: и как только в его «улусах» оказалась «дружина» Ермака, и вскоре после основания Тары, в 1595 г. Возможно, новый элемент царского титула появился в связи с коронацией Бориса Федоровича, ко времени которой (3 сентября 1598 г.) в Москве не знали еще об одном, теперь уже полном, разгроме Кучума. Напомним также, что в 1597 г. русские служилые люди, подчиненные сургутскому письменному голове И.И. Колемину, совершили успешный поход против князя Пегой Орды Вони, и это стало следующим шагом, — следующим за предыдущими, первый из которых был сделан в «золотоносный край» Ермаком, — на пути включения необозримых сибирских «землиц» в состав Российской державы.

Литература

1. Александров В.А., Покровский Н.Н. Власть и общество: Сибирь в XVII в. Новосибирск, 1991.
2. Володихин Д. Тысяча миль за полтора года: Русское наступление в Сибири при царе Федоре Ивановиче // Родина. 2010. № 8.
3. Горсей Джером. Записки о России: XVI — начало XVII в. М., 1990.
4. Каштанов С.М. Этапы большого пути: от Белого моря до Москвы (по запискам англичан середины XVI в.) // Исторический источник: человек и пространство: Тез. докл. и сообщ. науч. конф. М., 1997.
5. Любавский М.К. Обзор истории русской колонизации с древнейших времен и до XX в. М., 1996.
6. Миллер Г.Ф. История Сибири. 2-е изд., доп. М., 1999. Т. 1.
7. Николаева Т.В. Древнерусская живопись Загорского музея. М., 1977.
[43] 8. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592 — 1768 гг.) / Сост. Н.Н. Оглоблин. Б. м., б. г. Ч. 2.
9. Полное собрание русских летописей. М., 1987. Т. 36.
10. Пчелов Е.В. Территориальный титул российских государей: структура и принципы формирования // Российская история. 2010. № 1.
11. Разрядная книга 1475 — 1605. М., 1987. Т 3. Ч. 2.
12. Резун Д.Я. Очерки истории изучения сибирского города конца XVI — первой половины XVIII века. Новосибирск, 1982.
13. Солодкин Я.Г. «Ермаково взятие» Сибири: загадки и решения. Нижневартовск, 2010.
14. Трепавлов В.В. «Под государевой высокою рукою»: проблема российского подданства кочевников в историографии и источниках // Россия и мировая цивилизация: К 70-летию члена-корреспондента РАН А.Н. Сахарова. М., 2000.

Воспроизводится по:

Пути познания прошлого: от открытия исторического факта до реализации научного замысла — обмен мнениями,идеями, опытом: Материалы научно-методического семинара студентов, аспирантов и преподавателей, посвященного Году российской истории (г.Нижневартовск, 15 декабря 2012 г.) / Отв. ред. В.В.Цысь. — Нижневартовск: Изд-во Нижневарт. гос. ун-та, 2013.С. 37 — 43.