Важное звено системы местного управления, которая стала складываться в Сибири сразу после «Ермакова взятия» этой «страны» (одновременно с Европейской Россией), составляли письменные головы. Их деятельность, однако, почти не привлекала внимания исследователей. Так, Н.И.Никитин, хотя и упоминает про письменных голов [1], с. 26, 103], вторыми после воевод лицами, осуществлявшими военное управление, считает казачьих и стрелецких голов [1], с. 42–43]. (В.Н. Глазьев под служившими в «польских» крепостях головами, кстати, тоже понимает казачьих, стрелецких и осадных, хотя пишет о принадлежности их в основном к выборному дворянству [2], с. 9, 13]). Некоторые историки не усматривают разницы между воеводами и письменными головами. В частности, М.И. Белов и В.И. Щербаченко «начальных людей» Мангазеи и Пелыма С. и Г. Пушкиных, К. Давыдова, И. Биркина называют то воеводами, то письменными головами; В.И. Корецкий говорил о «посылке» Г. Пушкина в опале «вторым воеводой в Пелым лишь в должности письменного головы» [3], с. 37, 48, 52, 61, 81; [4], с. 260; [5], с. 19, 26, 29, 42]. Е.М. Главацкая и А.Т. Шашков полагают, что на первых порах в сибирские города отправляли по два воеводы [6], с. 84; [7], с. 185].

Е.В. Вершинин, оспаривая мнение Н.Н. Оглоблина о том, что письменный голова являлся чиновником для особых поручений в крупных гарнизонах [8], указывает на происхождение данного «словосочетания» от «списка» служилых людей, а не от письменного отчета; оно, с точки зрения исследователя, свидетельствует о «первоначальном военном характере этой должности», недаром в 1619 г. пронский воевода, определив головой «рязанской сотни» А. Левашова, «список ему писанный дал». На взгляд Е.В. Вершинина, судя по «малопонятной фразе» Книги записной о том, что верхотурские головы «писали», «деловая корреспонденция должна была содержать» имена письменных голов как «товарищей» воевод, по сути вторых воевод, каковыми в некоторых документах они и названы [9], с. 19, 186, прим. 9]. Однако списки подчиненных им служилых людей вручались и сотенным головам [10], с. 12; [11], с. 69; [12], с. 269], а также, очевидно, казачьим, стрелецким, осадным, «татарским». В Книге записной сказано, что в отписках не называли («писали») воевод, отказывавшихся от исполнения обязанностей [13], с. 164; [14], с. 135]. (Напомним, что во время знаменитой воеводской «смуты» в Мангазее А.Ф. Палицын требовал не указывать себя вместе с Б.И. Кокоревым). В отписках рубежа XVI–XVII вв., посылавшихся из сибирских городов и острогов, наряду с воеводами фигурируют письменные головы; последние, если в одиночку управляли городом или, что случалось чаще, острогом, составляли такие документы от своего имени [15]. Однажды пелымский голова Д.Г. Юшков в «ясачной грамоте» не «писался», ибо вопреки его мнению воевода П.М. Шаховской направил в столицу с «ясачной казной» М. Рчинова [16]. Стало быть, письменным головой (в отличие от других) назывался такой, который пользовался правом «писать» в Москву либо властям иных городов, т.е. наделявшийся, между прочим, административными полномочиями. Эти полномочия со временем стали преобладать над военными функциями, выполнявшимися (может быть, в первую очередь) письменными головами сначала, в последние годы царствования Ивана Грозного.

Согласно «разрядам», письменные головы стали назначаться в Сибирь с 1587/88 г. В Тобольск с воеводой С.Ф. Сабуровым, затем его преемником Ф.И. Шереметевым посылали сразу по три таких головы [17]. Н.И. Никитин утверждает, что по воле Москвы в головах нередко оказывались служилые люди со стороны [18], с. 102]. Материалы по Сибири рассматриваемого времени свидетельствуют о том, что письменными головами определялись исключительно дворяне «с Руси», как правило, выборные (упомянутый «козлитин» Д.Г. Юшков, переведенный из Пелыма в Тюмень, причем в рядовые дети боярские, был городовым дворянином, но это едва ли не единственный случай такого рода).

В разрядной книге сокращенной редакции читаем, что «начальные люди», посланные в 1602/03 г. «на Верхотурье и Пелым», «писались глухо, не воеводами» [4], с. 240; [14], с. 208]. В оценке составителя «государева разряда» они наверняка являлись письменными головами. В документах вообще часто не определяется, кто из ведавших городом лиц был воеводой, а кто головой. (Попутно заметим, что по «хронологическому перечню сибирских воевод конца XVI–XVII в.», приведенному Е.В. Вершининым, судить об этом тоже нередко затруднительно). В местническом отношении письменные головы уступали воеводам [2], с. 13, прим. 14; [19], с. 113], что, между прочим, позволяет только сближать, но не уравнивать их статус.

В канун «разорения русского» одни письменные головы назначались обычно в остроги; в городах же встречались администраторы и такого ранга, и воеводы. Но известно, что голова В.В. Аничков управлял Сургутом после отъезда оттуда воеводы Ф.П. Барятинского, а вслед за назначением в этот город О.Т. Плещеева и И.И. Колемина стал там вторым головой, которого следовало «посылати на всякие посылки» вместе с «литвой» и «казаками добрыми». По- видимому, даже если В.В. Аничков формально продолжал считаться письменным головой, до февраля 1595 г. круг его полномочий был значительно шире, чем впоследствии, когда ему стали вменяться главным образом военные обязанности. Весной 1613 г. Земский собор предписал воеводе И.Ю. Нелединскому привезти в Москву «мяхкую рухлядь», а голове С.Ф. Забелину «до указу» оставаться «на Мангазее» [20], с. 6–7; [21], с. 54]. Но когда письменный голова Г.С. Салманов отвозил в Тюмень запасы хлеба и «церковное строение», его сослуживец воевода И.М. Вяземский находился в Верхотурье [22].

В 1592 г. воевода и голова только что возрожденного Ельца получили грамоты о распределении обязанностей между ними [23], с. 157–158]. Вероятно, такое распределение существовало и среди администраторов первых сибирских городов, хотя проследить его по источникам ввиду их фрагментарности нелегко.

Ведавшие наряду с воеводами разнообразными военными, финансовыми, административными делами, письменные головы в пору становления новой системы управления сыграли значительную роль в закреплении сибирских «землиц» за Московским царством.

Примечания

1. Никитин Н.И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. Новосибирск, 1988.

2. Глазьев В.Н. Структура власти в городах-крепостях «на Поле» в конце XVI века // Исторические записки (далее — ИЗ). Воронеж, 1997. Вып. 2.

3. Белов М.И. Мангазея. Л., 1969.

4. Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986.

5. Щербаченко В.И. Пушкины в Сибири. СПб., 1999.

6. Главацкая Е. «Высмотря место крепкое: поставить город» // Родина. 1994. N 11.

7. Древний город на Оби: История Сургута. Екатеринбург, 2000.

8. Этот вывод повторен в «Истории казачества азиатской России». Екатеринбург, 1995. Т. 1.

9. Вершинин Е.В. Воеводское управление в Сибири (XVII век). Екатеринбург, 1998.

10. Андреев И.Л. Сотенные головы в России XVII века // ИЗ. Воронеж, 2000. Вып. 5.

11. Описание Сибирского царства / Сочинено Г.Ф. Миллером. М., 1998. Кн.1.

12. Акты XIII–XVII вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / Собр. и изд. А. Юшков. М., 1898.

13. Oолное собрание русских летописей. М., 1987. Т. 36.

14. Разрядная книга 1550–1636 гг. (далее — РК). М., 1976. Т. 2. Вып. 1.

15. Описание: Кн.1. С. 273–274, 286–287, 290–292, 297, 307, 312, 316–317; Акты исторические, собранные и изданные имп. Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т. 2. С. 58, 62; Русская Историческая Библиотека (далее — РИБ). СПб., 1875. Т. 2. Стлб. 165–166, 170; Верхотурские грамоты конца XVI–начала XVII в. М., 1982. Вып. 1. С. 36, 61–62, 66, 77, 79, 80, 86, 90, 100–101 и др.

16. РИБ. Т. 2. Стлб. 142.

17. Разрядная книга 1475–1598 гг. М., 1966. С. 400; Разрядная книга 1475–1605. М., 1987. Т. 3. Ч. 2. С. 116; М., 1994. Т. 4. Ч. 1. С. 65, 114. Ср.: С. 97.

18. Никитин Н.И. Казачество Сургута в XVII в. // Сургут, Сибирь, Россия: Междунар. науч.-практ. конф., посвящ. 400-летию города Сургута. Екатеринбург, 1995.

19. Разрядные книги 1598–1938 гг. М., 1974.

20. Сторожев В. Материалы для истории русского дворянства. М., 1908. Вып. 2.

21. Эскин Ю.М. Документы о Мангазее в Смутное время //Новые материалы по истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1986.

22. РИБ. Т.2. Стлб. 75, 76.

23. Воскобойникова Н.П. Описание древнейших документов архивов московских приказов XVI — нач. XVII в. М., 1994.

Печатный источник материала:

Актуальные вопросы истории Сибири. Третьи научные чтения памяти профессора А.П. Бородавкина: Материалы Всероссийской конференции. Под ред. Ю.Ф. Кирюшина, В.А. Скубневского. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. 480 с.