ФОРТИФИКАЦИЯ КРЕПОСТЕЙ СИБИРСКИХ ТАТАР И ЕНИСЕЙСКИХ КЫРГЫЗОВ В ЗАПАДНОЙ И ЮЖНОЙ СИБИРИ ПО СВЕДЕНИЯМ РУССКИХ И ЕВРОПЕЙСКИХ ИСТОЧНИКОВ XVII — XIX ВЕКОВ
 

Оборонительные сооружения на территории Южной и Западной Сибири начали возводиться еще в эпоху бронзы¹. В хунно-сяньбийскую эпоху, в раннем и развитом Средневековье, строительство укрепленных поселений и крепостных сооружений стало широко распространенным явлением в культурах тюркских и монгольских этносов в Центрально-Азиатском историко-культурном регионе. Крепостные сооружения, относящиеся к культурам хуннов, были обнаружены в Забайкалье и Монголии, среди которых наиболее изучено Иволгинское городище. Уйгурские крепости исследованы в Монголии и Туве, среди них Оду-Балык, Бай-Балык, Бажын-Алак, Пор-Бажин и др. Оборонительные сооружения киданьского времени выявлены и изучены в Забайкалье и Монголии, в т. ч. Чин-Толгой-Балгас, Улугчийн-Хэрэм, Барс-Хот и др.²
Впервые памятники древней фортификации на территории Западной Сибири попали в поле зрения европейцев еще в XVII в. В 1666 г. в Сибирь прибыла группа военных специалистов для формирования рейтарских полков под руководством полковника И. Эграта. Один из офицеров этого отряда составил в своем дневнике описание некоторых фортификационных сооружений татарских городищ в Западной Сибири. Им были кратко описаны рвы и валы вокруг резиденции татарских мурз, существовавшей на месте Тобольска³.
Отдельные сведения о вооружении барабинских татар приведены в дневниковых записях Д.Г. Мессершмидта, первого ученого, [276] совершившего исследовательское путешествие по Западной Сибири в 1720-х гг. Он упомянул о набегах, которые совершали на барабинских татар джунгары и казахи, описал обряд захоронения барабинских мужчин, в могилу которым клали «колчан, лук, котел, меч», а также «шлем и топор»⁴.
Начало развития целенаправленного научного интереса к татарским фортификационным сооружениям в Западной Сибири было связано с участниками сухопутного отряда Великой Северной экспедиции, организованной в 1730-х гг. Российской Академией наук, профессоров Г.Ф. Миллера и И.Г. Гмелина. Наиболее подробно татарские городища были описаны выдающимся исследователем Сибири, профессиональным историком, Герхардом Фридрихом Миллером. Некоторые из них он лично посетил, осмотрел и описал. В числе памятников он обследовал Кучумово городище, историческую столицу Сибирского ханства, носившую название Искер, или Кашлык, а также обследовал Чимги-Туру, Тарханское, Карачинское и другие татарские укрепления. Отсутствие следов построек из камня позволило ему высказать предположение о том, что здания на площади городищ сооружались из дерева или сырцового кирпича. Г.Ф. Миллер описал фортификацию некоторых городищ, состоявшую из валов и рвов не по всему периметру обороняемой площади, а только с напольной стороны. Такие татарские городища, как правило, располагались на возвышенных береговых террасах, поэтому часть обороны осуществлялась за счет обрывистых, неприступных берегов. Им были отмечены различия в форме старинных татарских укреплений. Ученый выделял четырехугольную планировку, а также круглую, или дуговидную⁵. Он указывал на расположение развалин древнего татарского городища Чимги-Туры, которое относил к местности в районе города Тюмень, в месте впадения реки Тюменки в реку Туру, а также отмечал наличие остатков земляного вала со стороны Туры⁶. При этом Г.Ф. Миллер обращал внимание на умелое использование сибирскими татарами природного ландшафта, прежде всего, высоких отвесных берегов рек, в качестве естественной обороны. Подобную ситуацию можно увидеть на примере г. Искер, который в действительности можно было штурмовать лишь с оной стороны, т. к. остальные три были защищены отвесными склонами⁷. Однако на картах Тюмени XVII — XVIII вв. остатки валов отсутствовали, был виден лишь ров. Приводятся даже его размеры - 3 сажени (6,4 м) в глубину и [277] 15 саженей (32 м) в ширину. Вероятно, такие размеры рвов не были первоначальными, а подверглись трансформации в результате эрозии почвы⁸. Г.Ф. Миллером в районе Тюмени был отмечен еще один «татарский городок... от которого еще и поныне видны земляной вал и ров, от буерака до буерака проведенные»⁹.
В «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера есть также описание кругового деревянного укрепления, вероятно, военного лагеря. Укрепление состояло из 35 деревянных изб, поставленных по кругу таким образом, чтобы внешние стены вплотную примыкали друг к другу, образуя, таким образом, защитное ограждение¹⁰. Это укрепление на Черном острове в верховьях Иртыша было построено сыном и наследником хана Кучума, Алеем, для 150 человек и представляло собой татарскую крепость в виде деревянного ограждения¹¹.
Коллега Г.Ф. Миллера по Великой Северной экспедиции Иоганн Георг Гмелин также осматривал и описывал некоторые памятники древней и средневековой фортификации. В своем сочинении он упомянул квадратные и прямоугольные в плане городища, обнаруженные на территории западносибирской равнины. Внимание ученого привлекли старинные укрепления и «татарские» могилы на реке Уени в Приобье.
Первые сведения, составленные профессиональными историками, представляют большой интерес для современных исследователей, поскольку свидетельствуют о тех временах, когда памятники были еще в достаточно хорошей сохранности, хорошо видны на поверхности. В дальнейшем многие из них подверглись значительному разрушению и на сегодняшний день доступны для научного изучения только в описаниях и зарисовках европейских ученых. Г.Ф. Миллером был высказан ряд интересных соображений по поводу функционирования некоторых городищ. Так, он предполагал, что на площади цитадели столицы Сибирского ханства, Искера, могли проживать только отдельные представители высшей татарской знати, поскольку площадь этого укрепления была сравнительно небольшой. В случае необходимости во время военных действий жены и дети знатных представителей татарского населения могли укрываться за стенами Царского городка, как называлась цитадель столицы.
Кроме крупных городских центров Сибирского ханства, таких как Искер или Чимги-Тура, Сибирские летописи упоминают большое количество более мелких «татарских городков»¹².
[278] Исследовавший оборонительные сооружения Сибирского ханства археолог В.И. Соболев высказал предположение, что в период с XIV — XVI вв. на территории Западной Сибири существовало более сотни «городков», где проживало коренное сибирское татарское население¹³. Крупные населенные пункты выполняли как военно-административную, так и торгово-ремесленную и культурно-религиозную функции, т. е. являлись в полном смысле слова городами. Однако большинство «городков» были в первую, и зачастую единственную, очередь оборонительными объектами. Они имели рвы, валы и крепостные стены¹⁴. Размеры таких городков обуславливали и численность гарнизона, которая зачастую была очень невысока. По сведениям Г.Ф. Миллера, гарнизон одного из таких «городков» составлял «сорок человек з женами и с детьми»¹⁵.
Известно, что татары в период позднего Средневековья зачастую использовали для обороны остатки укрепленных комплексов ранее проживавших на их территории народов. В связи с этим не всегда есть возможность определить культурную принадлежность таких фортификационных сооружений¹⁶.
При возведении крепостных стен строителями учитывались особенности вооружения и военной тактики, применяемых сибирскими татарскими воинами. Для успешного ведения оборонительных боев татарскими воинами, использовавшими луки и стрелы, в структуру фортификационных сооружений вводились башни и бастионы, выдвинутые вперед относительно линии обороны, для осуществления перекрестной стрельбы и возвышающиеся над площадкой городища¹⁷.
Татарские укрепленные городища и крепости в Западной Сибири, видимо, представляли достаточно серьезную фортификационную силу в период позднего Средневековья. Об этом можно косвенно судить по тому факту, что атаман Ермак сталкивался при штурме некоторых из них со значительными трудностями. Например, хорошо укрепленную татарскую крепость Куллары он штурмовал несколько дней подряд с использованием всех видов оружия, но взять так и не смог¹⁸. И это несмотря на то что отряды сибирских татар уступали казакам в обладании огнестрельным оружием и артиллерией, а основную ударную силу татарских войск традиционно составляла конница. Однако, преимущество в использовании оружия «огненного боя», и особенно артиллерии, [279] позволило русским казакам, в результате длительной упорной борьбы, взять одну за другой все татарские крепости.
В культуре енисейских кыргызов в эпоху позднего Средневековья и Новое время оборонительные сооружения также играли весьма важную роль. В ареале распространения кыргызской культуры на Енисее они возводились на вершинах гор, неприступных скалах и утесах. Так, в северной Хакасии к началу 1990-х гг. учеными было зафиксировано около 20 крепостных сооружений, большую часть которых народные легенды приписывают именно енисейским кыргызам¹⁹. Известно, что еще в раннем Средневековье кыргызские каганы имели свою укрепленную ставку на Енисее. Источники также упоминают некоторые средневековые кыргызские города развитого Средневековья, например Кемджикет, и др.²⁰ На территории Минусинской котловины было обследовано несколько позднесредневековых кыргызских нагорных крепостей.
Первые упоминания о кыргызских оборонительных сооружениях содержатся в воспоминаниях Альбрехта Доббина. Он был немецким офицером, который начиная с 1660-х гг. в течение 17 лет находился на службе в российской армии в Сибири, где должен был обучать солдат военному делу. В своих записках он упоминал о «жилищах» кыргызов, расположенных на «скалах и утесах» на Енисее. В его описании говорится о нагорных крепостях, которые возводили енисейские кыргызы в XVII в. По наблюдениям европейцев, кыргызы отличались особой воинственностью, обладали качествами отличных наездников, привычных к войне²¹.
Свой вклад в изучение таких памятников внесли ученые Великой Северной экспедиции. В 1739 г. Г.Ф. Миллером и И.Г. Гмелиным было осмотрено городище на горе Унюк в месте впадения реки Сыды в Енисей²². Их коллега и соратник по экспедиции И.Э. Фишер также упоминал в своем труде «Sibirische Geschichte von der Entdeckung Sibiriens bis auf die Eroberung dieses Landes durch die russischen Waffen» несколько городищ, одно из которых находилось у Белого озера, другое - у устья реки Ербы²³. Последнее оборонительное сооружение ученый привел в пример в связи с военными действиями Алтын-ханов в Минусинской котловине. Он считал эти объекты «старинными татарскими крепостями»²⁴. Однако, по его мнению, кочевники не могли быть хорошими строителями. Они не стремились к возведению монументальных строений и строили их только «из нужды», т. к. «сей род жития не сходствует [280]с их склонностью»²⁵. И.Э. Фишер считал, что кыргызы познакомились со строительством «резиденций», когда они, по его мнению, еще проживали в Монголии.
На территории Минусинской котловины укрепленные крепости располагались, как правило, на вершинах гор. Их стены складывались из плит песчаника без соединительного раствора, иногда в несколько слоев. Они могли иметь одну или две линии укрепленных стен. Такие усиленные ограждения окаймляли двор с напольной стороны. Иногда такие оборонительные линии охватывали целые «укрепленные районы»²⁶. Каких-либо построек на площади дворов практически не встречается. Культурный слой на многих из них отсутствует. Отдельные находки, сделанные на территории подобных крепостей, позволили исследователям отнести большинство из них к периоду развитого Средневековья. Скорее всего, они могли служить временными укрытиями, где кочевое население вместе со своим скотом могло спасаться во время внезапных вражеских набегов. Однако однозначно судить об их использовании только в качестве оборонительных сооружений достаточно сложно.
На периферии кыргызских земель на Енисее имеются крепости-убежища, двор которых обнесен рвом и валом с напольной стороны. На площади двора в процессе раскопок археологами были обнаружены кострища²⁷.
Вокруг укрепленных крепостей иногда поселялось население, практиковавшее подсобное земледелие, развитие таких поселений, в известной степени, стимулировалось кыргызскими правителями. Со временем, при определенных условиях, такие поселки могли развиться в постоянные поселения городского типа²⁸.
Сочинения европейских ученых и путешественников XVII- XVIII вв. позволяют более полно оценить особенности фортификационных сооружений тюркских народов Западной и Южной Сибири и возможности их использования для целей обороны в эпохи позднего Средневековья и Нового времени.

Источники и литература:

¹ Троицкая Т.Н., Молодин В.И., Соболев В.И. Археологическая карта Новосибирской области. Новосибирск: Наука, 1980. С. 143.
² Давыдова А.В. Иволгинский комплекс (городище и могильник) - памятник хунну в Забайкалье. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1985. С. 11-13;
[281] Кызласов Л.Р. История Тувы в Средние века. М.: Изд-во Московского ун-та, 1969. С. 59-63; Пэрлээ Х. Киданьские города и поселения на территории Монгольской Народной Республики (X - начало XII в.) // Монгольский археологический сборник. М.: Наука, 1962. С. 56-62.
³ Борисенко А.Ю., Худяков Ю. С. Изучение европейцами взаимовлияния в военном деле русского, тюркского и монгольских народов Сибири в XVII - первой трети XVIII веков // Век науки и образования. № 7-9 (39-41). Июль - сентябрь. 2012. С. 77.
⁴ Messerschmidt D.G. Forschungsreise durch Sibirien 1721-1727. Berlin: Akademie Verlag, 1962. T. 1. S. 59, 65-66.
⁵ Миллер Г.Ф. История Сибири. 2-е изд., доп. М.: Вост. лит-ра, 1999. Т. I. С. 504-505.
⁶ Его же. Описание Сибирского царства и всех происшедших в нем дел от начала, а особливо от покорения его Российской державою по сии времена. СПб., 1750. С. 44, 214.
⁷ Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Сибирское ханство: военно-политические аспекты истории. Казань: Изд-во «Фэн», 2012. С. 213.
⁸ Рафикова Т.Н. Результаты изучения Царева городища (2007-2009 гг.) // История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири. Мат-лы межд. конф., г. Курган, 22-23 апреля 2011 г. Курган, 2011. С. 11-12.
⁹ Миллер Г.Ф. Описание Сибирского царства... С. 213.
¹⁰ Его же. История Сибири. С. 289, 359.
¹¹ Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Указ. соч. С. 220.
¹² Сибирские летописи. Краткая Сибирская летопись (Кунгурская). Рязань: «Александрия», 2008. С. 21, 35-36, 39, 133, 141, 326-327, 329.
¹³ Соболев В.И. История сибирских ханств (по археологическим материалам). - Новосибирск: Наука, 2008. С. 233.
¹⁴ Тычинских З.А. О хозяйственном укладе тюркского населения Сибирского ханства // История, экономика и культура средневековых тюрко-татарских государств Западной Сибири. Мат-лы межд. конф., г. Курган, 22-23 апреля 2011 г. Курган, 2011. С. 31.
¹⁵ Миллер Г.Ф. История Сибири. С. 362.
¹⁶ Матвеев А.В., Татауров С.Ф. Указ. соч. С. 213.
¹⁷ Там же. С. 221.
¹⁸ Там же. С. 220.
¹⁹ Готлиб А.И., Бутанаев В.Я. Историческая основа хакасского фольклора о крепостных сооружениях-све // Памятники кыргызской культуры в Северной и Центральной Азии. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 1990. С. 132.
²⁰ Материалы по истории киргизов и Киргизии. М.: Наука, 1973. Вып. 2. С. 42; Худяков Ю.С. Древние и средневековые фортификационные сооружения в Южной Сибири и Центральной Азии // Военное дело и средневековая археология Центральной Азии. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995. С. 65.
²¹ Алексеев М.П. Сибирь в известиях западноевропейских путешественников и писателей. Иркутск: ОГИЗ, 1941. С. 394-395.
²² Кызласов Л.Р. Письменные известия о древних городах Сибири. М.: Изд-во Московского ун-та, 1992. С. 117.
²³ Fischer I.E. Sibirische Geschichte von der Entdeckung Sibiriens bis auf die Eroberung dieses Landes durch die russischen Waffen. St-Pt., 1786; Готлиб А.И. Из истории [282]исследования горных сооружений - «све» в Минусинской котловине // Ежегодник Института Саяно-Алтайской тюркологии. Вып. II. Абакан, 1998. С. 114.
²⁴ Фишер И.Э. Сибирская история с самого открытия Сибири до завоевания сей земли российским оружием. СПб., 1774. С. 512, 513.
²⁵ Борисенко А.Ю., Худяков Ю.С. Изучение древностей Южной Сибири немецкими учеными XVIII — XIX вв. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 2005. С. 105.
²⁶ Готлиб А.И., Бутанаев В.Я. Историческая основа хакасского фольклора о крепостных сооружениях-све. С. 132-140.
²⁷ Карцов B. Ладейское и Ермолаевское городища // Труды Секции археологии Российской ассоциации научных институтов общественных наук. 1929. Т. 4. С. 561; Худяков Ю.С. Кыргызский курган Соян-сеё // Памятники кыргызской культуры в Северной и Центральной Азии. Новосибирск: Новосиб. гос. ун-т, 1990. С. 106.
²⁸ Плетнева С.А. Кочевники средневековья. М.: Наука, 1982. С. 81.

Воспроизводится по:

Война и оружие. Новые исследования и материалы. Труды Четвертой Международной научно-практической конференции. В четырех частях. Часть 1. Санкт-Петербург, ВИМАИВиВС, 2013г.