По следу «ермаковых казаков», сокрушивших «Кучумово царство», за Урал двинулись государевы воеводы. Основанные ими города уже вскоре сделались местами ссылки наподобие крепостей предыдущей восточной окраины страны — Среднего Поволжья. Если при Грозном, начиная с опричной поры, опальных преимущественно отправляли в Казанский край, то после вступления на трон «преблаженного» Федора Ивановича и впавших в немилость знатных дворян, и преступников из простонародья стали посылать не только в «Низовскую землю» и на север, но и в Сибирь.
Иногда считается, что в Тобольске, с самого конца XVI в. превратившегося в «стольный град» «Закаменьской страны», первым ссыльным явился угличский колокол, призвавший к бунту «посадских мужиков» старинного верхневолжского города, возмущенных убийством царского брата¹. Документальные материалы заставляют, однако, думать, что «опальные люди» находились едва ли не в отряде письменного головы Данилы Чулкова, летом 1587 г. «срубившем» крепость при впадении Тобола в Иртыш.
Первые невольники оказались в «далечайшей вотчине» московских государей, как называли Сибирь в XVII в., когда правителю Борису Годунову удалось покончить с «заговором» виднейших князей Шуйских. Вместе с ними, как свидетельствует летописец, в 1586/87 г. «поимали» Андрея Быкасова «з братиею». Служившие еще на закате опричнины в стремянных конюхах, они в середине 1580-х годов владели богатой вотчиной под Москвой². Иванко Кириллов — один из получивших вольную холопов опального Андрея Быкасова — показал, что к тому времени, когда его прежний господин впал в немилость и был сослан в Сибирь, у того не осталось ни жены, ни детей³. Быкасовых — Андрея, очевидно, старшего в роде, Фуника, Максима, Григория, Юрия — отправили в Тобольск. Какое-то время они жили, вероятно, на берегу Иртыша — там, где в середине XVII в. выросла одна из крепостных башен — Быкасовская⁴. Как установлено В.И. Корецким, «дело» Шуйских, по которому «в государевой опале» сослали десятки видных дворян, относится к осени 1586 г. Спустя несколько месяцев Данила Чулков, накануне служивший в Ряжске, с несколькими сотнями стрельцов выступил из Москвы в Сибирь, чтобы заложить там новый русский город — второй после Тюмени. Видимо, как и в отряде князя Петра Горчакова, в 1593 г. выстроившего Пелым⁵, под началом Чулкова за «Камень» двинулись не только ратники, но и сосланные «на житье».
Очутившись в Тобольске, Быкасовы пополнили местный гарнизон. В 1597 г. двое из них — Максим и Фуник — возглавили отряд служилых людей из этого города, который должен был участвовать в походе против Пегой орды⁶. (Следствием этого успешного похода стало основание в бывших владениях селькупского князя Вони Нарымского острога). Год спустя строптивые Быкасовы обвинили тобольского воеводу Ефима Бутурлина в том, что он грабит казаков и стрельцов. Воевода со своей стороны подговорил пешего казака Олгозю Афанасьева подать извет на ссыльных детей боярских. Те якобы толковали на своем подворье, что новый московский государь Борис Федорович «семена царские перевел» — распорядился умертвить младших сыновей Грозного, дабы самому «на царстве сидети». С точки зрения В.И. Корецкого, ввиду близости Быкасовых к Шуйским, в 1586 г. пытавшихся отстранить Годунова от власти, этот донос заслуживает доверия. Скорее прав Н.Н. Оглоблин, полагавший, что воевода постарался свести счеты с опальными, приписав им крамольные речи. Прибывшему в Тобольск в 1599 г. окольничему Семену Сабурову, кстати, «сродичу» нового московского царя, «наказывалось» объявить Фунику, Максиму, Григорию и Юрию Быкасовым, что «за их великие воровства и измены посланы они в Сибирь на житье», но там они не слушают воевод, даже с рогатиной приходили на Бутурлина, чинят «великую смуту», отказываются нести караульную службу, за что их приказано бить кнутом или батога-[60]ми и поодиночке разослать в Березов, Тару, Сургут и Пелым в «жилецкие люди». Если же выяснится, что Быкасовы стали жертвами наговора, к примеру, не угрожали Бутурлину убийством, новый воевода, при котором Тобольск сделался «первоимянитым» городом «русской» Сибири, должен был ограничиться рассылкой опальных по самым дальним крепостям этого края⁷. Так скорее всего и случилось. Примечательно, что в числе подлежащих наказанию не было старшего Быкасова. Но известно, что он оставался в Сибири (надо думать, в Тобольске) до воцарения Лжедмитрия, который через месяц после своего вступления в Москву — 25 июля 1605 г. — разрешил Андрею Тимофеевичу вернуться на «Русь», но взамен старинной подмосковной вотчины пожаловал ему земли близ Бежецкого Верха⁸.
Весной 1607 г. возле Соли Вычегодской Андрей Быкасов встретил своих беглых холопов, укравших у него одежду, жемчужное ожерелье, седла, саадак, коней почти на сотню рублей⁹. По-видимому, или самозванный московский «цесарь», или царь Василий возвратил Быкасову хотя бы часть имущества, конфискованного перед высылкой в Сибирь.
Уже в 1613 г., после избрания на трон Михаила Федоровича, Андрей, Юрий, Максим и Григорий Быкасовы получили в Козельском уезде поместье С.В. Годунова, а Андрей служил в Конюшенном приказе, как и до ссылки, еще четыре года спустя¹⁰.
Одновременно с Быкасовыми, в 1586/87 г., на восточную окраину России сослали из Москвы Петра Березовского с сыновьями Прохором, Лаврентием и Григорием. Представители старинной купеческой фамилии столицы¹¹, как говорится в жалованной грамоте царя Василия, они оказались «в опале не по вине», и в Сибири за приставами и в тюрьме сидели три года, а потом находились «у денег, и у мяхкие рухляди, и у пушечных запасов, и у хлебные раздачи и у всяких... дел 17 лет безотступно»¹². В 1609 и 1624 гг. Григорий и Лаврентий Березовские, торговые люди Усольского (Сольвычегодского) и Устюжского уездов, продавали свои товары в Тобольске¹³, почему можно думать, что там их и держали в ссылке. После «отпуска» на «Русь» Петр Березовский купил двор в селе Пятницком Усольского уезда, где его сыновья продолжали жить и в царствование Михаила Федоровича¹⁴. Видимо, летом 1586 г. из Москвы в опале в Каргополь, а через несколько лет в Пелым сослали посадских людей Степана Мартынова и семь его «товарищей»¹⁵. Березовских такая участь постигла скорее всего несколько позднее. Судя по тому, что они провели за Уралом 20 лет, а еще до 7 октября 1607 г. отец «Прохорка з братиею» успел купить двор в Пятницком, Березовские покинули Сибирь или при первом самозванце, или вслед за его гибелью, а попасть туда, как и Быкасовы, могли в отряде Данилы Чулкова.
В Тобольске эти «опальные люди», насколько сейчас известно, длительное время были не только первыми, но и немногими ссыльными. Лишь после воцарения Бориса Годунова в сибирской столице чуть ли не ежегодно стали оседать новые изгнанники — и дворяне, порой знатных фамилий, и простолюдины.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Сибирские реликвии: Из собрания Тобольского музея. Б. м., б. г. С. 200, 263.
2. Павлов-Силъванский В.Б. Явочный список вотчинных владений Московского уезда писцов 1584 — 1586 гг. Т.А. Хлопова «с товарыщи»//Источниковедение отечественной истории: 1984. М., 1986. С. 244. Быкасовы издавна служили в Конюшенном дворце. См., напр.: Греков Б.Д. Избр. труды. М., 1960. Т. 4. С. 18; Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (1584 — 1605 гг. ). СПб., 1992. С. 48, 149, 161. В книге В.Г. Бовиной-Лебедевой «Новый летописец: история текста» (СПб., 2004. С. 281) Быкасовы ошибочно считаются родственниками Шуйских.
3. Новгородские записные кабальные книги 100 — 104 и 111 годов (1591 — 1596 и 1602 — 1603 гг. )/Под ред. проф. А.И. Яковлева. М.; Л., 1938. Ч. 1. С. 24, 146 —  147.
4. См.: Вилков О.Н. Некоторые аспекты административной и строительной культуры Тобольска в конце XVI — началеXVIII в.: Препринт. Новосибирск, 1999. С. 17, 18. С.В. Бахрушин, перечисляя сосланных (по его утверждению, в 1585 г. ) детей [61]боярских Быкасовых, Андрея и Григория не назвал. См.: Бахрушин С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма (Научное наследие). М., 1987. С. 116.
5. См.: Солодкин Я.Г. Начало пелымской ссылки//Западная Сибирь: история и современность: Краеведческие записки. Тюмень, 2003. Вып. 5. С. 21, 22, 24.
6. Вершинин Е.В., Шашков А.Т. Документы XVII века по истории Сургутского уезда//Материалы и исследования по истории Северо-Западной Сибири. Екатеринбург, 2002. Вып. 1. С. 136.
7. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа (1592 — 1768 гг. )/Составил Н.Н. Оглоблин. М., 1901. Ч. 4. С. 133 — 134, 137; Корецкий В.И. Из истории заселения Сибири накануне и во время «смуты» (конец XVI — начало XVII в. )//Русское население Поморья и Сибири (Период феодализма). М., 1973. С. 50; РГАДА. Ф. 214. Оп. 1. Ед. хр. 2. Л. 185 об. — 186 об, 188 об. — 189, 191 об. — 193.
8. Ульяновский В.И. Российские самозванцы: Лжедмитрий I. Киев, 1993. С. 59, 158. Видимо, в начале Смуты вместе с Андреем Быкасовым вернулись на «Русь» и его братья. В 1612 г. Юрий и Григорий в прежних чинах стремянных конюхов находились на «земской службе» с князем Д.М. Пожарским, т. е. в рядах Второго ополчения. См.: Действия Нижегород, учен, архив, комиссии. Б. м., б. г. Сб. Т. 11. С. 158.
9. Верхотурские грамоты конца XVI — начала XVII в. М., 1982. Вып. 2. С. 194.
10. Богоявленский С.К. Приказные судьи XVII века. М.; Л., 1946. С. 77, 239; Акты служилых землевладельцев XV — начала XVII века. М., 2002. Т. 3. С. 438 — 439.
11. См.: Голикова Н.Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI —  первой четверти XVIII в. М., 1998. Т. 1. С. 295.
12. Веселовский С.Б. К вопросу о пересмотре и подтверждении жалованных грамот в 1620 -1630 гг. в Сыскных приказах. М., 1907. С. 17 — 20; Корецкий В.И. Из истории заселения Сибири... С. 38. Примеч. 9.
13. См.: Тобольск: Материалы для истории города XVII и XVIII столетий. М., 1885. С. 5; Андреев А. Описание актов, хранящихся в Археографической комиссии Академии Наук СССР//Летопись занятий Археографической комиссии за 1927 — 1928 годы. Л., 1929. Вып. 35. С. 267.
14. В 1620/21 г. устюжанин Сидор Березовский (вероятно, внук Петра) продал в казну 40 сороков соболей. См.: Приходо-расходные книги московских приказов 1619 — 1621 гг. М., 1983. С. 386.
15. См.: Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986. С. 99.

Воспроизводится по:

Словцовские чтения-2005: Материалы XVII Всероссийской научно-практической краеведческой конференции. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2005, с. 59-61.