|
ОГЛОБЛИН
Н.Н.
ЯКУТСКИЙ РОЗЫСК О РОЗНИ БОЯРСКИХ ДЕТЕЙ и КАЗАКОВ.
(Очерк из жизни XVII века).
ГЛАВЫ
I.
II.
III.
Принявши казачью челобитную, воевода, князь И. П. Барятинский, медлил давать ей дальнейший ход: с 23-го февраля, когда
[380] происходил смотр, и до начала марта князь ничего не предпринимал. Может быть, он ждал того момента, когда главные коноводы челобитья разъедутся по дальним службам, и поднятое ими дело замрет само собою... Но казаки не дремали, волновалась, и их начальные люди приставали к воеводе с требованием начать розыск по челобитной. Воевода понял, что замолчать это дело нельзя, иначе волнение казаков могло разростись до нежелательных размеров - до открытаго бунта... Шутить с казаками было опасно: это была главная ратная сила Якутска, без поддержки которой воеводская власть ничего не значила в этом далеком и глухом краю, где инородцы далеко не все еще были «замирены» и
объясачены...
Так как войсковая челобитная была составлена в очень общих выражениях и совсем голословно, без всяких указаний на факты и лица, то воевода потребовал от казаков дополнительных «сказок», с более точною формулировкою обвинений против боярских детей и с указанием имен и событий.
12-го марта казачьи депутаты — пятидесятники Никифор Аргамаков, Друган Прокопьев и Герасим Цыпандин (его подписи не было на челобитной, вероятно за отсутствием из Якутска) подали воеводе «войсковую скаску», которая была составлена не только от имени всех казачьих пятидесятников, десятников и рядовых, но и «ото всего города...» Очевидно, движение против боярских детей разрослось и захватило всех ратных людей — стрельцов, пушкарей и др. Правда, подписей последних нет на «войсковой скаске» - она подписана только казаками. Но казаки не могли лгать, когда уверяли, что за ними стоит «весь город...» Стоило воеводе воспользоваться этим указанием, потребовать «скасок» от стрельцов и других ратных людей, - и их скаски посыпались бы в приказную избу... Но воевода, видимо, старался смягчить общее возбуждение против боярских детей и ограничился розыском только по казачьим скаскам. У него было и формальнее оправдание, что сами - де стрельцы и другие ратные, кроме казаков, не подавали челобитных на боярских детей.
«Войсковая скаска» шла от наличных в Якутске казаков, которые замечают, что когда остальные казаки съедутся в город, то «и они будут свои скаски писать и в приказ подавать, в обидах и в изгонях от детей боярских и от безыменников...» Войсковую скаску «писал по их войсковому веленью служилой человек Ондрюшка Ортемьев».
Этот обвинительный акт начинает с общих обвинений против всего «чина» боярских детей, а затем переходит к отдельным лицам и их преступлениям. В общих обвинениях отчасти
[381]
повторяются старыя, изложенныя в «войсковой челобитной», но теперь с некоторыми дополнениями, а отчасти высказываются новыя обвинения. Так, казаки повторяют, что боярския дети «нашу братью от ясачнаго сбора отметывают», и что они «аманатов переменяют без совету (с нами) и нашей статьи не спрашивают» ни о чем, хотя сами выезжают на казачьей службе. Дети боярския «бьют
челом на Москве государю и высылают ложно чужими службами и ранами кровавыми в дети боярския. А оклады они берут себе большие из наших окладов, а себе они грамот на особые оклады не привозят», но воеводы им верят и дают увеличенные оклады, вследствие чего страдают остальные служилые люди, так как происходит «недодача в денежном и хлебном жалованье». Оттого казаки «оскудали и обдолжали большими неокупными долгами». Пользуясь лучшим жалованьем, якутския боярския дети уклоняются от всякой службы и только «ходят приказными людьми, для своей бездельной корысти». От всяких других служб, безвыгодных и тяжелых, они отказываются, а за них все работают казаки и остальные служилые люди.
Переходя к частным обвинениям, казаки указывают как на общее злоупотребление боярских детей - на обладание «заповедными товарами»; «да у них же, детей боярских, объявляютца шубы добрыя собольи и лисицы черные, а продают шубу ста по два и по три...»
По этому обвинению воевода потребовал от казаков «принести особую скаску», которую они и подали 18-го марта. В этой скаске казаки указали на боярских детей: Второго Катаева, Матвея Вескина и др., как на имевших собольи шубы и меха чернобурых лисиц.
Но этих лиц не было тогда в Якутске, и потому с них не сняты ответныя скаски. Все же остальных обвиняемыя казаками боярския дети подавали каждый отдельно оправдательныя скаски. Боярские ответы собирались воеводою и дьяком Ельчуковым в течение всего 1668 года и до сентября 1669 года, по мере того, как боярския дети съезжались с приказов в Якутск.
В дальнейшем изложении буду приводить казачьи скаски параллельно с ответными скасками боярских детей.
IV.
V.
VI.
VII.
Примечания.
|
UcoZ системойой
