В статье представлены итоги дендрохронологического датирования русских острогов XVII–XVIII вв. Западной, Восточной Сибири. В результате проведенной работы были определены календарные годы, соответствующие внешним сохранившимся на образцах годичным кольцам. Сопоставление дендрохронологической и исторической информации показывает расхождение в несколько лет во времени сооружения памятников. В целом, результаты масштабных дендрохронологических исследований являются наиболее достоверными основаниями для реконструкции различных этапов процесса существования русских острогов в Сибири.

На месте Илимского острога сегодня плещут волны рукотворного моря — Усть-Илимского водохранилища. Из всех деревянных построек Илимска до наших дней сохранилось только два сооружения-памятника: Спасская башня Илимского острога и Илимская Казанская церковь. Как и прежде, они стоят вместе, расположившись на территории Архитектурно-этнографического музея «Тальцы» в 47 километрах от города Иркутска...

Рассмотрены вопросы эволюции костюма и комплекса вооружения служилых татар Западной Сибири в период присоединения данного региона к Московскому государству. На основании комплексного анализа вещественных, изобразительных и письменных источников установлено, что основным трендом развития костюма служилых татар конца XVI–XVII в. было включение в его состав элементов одежды российского образца. Если русские служилые люди, направленные в Зауралье, охотно обзаводились теплой и функциональной одеждой сибирского производства, то местная тюркская аристократия, напротив, стремилась получить от своих новых сюзеренов костюм «московского покроя», который, в глазах аборигенного населения, являлся символом покровительства могущественного «Белого царя». Кроме того, российские «ферязи», «кафтаны» и «однорядки» подчеркивали сопричастность их владельца к привилегированным служилым сословиям Московского государства. Однако русская одежда в XVII в. не вытеснила, а лишь дополнила традиционный (в первую очередь парадный) костюм татарской знати Западной Сибири. Представители тюркской элиты региона в повседневной жизни продолжали носить меховые малахаи и халаты с косым запахом. Более сложным по содержанию был процесс развития оружейного комплекса татар XVII в. В рассматриваемый период он состоял из трех основных компонентов: оружия местного производства (в основном луки, стрелы, ножи, кольчатые панцири), российского (клинковое и огнестрельное оружие, топоры, защитное вооружение и др.) и ойратского импорта (пластинчатые доспехи, шлемы, пики, палаши и др.). На протяжении XVII в. значение российского оружия в комплексе вооружения татар Западной Сибири постепенно возрастало. Эволюция костюма и вооружения служилой татарской элиты Западной Сибири конца XVI - XVII в. наглядно отображает сложный и многогранный процесс межкультурного диалога, характерного для периода присоединения Сибири к Российскому государству и начальных этапов освоения Зауральского региона русскими переселенцами.

The armament, the military organization and tactics of Siberian Tatars in XVI century have been investigated effectively for a long time, in contrast, military art of the Tatar service people of the Western Siberia after joining of this region to the Russian state has been studied in much smaller degree. Purpose: To identify the features of the clothing and armament complex evolution of Tatar service people elite at the end of XVI — XVII centuries. Results: The complex analysis of material, written and graphic sources revealed that the main trend of the Western Siberia Tatar’s nobility clothing development was the inclusion of Russian sample clothing. If Russian service people elite in Siberia willingly got warm and functional clothes of Siberian production, the local Turkic aristocracy, on the contrary, sought to obtain from their new overlords Moscow cut costume which in the eyes of the native population was a symbol of the powerful patronage of the White Tsar. Besides, the Russian clothing emphasized ownership of its owner with a privileged service class of Moscow state. At the same time it must be emphasized that the Russian clothing in the XVII century did not replace the traditional costume of the Western Siberia Tatar elite, but supplemented it. Representatives of the Turkic elite of the region continued to wear the fur Tatar malachai and dressing gown with oblique wrap in daily life even at the beginning of XVIII century. More complicated in development was the process of evolution of the Tatars weapons complex at the end of XVI - XVII centuries. It consisted of three main elements: the local production of weapons (mostly bows, arrows, knives, ringed shells), Russian import (bladed weapons and firearms, defensive armament, etc.) and Oirat’s import (plate armor, helmets, pikes, swords and etc.). During the XVII century the value of Russian arms in the armament complex of the Tatars in the Western Siberia has increased gradually. Quite significantly Russian and Oirat’s influence was seen in other branches of the military art of Siberian Tatars. The Russian administration has formed a military organization of service and «tributaries» Tatars. Common military campaigns with Streltsy and Cossacks helped Siberian Tatars to learn the tactics of dismounted actions using hand firearms. Oirat’s impact on military affairs of the Turkic population of the Western Siberia was manifested primarily in the growing popularity of equestrian battle with the pikes. Conclusion: The evolution of the clothing and armament of service Tatar elite in the Western Siberia in XVI — XVII centuries obviously displays the complex and multifeature process of intercultural dialogue which is characteristic for the period of colonization of Siberia to the Russian state and the initial stages of development of Trans-Ural region by Russian settlers.

В статье осуществлен сравнительный анализ колониальной практики Испании в Америке, а России – в Сибири. Сопоставлены виды насилия, применяемого в происходивших процессах, и их результаты. Рассмотрены формы прямого и непрямого насилия: культурного, структурного и символического

The article is devoted to comparative analysis of colonial practice of Spain in America and Russia in Siberia, specifically, comparing types of violence used in the occurred processes and their results. The article considers the forms of direct and indirect violence: cultural, structural and symbolic ones

Как известно, процесс освоения русскими Дальнего Востока начался во второй четверти XVII в. Вопрос о принадлежности древностей этого времени к сфере компетенции археологии уже давно не стоит. Еще более 100 лет назад при обсуждении верхнего хронологического предела археологии в Петербургском археологическом обществе все его члены «пришли к заключению считать конец XVII века, или 1700 год, за конец древней русской археологии». В наше время и эта граница не удержалась...

Первым отождествил острожек на рисунке с Каштакским острогом барнаульский историк В. Б. Бородаев. В 2011 г. в письме А. Н. Ермолаеву, который сообщил ему о нашей работе с документами по Каштакскому промыслу и предполагаемом их издании, указал на рисунок из ХК. По его мнению, это было изображение Каштакского острога 1697 г. Авторы выражают В. Б. Бородаеву искреннюю благодарность. В 1696 г. в Томском уезде на р. Каштак была найдена серебряная руда. В 1697 г. на этом месте был построен Каштакский острог и предпринята попытка наладить добычу руды и выплавку из нее серебра. Эта работа осуществлялась греческими мастерами во главе с А. Левандианом. Наши представления по истории Каштакского промысла до сих пор опирались на очень небольшой круг источников, опубликованных еще в XIX в. Эти публикации в значительной мере носили случайный характер и отражали далеко не все вопросы истории этого промысла. Между тем по Каштакскому промыслу имеется значительный комплекс документов, которые были скопированы Г. Ф. Миллером в 1740 г. в Томском и Тобольском архивах и сейчас хранятся в СПФ АРАН и РГАДА. Местонахождение серебряной руды на рч. Каштак отмечено на «Чертеже земли Томскаго города», копия которого имеется во всех трех атласах С. У. Ремезова. На вклейке к чертежу р. Томи «Хорографической чертежной книги» С. У. Ремезова есть безымянный рисунок острога и рудника. По мнению авторов статьи, на этом рисунке дано подлинное изображение Каштакского острога и рудника.

In 1696, silver ore was found in Tomsk district on the river Kashtak. In 1697, Kashtaksky jail was built at this place and an attempt to establish ore extraction and silver melting from it was made. This work was carried out by Greek craftsmen headed by A. Levandian. Our knowledge of the history of Kashtaksky development was based on a very small number of sources published in the 19th century. To a considerable extent, these publications occurred at random and did not reflect all the issues of the history of that development. Meanwhile, there is a significant set of documents on Kashtaksky development that were copied by G. F. Miller in 1740 in Tomsk and Tobolsk archives which are now stored in the Achieve of the Russian Academy of Sciences, Saint-Petersburg Branch and in the Russian State Achieve of Ancient Documents. The location of silver ore by the river Kashtak is marked in “The Draft of Tomsk City Area”, a copy of which is available in all the three atlases by S. U. Remezov. The foldout to the drawing of the river Tom in the “Chorografic drawings book” by Remezov contained an unnamed drawing of a jail and a mine. The authors believe this drawing to be a genuine image of Kashtaksky jail and mine.

В 1672 году, возведя новый Иркутский острог, руководивший его строительством Андрей Барнышлев приказал работным людям поставить также государеву мельницу на сторонней речке Кае... Государева мельница на Кае стала в те годы не просто агрегатом для перемалывания зерна в муку — она стала материальной базой хлебной политики иркутского правительства в Прибайкалье и за Байкалом...

Колонизация Российской империей обширной по размерам территории Сибири в силу преимущественного развития в XVII веке водного транспорта проходила, как правило, по рекам. На удобных для сельскою хозяйств землях, пригодных под пашню, для занятий скотоводством, со временем оседало, особенно вокруг первых острогов, население. Притоки крупных рек осваивали охотники, добывавшие «мягкую рухлядь» — пушнину, среди которой на первом месте стоял соболь. Освоение крупных и малых рек обычно начиналось с устьев, кроме Лены и Амура, которые русские осваивали с верховьев. И даже здесь, на Лене и Амуре, их притоки начинали исследоваться от устьев к верховьям.
Поднимаясь от устьев рек по направлению к их верховьям, исследователи определяли притоки рек по «правилу рук»...

В 1649 г. в Монголию к Цысан-хану было отправлено русское посольство. 7 октября 1650 г., переправившись через Байкал, оно расположилось в устье Селенги и отправило гонцов к Цысан-хану. Но ночью на лагерь напали «брацкие люди» и перебили всё посольство. В память об этом событии в 1681 г. здесь на средства купца Г.А. Осколкова был построен Посольский Спасо-Преображенский монастырь. О личности погибшего русского посланника Ярофея Заболоцкого, одного из первооткрывателей Восточной Сибири, рассказывает материал новосибирского ученого - доктора исторических наук, профессора Дмитрия Резуна.

Присоединение Сибири, установление дипломатических и торговых отношений со странами Средней и Юго-Восточной Азии было невозможно без преодоления языковых барьеров. Отсюда та значительная роль в присоединении Сибири, которую сыграли знатоки иностранных языков — переводчики и толмачи...